ему поддаваться общечеловеческим слабостям.
- Главный, - медленно начал он, - можем ли мы найти свободное место
для кофейного столика между компьютером и стенкой отсека?
- Да, сэр, но зачем?
- Я подумал, что это позволит нам освободить здесь площадь, чтобы
поставить небольшой диван.
- Вы собираетесь спать здесь, сэр?
- Изредка. Но я думал о всех нас. Вы проводите здесь почти все свое
время. В течение нескольких недель обстановка позволит вахтенному офицеру
отдыхать во время вахты. Что вы об этом думаете?
- Это против правил, сэр. Плохой прецедент... и плохой пример.
Взглядом он показал на Ногуччи и Смайта.
- Вы могли бы соответствующим образом составить приказ за моей
подписью, в котором будет сказано, что это необходимо для "безопасности
корабля".
- Как скажете, сэр.
- В вашем голосе я не слышу убежденности; может быть, я и не прав.
Еще раз продумайте это и доложите мне.
Приказ был отдан, и в отсеке появился диван, но Макс ни разу не
видел, чтобы Келли или Ковак отдыхали на нем. Сам же он практически не
имел времени для отдыха.
Он и питался, как правило, в отсеке управления. И хотя на пути к
свиданию с неизвестностью им оставалось лишь проводить обычные обсервации,
Макс обнаружил, что его постоянно угнетает тревожное чувство.
Как корабль-разведчик находит обратно путь через заново открытую
аномалию? И что происходит с теми, кто не вернулся? Возможно, доктор
Хендрикс смог бы рассчитать выход из не исследованной аномалии, используя
лишь стандартные приборы корабля. Он был фанатиком своей профессии, с
обширными познаниями в теоретической физике, выходящими за пределы обычных
числовых расчетов.
Макс знал, что корабли-разведчики рассчитывают аномалию с обеих
сторон, подставляя в формулы теории гравитационного поля данные,
полученные с неизвестной стороны аномалии. Он предпринял попытку провести
такие расчеты, но вскоре сдался, не доверяя полученным результатам: он был
уверен в правильности выполненных математических операций, но сомневался в
верности самой теории и точности вводимых в нее данных. Пользуясь лишь
только приборами "Асгарда", у него не было никакой возможности точно
вычислить массу звезд, находящихся от них на расстоянии нескольких
световых лет. Келли, похоже, смирился с этим решением. Теперь они все
время проводили в попытках вычислить "колею" к ничем не обозначенной точке
небесного свода, через которую они, судя по обсервациям, взятым с
фотопленок, проникли в это пространство. В случае удачи они могли бы
"оседлать колею", прибыть в нужную точку пространства с околосветовой
скоростью и совершить прыжок.
На поверхности планеты сходный маневр не вызвал бы никаких
затруднений. Но в космосе все обстояло иначе. "Фиксированные" звезды
передвигаются в пространстве с огромными скоростями, а других ориентиров в
космосе нет. Чтобы решить, какая область пространства находилась в данной
точке в совершенно другой момент времени, необходимо произвести ряд
сложных расчетов, не имеющих "элегантных" теоретических решений. При
прохождении каждой исследованной аномалии астрогатор пользуется таблицей,
содержащей заранее проведенные расчеты. Максу и Келли предстояло составить
свою собственную.
Макс проводил в отсеке управления так много времени, что как-то
первый офицер высказал предположение, что капитану было бы неплохо поднять
моральный дух пассажиров, изредка появляясь в кают-компании. Уолтер не
стал говорить, что при этом Макс должен улыбаться и иметь уверенный вид,
но явно подразумевал это. После разговора Макс стал обедать с пассажирами
и офицерами корабля.
Естественно, что с Элли он встречался крайне редко. Когда после
вполне тактичного упрека Уолтера он впервые встретился с Элдрет за обедом,
она вела себя с ним дружелюбно, но отстраненно. Он решил, что этим она
пытается выказать ему уважение, что заставило его подумать, не больна ли
она. ОН вспомнил, что на корабль ее принесли на носилках, и болезнь до сих
пор еще дает о себе знать. Он решил осторожно расспросить судового врача.
