смотрит. Кто-то за нами наблюдает. Может быть, кто-то непрерывно за нами
следит...
Муж нервно обернулся и посмотрел на газовую плиту.
- ...проверяет, что мы делаем, - зловеще продолжала я. - Как ты
думаешь, что будет, когда они увидят, что мы мчимся в милицию?
- Кто увидит?
- Те, кто за нами следят.
- Как ты думаешь, кто это?
- Что я, дух святой? Черт его знает. Если Мачеяки позаботились, чтобы
мы были похожи издалека, то Мачеяки могли позаботиться и о том, чтобы
кто-то проверял, не пренебрегаем ли мы своими обязанностями. Вероятно,
какой-то враг Мачеяков. В это должно быть замешано много людей, не станут
же они посылать себе пакет и лезть через подвальное окно. Наш визит в
милицию наверняка в программу не входит.
Муж с неприязнью посмотрел на меня:
- Ну и что? Ты думаешь, что нас застрелят на пороге или набросят
лассо?
- Дурачок, не будем же мы сидеть в милиции до конца света. Выйдем.
Потом пройдет ночь, потом будет следующий день, потом нас может
повстречать несчастный случай...
- На лице мужа появилось выражение безграничного недовольства.
- Я уже решил, что не дам себя обдурить. От твоих видений можно
чокнуться, ты все время выдумываешь что-нибудь такое, что я в конце-концов
и сам не знаю, в каком мире живу. Слежка кажется мне правдоподобной, а
весь остальной винегрет - по-моему преувеличение. Все это странно, не
спорю, но может, ничего особенного? Может, никакое не преступление, а
обыкновенное мошенничество?
- Я не знаю такого мошенничества, исполнители которого любили бы
обращаться в милицию. Кроме того, это может быть даже благородный
поступок, младенчески невинный, это могут быть реликвии и святыни,
закрытые специально, чтобы взгляд человека их не портил. Тем более, явное
обращение к милиции недопустимо. Подумай логично. Одно их двух, либо мы
имеем дело с преступлением и тогда преступники стукнут нас по темечку, или
все это нам кажется - тогда мы представляемся истерическими свиньями. Мало
того, что мы должны попасть к легавым незаметно, но и должны позаботиться
о сохранении тайны, если окажется, что это личные дела Басеньки и Романа.
Они заплатили и как благородные люди имеют право потребовать...
В конце-концов муж дал себя убедить, выдвинув некоторые опасения.
- И как ты себе это представляешь? Товарищ начальник, есть
преступление, но только никому не говорите... Они же заставят тебя дать
письменные показания, начнут следствие...
Я успокаивающе махнула чайной ложкой:
- Ничего подобного. Я знаю, к кому идти. К одному полковнику, он меня
знает, немного, но знает. Это человек интеллигентный, видел в своей жизни
и не такое и сможет понять.
- Вместе пойдем, или ты сама?
- Сама. Лично. Я договорюсь с ним по телефону.
- Как ты или как Бася?
- Чокнулся? Конечно, как я! В этом все и дело. Тебе придется помочь,
потому что по дороге надо будет превратить ее в меня. Я выхожу из дома как
Басенька, а в милицию вхожу, как я, собственной персоной. Надо что-то
придумать.
Муж уже перестал сопротивляться и даже загорелся новой идеей. Личная
беседа со знакомым полковником казалась мне наилучшим выходом, особенно
после того как я отметила его достоинства. До поздней ночи мы обсуждали
технические вопросы предприятия и в конце-концов спланировали его до
мельчайших деталей...
Полковнику я позвонила назавтра и условилась с ним на следующий день,
ровно в полдень. Затем, согласно плану, я обеспечила себе транспорт. А
именно, позвонила одному из друзей, обладателю "трабанта". Он уже давно
привык к моим странным идеям.
- Ежи, - таинственно сказала я, - можешь ли ты завтра, ровно без
пятнадцати двенадцать, ждать меня на Хмельной, перед входом в кинотеатр
"Атлантик", чтобы отвезти меня на Мокотув? Только отвезти и больше ничего.
