Керилии. Они запросто могли бы собрать армию наемников или, того хуже,
объявить Боруину холодную войну. Они никак не могли позволить себе
проиграть эту дурацкую войну. Хотя, с другой стороны, Дервин был уверен,
что если его отец все же проиграет, их обоих наверняка приговорят к
смерти, а в этом случае вопрос об уплате долгов становился просто
бессмысленным. Если же они победят, все будет оплачено за счет побежденных
народов, а это вряд ли добавит им популярности в империи.
Даже его отец начинал уставать от войны. Для Эрвина всегда главным
смыслом жизни было острое чувство опасности, когда он возглавлял войска,
идущие в бой. Он многие часы тратил на совещания со своими
военачальниками, обсуждая стратегию и тактику, планируя новые кампании и
постоянно запрашивая новые сведения о том, что происходит на границах. Все
гарнизоны регулярно подвергались осмотру и заново укреплялись каждую
весну. Он так часто сетовал на необязательность гоблинов в отношении
выполнения всех пунктов их союзничества, сто Дервин мог бы при желании
наизусть зацитировать все его бесконечные монологи. Сколько же еще это
будет продолжаться?
При условии значительных побед на уровне захвата и использования
западной Алами или если гильдии не прекратят их финансировать, война могла
затянуться на многие годы. Это продлится в течение всей их жизни, думал
Дервин, до смерти уставший от всего этого.
Однажды, всего лишь однажды он поднял вопрос о мирных переговорах.
Его отец немедленно впал в такую ярость, что Дервин больше не смел
касаться этой запретной темы. Тем не менее это казалось единственной
разумной альтернативой. При условии, что Микаэл согласится на такой
вариант. А зная Микаэла... ну, а знал ли он его на самом деле? Микаэл не
притворно заботился о своем народе. Тогда он мог бы пойти на переговоры и
подписать соглашение, по которому Боруин, Тэгас, Талини и Бросенгэ
получали право сформировать отдельную империю, но ведь Микаэл никогда не
отказывался от выполнения задуманного. Значит, это будет продолжаться все
дальше и дальше и дальше... - Мой господин, прибыл чародей и почтительно
испрашивает аудиенции, - объявил дворецкий, входя в залу.
- Пусть войдет, - мрачно проворчал Эрвин, жестом показывая слугам,
что можно убрать посуду.
- Может, у него будет парочка хороших новостей. Для разнообразия.
Через мгновение появился Калладор, медленно передвигаясь через залу.
Дервин совершенно не представлял себе, сколько Калладору лет, но выглядел
он ужасно старым. В детстве Дервин ужасно боялся его, потому что каждый
раз, когда ему случалось напроказничать, нянька пугала его Калладором,
который может непослушных мальчиков превратить в ящериц, сделать немыми и
вообще "насыпать им соли на хвост". Последнее звучало не совсем понятно,
но все же от подобного обещания становилось неуютно. Подобные яркие
впечатления, вынесенные из раннего детства, забываются с большим трудом, и
теперь Дервин заерзал в кресле при виде приближающегося чародея.
Калладор был лыс как яйцо и такой тощий, что казалось его может
сломать пополам дуновение легкого ветерка. У него не было ни бровей, ни
усов, ни бороды, что являлось следствием какой-то ужасной болезни,
перенесенной им много лет назад. От этой болезни пострадал также его
голос, звучащий теперь хрипло и с каким-то замогильным оттенком. Вероятнее
всего, он мог бы запросто избавиться от этих последствий, если бы
собственная наружность хоть сколько-нибудь беспокоила его. Это равнодушие
к своему облику сказалось и на одежде, которая состояла из грязных
лохмотий, сшитых столетья назад из грубой шерсти. Дервин поморщился,
надеясь, что чародей не подойдет слишком близко. От него разило чесноком и
запахом немытой плоти. Отец Дервина, судя по всему, разделял
аристократическую чувствительность к запахам, так как заговорил с чародеем
прежде, чем тот успел приблизиться на расстояние с дюжину ярдов.
