постаралась не сделать ни одного резкого движения.
Прежде чем Дуглас взял ее за руку и вывел из комнаты, она успела
отцепить от стопки фотоснимков скрепку и спрятать ее за зубами.
В камере Дуглас привязал Сару к койке и склонился над нею,
вглядываясь в ее лицо. О да, она все еще была красива. Он улыбнулся и
наклонился еще ниже, Сара ощутила на своей щеке его жаркое дыхание, но
приказала себе остаться безучастной.
Дуглас открыл рот и кончиком языка лизнул ее в щеку, точно пес. Сара
и глазом не моргнула. Казалось, ее пустые глаза смотрят сквозь него.
Дуглас хмыкнул. Вряд ли стоит возиться с ненормальной, пусть даже она
и смазлива...
Сара оставалась все так же безучастна. Дуглас еще немного повременил,
потом засмеялся и вышел. Дверь камеры захлопнулась, щелкнул замок. Сара
слышала, как Дуглас идет по коридору, постукивая дубинкой по стене.
У Сары вдруг ожили глаза. Она выплюнула скрепку себе на грудь,
нащупала ее и распрямила - получился кусочек проволочки. Напрягшись,
пододвинула проволочку к замку механизма, прижимавшего ее запястья к
кровати. Сделать это было неимоверно трудно, однако Сара многому научилась
за годы изгнания. Сара никогда не думала, что умение снимать наручники
пригодится ей в сумасшедшем доме.
Последнее усилие - и замок поддался. Сара быстро занялась вторым
запястьем. Она не спускала глаз с окошка камеры - ведь в любой момент
может появиться Дуглас или ночной дежурный. Через тридцать восемь секунд
Сара села в постели и освободила лодыжки от застежек на липучках. Она
скатилась с кровати на пол. Это была уже другая Сара - в ней ключом била
энергия.
Скучающий охранник поднял глаза. К главным воротам подъехал
черно-белый лимузин с включенными фарами дальнего света. Охранник нажал на
кнопку, ворота открылись, и он кивнул въехавшему на территорию офицеру
полиции.
Патрульная полицейская машина припарковывалась рядом с плохонькой
машиной Моссберга. Т-1000 вышел, оглядел участок и мгновенно оценил
тактические возможности. Здесь то, что он ищет. Здесь то, ради чего он
существует на свете.
Ради уничтожения цели.
Он направился к главному входу в клинику.
Сара ковыряла скрепкой в замке двери своей камеры. Она делала это
сосредоточенно и не спеша. Ее внимание привлекло постукивание дубинки. Оно
приближалось. Сара еще энергичней взялась за работу, у нее даже не дрожали
руки.
Дуглас шел по тускло освещенному коридору, и постукивал по стене
дубинкой. Почти не сбавляя шаг, светил в окошечки камер. Более тщательная
проверка не нужна. Все пациенты пребывают в состоянии глубокого ступора,
вызванного торазином: обессиленные, потерявшие ориентировку в
пространстве, не способные мыслить. Даже миссис Трудный Случай сегодня
вечером была как ручная, рассеянно подумал Дуглас.
Он свернул за угол, его шаги гулким эхом отдавались в темном
коридоре. Кончик дубинки едва касался стены: тук-тук, тук-тук...
Добравшись до камеры пациентки восемьдесят два, он остановился,
приготовившись было посветить внутрь, но тут его глаз уловил непорядок -
дверь подсобки была открыта. Вконец распустился обслуживающий персонал...
Дуглас вздохнул и направился в ту сторону, от нечего делать посветил
фонариком в темную кладовку. На полу среди ведер и чистящих средств
валялась швабра со сломанной ручкой. Одной половинки видно не было.
Дуглас было задумался, но тут у него за спиной открылась дверь, и он
стремительно обернулся. Это оказалась дверь Сары. Не успела эта мысль как
следует оформиться в его сознании, как недостающая половинка опустилась на
его переносицу.
Сара с огромным удовлетворением наблюдала за тем, как
стодвадцатикилограммовая рыхлая туша рухнула на пол. Своей самодельной
дубинкой Сара ловко стукнула Дугласа по затылку, и он затих.