Как можно быстрее.
- Завтра?
- Завтра. Без пятнадцати двенадцать. В полдень.
- Рад стараться. Конечно есть экипажи, которые отвезли бы тебя
быстрее, например пожарники, но насколько я понимаю, по каким-то причинам
ты не желаешь воспользоваться их услугами. Без пятнадцати двенадцать, на
Хмельной, перед входом в кинотеатр. Я и моя машина к вашим услугам...
Больше пока ничего улаживать не требовалось. Эмоции должны были
появиться завтра. Проблемы загадочного существования Мачеяков стали в
мертвую точку, позволив перевести дыхание.
Я шла в скверик, наполнившись добродушным меланхоличным интересом.
Знакомство с блондином казалось каким-то нетипичным, с одной стороны
удивительно строгим, а с другой - непостоянным и ни к чему не обязывающим.
Я не была в состоянии предвидеть, что из этого получится и получится ли
что-нибудь вообще. Воображение, вопреки привычке, ничего не подсказывало,
а мозг, измученный шефом, временно отказывался работать. Я была готова
только к одному, не скомпрометировать себя какой-либо инициативой.
Увидела я его внезапно, он спускался вниз намного раньше чем обычно.
Я столкнулась с ним как-раз на перекрестке аллеек, вежливо не делая
никаких усилий для этого. Я, правда не развернулась и не бросилась бежать,
но и не чувствовала, что должна это сделать.
Он остановился, поклонился, и как-то само-собой получилось, что
поздороваться стало необходимо и естественно.
- Не ждала вас увидеть в такое время, - произнесла я ни о чем не
думая. - Обычно вы появляетесь позднее.
- У меня был исключительно тяжелый день, и только теперь я
возвращаюсь домой, - живо ответил он. Я пытался хоть как-то сгладить
последствия того, что вы так любите. Избытка неизрасходованной энергии.
Этим напоминанием он сразу же меня разозлил.
- Кто-то столкнул с рельсов паровоз? - с ядовитой доброжелательностью
поинтересовалась я, медленно двинувшись вниз по аллейке.
- Не совсем. Но разбил стоящую на стоянке машину и сядет. Молодой
парень, которого мне жалко, потому что он сделал это по-глупости, пьяным.
А напился он от ревности к девушке.
- Шутите! Такие чувства у теперешней молодежи?!
- Это случается чаще, чем нам кажется. А парня мне жаль, он вообще-то
стоящий, если бы не эта девушка из него могло что-нибудь выйти.
- А вы случайно не антифеминист?
- Не думаю. Хотя временами задумываюсь, не стать ли им. Женщины
бывают просто ужасными.
- Мужчины тоже, - убежденно ответила я и остановилась. - Я не хочу
навязываться, но не могли бы мы присесть? Разговор в вертикальном
положении доставляет мне мучения, а встать отсюда мы можем в любой момент.
Я вспомнила, что не должна была проявлять никакой инициативы.
- Может вы спешите? - как можно скорее добавила я.
- Наоборот, я с удовольствием здесь отдохну...
Он выбрал скамейку, вытер ее, и заботливо, как паралитичку, усадил
меня. Во время возни со мной он выглядел так, будто до блеска начищает
редчайшую жемчужину. Осознавая значение этой вежливости, я мысленно уныло
кивнула головой.
- Кажется вы хотели вернуться к теме, - потребовала я. - На каком
основании вы интересуетесь мальчиком деморализованным плохой девочкой?
Милиция, комиссия по делам несовершеннолетних?
- Ни то ни другое, а скорее и то и другое. Я случайно знаю парня.
Девушку ему подставили специально, чтобы столкнуть с пути истинного. Наши
преступные элементы иногда работают масштабно и используют самые
изощренные методы.
- И зачем вам это? Вы этим занимаетесь?
- Частично. Я этим интересуюсь. Я не люблю организованной
преступности, действия которой отражаются на всем обществе. Если могу,
противодействую.
- Невероятно! - вырвалось у меня. - Мафия, преступления, тайны... Это
же мне и нужно!
- Зачем?
