Медленно проходя по лестнице к пляжу, я видела, как он спустился на
стоянку, обогнал спускающегося мужчину, обошел машину вокруг, заглянул
внутрь и успокаивающе махнул мне рукой. Он быстро догнал меня, я случайно
загородила ему дорогу, после чего, мы оба полетели в большую лужу, что
поменяло мое настроение так, будто падение в редкую грязь было
наиприятнейшим развлечением и прекрасным хэппи-эндом любовной ссоры. Ко
мне вернулось хороше настроение, одновременно вторая часть вышла из
летаргии и внутри зазвучал таинственный голос.
У нормальных людей это называется интуицией, инстинктом или
ясновидением. У меня является прекрасной пищей для воображения. Ни с того
ни с сего я абсолютно уверилась, что тот мужчина, который спускался по
лестнице и шел к машинам, как раз вышел от дивы, Марек об этом знал и
спешил его увидеть, используя машину, как предлог. В конце-концов, дива
может не быть его женой, но интересует его больше всего в мире. Как он мог
узнать, что у нее мужчина и что как-раз теперь он выходит, я не
задумывалась, мое воображение пренебрегает логикой и смыслом подсовываемых
видений.
Часть первая, блаженствующая, опять взяла верх над второй,
подозревающей, пришлось закончить правку, я не могла надолго рассеиваться.
Мне удалось сохранить необходимую пропорцию между противоречащими друг
другу частями до самого вечера следующего дня, до последней страницы
рукописи. Немного устав от мысленных упражнений и недосыпания я уселась в
машину и отправилась на почту, чтобы избавиться от работы окончательно.
Выйдя из почты я прошлась пешком по бродвею, в книжный магазин, чтение
собственного творчества вызывает у меня неутолимое желание почитать чужое.
Выходя из магазина я увидела Марека с дивой, идущих в сторону почты, и
замерла на пороге.
Дива вела себя просто скандально. Обходилась с ним как со своей
собственностью, дергала его за руки, тянула к витринам, почти терлась
головой по его груди, излучала обольщающее победное сияние. Он воспринимал
это с довоенной галантность, производящей известное впечатление.
В мгновение ока в меня вселился бес. Вторая часть быстренько смылась
с поля битвы первой. Я вернулась к Гранд-отелю и, ведомая неизвестно чем,
от злости неспособная к мышлению, подошла к администратору, где на мой
вопрос ответили вежливо и исчерпывающе.
Свободные одиночные номера со стороны моря были все время. С осени их
хватало всегда, за исключением периода съезда животноводов, занимающихся
разведением пушных зверьков, или чего-то подобного, занявшего десять дней
января. Теперь был май. Номеров перестанет хватать только во второй
половине июня.
Я отчетливо ощутила какие-то физиологические катаклизмы происходящие
внутри, осознала, что с ними надо бороться, отправилась в свою комнату,
сменила туфли на тапочки, надела косынку на голову и пошла на пляж. Лишь
непосредственная близость моря могла помочь обрести нечто вроде
равновесия.
Возле Гдыни море сработало так хорошо, что мне удалось начать думать.
Главный вопрос я решила сразу. Столько раз в жизни передо мной
преклонялись, водили за нос и бросали, я была свидетелем и предметом таких
разных чувств, столько раз с интересом анализировала их, что какие-то
знания в этой области во мне должны были сохраниться! Дело было вроде бы
ясным, но только внешне. С одной стороны он явно бросил меня ради мерзкой
вампирицы, обманывая меня без оглядки, но с другой стороны, я до сих пор
была ему нужна, кто знает, может и больше чем раньше. Это показалось мне
довольно непонятным. Я приняла во внимание его по-версальски хорошее
поведение и злорадство судьбы, добавила нахальность дивы, у меня
получилось, что это она заказала ему комнату с другой стороны. Не
сходилось...
