и вела себя очень спокойно. Как же так? Там такая туча, а их это не
волнует? Потом далеко до левому борту я увидела еще два корабля,
направлявшихся в открытый океан. В чем же дело? Может, теперь темные тучи
ведут себя по-другому? Трудно предположить, что все встречные суда, не
отдавая себе отчета, идут на верную гибель.
Все больше появлялось судов-самоубийц, и некоторые из них были не
больше моего. Затаив дыхание, не веря своим глазам, я всматривалась в
тучу, которая менялась на глазах и скоро совсем перестала походить на
тучу. Неужели?.. Да, сомнений больше не оставалось: передо мной была
земля.
Я сбросила скорость. Сразу как-то вдруг обессилев, сидела я за
штурвалом, не в состоянии пошевельнуться. Только теперь я могла признаться
самой себе, что мое предприятие было чистой авантюрой. Мною руководили
отчаяние, протест против насилия, ослиное упрямство и множество других
чувств, но ни одно из них не имело ничего общего с рассудительностью. Я
решилась на это безумное предприятие, и вот выясняется, что оно вопреки
здравому смыслу удалось! Триумф бушевал во мне громом труб, барабанов и
фанфар. Я нажала на знакомую кнопку, и мое торжество выплеснулось наружу в
ликующих звуках венгерской рапсодии. Симфонического оркестра мне
показалось мало, я заорала под его аккомпанемент польскую народную песню
"Играет Антек на гармони" и великолепной дугой обогнула два встречных
корабля.
В бинокль я осмотрела побережье. Оно не производило впечатления
перенаселенного или чересчур сырого. Видно, я и впрямь угодила в Сахару.
Изучение карты зародило во мне надежду, что в этой части Сахары говорят
по-французски. Теперь неплохо бы найти какую-нибудь заправочную станцию.
Я поплыла на север вдоль берега - не слишком близко, чтобы не сесть
на мель, но и не слишком далеко, чтобы не прозевать то, что мне нужно
было. Ближе к берегу путалось довольно много самых разнообразных судов.
Наконец я увидела что-то, похожее на порт: белые здания и цистерны,
сверкавшие на солнце. Тут было еще больше судов, но все-таки не слишком
много. Я ожидала большей толкучки.
Я не знала, с чего начать, и выжидала, покачиваясь на волнах. Тут я
увидела небольшую пассажирскую яхту. Она вошла в порт и так
пришвартовалась к одному из причалов, будто собиралась заправляться. Во
всяком случае, так мне показалось, я все меряла автомобильными мерками, и
тут мне сразу пришла в голову аналогия с бензоколонкой. Я двинулась за
этой яхтой.
Какой-то тип сигналил мне с берега флажками, но я не обращала на него
внимания. Второй тип встал там, куда я собиралась причалить, и пялился на
меня. Я приближалась потихоньку, отнюдь не будучи уверена, что мне удастся
остановиться там, где надо. На берегу стоял третий тип и, похоже,
собирался ловить концы, которые я кину. Откуда, черт добери, я возьму эти
концы?..
Я проскочила немного дальше, чем нужно, включила задний ход и опять
плохо рассчитала, черт! Включив правый двигатель, сделала второй заход, и
на этот раз не только опять не попала, но, что особенно неприятно, еще и
удалилась от бетонированного причала, а ведь я уже почти притерлась к нему
боком. Вспомнилась мне тут одна баба, которая пыталась втиснуть свою
машину между другими, стоящими до правой стороне улицы, и в результате
поставила ее поперек по левой стороне. Мы на работе всем коллективом с
интересом наблюдали за ее маневрами целых полчаса. Теперь у меня были все
шансы побить ее достижение.
Опять я слишком подала назад, потом снова вперед, на этот раз, для
разнообразия, на левом моторе, совсем было подошла к причалу, и все было
бы хорошо, если бы меня опять не протащило немного вперед. Я отошла назад,
потом вперед, потом опять назад и опять вперед...
