Я оглянулась. Кроме поверхности моря, блестящей в лунном свете, я
ничего не увидела. Вид был даже живописным, но прояснял не много. В мозгах
все еще была каша.
- Что за человек, ради бога?! Откуда ты знаешь, что он плывет на
байдарке?!
- Поганая скотина и гениальный преступник. Я видел, как он начинал ее
собирать. Ты тоже видела, ты же там была.
- Я ничего не знала, ты на меня напал, когда я шла посмотреть! Что за
каша заварилась, матерь божья! Там был этот взломщик, который упер
бриллианты, что общего со все этим имеет дива, почему ты не поймал его на
берегу, почему мы должны теперь гоняться за ним по морю?!..
- На берегу я ничего не мог сделать, он вооружен и готов на все. Она
тоже. Откуда ты знаешь про взломщика?
- Как откуда, он оставил следы, я их запомнила! Это он бежит?
- Нет, тот кто бежит - ее отец. Отодвинься в сторону и сядь ниже.
Окончательно сбитая с толку я пересела на борт. Марек нетерпеливым
движением спихнул меня вниз, прямо в рыбью чешую. Лодка с ритмичным
рокотом шла вперед. Я не отрываясь всматривалась в подвижные отблески, не
думая ни о чем, чувствуя только что мой шок превращается в подъем и
горячечное напряжение. Марек выглядел как вождь викингов, плывущий
отомстить врагу.
- Вон! - вдруг сказал он. - Видишь?
У меня чуть глаза не повылазили. Далеко впереди мне наконец удалось
заметить маленькую исчезающую точку. Еще дальше, на горизонте, смутно
вырисовывалось что-то большое, черное, неподвижно лежащее на воде. Судно
без огней!
- Успеем. Перережем ему дорогу...
- С корабля к нему поплывет моторка? - забеспокоилась я, представив
себе зрелище морской битвы, в результате чего мне несомненно пришлось бы
искупаться. - Они к нему ближе нас.
- На корабле сейчас ослепли, оглохли и стали идиотами. Он мог доплыть
и сесть, но так, чтобы об этом никто не знал, теперь уже нет. Увидишь, как
они начнут собираться через минуту. Они оставят его на волю судьбы.
Точка подросла и превратилась в человека, гребущего на байдарке,
плохо видимого в свете луны. Черный корабль был все ближе. Марек целился
между ними.
- Теперь ты должна быть абсолютно послушной, - сказал он таким тоном,
будто до сих пор со мной не осмеливался заговорить ни один мужчина. - Ты
должна сидеть внизу и не выставлять голову из-за борта. Тебе вообще нельзя
двигаться. И держись, я хочу его протаранить.
Мои волосы снова стали дыбом.
- С ума сошел! - со страхом запротестовала я. - Хочешь убить его в
воде?! Он же утонет!.. Я ничего не увижу!!! Я должна корчиться на рыбьих
кишках?..
- Вниз!
- Чокнулся!..
- Вниз!!!
Я послушно сжалась и склонила голову. Он тоже опустился ниже, глядя
вперед, вдоль борта. Я ощутила, что прилепилась коленом к смоле.
- Рассказывай хоть, что происходит! - раздраженно потребовала я. -
Что он делает?
- Уступает нам дорогу. Он думает, что это рыбацкая лодка плывет на
промысел и хочет, чтобы все было в порядке, чтобы никто его не трогал.
Будь внимательна, потом пересядешь за руль. Он один, без нее, очень
хорошо... Ну, теперь!..
Резким движением он повернул руль. Лодка исполнила крутой разворот
влево, потом направо, потом обо что-то сильно ударилась. Раздался вскрик,
треск, плеск, одновременно Марек снизил скорость, поднялся и бросился на
нос.
- Бери руль! - крикнул он. - Поворачивай влево!
Как видно, ему пришлось поверить мне на слово, что я умею управлять,
проверить ему пока не представилось случая. Я тоже поднялась,
поскользнулась, на четвереньках добралась до кормы и наконец смогла
выглянуть. В воде происходила какая-то жуткая катавасия, частично разбитая
байдарка плавала вверх дном. К моему удивлению и испугу Марек вдруг
перестал спешить. Он подождал, пока я развернусь и подплыву ближе, после
чего бросил веревку и зацепил за остатки байдарки нечто похожее на
растопыренные когти. На плавающего в нескольких метрах человека он не
обращал внимания.