Они уже перешли к кофе, и Макс ощутил острое желание побыстрее
вернуться в "беспокойную нору". Напомнив себе, что Уолтер просил его не
выказывать беспокойство на людях, он оглянулся и громко произнес:
- Здесь хуже, чем в морге. Неужели теперь никто не танцует? Дюмон!
- Да, капитан?
- Организуйте музыку. Миссис Мендоса, не окажете ли мне честь?
Немного похихикав, миссис Мендоса согласилась. Она была позором
Аргентины, у нее полностью отсутствовало чувство ритма. Но он сумел
провести ее через весь танец с минимальным количеством столкновений и
грациозно усадил обратно в кресло. Затем, воспользовавшись привилегией
своего положения, он пригласил миссис Дайглер. Волосы у Мэгги до сих пор
не отрасли, но к ней вернулось былое великолепие.
- Мы потеряли вас, капитан.
- Я работал, у нас не хватает людей.
- Еще бы. Капитан... как скоро это случится?
- Прыжок? Ждать осталось недолго. Задержка вызвана необходимостью
проведения огромной массы расчетов. Безопасность превыше всего.
- И мы действительно отправляемся домой?
Он постарался изобразить на лице уверенную улыбку.
- Абсолютно точно. Советую вам не брать в библиотеке толстую книгу,
казначей не позволит выносить ее за пределы корабля.
Она вздохнула.
- Теперь я чувствую себя лучше.
Поблагодарив ее за танец, Макс оглянулся; увидев миссис Монтефьер, он
решил, что его обязательства по поднятию морального духа пассажиров тоже
должны иметь разумные пределы. Тогда он быстро подошел к Элдрет.
- Ноги все еще беспокоят тебя, Элли?
- Нет, капитан. Довольно любезно с твоей стороны поинтересоваться
ими.
- Тогда, может быть, потанцуешь со мной?
Она бросила на него удивленный взгляд.
- Ты хочешь сказать, что капитан нашел время развлечься со мной?
Он наклонился к самому ее уху.
- Еще одно слово, замарашка, и я отшлепаю тебя.
Наморщив нос, она захихикала.
- Слушаюсь, капитан.
Некоторое время они танцевали молча. Макс был взволнован ее близостью
и недоумевал, почему он не сделал этого раньше. Наконец, Элли первой
нарушила молчание.
- Макс, ты насовсем забросил шахматы?
- Вовсе нет. После прыжка у меня будет время поиграть с тобой. Если,
конечно, ты дашь мне две фигуры форы.
- Сожалею, что рассказала тебе об этом. Но мне хочется, чтобы ты
иногда приходил к Чипси. Сегодня утром она спрашивала о тебе.
- Мне очень жаль. Иногда я мог бы брать ее с собой в отсек
управления, будь я уверен, что она не нажмет там какую-нибудь кнопку.
Приведи ее сюда.
- Большое количество народа нервирует ее. Лучше пойдем к ней.
Макс покачал головой.
- Только не в твою каюту.
- Не говори глупостей. От моей репутации не осталось и следа, а
капитан может делать, что пожелает.
- Это доказывает, что ты никогда не была капитаном. Посмотри, как
этот стервятник наблюдает за нами, - он показал глазами в сторону миссис
Монтефьер. - А теперь пойдем, проведаем Чипси.
- Слушаюсь, капитан.
Он потрепал Чипси по спине, накормил ее сахаром и уверил в том, что
она-прекраснейшее существо во всей вселенной. После этого он ушел.
Макс был оживлен и уверен в себе. Заметив, что Уолтер зашел к себе в
каюту, он задержался у трапа и, повинуясь внезапному порыву, последовал за
ним.
- Датч, вы заняты?
- О, нет, капитан. Входите.
Выпив традиционный кофе, он перешел к делу.
- У меня личный вопрос, мистер Уолтер.
- Я чем-нибудь могу помочь?
- Не думаю. Но у вас намного больше опыта, чем у меня. Мне хотелось
бы посоветоваться с вами.