Парни на берегу с интересом наблюдали за мной, лица их выражали
полный восторг. Ах, так? Злость на них и на себя помогли мне
сосредоточиться, вперед я прошла почти столько, сколько надо, теперь
только чуть назад, мотор работает на холостых оборотах, и вот я стою почти
там, где и требовалось. Оставив штурвал, я вышла на палубу.
Зрители тоже зашевелились.
- Мадам! - крякнул один из них. - Вы какой же национальности будете?
- Французской, - ни минуты не задумываясь, крикнула я в ответ. -
Горючее, пожалуйста!
- А почему у вас на мачте нет флажка? Флаг должен быть обязательно!
Вот еще новости! Откуда я возьму флаг и почему они решили, что есть
мачта? Антенна, что ли?
- Не все сразу, - ответила я уже тише, так как нас теперь разделял
всего какой-то метр воды. - Где я могу получить горючее? Отвечайте скорее,
я очень тороплюсь.
- Здесь, - ответил парень, глядя на меня с безграничным удивлением.
Не знаю, что его так удивило. - У вас есть бумаги? Документы?
У меня были документы, действительные во всех уголках земного шара. Я
вытащила стодолларовую бумажку и помахала у него перед носом.
- Вот мои бумаги, - решительно заявила я. - На берег я не сойду,
проследую дальше, так что, пожалуйста, заправьте яхту горючим. И поскорей!
Стодолларовые банкноты обладают волшебной силой. Парень сразу
оживился.
- К вашим услугам, мадам! Бросьте конец, пожалуйста. И покажите, куда
заливать.
- Нет у меня концов, постарайтесь обойтись без них. Куда заливать, я
не знаю. Поищите сами.
Парень опять как-то странно посмотрел на меня, кивнул второму,
подтянул к себе борт яхты, перелез через него, поймал канат, брошенный
помощником, замотал его вокруг чего-то и сразу отыскал дырку, куда
вливается горючее. Именно о крышку этой горловины я споткнулась и чуть
было не вылетела за борт, когда отваливался запасной бак.
В мгновение ока подтянули они толстый шланг и соединили с отверстием.
- Сколько? - спросил парень.
Я уже открыла рот, чтобы ответить "двенадцать ванн", но вовремя
спохватилась.
- Не знаю, - сказала я. - Сколько поместится.
Мне самой было интересно, сколько войдет, хотя и была уверена, что
они меня все равно обманут. Пусть назовут неправильную цифру, лишь бы
налили полный бак. Я вошла в рубку и посмотрела на указатель горючего.
Стрелка медленно ползла слева направо. Когда она замерла на отметке
"full", я вышла на палубу и отвязала канат. Парни перетаскивали шланг на
берег, и при этом один из них оказался в еще худшем положении, чем я,
когда выводила яхту из бухты: одна нога у него была на суше, а вторая
уплывала вместе с яхтой. Второй ухватился за борт и изо всех сил подтянул
судно к причалу. Думаю, что им руководила не столько забота о товарище,
сколько желание получить деньги, ибо весь его вид свидетельствовал о
намерении вскочить на палубу, если бы я попыталась улизнуть, не заплатив.
- Сколько всего? - ясно и недвусмысленно поставила я вопрос.
- Триста долларов, - ответил он, и по лицу было видно, что цифру он
назвал несусветную.
Но свою свободу я ценила дороже, а кроме того, никогда не умела
торговаться. В Италии, например, я приводила в отчаяние продавцов, которые
не в силах были скрыть отвращение к такой неприятной покупательнице, что
послушно платила названную ими цену. Вот и сейчас, ни слова не говоря, я
протянула парню триста долларов и тем его окончательно добила. Он свалился
бы в воду, если бы помощник не поддержал его, так как замер с деньгами в
руках, привалившись к борту, который медленно отдалялся. Боюсь, что я
навсегда осталась в его памяти.
Из-за всех этих перипетий со швартовкой я забыла спросить, что это
была за страна, и по-прежнему не знала, где нахожусь и сколько мне еще
предстоит плыть. Я знала только, что мне надо плыть на север. Не следует,
пожалуй, терять берег из виду, тогда я, возможно, сумею узнать хотя бы
Гибралтар, когда он покажется.
