И это объясняет, почему Ланг, Снелл и, вероятно, все остальные
руководители ГКК согласились с Хендриджем, хотя, наверно, считают его
психом.
- Это я вам и говорю, - сказал Феллбург. - Их совершенно не
интересует, настоящий Карл медиум или мошенник.
Замбендорф задумчиво погладил бороду, обдумывая это предположение.
Потом кивнул, вначале медленно, потом быстрее. Наконец рассмеялся.
- В таком случае нам не о чем беспокоиться. Если ГКК серьезно
заинтересована в эксперименте, никто не будет стараться разоблачать нас.
Вообще хорошая пресса о нас даже в их интересах. Так что в конце концов
все оборачивается для нас выгодно. Я вам говорил, что Отто слишком
беспокоится. Это настоящий кусок торта, вот увидите, кусок торта.
Такси повернуло на Фултон-стрит, и все увидели группу евангелистов с
плакатами, предупреждающими об опасности сношений с ТЕМНЫМИ СИЛАМИ и
провозглашающих Замбендорфа НАМЕСТНИКОМ САТАНЫ. Евангелисты стояли на
тротуаре у здания телестудий Эн-Би-Си, напротив торгового центра. Дрю Вест
заметил Клариссу Эйдстадт, ждущую у обочины перед толпой, и попросил
шофера остановить такси возле нее. Она села рядом с шофером и знаком
предложила ему ехать дальше.
- Сегодня этих придурков многовато, - сказала она, поворачиваясь к
перегородке. - Главный вход осажден, но я знаю служебный боковой. - Потом
шоферу: - Здесь направо... Высадите нас возле тех парней, что
разговаривают с двумя полицейскими.
Такси остановилось, все вышли. Пока Вест расплачивался с шофером,
Кларисса передала Замбендорфу сложенный листок бумаги, который тот сунул
во внутренний карман. На бумаге записаны наблюдения Отто Абакяна и Тельмы,
все, что они заметили и услышали за час. Они заглядывали в сумочки, когда
посетители расплачивались за билеты, слушали разговоры в женском туалете и
в баре. На таких, казалось бы, незначительных мелочах базируются многие
знаменитые чудеса.
Группа вошла в здание, Замбендорф извинился, сказав, что ему нужно
вымыть руки. На самом деле он хотел прочесть заметки, которые дала ему
Кларисса. Через пять минут он присоединился к остальным и был представлен
Эду Джексону, ведущему популярного "Шоу Эда Джексона", в котором
Замбендорф будет главным участником. Джексон некоторое время изливал свой
энтузиазм в стандартной телевизионной манере, потом ушел, чтобы начинать
шоу с первыми участниками - для разогрева публики. Замбендорф со своими
спутниками пили кофе, разговаривали с телеработниками и смотрели шоу по
монитору. Подошла гримерша и нанесла Замбендорфу на нос и лоб несколько
мазков. Замбендорф еще раз спросил, когда будут заранее оговоренные
вставки рекламы.
Наконец наступило время выхода на сцену, и Замбендорф оказался сбоку,
за кулисами, вместе с помощником режиссера, а Эд Джексон тем временем
настраивал аудиторию, заполняя время рекламной паузы. Потом повернулся,
вытянул выжидательно руку, и оркестр тут же взорвался трубным крещендо;
режиссер ткнул пальцем из своей будки, и Замбендорф прошел вперед в яркий
свет юпитеров; его встретил гром аплодисментов и всеобщее возбуждение.
Замбендорф раскланивался в разные стороны, отвечая на аплодисменты,
Джексон улыбался, наконец они сели за низкий столик со стеклянной
поверхностью, и Джексон начал свою обычную процедуру:
- Карл, добро пожаловать на шоу. Я думаю, мы все гадаем, какие
сюрпризы вы для нас сегодня приготовили. - Он немного помолчал, давая
время зрителям освоиться, потом продолжил: - Были ли вы... гм... удивлены
небольшой демонстрацией на улице, когда приехали?
- О, меня никогда ничего не удивляет. - Замбендорф улыбнулся и
выжидательно посмотрел на аудиторию. Через одну-две секунды его
вознаградил взрыв смеха.
