Она явно не заметила его приближения и на мгновение смешалась.
- Что? Что? А, это ты, щенок! Пхе! - она сделала пренебрежительный
жест в направлении отбывших транксов. - Ворье эти жуки, так меня
обкрадывать! Но разве у меня есть выбор? - Она не дождалась ответа. - Я
старая женщина и должна иногда продавать, чтобы обеспечить себя, даже по
таким ценам, иначе кто в этом городе станет кормить меня?
- Вероятнее, мать, город станешь кормить ты. Я видел, как ты
покупала эти же спиральные кувшины у Олина Медника не далее как шесть
дней назад - за одиннадцать кредитов.
- Да? Хм, - кашлянула она. - Должно быть, ты ошибся, мальчик. Даже
ты, знаешь ли, можешь иной раз ошибиться. Гм, ты уже ел сегодня?
- Только пирожок с тиксом.
- Разве так я тебя воспитывала, жить на сладостях? - В своей
благодарности за смену темы она изобразила гнев. - И ручаюсь, ты в любом
случае отдал половину этому своему проклятому змею!
При этих словах Пип поднял дремлющую голову и испустил тихое
шипение. Мамаша Мастифф не любила мини-дракончика и всегда относилась к
нему отрицательно. Да и мало кто другой положительно. Некоторые могли
притязать на дружбу, и после уговоров немногих из них можно было даже
убедить погладить его. Но никто не мог забыть, что яд этого вида мог
свести человека в могилу за шестьдесят секунд, а противоядие являлось
редкостью. Флинкса никогда не обманывали ни в делах, ни в удовольствиях,
когда вокруг его плеча лежал, свернувшись, змей.
- Полегче, мать. Он, знаешь ли, понимает, что ты говоришь. На
самом-то деле не столько что, сколько почему.
- О, разумеется, разумеется! Утверждай теперь, что это чудовище
обладает разумом! Он, наверное, околдован. В последнее я, по крайней
мере, верю, так как, да, не могу отрицать, видела, как эта тварь странно
ведет себя. Но он не работает, постоянно спит и чудовищно много ест. Ты,
малыш, намного лучше жил бы без него.
Он рассеянно почесал мини-дракончика за плоской чешуйчатой
головкой.
- Твое предложение не смешно, мать. Кроме того, он-таки работает в
выступлении -
- Дешевый трюк, - фыркнула она, но не громко.
- А что касается его манеры спать и есть, то он, конечно,
отличается от нас, и обмен веществ у него происходит по совершенно
другим законам. И самое главное - он мне нравится и - я нравлюсь ему.
Мамаша Мастифф поспорила бы еще, если бы они не прошли за долгие
годы бессчетные вариации этого самого спора. Несомненно, собака или одна
из местных одомашненных бегающих птиц была бы более полезным дружком для
мальчика, но когда Мамаша Мастифф взяла к себе вызвавшего у нее
сочувствие малыша, у нее не было кредитов ни на собак, ни на птиц.
- 10 -
Флинкс сам наткнулся на дракончика в переулке за их первой лачугой,
роющегося в мусорной куче в поисках мяса и сахара. Не ведая, кто он
такой, Флинкс приблизился к нему открыто и без страха. На следующее утро
она обнаружила их обоих, свернувшихся вместе в постели мальчика. Она
схватила метлу и попыталась шугануть змея, но вместо этого сама была
напугана, когда тот открыл рот и угрожающе зашипел на нее. Это была ее
первая и последняя попытка разлучить эту пару.
Отношения между ними были необычными и многократно обсуждались,
особенно потому, что Аласпин находился во многих парсеках от Мотылька, и
никто не мог вспомнить, чтобы слышал раньше о мини-дракончике, жившем на
свободе вне своего родного мира. Большинство подозревало, что он
принадлежал какому-то космическому торговцу, освободился в челночном
порту и сбежал. Поскольку ввоз ядовитых животных являлся уголовным
преступлением на большинстве планет, в том числе и на Мотыльке, никого
не удивляло, что первоначальный владелец не предпринял никаких усилий
предъявить права на свою собственность. В любом случае, он никому не
причинял вреда (Флинкс, правда, знал кое-что другое, но об этом лучше
помалкивать), и поэтому никто на рынке не заявил протеста властям по
поводу его присутствия, хотя все страстно желали, чтобы он убрался
куда-нибудь подальше.
