маленькой Милы подкосила ее. Ведь Людмила была внучкой Мими, хотя Мими
относилась к ней скорее как к дочери, а кроме того, благодаря исключению,
сделанному семьей, и настойчивости самой Мими, они были собрачницами -
самой старой и самой юной в семье.
Как и все лунари, мы утилизуем наших мертвых, и я искренне рад, что
варварский обычай погребения остался там - на старушке Земле; наши обычаи
лучше. Но семья Дэвисов никогда не отправляет то, что возвращается из
утилизатора, в свои коммерческие сельскохозяйственные туннели; нет, все
идет в маленький тепличный туннель, чтобы превратиться в розы, нарциссы и
пионы, цветущие под тихое жужжание пчел. Предание гласит, что Черный Джек
Дэвис тоже покоится там, во всяком случае какие-то его атомы, оставшиеся
после многих и многих цветений.
Прекрасное место, полное счастья и красоты.
Настала пятница, а от ФН никакого ответа. Известия с Земли сочетали в
себе в равной степени нежелание поверить, что мы уничтожили семь кораблей
и два полка (ФН даже не сочла нужным подтвердить, что такое сражение имело
место), и полное недоверие к тому, что мы можем бомбить Терру или что
подобная попытка будет иметь хоть какое-то значение; они все еще именовали
это "попыткой забросать рисом". Куда больше внимания уделялось обычным
местным сенсациям.
Стью был встревожен - он не получил ответа на свои закодированные
депеши. Они пересылались с обычной деловой перепиской "ЛуНоГоКо" агенту в
Цюрихе, оттуда парижскому брокеру Стью, а уж от него по особым каналам
доктору Чану, с которым я некогда беседовал и с которым Стью затем
договорился о способах связи. Поскольку Великий Китай подвергнется удару
спустя двенадцать часов после Северной Америки, внушал Чану Стью, бомбежку
можно будет вообще отменить (раз сам факт ее возможности будет доказан на
примере Северной Америки), если Великий Китай будет действовать достаточно
быстро. В крайнем случае, Стью предлагал доктору Чану внести поправки в
список целей, если они расположены в районах менее пустынных, чем мы
предполагали.
Стью волновался - он возлагал большие надежды на сотрудничество с
Чаном. Что касается меня, я в этом сильно сомневался. Зато был абсолютно
уверен, что сам доктор Чан не станет сидеть в одной из наших точек, хотя
вполне способен забыть предупредить об этом свою старенькую мамашу.
Мои тревоги были связаны с Майком. Конечно, Майк привык работать
одновременно с несколькими грузами на трассе, но ему еще никогда не
приходилось направлять их в цель по нескольку штук за раз. Теперь же у
него были сотни объектов, и двадцать девять из них он должен был доставить
к двадцати девяти целям в одну и ту же секунду.
Больше того, для многих целей у него были запасные снаряды, готовые
поразить цель во второй, в третий, а если понадобится, то и в шестой раз
после первого удара с интервалами от нескольких минут до трех часов.
Четыре великие мировые державы и несколько меньших располагали своей
противоракетной обороной; та, что была у Северной Америки, считалась
лучшей. Но в эти вопросы даже ФН не вмешивалась. Все наступательное оружие
находилось в распоряжении Миротворческих сил, но оборонительное было
частным делом каждой страны, а потому считалось секретным. Ходили слухи,
что в Индии, например, вообще нет ракет-перехватчиков, зато в Северной
Америке с обороной все в порядке. Она доказала это, перехватывая
межконтинентальные ракеты с ядерными боеголовками во время "Войны мокрых
шутих" в прошлом столетии.
Возможно, большинство наших глыб, предназначенных для Северной
Америки, попадут в точку только потому, что они нацелены на места, где
защищать просто нечего. Но вряд ли там могли игнорировать камешек,
посланный к побережью пролива Лонг-Айленд или снаряд, идущий к 87°
западной долготы и 42° З0' северной широты, то есть к озеру Мичиган в
центре треугольника, образованного городами Чикаго, Гранд-Рэпидс и
Милуоки. Высокая сила тяжести делает перехват делом нелегким и очень
дорогим; они будут пытаться сбить нас только тогда, когда дело того стоит.
