Барбару, и понял - почему. Улыбнувшись, он сказал:
- Я теперь причесываюсь шкуркой, Барби. Какая разница? Тем более, что
я уже привык быть лысым, да мне это даже нравится.
- Ты выглядишь просто изысканно, Хью.
- Он страшен, как смертный грех, - заметил Понс. - Но зачем мы здесь
собрались? Поболтать? Или сыграть в бридж? Твое слово, Барбара.
Они играли несколько часов подряд. И чем больше они играли, тем
больше Барбара успокаивалась и приходила в себя. В конце концов, игра,
по-видимому, даже начала доставлять ей удовольствие. Она стала улыбаться,
в основном Хью, но и Джо тоже, и даже Их Милости. Она играла строго по
книге и Понсу ни разу не удалось поймать ее на фальши в игре. Хью,
наконец, пришел к выводу, что их хозяин хороший игрок, не отличный,
конечно, пока, но он, по крайней мере, запоминает битые карты, и в
торговле точен. Хью находил его вполне достойным партнером и довольно
сильным противником. Игра была настоящей и хорошей.
Один раз, когда Барбара была партнершей Понса и контракт был у нее на
руках, Хью обратил внимание, что Понс, который выложил валета, заказал
слишком много. И тогда он осмелился на один верный трюк, который давал бы
Барбаре возможность взять контракт, выиграть игру и роббер.
Своим намерением он вызвал только совершенно безразличный взгляд, как
бы вскользь брошенный на него Барбарой, да Джо взглянул на него с
незаметной для постороннего взгляда усмешкой, но держа язык за зубами.
Понс ничего не заметил. Оставшись в дураках, он взревел от огорчения,
потянулся и погладил Барбару по голове.
- Изумительно! Изумительно! Малышка, да ты, кажется, и впрямь УМЕЕШЬ
играть! Да я и сам вряд ли сумел бы так сыграть!
Не стал он жаловаться на судьбу, когда в следующем роббере, Барбара и
Хью жестоко наказали его и Джо. Тогда Хью решил, что в Понсе есть то, что
называется "спортивным духом", и, к тому же, неплохие способности к
карточной игре.
Появилась одна из глухонемых прислужниц, поклонилась и подала Их
Милости бокал чего-то холодного, затем такой же бокал подала и Джо.
Понс отхлебнул глоток, вытер губы и произнес:
- Уф! Очень кстати.
Джо шепотом предложил ему на ухо что-то. Понс, казалось, удивился, но
ответил:
- Конечно. Почему бы и нет?
Таким образом, Хью и Барбару так же обслужили. Хью с удовольствием
обнаружил, что в бокале у него чистый яблочный сок. Если бы там оказалось
Счастье, то он не поручился бы за свою дальнейшую способность играть.
Во время следующего роббера Хью заметил, что Барбара чем-то озабочена
и с большим трудом сосредотачивается на игре. Когда они доиграли круг, он
тихонько спросил:
- Что-нибудь не в порядке, милая?
Она бросила взгляд на Понса и прошептала в ответ:
- В общем, да. Когда за мной послали, я как раз должна была покормить
малышей.
- О! - Хью повернулся к хозяину.
- Понс, Барбаре необходимо сделать перерыв.
Понс оторвался от тасуемых им карт.
- Не иначе, как в уборную. Думаю, что одна из служанок покажет ей где
это. Ведь сами-то они ходят куда-нибудь.
- Нет, не то. Впрочем, может быть и это тоже. Но я хотел сказать, что
у Барбары есть дети. Близнецы.
- Ну так и что из этого? У прислуги обычно и бывают близнецы. Ведь у
них две груди.
- В том-то и дело, она еще кормит их грудью, а последний раз их нужно
было кормить несколько часов назад. Ей просто необходимо уйти.
Понс, казалось, был слегка раздражен. Немного поколебавшись, он
заявил:
- Чепуха. Молоко, небось, не свернется из-за такого небольшого
опоздания. Сдавай карты.
Но Хью даже не прикоснулся к колоде. Понс сказал:
- Ты что, не слышал меня?
Хью встал. Его сердце билось, как молот и он почувствовал, что дрожит
от страха.