Я резко вздохнула и обрела голос:
- Ради бога, он же утонет!!! - душераздирающе заорала я, наполнившись
страхом, потрясенная хладнокровно исполняемым убийством. - Опомнись, что
ты делаешь?!!..
- То, что нужно. Не утонет, не бойся, он соответствующим образом
одет. Видишь, он еще пытается доплыть до корабля. Ничего, теперь не
убежит...
Он подтянул байдарку и прицепил веревку к корме. Взял у меня руль. Я
онемела от страха и смотрела, как он подплывает к мужчине в воде,
преграждая тому дорогу. Мужчина стал что-то кричать, двигатель его
заглушал. Марек вдруг увеличил обороты. Мужчина пробовал уцепиться за
прицепленную к корме байдарку, это ему не удалось, он, кажется, стал
слабеть, наверное замерз, вода была очень холодной. Чудовище у руля опять
притормозило, развернулось, подплыло к человеку, набросило на него
веревку, завязанную, как лассо. Веревка поймала человека за ногу.
- Боже!!!.. - охнула я, уцепившись за борт на корме.
Лодка мчалась к берегу на всех оборотах, таща за собой утопленника и,
чуть подальше, байдарку. Я не могла понять, что за сумасшествие охватило
его, на моих глазах он совершил на море преступление и теперь возвращается
к берегу вместе с жертвой и свидетелем! Теперь ему придется убить и меня,
ничего другого не остается... Разве что это новый способ спасения
утопающих, кажется, не очень гуманный...
Марек внимательно наблюдал за утопленником.
- С него достаточно, - буркнул он, останавливаясь. - Не смотри так,
это единственный способ. Видишь, он даже пушку не успел достать. Я не хочу
рисковать, он может прикончить и тебя и меня и спокойно воспользоваться
той же лодкой, Можешь быть уверена, он бы так и сделал. Теперь он без
сознания, можно затаскивать.
Он остановил лодку, подтянул веревку, без особого труда перетащил
через борт неподвижного мужчину, бросил его на дно, расстегнул ему одежду
и отклонился:
- Пожалуйста! Видишь?
Я ничего не видела, потому что на дне лодки было абсолютно темно. Он
должно быть имел за пазухой что-то очень интересное. Поскальзываясь на
рыбьих останках я подползла ближе, наклонилась и вытаращила глаза, свято
веря, что должна что-то увидеть. Марек сжалился и присветил фонариком.
Во внутреннем кармане скафандра утопленника находилось то, что я
определила как рукоятку большого пистолета. Рукоятка торчала так, что его
легко было выхватить. Марек до него не дотрагивался.
- В карман он не помещается, потому что на ствол накручен глушитель,
- вежливо объяснил он. - Если бы он сразу не свалился в воду, будь
уверенна, он сумел бы им воспользоваться. С этим человеком нельзя себе
позволять никакой неосторожности. Плыви к берегу, надо вылить из него
немного воды, чтобы он случайно не сдох.
От переживаний я начала дрожать. Стуча зубами я правила к рыбацкой
пристани. Марек спасал утопленника, тормоша его и обходясь с ним не очень
заботливо, зато с хорошим результатом. Я вспомнила про черный корабль,
обернулась и увидела, что он уплывает, мигая немногочисленными огнями.
Далеко в море раздался рокот мощнее нашего. Утопленник вздохнул,
закашлялся и начал со стонами и хрипами выплевывать из себя воду. Передо
мной на берегу, как раз там, куда я целилась, появились какие-то подвижные
отблески, которые обеспокоили меня больше всех предыдущих наблюдений.
- Оставь этого покойника и посмотри, что происходит, нервно
потребовала я. Кажется, кражу открыли и нас уже ждут. Что мне делать?
Спасенный дышал уже самостоятельно. Марек связал его веревкой и
посмотрел вокруг.
- К нам плывет моторка пограничников, - с полным безразличием
спокойно сообщил он. - На берегу, кажется, милиция. Что он там делают?..