А мы не имели права позволить им парировать наши удары. Поэтому
некоторые камешки и дублировались. На что способна ракеты-перехватчики с
ядерными боеголовками, не знал даже Майк. Не было достаточно данных. Он
предполагал, что перехватчики будут наводиться с помощью радара - но с
какого расстояния? Наверняка с достаточно близкого, с такого, чтобы обитый
сталью обломок скалы через микросекунду превратился в раскаленный газ.
Однако существует огромная разница между ракетой с тончайшей электроникой
и многотонной скалой; то, что способно наповал "убить" ракету, может всего
лить отшвырнуть нашу глыбину в сторону - и заставить ее промахнуться.
Нам было необходимо доказать Терре, что мы сможем забрасывать их
дешевыми обломками скал еще долгое время после того, как у них кончатся
дорогие (миллионы долларов? сотни тысяч?) ракеты-перехватчики с ядерными
боеголовками. Если мы этого не докажем с первой попытки, то в следующий
раз, когда Терра повернется к нам Северной Америкой, мы снова пройдемся по
тем же целям. Запасные снаряды для второго и даже третьего захода уже
находились в космосе, их оставалось лишь подпихнуть, когда потребуется.
Если три бомбежки при трех обращениях Терры вокруг оси не достигнут
своей цели, мы можем швырять свои камешки и в семьдесят седьмом году, пока
у них не истощится запас ракет-перехватчиков... или пока они не уничтожат
нас (что более вероятно).
Уже целое столетие штаб Северо-Американской космической обороны
находится в горах к югу от Колорадо-Спрингс, штат Колорадо - городка,
более ничем не примечательного. Во время "Войны мокрых шутих" по горе
Шайенн был нанесен прямой удар; командный пункт космической обороны
уцелел, чего никак не скажешь об оленях, деревьях, большей части города и
части горной вершины. Наши снаряды не должны убить никого, разве что
кто-то останется на горе, несмотря на непрерывные трехдневные
предупреждения. Но командованию космической обороной Северной Америки
предстояло пройти полный курс лунной терапии: двенадцать каменных снарядов
при первом заходе, затем все, что у нас будет лишнего при втором, третьем
и так далее, пока у нас не кончатся стальные обшивки... или пока нас не
выведут из строя... или пока Северо-Американский Директорат не запросит
пардону.
Это была единственная цель, где даже идеально точное попадание одного
снаряда не могло нас удовлетворить. Мы эту гору намеревались расплющить и
продолжать долбить до посинения. Чтобы раздавить их мужество. Чтобы они
знали - мы все еще тут. Чтобы разрушить их коммуникации и вбить в землю их
командный пункт, если получится. Или хотя бы вызвать у них головную боль и
бессонницу. Если мы сможем доказать всей Терре, что способны провести
успешную атаку на могучий оплот их космической обороны, нам не придется
разрушать Манхэттен или Сан-Франциско.
Хотя на это мы не решились бы, даже если бы нам грозил проигрыш.
Почему? Простой здравый смысл. Если все свои силы мы потратим на разгром
большого города, нас не станут наказывать, нас просто уничтожат. Как
говорит проф: "Если возможно, всегда оставляйте для своего врага лазейку,
чтобы он мог стать вашим другом".
Но военный объект - это честная игра.
Не думаю, чтобы кто-то смог заснуть вечером в четверг. Лунари знали,
что на пятницу назначена наша решающая попытка. А на Земле было известно -
в этом наконец сознались их средства массовой информации, - что служба
космического слежения зафиксировала летящие к Терн объекты, видимо, те
самые "горшки с рисовой кашей", которыми так похвалялись мятежные
каторжники. Никакой военной тревоги объявлено не было, пресса уверяла, что
лунная колония не могла создать свои атомные бомбы, но советовала все же
избегать тех районов, куда нацелились эти преступники. (Исключением был
один популярный шутник-обозреватель, заявивший, что самым безопасным
местом будут именно указанные нами цели. Он произнес это в программе
видео, стоя в центре большого креста, который он объявил точкой с
координатами 110° западной долготы и 40° северной широты. Больше я его не
видал.)