На какое-то время для Дугласа перестал существовать мир. Теперь он
сам пребывал в ступоре.
Сара затащила обмякшее тело Дугласа к себе в камеру и заперла там его
же ключами. Затем схватила тяжелую дубинку и помахала ею в воздухе - это
куда лучше, чем ручка от швабры, прижала ее к предплечью, как любят делать
полицейские. Вооруженная и опасная, она, как кошка, неслышно кралась по
коридору.
От главного входа начинался длинный коридор, в конце которого
находился приемный покой, далее, за стеклянной перегородкой, был кабинет
ночного приема, куда пациента могли доставить через смежную дверь.
Дежурная медсестра, обыкновенная с виду женщина по имени Гвен, сейчас
сидела там и печатала на машинке. Заслышав звук шагов, она подняла голову
и увидела направляющегося к ней молодого полисмена. Она нашла его очень
симпатичным. Гвен изобразила свою лучшую улыбку, хотя на большинство
мужчин эта улыбка не производила никакого впечатления. Не произвела она
впечатления и на Т-1000. У него оказался мягкий и приятный голос, что
действовало на психику того, с кем он разговаривал, незаметно располагая
человека к себе.
- У рас тут лежит некая Сара Коннор?
- Вы поздновато. Остальные уже давно тут.
Она повернулась и уже собралась нажать на кнопку, чтоб впустить его,
как вдруг увидела, что с противоположной стороны к двери приближаются
Силберман и полисмены.
- Ваши друзья уже уходят, - сказала Гвен, поворачиваясь к офицеру.
Его там уже не было. Озадаченная, она подошла к стойке и высунулась
из окошка посмотреть, не у фонтанчика ли с питьевой водой он. Нет.
Приемная оказалась пуста. И длинный коридор за ней тоже. Она нахмурилась,
вспомнив истории, которые рассказывала ей кузина о своем муже-полицейском.
Наверное, все фараоны со странностями.
Силберман вошел в работающую на соленоидах дверь. За ним шли Уэзерби,
Моссберг, два полисмена в форме и больничный охранник. Последний вытащил
из шкафчика за столом свой "браунинг", Силберман обратился к нему:
- Льюис, проводите джентльменов и заприте здание на ночь.
Льюис почтительно кивнул и сказал:
- Слушаюсь, сэр.
Полицейские направились к выходу.
- Здорово поработали, ничего не скажешь, - пробормотал Уэзерби.
- Да уж, - в тон ему ответил Моссберг. - Страсть как люблю
бодрствовать ночами.
Льюис запер за ними входную дверь и неторопливо направился обратно.
Свет на ночном столике дежурной в дальнем конце коридора казался ему
заповедным уголком. Гулко отдавались шаги на кафельном полу. Позвякивали
ключи. Льюис от нечего делать разглядывал черно-белый шахматный узор на
полу.
Вдруг пол у него за спиной задрожал и вздыбился, превратившись в
вертикальную тень того же, черно-белого, цвета.
Дежурная сидела за машинкой, прилежно составляя доклад.
Охранник остановился у кофеварки и нажал на несколько кнопок. Потом
повернулся к медсестре:
- Эй, Гвен, хочешь кофе?
- Мне бы лучше пива, - улыбнулась она.
Льюис засмеялся и взял стаканчик с кофе. На нем оказались рисунки
игранных карт и стояли какие-то номера. Игра, что ли? Подняв стаканчик
повыше, он стал разглядывать дно. Горячий кофе плеснул ему на руку.
- Черт, может, хоть сегодня повезет?
Колышущаяся масса у него за спиной уже достигла шести футов росту и
стала стремительно обретать очертания человеческой фигуры. Теперь она
стала серой, как униформа охранника.
Несколько раньше масса Т-1000 растеклась по нескольким квадратным
ярдам пола слоем в четверть дюйма. А как только Льюис наступил на нее, с
него мгновенно был сделан идентичный слепок, который сейчас и вздымался
позади незадачливого охранника.
Наконец, из жидкой массы сформировались ноги в блестящих черных
туфлях, и Т-1000-охранник сделал первый шаг, с легким хлюпающим звуком
отделив подошвы от настоящего пола.