- Понс, Барбара страдает. Ей именно сейчас просто необходимо
покормить малышей. Я, конечно, не могу принудить вас отпустить ее... но
неужели вы думаете, что я буду продолжать играть и после того, как вы не
отпускаете ее. Если вы так считаете, то видимо, вы сошли с ума.
Великан долгое время рассматривал его, ни капли не изменившись в
лице. Потом он вдруг улыбнулся.
- Хью, а все-таки ты мне нравишься. Ты уже как-то раз устраивал нечто
в этом роде, не так ли? Наверное, эта прислуга - твоя сестра, да?
- Нет.
- Тогда, если кто из нас и сошел с ума, так это ты. Да знаешь ли ты,
как близок ты был к тому, чтобы стать просто мясом.
- Могу предположить.
- Вряд ли, поскольку по тебе этого никак не скажешь. Но я уважаю
отвагу, даже в слугах. Ладно, пусть ее двойняшек принесут сюда. Они могут
сосать и в то время как мы играем.
Принесли малышей и Хью тут же понял, что это самые симпатичные
ребятишки на свете, самые здоровенькие и миленькие детишки, которые
когда-либо появлялись на свет божий. Он так и сказал Барбаре. Но в первый
момент ему не удалось дотронуться до них, так как Понс сразу же подхватил
их по одному каждой рукой, рассмеялся и подув обоим в ротики, немного
покачал их.
- Отличные мальчуганы, - взревел он. - Отличные мальчуганы у тебя,
Барбара! Сущие маленькие дьяволята, готов поклясться! Давай, давай, малыш,
сжимай кулачок. Ну-ка, ткни-ка Дядюшку в нос еще разок! Как их зовут,
Барбара? У них есть имена?
- Вот этот - Хью..
- Что? Разве у них с Хью есть что-нибудь общее? Или, может, он просто
так считает?
- Он их отец.
- Ну и ну! Ты, Хью, может быть и некрасив, но, видимо, у тебя есть
другие достоинства. Если только Барбара говорит правду. А как же зовут
второго?
- А это маленький Джо. Карл Джозеф.
Понс взглянул на Джо.
- Так значит прислуга называет своих отпрысков в твою честь, Джо?
Придется получше присматривать за тобой, разбойник ты этакий. Что же ты
подарил Барбаре?
- Прошу прощения?
- Что ты подарил ей за рождение ребенка, идиот? Подари ей это кольцо,
которое у тебя на пальце. В этом доме столько детей названо в мою честь,
что мне приходится заказывать целые мешки безделушек. Эти особы знают, что
я обязан что-нибудь подарить им. Хью счастливчик, ему нечего отдать. Ха,
да у Хьюго, кажется, зубки!
Самому Хью удалось подержать их немного, пока Барбара устраивалась
так, чтобы иметь возможность и кормить детишек грудью и играть в бридж
одновременно. Она брала их по одному, а свободной рукой в это время
играла. Вокруг ребенка, которого не кормили, суетились глухонемые
служанки, а когда кормление закончилось, унесли их обратно. Несмотря на
довольно сложные обстоятельства, Барбара играла неплохо, даже очень
хорошо. Длинная игра закончилась тем, что Понс набрал больше всех очков,
Барбара оказалась на втором месте, а Хью и Джо разделили третье и
четвертое места. Хью сжульничал совсем немного, чтобы добиться такой
расстановки. Понсу действительно шла карта, особенно когда его партнершей
была Барбара; им даже удалось сделать два малых шлема.
Понс пребывал в отличном расположении духа.
- Барбара, поди сюда, малышка. Скажи своей начальнице, что я приказал
найти кормилицу для твоих двойняшек, и что я хочу, чтобы ветеринар как
можно быстрее прекратил у тебя выделение молока. Я хочу, чтобы ты смогла
стать как можно раньше моим партнером - или противником - по бриджу. Ты
играешь, как настоящий мужчина.
- Да, сэр. Но позволено ли будет задать вопрос?
- Позволено.
- Я бы предпочла кормить их сама. Ведь они - это все, что у меня
есть.