Джексон тоже улыбнулся.
- Серьезно, Карл, некоторые религиозно настроенные члены общества все
время предупреждают нас относительно ваших способностей и того, как вы ими
пользуетесь, что вы вторгаетесь в запретные области, от которых нельзя
ждать ничего хорошего, что вы имеете дело с силами, с которыми нельзя
связываться, ну, и так далее... Что вы ответите на такие опасения? Они
беспочвенны? Или есть все-таки что-то, что следует сказать людям?
Замбендорф на секунду нахмурился. Это всегда деликатный вопрос. Любое
согласие ничего ему не даст, но и прямой отказ тоже не в его интересах.
- Мне кажется, этот тот случай, когда на одно и то же разные люди
смотрят по-разному, - сказал он. - Эти люди смотрят на действительность с
религиозной точки зрения, и, естественно, на них сказываются традиционные
религиозные взгляды и предубеждения... должен сказать, что не все они
совместимы с современными взглядами на устройство вселенной и на наше
место в ней. - Он виновато пожал плечами и быстро развел руки. - Я
интерпретирую факты с научной точки зрения. Иными словами, я занимаюсь
теми новыми феноменами, которые пока лежат за пределами научной
любознательности. Но это не значит, что они запретны или таинственны. Так
могли относиться к электричеству в Средние Века. Это просто загадка -
загадка, которую не может объяснить современный уровень знаний, но которая
тем не менее в принципе объяснима и будет объяснена с течением времени.
- Что-то такое, к чему нужно относиться с уважением, но чего не нужно
бояться, - заключил Джексон соответствующим серьезным тоном.
- Больше всего людей пугает то, что порождено их же сознанием, -
ответил Замбендорф. - То, чем мы занимаемся, открывает совершенно новые
походы к сознанию человека. Лучше познав себя, люди сумеют лучше
справляться с собственными страхами. Обычно люди больше всего бояться
испугаться.
- Может, тут вообще нет никакого противоречия, - заметил Джексон. -
Может быть, религиозные мистики на протяжении столетий испытывали то же
самое, что вы сейчас пытаетесь использовать на сознательном уровне,
научно... ну, например, так же, как магнетизм: ведь его использовали
задолго до того, как поняли. В основном вы говорите то же самое.
- Именно так я вижу эту проблему, - согласился Замбендорф. -
Средневековая церковь преследовала Галилея, но сегодня религия согласуется
с ортодоксальной наукой. Можно многое понять из этого прецедента. -
Замбендорф был совершенно искренен: только имел он в виду совершенно не
то, что большинство из зрителей.
Джексон почувствовал, что аудитория пресытилась серьезной материей и
глубокой философией, и решил, что пора продвигаться дальше.
- Я знаю, что вы вернулись из длительной поездки, Карл, - из
Аргентины. Как она прошла? Больше ли активности и энтузиазма в Латинской
Америке, чем у нас?
- О, поездка была очень успешной. Мы все наслаждались ею и
встретились с массой интересных людей. Да, там начинают серьезные
исследования по нашей теме, особенно в одном университете, где мы
побывали... Но, говоря о длительных поездках, слышали ли вы еще об одной?
Мы только что получили подтверждение.
- Нет, расскажите нам.
Замбендорф взглянул на аудиторию, потом прямо в камеру.
- Мы отправляемся на Марс в составе экспедиции САКО. Мало кто знает,
какие серьезные исследования проводит САКО в области паранормальных
явлений, особенно в связи с передачей информации и воздействии на
расстоянии. - Это правда. Мало кто знает; а те, кто знают, знают также,
что САКО никаких таких исследований не проводит. - Мы в течение некоторого
времени вели переговоры с САКО при посредничестве одной из основных
космических корпораций, теперь достигнуто соглашение о проведении целого
ряда экспериментов. Из цель - проверить, как сказываются внеземные условия
на паранормальных феноменах...
Замбендорф некоторое время рассказывал о марсианской экспедиции,
преувеличивая роль своей группы, но в то же время не говоря ничего
определенного. Джексон внимательно слушал, кивал в нужных местах и давал
соответствующие ответы, но все время следил за аудиторией в ожидании
первых признаков невнимательности.