Флинкс решил сменить тему.
- Как ты обеспечена кредитами, мать?
- Пхе! Как всегда плохо. Но, - с лукавой, чуть заметной усмешкой
сказала она, - на этой последней сделке я должна бы суметь протянуть
какое-то время.
- Держу пари, - засмеялся он. Он повернулся посмотреть на
беспрестанно текущую вокруг и перед лавочкой разноцветную толпу, пытаясь
определить процент богатых туристов среди повседневного населения. От
этих усилий у него, как обычно, заболела голова.
- Обычный дневной косяк, мать, или нет?
- О, деньги там сейчас есть, что и говорить! Я их носом чую. Но они
отказываются подходить к моей лавке. Наверно, тебе повезет больше,
малыш.
- Наверно. - Он вышел из-под навеса, взобрался на помост,
возвышавшийся слева от лавки, и принялся осторожно переставлять большие
горшки и тазы, составляющие основную массу дешевых товаров Мамаши
Мастифф, чтобы дать себе достаточно места для работы.
Зрителей он приманивал простым и устаревшим способом. Вытянув из
кармана четыре шарика, брана, он начал жонглировать ими. Их отливали из
сока дерева, росшего только в экваториальном поясе Мотылька. При
рассеянном ультрафиолетовом свете солнца они пульсировали слабым желтым
светом. Они идеально подходили для его нужд, будучи твердыми и
одинаковой плотности. Начала собираться небольшая толпа. Теперь он
добавил пятый шарик и начал варьировать упражнения, кидая их за спиной,
не нарушая ритма. Слух о нем расползся, словно невидимые щупальца,
притягивая одного здесь, другого там, с краев перетасовывавшегося
скопища народу. Вскоре он приобрел свой собственный немалый островок
смотревших на него существ. Он тихо прошептал дракончику, почти
погребенному в мягком меху:
- Пошел, приятель.
Пип поднялся на плече Флинкса, расправляя во всю ширь свои
перепончатые кожаные крылья. Несмотря на его редкость, толпа узнала
смертельный силуэт и отпрянула. Змей взвился в воздух и исполнил
искусный спуск штопором, обвившись вокруг головы юнца, словно корона.
Затем он принялся ловить каждый шарик и подбрасывать его высоко в
- 11 -
воздух, меняя форму, но не ритм номера. Непрерывная флюоресцентная линия
стала чертить более сложный узор. Это новшество приветствовала легкая
рябь аплодисментов. Жонглеры в Дралларе являлись более чем обычным
зрелищем, но такой молодой, столь умело работавший с ядовитой рептилией
- нет. На помосте приземлились несколько монет, с металлическим звоном
отскакивая иной раз от больших тазиков. Новые аплодисменты и новые
монеты, когда змей запустил все пять шариков, один за другим, в корзинку
позади помоста.
- Благодарю вас, благодарю вас, господа! - театрально поклонился
Флинкс, думая теперь о настоящей части номера. - А теперь, вам на
просвещение, удивление и уведомление - и за небольшой гонорар (легкий
смех) я попытаюсь ответить на любой вопрос, любой вопрос, каким только
кто-либо из зрителей, безотносительно к его расе или месту
происхождения, захочет испытать меня.
Раздался обычный скептический ропот собравшихся и немало скучающих
вздохов.
- Вся мелочь в моем кармане, - выпалил коммерсант в первом ряду, -
если ты сможешь сказать, сколько ее там! - Он усмехнулся в ответ на
нервные смешки из глубины толпы.