Ага, выплывают в море, тоже к нам. По-моему, немного рановато. Подожди,
пропустим их...
Он забрал у меня руль. От рыбацкой пристани действительно отделились
две посудины и направились в открытое море, наверняка намереваясь отрезать
нам путь в Швецию. Со стороны Гдыни нарастал рокот моторки. Марек резко
повернул под прямым углом к берегу и плыл прямо на пляж. К самому близкому
месту. Посудины будто заколебались, сменили направление, одна повернула в
нашу сторону, а вторая поплыла вдоль берега, на встречу пограничникам. Все
были довольно далеко от нас, а пляж рядом.
Через мгновение лодка зарылась носом в песок.
- Подтяни байдарку, - приказал вождь викингов, выволакивая
свесившегося через руку врага. - Посмотри, что там есть. Справишься? Вот
тебе фонарик.
От волнения я погрузилась в воду по колено, опять набрав полные
тапочки воды. Не знаю каким образом, но смола оказалась у меня на рукаве и
на подкладке плаща, я чувствовала, как приклеиваюсь к ней. Нервы я
разрядила на байдарке, которая все равно почти развалилась, обращаться с
ней можно было как угодно. Вытащив на песок, мне удалось перевернуть ее
вверх ногами. Внутри хлюпала вода. Присветив фонариком я заглянула под нос
и увидела там какой-то пакетик. Я попробовала его достать. Пакет оказался
прикрепленным намертво, я вдруг почувствовала, что с меня достаточно этих
идиотских препятствий, трудностей и тайн, в приступе бешенства дернула его
так, что нос байдарки развалился окончательно. Пакетик остался в моей в
руке.
Это был непромокаемый пластиковый мешочек. Я рвала его как дикий
зверь, почуявший внутри мясо. Мяса не было, зато там были какие-то бумаги,
две металлических коробочки тесно забитые фотопленками, пара мужских
ботинок, зубная щетка, бритва и кожаный туго набитый мешочек, по сравнению
со всем остальным, очень тяжелый. Я заглянула в мешочек, и увидела сверху
коробку спичек, самую обыкновенную, за сорок грошей. Я еще больше
разозлилась, потому что спички показались мне просто ни к месту. Скрипя
зубами я схватила их и открыла, придерживая подбородком фонарик, так,
чтобы он светил на коробку.
И остолбенела. Неожиданный блеск чуть не ослепил меня. В коробочке
лежали и блестели ровно уложенные, прикрытые кусочком лигнина, бриллианты,
каких я раньше не видела, даже на витринах западных ювелиров. Не
задумываясь над тем, что делаю, я вытряхнула их на ладонь и пересчитала.
Их было ровно двадцать шесть...
Все еще не в состоянии думать, я вдруг почувствовала усталость и
перестала торопиться. Затолкав бриллианты обратно в коробочку, я заглянула
в мешок, взяла в руку фонарик, который до сих пор находился между
подбородком и плечом, подбородок у меня уже онемел, а плечо навеки
заклинило. Я посветила, из мешка вырвался блеск не уступающий бриллиантам,
я некоторое время рассматривала это богатство, брошенное туда с варварским
пренебрежением, вставила коробочку на прежнее место, затянула ремешок на
мешке и оглянулась на Марека. Он как раз поднялся, оставив бывшего
утопленника опертым на нос лодки.
- Нашла что-нибудь? - поинтересовался он.
- Разные вещи и драгоценности, - устало ответила я, усаживаясь на
мокрый песок, после воды, смолы и рыбьих внутренностей мне уже было
безразлично, а ноги онемели. - Я и сама бы с этим сбежала. И еще
бриллианты Басеньки Мачеяк, которые я украла. Люди идут, сейчас что-то
будет.
- Ничего не будет, - беззаботно и довольно ответил он. - Упакуй все
обратно, как было. Я уже все узнал, теперь они могут все забрать...
Бегущие люди и моторки добрались до нас одновременно и на спокойном
до сих пор пляже воцарились Содом и Гоморра. Сразу за моторкой приплыли
два катера. Рыбаки, милиция и пограничники создали то, что показалось нам
отражением дантовского ада. Мне показалось, что каждый преследует