Я повернула к Сопоту. Погода испортилась, ветер усилился, небо
закрыли черные тучи, вроде бы начало моросить, все окружающее больше
напоминало февраль, чем на начало мая. Я безнадежно замерзла. До Гранда я
добралась в таком состоянии, которое полностью исключало, как прием ужина,
так и ночной сон. Мне надоели эти дурацкие размышления и я решила
поговорить с ним немедленно. Либо я пробьюсь, и он откажется от
галантности по отношению к ней, либо распрощается со мной!
На ступеньках Гранд-отеля я осознала, как выгляжу. Растрепанные
клочья волос свисали со лба на лицо, нос светился красным, бросающимся в
глаза светом, Возможно в некоторых местах я стала синей, но большей частью
- зеленой. Во время серьезного разговора с любимым мужчиной так выглядеть
нельзя! Расческа и пудреница были при мне, в сумочке, можно было слегка
подправить свою красоту. Не размышляя, я свернула в дамский туалет на
втором этаже, даже не подумав о том, что могу встретить это мерзкое
ничтожество.
Благодаря резиновым тапочкам двигалась я бесшумно, меня вообще не
было слышно. Туалет был на ремонте, но зеркало там висело. Я со злостью
стала раздирать клубок волос на голове, когда до меня донеслись какие-то
звуки. Голоса. С минуту я не могла понять откуда они доносятся, и почему я
их слышу, все-таки Гранд-отель построен до войны, хорошо акустически
изолирован, ни откуда ничего не должно доноситься. Я оставила свои космы,
невольно задумалась над явлением, после чего испытала ужасное потрясение -
я узнала голос Марека!..
И одновременно поняла причину. Канализационная труба бала снята,
войлочная панель, изолирующая ее со стороны комнаты, частично порвана, в
стене в пол кирпича толщиной были дыры, через которые четко доносились
звуки. За этой дырой, я это помнила, находилась комната дивы!
Я замерла, склонившись над дырой с расческой в клубке волос и бурей в
душе, то, что взорвалось внутри меня, чуть не убило меня на месте.
Марек был у нее. Они разговаривали у этой стены, точно на высоте
моего уха, зная меблировку помещений, я догадалась, что они сидят на
кушетке. Слава богу, сидят!..
- Почему, - шептала чертова гарпия обиженным голосом. - Почему?...
Знаю, догадываюсь, я слишком нахальная?..
А как ты думала, нахальная жаба? Конечно, нахальная...
- Не верится, что ты меня не хочешь, - шипела она искушающим
страстным шепотом. От затмения в глазах, я чуть не сбила лбом трубу. - Мне
еще раз повторить, как ты мне нравишься?...
А, так ты ему уже говорила?!!..
Она продолжала обольстительно шептать, мне даже плохо сделалось.
Заигрывала она абсолютно неоднозначно, и камень бы сдался, я подумала, что
если через минуту меня здесь хватит удар, то смерть моя, принимая во
внимание место, будет отнюдь неромантичной. Сколько она будет продолжать,
он уже знает, уже понимает, уже и баран бы понял...
- Перестань, неожиданно сказал Марек удивительно взволнованным
голосом, я аж подпрыгнула, зацепившись волосами за какую-то неровность на
кирпичной стене. С минуту там царило непонятное молчание. В моем горле
начал расти ком величиной с дыню.
Судя по звукам, бессовестная гетера разнервничалась и испугалась.
- Почему?.. Боже! Что произошло? Что случилось, скажи!..
Что с ним могло там случиться?! Не умер же он от переживаний! Может,
его кошки скребут из-за дивы, совесть мучает?.. Что-то там происходило, я
отчетливо слышала, как скрипнули пружины кушетки, кажется, она бросилась
на него, как пить дать...
- Отстань, - вдруг серьезно, драматически и зловеще сказал Марек. -
Нет. Я не хотел тебе говорить, зачем этого касаться... Это моя личная
трагедия...
Какая еще за трагедия, черт побери?! Что за трагедия, я, что ли?!..
Дива не отставала:
- Какая трагедия? Как это?!.. Нет, ты не можешь теперь молчать,
должен мне все рассказать, должен! Что это значит?
Опять воцарилось страшное молчание. Я задержала дыхание, остановив на
время и умственную деятельность.