Флинкс проигнорировал сарказм в его голосе и спокойно стоял, плотно
закрыв глаза. Не то чтобы это требовалось. Он мог равно хорошо
"работать" и с широко открытыми. Это было образчиком чисто театрального
действа, которого, кажется, всегда ожидала толпа. Почему они ожидали,
что он будет смотреть внутрь себя, когда ему требовалось смотреть
снаружи, оставалось для него вечной загадкой. Он не имел никакого
настоящего представления о том, как приходили к нему ответы. Одну минуту
у него в голове царили пустота и туман, а в следующую - иногда -
появлялся ответ. Хотя "появлялся" тоже не совсем верное слово. Во многих
случаях он даже не понимал вопросов, особенно когда их задавали не люди.
Да и ответов не понимал. К счастью, для зрителей это не составляло
никакой разницы. Он ведь не обещал истолковать их. Вот!
- Любезный сэр, у вас в кармане четыре десятых кредита и две сотых
- и ключ, дающий вам доступ в некий клуб, где -
- Хватит, хватит! - неистово замахал узловатыми руками коммерсант и
неловко поглядел на тех в толпе, кто стоял поближе к нему. - Это
подойдет! Ты меня убедил. - Он порылся в кармане и извлек пригоршню
мелочи, затолкав вызвавший хлопоты ключ обратно в карман, подальше от
глаз любопытных, желавших поглядеть на него поближе. Он начал считать
монеты, а затем растерянно остановился, с ошеломленным выражением лица.
- Клянусь бурлящим приливом Пали, этот щенок прав! Сорок две сотых.
Он прав!
Он передал монеты и ушел, что-то бормоча про себя. Летящие монеты
подчеркнули несколько нервные аплодисменты толпы. Флинкс опытно
определил настроение собравшихся. Вера и насмешка качались на весах
примерно вровень. Имелись, естественно, и такие, которые подозревали,
что коммерсант служил подсадной уткой. Они допускали, что он сыграл свою
роль очень убедительно.
- Полно, полно, господа! У нас здесь какая-то детская игра.
Наверняка, среди вас найдутся существа с вопросами, какими действительно
стоит испытать мое простое искусство?
Существо в задних рядах толпы, киллип в полном послебрачном
оперении, вытянул вперед свою тонкую страусиную шею и спросил высоким,
писклявым голосом:
- В каком лето-месяце появятся на свет мои птенцы?
- 12 -
- Искренне сожалею, сэр, но этот вопрос связан с будущим, а я не
ясновидящий. - Существо удрученно вздохнуло и приготовилось покинуть
сборище. У многих других тоже, кажется, появилась склонность уйти вместе
с высоким орниторпом, и Флинкс поспешил добавить: - Но я горячо надеюсь,
что все пять ваших птенцов успешно проклюнутся!
Удивленный киллип круто обернулся и выпучил глаза.
- Как вы узнали, какое число в моей кладке? - Разволновавшись, он
заговорил на родном языке, и соседу пришлось напомнить ему перейти на
симворечь.
- Я взял за правило не раскрывать профессиональных секретов. -
Флинкс зевнул с рассчитанно преувеличенной скукой. - Бросьте, господа,
задавайте настоящий вопрос. Мне быстро становится скучно. Чудес я,
однако, производить не могу, да и в любом случае, они быстро приедаются.
К сцене бесцеремонно проталкивались двое человек, рослых,
мускулистых парней. Тот, что был слева от Флинкса, носил очки, не ради
их древней терапевтической ценности, а потому что в каких-то модных
сейчас кругах это считалось чем-то вроде шика. Он протянул кредитную
карточку:
- Ты можешь принять этим, мальчик?
Флинкс едва удержался от язвительного ответа на "мальчик", но
достал картометр.
- Безусловно, сэр. Задавайте свой вопрос.
Очкастый открыл было рот, но остановился.
- Откуда я узнаю, сколько тебе заплатить?
- Я не могу устанавливать цены на свои ответы, только на ваш
вопрос. Стоимость ответа на ваше усмотрение, сэр. Если я не дам ответа,
то переведу ваши кредиты обратно вам. - Он показал на плечо, где
бдительно покоился мини-дракончик. - Мой приятель, кажется, очень
чувствителен к эмоциональному состоянию других. Даже больше, чем я сам.
Жулик, например, излучает нечто такое, к чему он особенно чувствителен.