Судя по карте, мне еще предстояло проплыть от трех до четырех тысяч
километров. Значит, двое-трое суток. Может и не хватить горючего.
Много проблем занимало меня: и где заправиться горючим, когда оно
кончится, и что делать, если меня остановят представители властей, и какой
курс взять теперь. Я опять раскрыла атлас, и мне бросились в глаза
Канарские острова. Волшебные Канарские острова, мечта всех датских
туристов, место, где всегда толпится множество экскурсий и сотни частных
яхт и где наверняка заправка горючим не представит труда. Правда, я знала
Канарские острова только по туристическим и рекламным проспектам и цветным
открыткам, но была уверена, что обязательно их узнаю, как только увижу.
Какая все-таки сложная штука эта навигация! Сейчас она потребовала от
меня всех сил. Надо было определить свое местоположение и наметить курс
корабля. Южное полушарие я исключила, так как по ночам мне ярко светила
Полярная звезда. Поскольку, плывя вдоль берега, я не могла идти прямо на
север, а брала немного западнее, я предположила, что нахожусь или на юге
Дакара, или на севере Мавритании. Я наметила примерную линию своем
дальнейшего пути, которая должна была привести меня на Канарские острова в
любом случае - поплыву ли я от Дакара или от Белого Мыса, с той лишь
разницей, что в первом случае я попадала на Тенерифе, а во втором - на
Гран-Канария. Для меня это не представляло особой разницы.
Земля немного отодвинулась на восток. Я шла в соответствия с
намеченной линией и около двух часов ночи далеко на горизонте увидела огни
- чуть левее носа яхты. Если это не какой-нибудь корабль, то должны быть
Канары.
И точно. Я сама удивлялась, но это были они. Не подвели меня атлас и
компас, а ведь я имела полное право заблудиться в таком громадном океане.
До утра я занималась поисками подходящей тряпки, из которой можно
было бы смастерить французский флаг, обыскала всю яхту и ничего не нашла.
Я уже решила пожертвовать некоторыми предметами своего туалета,
подходящими по цвету, как вдруг обнаружила целый набор самых разнообразных
флажков. Выбрав среди них французский, я встала перед очередной проблемой
- на что его повесить. И вконец измучилась, пытаясь прикрепить его ко всем
мало-мальски подходящим предметам, но ничего не получалось, а когда
рассвело, увидела яхту, ну точь-в-точь как моя, только поменьше. У нее на
палубе были совершенно такие же, как у меня, солнечные часы, на которых
развевался шведский флаг.
Независимо от того, чем был на самом деле этот наклонный шест -
ракетницей, солнечными часами или мачтой, - я решила использовать его под
флаг. Поскольку на шесте были какие-то шнурки, идущие сверху вниз, я,
вспомнив молодые годы, продела их в шнурочки по углам флага и подтянула
его как можно выше. Получилось неплохо. Я прибавила газу и направилась к
островам.
Постояв в очереди, я заправилась и, когда стрелка опять показала
"full", снова двинулась в путь. Осталось лишь обогнуть Пиренейский
полуостров, а там уже Бретань!
Я решила выспаться днем. До сих пор все шло поразительно гладко.
Следует, однако, учесть, что, начиная с места моей заправки в Африке (а
это, пожалуй, все-таки была Мавритания), я оставляла за собой четкие
следы. В воздухе летало много самолетов и вертолетов, и любой из них мог
оказаться тем, которого особенно интересовала яхта "Морская звезда". Днем
они ничего не могли мне сделать, слишком оживленно было вокруг, а вот
ночью - другое дело.
Закрепив свой "автопилот", я сбросила скорость, чтобы уменьшить
вероятность столкновения. Спала немного, так как была неспокойна. Сев
вечером за штурвал, я особое внимание уделяла небу. Стемнело, все корабли
были ярко освещены, одна я плыла, как темный призрак. И не знала, что