- Какие новости, Калладор? - резко вопросил он.
Чародей остановился, опираясь на свой посох, и окинул пристальным
взглядом всех присутствующих за столом.
- Я принес привет от нашего верного друга из Имперского Керна, -
ответил он.
Дервин округлил глаза и перевел взгляд с чародея на отца.
- У нас есть осведомитель во дворце Ануира? - изумленно спросил он.
Эрвин улыбнулся.
- Это случилось совсем недавно. И потребовало значительных усилий и
некоторого времени.
- И ты ничего мне не сказал?
Его отец пожал плечами.
- В этом не было особой необходимости, - произнес он. Затем, будто
внезапно осознав, что унизил своего собственного сына в глазах
присутствующих, добавил:
- Кроме того, я не был вполне уверен в надежности этого источника.
Особенно, если принять во внимание... - конец фразы повис в воздухе.
- Ну, что там за донесение?
- У меня нет никакого донесения, господин, - ответствовал Калладор.
- Как обычно, один наш общий друг желает поговорить с вами наедине, -
и он многозначительно посмотрел в сторону Дервина.
- Кажется, мне пора, - неловко забормотал Дервин, отодвигая кресло и
собираясь уходить.
- С вашего позволения, отец...
- Нет, останься, - прервал его Эрвин, жестом веля занять ему свое
место. Затем он повернулся к Калладору.
- Продолжай. У меня нет секретов от моего сына.
У тебя есть секреты даже от самого себя, подумал Дервин, но опять
промолчал и снова уселся в кресло. Он был заинтригован до предела.
Чародей пожал плечами, затем вытянул посох и медленно очертил на полу
окружность примерно девяти футов в диаметре. Точнее было трудно
определить, так как посох не оставил никакого следа на каменном полу.
Несмотря на это, чародей определенно знал, где проходят границы
окружности. Напевая заклинания, он достал небольшой пузырек с какой-то
жидкостью, возможно, водой или чем-либо более экзотичным. Эту жидкость он
неторопясь распрыскал по краям круга, не прекращая заклинаний. Он
закупорил опустевший флакон и убрал его в складки одежды. Оттуда же он
достал небольшой потертый кожаный мешочек, распустил завязки и взял оттуда
горстку трав. Дервина все сильнее завораживало происходящее. Он
внимательно наблюдал за действиями Калладора, опознав розмарин среди
сушеных трав по характерным зеленым иголкам. Чародей снова очертил круг,
на этот раз посыпая травы вдоль границы магической окружности.
Теперь она явственно виднелась на каменном полу залы. Калладор
неспеша затянул завязки мешочка, и спрятал его в другой потайной карман
своих древних лохмотьев, а затем вытащил несколько больших свечных
огарков. Он расположил их снаружи границ круга, обозначив север, восток,
юг и запад, еле слышно бормоча непонятные фразы. Затем он снова полез в
карман одежды и достал кусок мела. На этот раз он вошел внутрь круга и
обозначил его границы мелом, а затем принялся рисовать внутри магические
символы.
Эрвин вздохнул и закатил глаза, всем своим видом выказывая крайнее
нетерпение. Вся эта магическая прелюдия продолжалась слишком долго.
Наконец чародей покончил с приготовлениями и отошел на шаг в сторону, с
одобрением взирая на дело своих рук и кивая головой самому себе.
- Давай, не тяни с этим, - не выдержал Эрвин.
- Подобные дела не терпят спешки, господин, - с некоторым
раздражением возразил Калладор.
- Если круг очерчен без должного тщания и невнимательно, то
невозможно предсказать, кто может использовать его для визита. Тут не все
идет по намеченному плану, знаете ли. И хотелось бы иметь полную гарантию
безопасности, если какая-нибудь сущность вздумает воспользоваться случаем
и явиться в круге. Ради моей и Вашей собственной безопасности, мой
господин, стоит позаботиться о том, чтобы не дать возможному и
нежелательному гостю вырваться наружу.