Я прикусила язык. Роль Басеньки начинала меня тяготить, как ядро,
привязанное к ноге. На кой черт я вообще согласилась разговаривать с паном
Паляновским?!.. Ах, да, без пана Паляновского я не попала бы на эти
прогулки...
- Такой у меня характер, - уныло сообщила я. - Я питаюсь сенсациями и
без них ощущаю голод. Как солитер.
- Солитер предпочитает мясо. Мне кажется, что в настоящее время вам
грех жаловаться на отсутствие загадок и тайн.
- Откуда вы знаете?
- Вы мне сами сказали...
- Вы говорите мне вещи от которых волосы становятся дыбом. Кажется
мне, что-то, что вы делаете... вы делали и в прошлом... это то, что всегда
меня притягивало. Не могла бы я как-нибудь в это впутаться?
- Нет, - спокойно ответил он, даже не пытаясь воспротивиться моим
инсинуациям. - Вы не можете. Для этого надо иметь соответствующую
подготовку и черты характера, которых вам недостает. Например, терпение...
Я никак не могла его понять. Если он был кем-то из тех, о ком вслух
не говорят, он должен был категорически отказаться, тогда бы я точно
знала, кто он. Но он вовсе не отпирался, из-за чего я терялась еще больше.
Он демонстрировал искреннее радушие, из которого ничего не следовало.
На различии наших характеров сказалась разница пола. А из разницы
пола естественным образом следовал брак. О браке, как таковом, у меня
всегда было собственное не слишком лестное мнение. Из его ответов начало
проясняться нечто, что меня удивило и что я решила выяснить не взирая на
последствия, которые легко было предвидеть. Было похоже, что отстрел
бизонов я веду на всех парах.
- Не знаю, будет ли это тактично, но нет ли у вас жены?
- Нет. Но была. А вы? Я имею в виду мужа.
Меня застопорило. Что я могла сказать? Врать плохо, сказать правду
еще хуже. Надо было решиться, кто я, Басенька или я...
- Нет у меня никакого мужа, - решительно произнесла я, чувствуя, что
признаться в существовании пана Романа Мачеяка выше моих сил. - Был, но
теперь нет. Он со мной не выдержал. А что касается вашей жены, я удивлена,
что ее нет, потому что она должна быть, и я даже знаю, как она должна
выглядеть.
Я справедливо предположила, что его жена заставит забыть про моего
мужа. Он не скрывал интереса, довольная произведенным эффектом, я описала
ему его выдуманную половину. Мое описание его позабавило, но не пришлось
по вкусу.
- Вот уж не знаю, понравилась бы мне она, - решил он. - Внешность еще
так сяк, но характер...
- Поэтому я и решила, что ваш союз не очень счастливый. Кроме жены у
вас еще должен быть кабинет с довоенным письменным столом, - продолжала я
без остановки, пытаясь подавить в зародыше всякие мысли о моем муже. - В
трехкомнатной квартире...
- Я живу в однокомнатной, - остановил он меня. - Письменного стола у
меня вообще нет, пишу я на маленьком столике. Ради бога, откуда вы все это
взяли?
- Вы так выглядите. От нечего делать я присматривалась к вам в
скверике и добавила вам антуража. Вы выглядите как цвет цивилизации.
- Как что?
- Как цвет цивилизации. Который не приспособлен к жизни в лесу,
потому что там все колется, здесь ему мокро, там грязно, а там за воротник
капает. Который садится на муравейник.
У него начался такой приступ смеха, что я удивилась. Мне совсем не
хотелось его так веселить.
- А вы знаете, это лучший комплимент из всех, что я слышал, - сказал
он не переставая смеяться. - Вы понятия не имеете, как я боялся и сколько
усилий потратил на то, чтобы быть похожим на цивилизованного человека, а
не на лесного отшельника. Я очень долго жил именно в лесу. Лес был моей
естественной средой, я до сих пор чувствую себя там намного лучше, чем в
городе. Этого действительно не заметно?
- У вас что, зеркала нет? - ехидно спросила я.
- Нет, - признался он, продолжая смеяться. - Есть маленькое, для