- Мое здоровье... - тихо, колеблясь начал Марек, таким тоном, который
подходил ему, как кулак к носу. - Видишь ли, я... Жаль, ты должна это
знать. Я импотент. Уже много лет...
Не знаю как дива, а я очумела полностью. Импотент!.. Боже
милостивый!!!..
Или кто-то из нас сошел с ума, либо он, либо я, или здесь концы с
концами не сходятся. Чего ради он городит такие глупости?.. Через
ошеломленный мозг пролетела мысль, что он мог забыть о том, что
выздоровел, но я сразу же поняла, что здесь что-то не так...
Дива издала сдавленный вскрик, помолчала, скорее всего пытаясь скрыть
разочарование. Со своей стороны я пыталась овладеть желанием бурно
отреагировать.
- Да, теперь понимаю... - холодно произнесла она и вдруг изменила
тон. - Слушай... Нет, это ужасно! Ты был у врача? Пробовал лечиться?
- Когда-то... Потом отказался. Я не верю в возможность излечения...
- Но, как ты мог?!..
Я покачала головой, следя, чтобы случайно не стукнуть лбом по трубе.
Идиотизм ситуации превосходил человеческое понимание. Я абсолютно ничего
не понимала. Было абсолютно ясно, что он не хочет этой гарпии, но тогда
какого черта с ней заигрывать?! Ему понравилась подвернувшаяся роль
слезливого идиота? Пожалуйста, я поддерживаю такое желание, но нельзя же
поверить, что дело тут именно в этом!
Гарпия изо всех сил старалась убедить его, что он зря потерял
надежду, и уговаривала сходить к врачу. Она сообщила, что у нее есть
знакомства в тех кругах, ее отец - врач, он найдет лучших специалистов, в
случае необходимости пошлет за границу, техника и медицина не стоят на
месте, они могут совершить чудо!... Марек протестовал все слабее. В
конце-концов дошло до того, что он пообещал ей отправиться на обследование
сначала в Гданьске, а потом в Варшаве. Мне стало интересно, как он
намеревается исполнить это обещание...
При случае мне удалось узнать несколько мелочей о себе. Дива не
хотела быть нетактичной, но ее интересовало, как, в таком случае, с той
женщиной, которая была с ним, и как эта женщина переносит его импотенцию.
Мне и самой было интересно. Оказалось, что я являюсь особой необычайно
духовной, вообще астральной, с отвращением отношусь к сексу, мне он совсем
не нужен. Дива позволила себе продемонстрировать вежливую жалость, с
которой я охотно согласилась.
Я отказалась от запланированного обстоятельного разговора, при первом
сигнале об окончании его визита оставила волшебное место и помчалась в
свою комнату. Теперь было о чем подумать! Все представление стало
полностью непонятным.
Одно было точно. Он что-то придумал, у него была какая-то причина
обманывать эту диву. Какие бы намерения у него не были, он решил скрыть их
от меня. Я бы была не я, если бы не решила со своей стороны перепрыгнуть
через себя, лишь бы разгадать тайну. Он еще не знает самой плохой моей
стороны...
Он зашел ко мне и мы спустились к ужину. Две части моей личности
наконец-то договорились и перестали друг другу мешать, действуя в нужные
моменты.
- Ты закончила правку? - поинтересовался он за столиком.
- Еще нет, но уже почти, - не раздумывая, ответила я. - Завтра к
вечеру закончу. Потом постою в очереди на почте, ты мне для этого не
нужен. Можешь выспаться.
- Спать я не буду. Я пройдусь немного, на обед меня не жди, если я
буду опаздывать, перекушу по пути.
- Пройдешься по пляжу?
- Нет, по дороге. Поэтому я и выбираюсь тогда, когда ты занята. Тебе
же не нравится ходить по дорогам.
Из этого я заключила, что он куда-то отправляется с дивой. Он не
подозревал меня во лжи, поверил, что я прикована к машинке, значит, у руки
у меня были развязаны. Я не знала, есть ли у этой пиявки машина, но