- О, конечно, конечно, - проворчал Эрвин, сдаваясь, и помахал рукой в
воздухе, давая понять, что чародею следует продолжить занятие.
Калладор хмыкнул и кивнул, затем совершил несколько пассов, и
моментально вспыхнули все четыре огарка. Калладор призвал духов огня,
воды, воздуха и земли. Затем прочел краткую молитву богам и начал налагать
чары. Дервин не мог различить ни единого слова. Ему и раньше случалось
присутствовать при магических ритуалах, но каждый раз он чувствовал себя
очень неуютно. Слишком много рассказов ходило о магах-неудачниках, чья
жизнь была безжалостно прервана какой-либо потусторонней сущностью,
вызванной из другого мира и внезапно вышедшей из-под контроля. Калладор
был мастером высокого класса, но даже он не мог отрицать полное отсутствие
какой-либо гарантии в делах магии. Магия непредсказуема, и те, кто
утверждал обратное, недолго оставались в этом заблуждении.
Он почувствовал, как накалился воздух в огромной зале. Вспыхивали и
гасли свечи возле магического круга и светильники по углам помещения.
Через окно Дервину было видно, как на город опускались сумерки, но внутри
здания темнота наступила еще резче. Он почувствовал, как зашевелились
волосы у него на голове при виде того, как начал сгущаться воздух внутри
круга. Вначале там возникло нечто, отдаленно напоминающее дым, но это не
было дымом. Или скорее это напоминало туман, который сгущался, клубился и
начал заворачиваться в подобие воронки. Словно водоворот из воздуха
появился в магическом круге.
Дервин нервно облизал запекшиеся губы и подался вперед, пытаясь
разглядеть, как из спирали тумана начала возникать фигура, становящаяся
все более материальной по мере того, как туман делался слабее. Потом он
рассеялся, и некое существо медленно вышло наружу, словно из коридора. Так
оно и есть, подумал Дервин. Где-то в Ануире, позади закрытых на засов
дверей возник этот спиралевидный дымок, и по нему явился их осведомитель.
Если бы подобный коридор появился в его собственной спальне, думал Дервин,
то даже зная наверняка, куда он приведет, он вряд ли рискнул им
воспользоваться. Это было сродни путешествию через Мир Теней. В случае
крайней опасности он мог бы отважиться на подобное безумие, но и то как
следует подумал бы, прежде чем так рисковать.
Когда пришелец начал выходить из круга, Дервин обнаружил, что это
была женщина. Длинные волосы ниспадали почти до стройной талии, и линии
тела были безупречны. Когда туман рассеялся окончательно, Дервин резко
выдохнул, разглядев, кто она была.
Принцесса Лэра! Он не видел ее в течение нескольких лет. Собственно,
с последнего Саммер-Корта, когда все и началось. Но все же он сразу и
безошибочно узнал ее. В конце концов, в конце концов, эта женщина чуть
было не стала его мачехой, хотя разница в возрасте между ними была не
велика. С последней встречи она стала еще прекрасней, и несмотря на
холодную ярость ее взгляда Дервин не мог отвести от нее глаз. Он был
потрясен, и не только ее красотой. Сестра императора шпионила для его
злейшего врага Боруина! Он с недоверием посмотрел на отца, но Эрвин
спокойно сидел, потягивая вино из кубка и глядя на принцессу.
- Добро пожаловать, ваше высочество, - произнес он, и легкая
ироническая усмешка скривила его губы.
Она сердито взглянула на Дервина.
- А что он делает здесь? Я говорила вам, что желаю разговаривать без
свидетелей!
- С каких это пор вы диктуете мне условия? - холодно возразил его
отец. - Следует ли мне напомнить вам, Лэра, что это вы пришли ко мне? Если
я предпочитаю оставить своего сына присутствовать при нашей встрече, то