- Как пожелаете, капитан. - Послушайте, Датч, это вопрос Макса, а не
капитана.
Уолтер улыбнулся.
- Согласен, только не просите меня менять форму обращения. Я могу
приобрести плохую привычку.
Макс собирался рассказать Уолтеру о своей липовой книжке. Но он не
знал, успел ли доктор Хендрикс до своей смерти поставить первого офицера в
известность, или нет.
Однако, он чувствовал невозможность следовать прежней линии. Звание
капитана требовало от человека иных морально-волевых качеств.
- Я хочу рассказать вам, как я попал на этот корабль.
Он рассказал ему все, уже не скрывая роли Сэма в их афере. Уолтер
выслушал его с хмурым видом.
- Я ждал, что вы расскажете мне это, капитан, - произнес, наконец,
он. - Когда вас назначили учеником астрогатора, доктор Хендрикс открыл мне
правду, хотя и не с такими подробностями. Мы согласились, что это должно
остаться между нами.
- Меня волнует, что может случиться, когда мы вернемся на Землю. Или
если вернемся.
- Когда мы вернемся! Вы спрашиваете у меня совета? Или помощи?
- Я не знаю. Мне просто хотелось рассказать вам.
- Есть два варианта. В первом мы можем прямо на корабле изменить
некоторые записи, в которых...
- Нет, Датч. При выходе на Землю у меня не будет фальшивых записей.
- Я был уверен в вашем ответе. Я чувствую то же самое, хотя... по
некоторым причинам был бы обязан помочь вам скрыть правду, попроси вы меня
об этом.
- Однажды я уже проделал это и даже чувствовал некоторое
удовлетворение от сделанного. Но теперь это не для меня.
- Я понимаю. Во втором варианте следует открыть всю правду и ждать,
что будет дальше. В любом случае, я проделаю весь путь вместе с вами.
Уверен, что ко мне присоединятся главный инженер и казначей.
Макс откинулся назад, почувствовав себя необыкновенно счастливым.
- Благодарю вас, Датч. Меня не волнует, что они сделают со мной...
если только не отлучат от космоса.
- Не думаю, что они пойдут на такое. Но если это произойдет, их ждет
нелегкая битва. А сейчас постарайтесь забыть об этом.
- Попробую, - Макс нахмурился. - Датч, скажите мне правду. Что вы
думаете о моей афере?
- Это трудный вопрос, капитан. Гораздо важнее, что вы чувствуете
сейчас.
- Я не знаю. Знаю лишь, как я чувствовал себя раньше - я был на тропе
войны.
- Я всегда искал объяснение, почему я сделал это, успокаивая себя
тем, что здесь вина не моя, а всей системы. Теперь это уже не
удовлетворяет меня. Не то, чтобы я сожалею о содеянном, имея в виду, что
мог вообще не попасть в космос. Но я уже не хочу уклоняться от расплаты.
Уолтер кивнул.
- Звучит достаточно разумно. Капитан, закон не совершенен. Человек
должен руководствоваться прежде всего здравым смыслом, избегая слепой
покорности. Я нарушал правила, и не раз; за что-то я расплатился, другое
осталось безнаказанным. Допущенная вами ошибка могла бы превратить вас в
педанта-моралиста, способного идти только прямо, слепо подчиняясь букве
закона. Либо, напротив, вы превратились бы в этакое дитя, полагающее, что
правила созданы для кого угодно, только не для него. Однако, про вас этого
не скажешь. Происшедшее заставило вас повзрослеть.
Макс усмехнулся.
- Благодарю, Датч. Я буду в "беспокойной норе".
- Капитан, вам хватит времени для сна?
- Конечно, я отдыхаю почти каждую вахту.
- До прыжка четыре часа, капитан.
Макс сидел на диване в контрольном отсеке, протирая заспанные глаза.
"Асгард" шел "в колее" уже несколько дней, готовясь предпринять последнее
усилие, которое вынесет его из этого пространства. А вот куда они попадут,
зависит от того, насколько точно отвечала созданная ими модель реальной
вселенной.
Макс посмотрел на Келли.
- Давно вы здесь?