- Все это замечательно, Карл, - сказал он, решив, что напряжение
достигло максимума. - Мы желаем вам успеха в нашем мире... или, может,
лучше сказать - вне нашего мира... и надеюсь, вы снова будете участвовать
в нашем шоу - после экспедиции.
- Спасибо. Я тоже надеюсь на это, - ответил Замбендорф.
Джексон повернулся лицом непосредственно к Замбендорфу, положил ногу
на ногу и позволил рукам лечь на ручки кресла. Перемена позы означала
изменение настроения и темы. Он озорно улыбнулся, давая знать, что
подходит к части, которой все ждут. Замбендорф сохранял серьезное
выражение лица.
- У меня в кармане предмет, - признался Джексон. - Он потерян кем-то
и передан в администрацию незадолго до начала нашего шоу. Вероятно, он
принадлежит кому-то из зрителей в нашей студии. Мы подумали, может,
Замбендорф что-нибудь скажет по этому поводу. - Он на секунду отвернулся и
сделал искренний жест в сторону аудитории и камеры. - Честно, друзья, тут
никакой подделки. Клянусь, никакого сговора. - Он снова повернулся к
Замбендорфу. - Мы решили, что это неплохая мысль. Как я уже сказал, у меня
в правом кармане предмет. Можете вы сказать о нем что-нибудь... или о его
владельце? Должен сказать, я в таких вещах не разбираюсь... Может, это
слишком сложное испытание, но... - Он замолчал, увидев застывшее выражение
лица Замбендорфа. Аудитория стихла.
- Очень неясно, - сказал Замбендорф после паузы. - Но я думаю, что
могу нащупать связь... - Голос его прозвучал резче. - Если здесь кто-то
потерял что-нибудь, пожалуйста, молчите. Посмотрим, что можно сделать. -
Он снова смолк, потом сказал Джексону: - Помогите мне, Эд. Суньте руку в
карман и коснитесь предмета пальцами. - Джексон послушался. Замбендорф
продолжал: - Проводите по нему пальцами и представляйте себе его
зрительно... Сконцентрируйтесь сильнее... Да, так лучше... Ага, сейчас
кое-что яснее... Этот предмет сделан из кожи, из коричневой кожи... Я
думаю, это мужской бумажник. Да, я в этом уверен. Я прав?
Джексон удивленно покачал головой, достал из кармана легкий
светло-желтый бумажник и высоко поднял его, чтобы все видели.
- Если владелец здесь, пожалуйста, ничего не говорите, - напомнил он
аудитории, повышая голос, чтобы перекрыть аплодисменты и удивленные
возгласы. - Должно быть кое-что еще. - Он с новым уважением взглянул на
Замбендорфа. А когда заговорил, голос его звучал негромко и серьезно;
очевидно, он не хотел нарушить сосредоточенности медиума. - А как насчет
владельца, Карл? Вы видите что-нибудь?
Замбендорф вытер лоб и вернул платок в карман. Потом взял бумажник,
зажал в ладонях и внимательно посмотрел на него.
- Да, владелец здесь, - объявил он. И обратился к неизвестному
владельцы: - Сосредоточьтесь, пожалуйста, посильнее, постарайтесь передать
мне в сознание свой образ. Когда будет установлен контакт, вы ощутите
легкое покалывание в затылке, но это нормально. - Снова наступила тишина.
Люди закрывали глаза, пытаясь уловить присутствие странных сил. Потом
Замбендорф сказал: - Я вижу вас... вы смуглый, стройный человек, на вас
светло-синий костюм. Вы здесь не один. Рядом с вами два человека, они вам
близки... наверно, члены семьи. И вы сейчас далеко от дома... в нашем
городе вы гость, турист, я думаю. Вы приехали с юга. - Он посмотрел на
Джексона. - Пожалуй, все.
Джексон повернулся и заговорил, обращаясь к аудитории:
- Можете теперь показаться, если вы здесь, мистер Смуглый, Стройный и