- Ну, что ж... - Он пожал плечами. - Кажется сегодня у меня день
упрямых слуг. Видимо, вы оба все еще дикари. Вам бы отнюдь не повредила
небольшая порка. Хорошо, но тогда тебе придется иногда играть только одной
рукой: я не желаю, чтобы игра прерывалась. - Он улыбнулся. - Кроме того, я
время от времени буду даже рад видеть маленьких разбойников, особенно
того, который умеет кусаться. Можешь идти. Все.
Барбара была отправлена так внезапно, что Хью едва успел на прощание
обменяться с ней улыбками. Он-то рассчитывал, что они будут спускаться
вниз вместе, а может быть даже зайдут к нему ненадолго. Но Их Милость не
отсылал его, поэтому ему пришлось остаться. На душе у него было тепло и
хорошо. Сегодня у него впервые за долгое время были минуты настоящего
счастья.
Затем Понс объяснил ему, почему ни одну из переведенных им статей
нельзя было использовать практически.
- Но не отчаивайся, Хью. Продолжай свою работу и нам обязательно
что-нибудь попадется. - Он перевел разговор на другую тему, все еще не
отпуская Хью. Хью обнаружил, что Понс - эрудированный собеседник, который
интересуется всем, и готов как внимательно послушать, так и рассказать о
чем-нибудь сам. Он казался Хью воплощением настоящего циника, дилетанта в
искусстве и науке, ни милосердным, ни жестоким, не обращающим внимания на
собственное положение, не расистом - он относился к Хью как к равному по
уму.
Пока они беседовали, маленькие прислужницы накрыли стол для Понса и
Джо. Хью не было предложено ничего, да он и не ждал этого - не хотел, к
тому же, потому что всегда мог приказать накрыть ему стол в его кабинете,
если не успевал к общему обеду в столовой для старших слуг. Давным-давно
ему уже было ясно, что Мемток прав, когда утверждал, что слуги питаются
лучше хозяев.
Но, когда Понс наелся, он пододвинул свое блюдо к Хью.
- Ешь.
Хью колебался какие-то доли секунды. Он прекрасно понимал, что ему
оказана великая честь - для слуги, разумеется. На блюде оставалось еще
очень много - раза в три больше, чем съел Понс. Хью не мог припомнить,
чтобы ему приходилось подъедать чьи-нибудь объедки, да еще грязной ложкой.
Но он принялся за еду.
Как обычно, меню Их Милости не пришлось по вкусу Хью - что-то жирное,
а он всегда недолюбливал свинину. Свинина редко подавалась слугам, но зато
была обычной принадлежностью блюд, которые постоянно пробовал Мемток. Это
очень удивляло Хью, так как в ревизованном Коране еще сохранялись
религиозные предписания по поводу пищи, а Избранные следовали некоторым
мусульманским обычаям. Они практиковали обрезание, не употребляли никакого
спиртного, не считая легкого пива и соблюдали рамадан, во всяком случае
номинально, поскольку назывался он именно так. Магомет был бы потрясен
коренными изменениями, которые претерпело его прямое монотеистическое
учение, но некоторые его детали он бы узнал.
Но хлеб был вкусен, фрукты - превосходны, равно как и мороженое и
многое другое. Поэтому не нужно было довольствоваться мясом. И Хью отведал
всего понемножку.
Понс поинтересовался, каким был во времена Хью климат этого района.
- Джо говорит, что иногда у вас бывали морозы. Даже снег.
- Конечно. Каждую зиму.
- Удивительно. И какой же бывал мороз?
Хью задумался. До сих пор он не знал, как эти люди измеряли
температуру.
- Если взять диапазон температур между замерзанием воды и ее
кипением, то иногда температура доходила до одной трети этого промежутка.
Понс удивился
- Ты уверен? Мы называем этот диапазон, от точки кипения до точки
замерзания ста градусами. И, следовательно, ты утверждаешь, что
температура доходила иногда до тридцати трех градусов ниже нуля.
Хью с интересом отметил, что стоградусная шкала пережила два
тысячелетия. Впрочем, почему бы и нет - ведь они пользовались десятичным
исчислением в арифметике и в денежной системе. Он еще раз прикинул в уме.
- Да, именно это я и имел в виду. Мороз, почти достаточный, чтобы
заморозить ртуть, а в горах вполне достаточный для этого, - Хью указал на
горы, вздымающиеся за окном.
