обращать на них внимание.
- О, да, эта пылкая душа все еще нежно влюблена в меня, понимаете ли,
невзирая на постоянное недовольство моим нетрезвым состоянием. Но я просто
обязан пить, чтобы обеспечивать существование своей растущей семьи. Я
более не способен творить, когда бываю трезв.
- Может, ты окажешь нам честь и прочитаешь одну из твоих последних
баллад? - попросил Эдан.
- И думать забудь, - отрезал Вэзил.
- Я не читаю свои баллады, я сочиняю их для тех, кто презентабельнее
меня смотрится на сцене. В последний раз, когда я пытался выступить перед
слушателями, я свалился со сцены. Сломал арфу и запястье. Так что теперь
не способен сыграть ничего стоящего на этой проклятой штуковине, да это не
столь существенно для такой ерунды, какую я сочиняю в последние годы. Если
бы я начал писать о том, что мне в действительности близко и дорого, никто
не дал бы мне ни гроша. И тогда моя семейка подохла бы с голоду.
- Если ты нуждаешься... - начал Эдан.
- Оставь при себе свою щедрость и свои деньги, - прервал его Вэзил.
- По правде говоря, я весьма преуспеваю в делах. По моим собственным
меркам, конечно. Несколько лет назад отец Кэтлин преставился, оставив
после себя кузню на добрую память. Я один с этим не мог справиться,
поэтому взял себе компаньона, такого молодого и трудолюбивого парня. Он
так преисполнился чувства признательности и так усердно взялся за дело,
что оно теперь процветает. А мои баллады, хотя и полны слащавой патетики,
но все же пользуются успехом, и спросом. У меня есть даже посвящение
вашему императору, представь себе. Я прославляю его удивительные
достижения на поле битвы за объединение империи и за его несравненный
героизм, проявленный при стычках с коварным врагом. Если бы я не утратил
чувства стыда, то наверно умер бы от него, но увы! я продолжаю жить. Что
ж, не выпить ли нам как старым добрым друзьям?
- Предлагай тост, - согласился Эдан. Вэзил на секунду задумался.
- Будущее представляется мне слишком ужасным, чтобы к нему
обращаться, - сказал он.
- Значит, за прошлое, - проговорил Эдан. Они подняли кубки и выпили.
- Пожалуй, теперь мне пора отправляться в мое скромное жилище, -
решил Вэзил.
- Ибо я не желаю далее испытывать ваше терпение, а жена моя
несомненно ожидает меня, не сомкнув глаз, в размышлениях о том, доберусь
ли я живым хотя бы к утру, или же завтрашний день она встретит богатой
вдовой, имеющей под боком привлекательного и мускулистого молодого
кузнеца. На его месте я бы обеспечил себе будущее, работая на ее кузню.
Она все еще аппетитная штучка, хоть и утратила стройность и очарование
юности.
- Передай, пожалуйста, Кэтлин мои наилучшие пожелания,попросил Эдан.
- Обязательно так и сделаю. Уверен, она будет польщена тем, что ты ее
помнишь. Я помню, ты тогда глаз на нее положил. Вечно глядел на нее
глазами влюбленного теленка. Тебе бы следовало отбить ее у меня. Я знаю,
что ты никогда не женился бы на ней, но я бы ее после тебя не принял, так
все и закончилось бы к обоюдному удовольствию.
Он, шатаясь, поднялся на ноги.
- Ну, что ж, желаю вам спокойной ночи, лорд Эдан Досьер. И вам тоже,
леди эльф. И передайте мои наилучшие пожелания вашему кровожадному ублюдку
императору. Скажите ему, что я буду превозносить в своих виршах его
благородные деяния и проклинать в своем сердце его благородной имя.
Он едва не упал возле двери и с трудом вышел на улицу в ночь.
- Какой ужасный, низкий человек, - произнесла Сильванна с
возмущением.
- Он даже презрения не достоин. Все не могу поверить, что ты позволил
ему так с тобой говорить. Он действительно был когда-то твоим другом?
Эдан с минуту молча смотрел в свой полупустой бокал.
- Я думаю, что Вэзил вряд ли был чьим-либо другом, - ответил он
наконец.