Рефлектор в обсерватории Ричардсона был настроен на получение
изображений, и, я думаю, все лунари следили за экранами, сидя дома или в
пивной. А некоторые даже надели скафандры и вышли на поверхность, чтобы
увидеть все своими глазами, несмотря на то, что в большинстве поселений
стоял яркий солнечный день. По настоянию бригадного генерала судьи Броуди
мы наскоро возвели вспомогательную антенну у катапульты, чтобы бурильщики
могли смотреть видеопередачи в своих дежурках, иначе на посту не осталось
бы ни одного артиллериста. (Наши вооруженные силы - артиллеристы Броуди,
милиция Финна, воздушные отряды _с_т_и_л_я_г_ - все это время оставались в
состоянии повышенной боевой готовности.)
Конгрессмены пришли на внеочередное заседание в _Н_о_в_ы_й
Б_о_л_ь_ш_о_й _Т_е_а_т_р_, где Терра была отлично видна на огромном
экране. Некоторые шишки, в том числе проф, Стью, Вольфганг и другие,
смотрели ее на меньшем экране в бывшем офисе Смотрителя в Верхнем
Комплексе. Какое-то время я провел с ними: метался взад-вперед, нервный,
как кошка, только что разрешившаяся котятами, схватил бутерброд, забыл его
съесть, а потом заперся с Майком в Нижнем Комплексе. Совсем, можно
сказать, сошел с нарезки.
Около восьми ноль-ноль Майк сказал:
- Ман, мой старый и лучший друг, разреши сказать тебе кое-что, только
не обижайся, ладно?
- А? Ну конечно. С каких это пор ты боишься обидеть меня?
- Постоянно, Ман, после того, как понял, что ты можешь обидеться.
Осталось всего три, запятая, пять, семь на десять в девятой степени
микросекунд до первого удара... и это самая сложная из всех проблем,
которые я когда-либо решал в режиме реального времени. Когда ты
разговариваешь со мной, я всегда уделяю тебе значительную часть своей
мощности - возможно, гораздо большую, чем ты думаешь, - в течение
нескольких миллионов микросекунд чтобы понять смысл твоих слов и найти на
них верные ответы.
- Иначе говоря, не суйся под руку, я занят?
- Я хочу дать тебе совершенно точное решение, Ман.
- Усек... пойду посижу с профом.
- Как хочешь. Только, пожалуйста, будь там, где я смогу тебя найти.
Возможно, мне понадобится твоя помощь.
Последнее было, конечно, ерундой, и мы оба это знали. Задача была
выше человеческих сил: сейчас даже отменить операцию было уже невозможно.
Просто Майк хотел сказать: "Я тоже нервничаю и хочу, чтобы ты остался со
мной, но, пожалуйста, перестань болтать".
- О'кей, Майк. Я буду поблизости. Где-нибудь возле телефона. Наберу
"Майкрофт-ХХ", но говорить не стану, так что можешь не отвечать.
- Благодарю, Ман, мой лучший друг. _Б_о_л_ь_ш_о_е_ с_п_а_с_и_б_о_.
- Увидимся.
Я вышел, решил, что никакая компания мне не нужна, надел скафандр,
нашел длинный телефонный шнур, подключил его к шлему, свернул провод в
бухту, повесил на руку и пошел к шлюзу на поверхность. В сарайчике за
шлюзом среди всякой всячины был служебный телефон. Я подключился к нему,
набрал номер Майка и вышел под открытое небо. Спрятался в тени сарайчика
и, выглянув из-за угла, посмотрел на Терру.
Она висела, как обычно, в западном секторе неба на полпути к зениту -
огромный яркий полумесяц, родившийся всего три дня назад. Солнце уже
клонилось к западу, но его сияние мешало мне ясно видеть Терру. Шлемного
визора было недостаточно, и поэтому я обогнул сарайчик и отошел от него