Настоящий охранник резко крутанулся на месте и увидел...
...Самого себя.
Не просто человека, который выглядел в точности, как он сам, а именно
точный образ и подобие, вплоть до карточки с его фамилией на груди.
Вот до чего можно дойти, работая в психушке.
Выходит, сумасшествие - заразная болезнь.
Не успел он даже попытаться найти хотя бы какое-нибудь разумное
объяснение тому, что предстало его взору, как его двойник поднял руку и с
расстояния примерно в фут ткнул указательным пальцем правой руки прямо в
лицо Льюису. Палец на лету удлинился, превратившись в тонкую стальную
пластинку, которая вошла охраннику в глаз и, миновав глазное яблоко,
насквозь проткнула череп.
Охранник мгновенно превратился в труп. Пластинку тут же вытащили, и
охранник стал оседать. Т-1000 легко подхватил его тело одной рукой и,
держа навесу, точно костюм на плечиках, направился к столу дежурной. Рана
оказалась столь крошечной, что на пол не пролилось ни капли крови.
Когда Т-1000-охранник проходил мимо, держа в руках что-то такое, чего
дежурная сестра не могла видеть из-за стойки, она подняла глаза и
спросила:
- Что это у тебя, Льюис?
- Да так, мусор, - бодро ответил он.
Она рассеянно кивнула и снова принялась стучать на машинке, а Т-1000
прошел мимо, направляясь к кладовке в нескольких ярдах от дежурной. Сняв с
пояса охранника браунинг и ключи, затолкал тело в чулан.
Потом вернулся и посмотрел на дежурную.
- Порядок, - с улыбкой бросил он.
Она подняла глаза и увидела кобуру с браунингом.
- Не забудь вернуть на место пистолет.
- Ах, да.
Т-1000 отпер шкафчик, загородив его собой, и сделал вид, будто кладет
туда пистолет. На самом же деле он воткнул его себе в грудь, где тот
исчез, словно его опустили в горшок с горячим фаджем [фадж - мягкие
молочные конфеты типа ирисок]. Когда Т-1000 убрал руку, его грудь обрела
прежний вид: ткань, пуговицы, карточка с фамилией. Т-1000 запер дверцу
шкафчика.
Дежурная нажала на кнопку, и дверь с легким жужжанием отворилась.
Т-1000 вышел в коридор и занялся поисками нужной ему палаты-изолятора.
Несколько минут спустя он очутился около контрольно-пропускного
пункта. Двое скучающих санитаров едва удостоили Т-1000-охранника взглядом.
Последний взглянул на памятку у двери, где было написано, что пациент N_82
находится в камере 19. Т-1000-охранник прошел в изолятор через две двери,
которые тут же за ним закрылись.
Он миновал пост медицинской сестры, напоминавший клетку, обнесенную
тонкой и прочной металлической сеткой. Прислонившись к притолоке открытых
дверей, Силберман разговаривал с кем-то внутри. На проходившего мимо
"Льюиса" он не обратил никакого внимания.
Похожая на приведение Сара услышала приближающиеся шаги и тихо, но
проворно отперла отмычкой Дугласа соединенную со своей камеру.
Проскользнув внутрь, бросила взгляд в дальний конец комнаты. С койки за
ней наблюдала безумным взглядом какая-то женщина. Закричит или нет? У Сары
громко стучало сердце. Она на всякий случай приложила палец к губам и
прошептала:
- Шшш!
Больная понимающе кивнула. Сара с облегчением вздохнула, выглянула из
окошечка камеры и увидела спину сворачивавшего за угол охранника.
Подождав, пока шаги затихнут, она вышла.
Силберман, зевая, просматривал с дежурной список назначенных
лекарств. Суббота выдалась утомительная. Он подумал, что уж в
воскресенье-то непременно выспится. И вдруг вспомнил об этом проклятом
симпозиуме по проблемам женского насилия, на котором обещал выступить с
лекцией. Он бросил взгляд на часы, пытаясь вспомнить, когда именно ему
полагается там быть, как вдруг уголком глаза заметил какое-то движение.
Сара Коннор пихнула его в грудь, и он очутился в кабинете. Дежурный