- Веришь ли, было время, когда он был красив и обаятелен. Да, он уже
тогда бывал желчным и циничным, но он умел очаровывать. Его очарование
было до некоторой степени опасным. Я так хотел походить на него!
- Это сложно представить, - возразила Сильванна.
- Он стал таким, - пояснил Эдан.
- Будучи фаталистом, он не верил ни во что, кроме самого себя. А
когда вера в себя была утрачена, не осталось ничего, во что он мог бы
верить. Я уверен, что ты не чувствуешь к нему и половину того отвращения,
которое он испытывает к самому себе.
- А эта девушка, о которой ты упомянул, Кэтлин. Ты любил ее?
- Возможно, какое-то время. Но это было лишь слепое увлечение. Кроме
того, она смотрела только на Вэзила. Я никогда не пользовался особым
успехом у женщин. Мне не хватало остроумия Вэзила, его умения выказать
себя в нужном свете. В обществе любой девушки я замыкался и становился тем
более неуклюжим, чем больше она мне нравилась. Кроме того, я был сыном
лорда Тиерана, и меня не принимали как своего. Конечно, девушкам из
простонародья лестно бывает завести интрижку с мужчиной из более высокого
круга, тем более, что если это и не ведет к женитьбе, то все же ребенок
бывает признан. Но сын первого министра занимает слишком высокое
положение. Я всегда ощущал их неловкость в моем присутствии. Исключением
был Вэзил, которому с его беспечным индивидуализмом было не до титулов.
- Тогда зачем ты сегодня пришел сюда? - удивилась Сильванна.
- Мне просто захотелось отдохнуть от обязанностей и чувства
ответственности за все происходящее. Я так устал от этого за последнее
время, - пожаловался он.
- Микаэл просто испытывал мое терпение все эти дни. Вспомни, каким он
был восемь лет назад, когда ты впервые появилась здесь. Он возмужал с тех
пор, и мы все тоже сильно изменились. Но в те дни я нуждался в обществе
ровесников, людей, не имеющих отношения к придворной жизни. Думаю, тогда
мне требовалась некая внутренняя смелость, чтобы отважиться прийти сюда и
распивать вино в компании философов, поэтов, художников, а то и просто
преступников. Иногда мне удавалось почувствовать себя одним из них, - он
покачал головой.
- Как странно. Сегодня вечером я убил трех людей, и вовсе не жалею об
этом. Они напали на меня, и убили бы, если бы я не смог защитить себя. Но
я жалею Вэзила, который нападает только на себя самого. Как странно я
изменился!
Сильванна потянулся вперед и дотронулась до его руки.
- Знаешь, обычно все люди кажутся мне странными, но тебя я понимаю
больше других. - Ее голос звучал успокаивающе, она долго не убирала руку.
Эдан улыбнулся.
- Я считаю это комплиментом.
- Так и было задумано.
Эдан подозвал служанку и заказал бутылку вина.
- Я собираюсь как следует напиться сегодня вечером, - сказал он.
- Когда мы допьем эту бутылку, принесите еще одну.
- Не вини себя, - проговорила Сильванна.
- В том, что произошло во время последнего сражения, нет твоей вины.
- Хотел бы я, чтобы так было, - возразил Эдан.
- Но ведь я всегда считал, что пользоваться Миром Теней безумно
опасно. И всегда считал этот риск неоправданным. Уверен, что Микаэл мог бы
прислушаться к моему мнению. Если бы я постарался его отговорить, все было
бы по другому.
- Сомневаюсь, - ответила Сильванна.
- Ты же знаешь, что если Микаэлу что-либо взбрело в голову, ничто и
никто не сможет помешать ему.
- Интересно, напьется ли Микаэл этой ночью, - произнес Эдан.
Сильванна под столом сжала его руку.
- А бессмертные боятся смерти? - спросил он.
- Конечно, да, - отвечала она.
- И наш страх смерти не становится меньше оттого, что мы живем
гораздо дольше вас. Нас так же, как и вас, можно убить. Все боятся смерти.
Эдан покачал головой.
- Нет, не все. Не думаю, что Микаэл боится. Я не видел, чтобы он
вообще чего-нибудь боялся. Мне кажется, он просто не способен испытывать
страх. Поэтому он бывает таким беспечным иногда. И от этого в большой
степени зависит его способность воодушевлять солдат. С этой точки зрения,
он не столько обладает даром, сколько наоборот ему не достает чего-то
глубоко присущего нормальным людям. Меня всегда поражало это, я хотел быть
таким же храбрым, как он. Но теперь все изменилось.
- Как же? - спросила она, все еще держа его руку. На его лице
появилось выражение глубокой печали, и это растрогало ее.
- В этот раз я осознал нечто, чего не понимал раньше,сказал он,
наполняя свой кубок. Он предложил подлить и ей вина, и она кивнула в знак
согласия.
- Храбрость это вовсе не отсутствие страха, - продолжал он, наливая
вино в ее бокал.
- Бесстрашие означает всего лишь отсутствие страха. Храбрость это
способность превозмочь страх. Нет страха, нет и храбрости. Я осознал это
совершенно внезапно там, в Паучьих Чащах, когда эти кошмарные твари
пытались загнать нас в ловушку, - и он вздрогнул, вспомнив то, что еще
недавно происходило с ним.
- От этих тварей у меня мурашки по коже побежали. Тогда в Мире Теней
ты сняла с меня паука и рассказала мне, как они забираются в волосы и
откладывают там личинок. После этого меня по ночам мучили кошмары. Я
просыпался в холодном поту и реально чувствовал, как они копошатся у меня
в волосах. Я в ужасе бежал в ванную и тер себя мочалкой почти до крови. И
все это после одного единственного паука. А тут их были сотни тысяч,
казалось, что стволы деревьев шевелятся, и все покрыто паутиной, и повсюду
были эти твари.
Его дыхание участилось, он нервно отпил вина, затем одним глотком
осушил и вновь наполнил кубок.
- Я за всю свою жизнь не испытывал такого ужаса. Я почти потерял
рассудок от страха. И если я не поддался панике и не спрыгнул с воплем с
коня, то лишь инстинкт самосохранения удержал меня. И все же, отчетливо
представляя себе, что будет, если я потеряю самообладание, я находился на
грани того, чтобы совершить это. И тут я обернулся и увидел наших солдат.
Они шли за нами пешком. Я увидел их лица и понял, что они испытывают такой
же страх. Я почти видел их ужас. Я чувствовал запах страха. Но они
продолжали маршировать строем...
- Им больше ничего не оставалось делать, - возразила Сильванна.
- Я тоже боялась, но дать волю чувствам означало бы смерть. Нас бы
просто уничтожили.
- Я понимаю это, но дело тут в другом, - сказал Эдан. Он снова
опустошил кубок. Снова подлил себе вина.
- Дело вот в чем. Армия воюет уже восемь лет. Конечно, случаются
перерывы в сражениях, каждую зиму мы распускаем солдат, но каждую весну
они снова являются на наш призыв. И независимо от того, как закончилась
предыдущая битва, сколько людей мы потеряли, все равно оставшиеся в живых
заново приходят и сражаются за нас. Последняя кампания была хуже некуда.
Мы и близко не сумели подойти к армии лорда Эрвина, все время натыкались
на людоедов, бились с живыми мертвецами, были атакованы легионом пауков,
нас преследовали гоблины... Наши доблестные солдаты перенесли столько,
сколько ни один обычный человек в принципе не моет вынести, но я не
сомневаюсь, что по первому нашему слову они снова придут и будут
сражаться, отдавая все силы и свою жизнь до последней капли крови. Это и
есть храбрость.
Она кивнула, наблюдая за ним. Он постепенно пьянел. Вот он потянулся
за вином и налил себе еще. На этот раз она присоединилась к нему, но он
уже опередил ее на несколько бокалов. У него начинал заплетаться язык.
- Если бы Микаэл обладал истинной храбростью, он бы никогда не повел
их снова в Мир Теней. Холодный Всадник был предупреждением. В этот раз мы
выжили... ну, некоторые из нас... но вряд ли нам повезет так в следующий
раз. Тогда и придет время для моей личной храбрости, ты понимаешь? Я
