Алан Дин ФОСТЕР
Флинкс 1-4
КОНЕЦ МАТЕРИИ
ЗВЕЗДА СИРОТЫ
Тар-аиймский кранг
РАДИ ЛЮБВИ К НЕ-МАТЕРИ
Алан Дин ФОСТЕР
КОНЕЦ МАТЕРИИ
ПРОЛОГ
Возьмите божественных масштабов бутылку, наполненную стопроцентной
ночью, разлейте ее на нескольких десятках световых годов, и вы получите
феномен, который человечество называет Бархатной Дамбой. Темная туманность
такой плотности, что ни одна близкая звезда не может заставить ее
светиться, Дамба непроницаемым занавесом отгородила значительный участок
пространства. Сквозь нее в обитаемый район, известный под названием
Федерация Хьюманксов (людей и транксов), не пробиваются лучи ни одного
солнца. Сквозь эту обширную черную стену нельзя осуществить связь, даже
послать поздравление с днем рождения.
Туманность расположена выше выступа Федерации и примерно параллельно
галактическому экватору. Но так как запретный плод сладок, хьюманксы уже
начали исследования по краям туманности.
Для космического зонда один полет ничем не отличается от другого. Для
его не знающего усталости мозга безразлично, где добывать новую
информацию: за считающейся неисследованной Дамбой или на поверхности
спутника Земли. Впрочем, зонд совсем не был глуп. Огромные расстояния,
которые преодолевают эти исследовательские машины, делают невозможным
постоянное руководство ими. Поэтому вдобавок ко множеству воспринимающей
аппаратуры и научного оборудования, независимые роботы-зонды снабжаются
сложным электронным мозгом. При необходимости они обладают определенной
способностью самостоятельного принятия решений.
Невероятно сложное собрание миниатюрных контуров изменило
запрограммированный курс зонда. Для такого изменения требовалось, чтобы
новый объект представлял значительный научный интерес. И вот робот ушел с
запрограммированной орбиты, включил свой небольшой КК-двигатель и передал
свое решение на контрольную станцию слежения.
Хотя зонд невелик, он может передвигаться со скоростью, недоступной
для корабля с экипажем их хьюманксов. Устремившись к источнику возмущений,
он продолжал передавать данные своих наблюдений на станцию. И очень скоро
(по собственному времени зонда) он приблизился на расстояние, с которого
стали возможны визуальные наблюдения. Не рассуждая, не оценивая, зонд
напряженно трудился, отправляя поток информации на станцию, которая
находится в углу Бархатной Дамбы.
Зонд наблюдал (и сообщал об этом) поглощение в космическом масштабе.
Он поискал в своей электронной памяти аналог наблюдаемому, но ничего не
нашел. Это было поразительно, потому что в памяти зонда содержались
сведения о всех астрономических явлениях, наблюдавшихся хьюманксами. Мозг
зонда напряженно работал. Предварительные наблюдения были завершены.
Должен ли он улететь, чтобы выполнить первоначальное задание, или
продолжать изучать это необычное явление? Предстояло критическое решение.
Зонд сознавал собственную ценность, но ему казалось несомненным, что любая
новая информация, которую он здесь добудет, ценнее для его создателей, чем
что-нибудь другое. И вот с религиозные рвением включились необходимые
контуры. Зонд придвинулся ближе, все время продолжая получать новые
сведения и отправлять их, пока даже без электронного стона сам был
поглощен.
Зонд протестовал против собственного разрушения, но его протест не
был услышан. И это не его вина. В момент поглощения некому было слышать.
Но другие инструменты оказались лучше подготовлены для наблюдения за
последними секундами зонда и сообщили станции все необходимое.
Прошло несколько месяцев.
В центре управления станции замкнулся контур. Заработали мощные
машины. Вся информация, собранная десятками зондов, разлетевшихся на
огромные расстояния, сосредоточилась в направленном луче и была
подготовлена к передаче через пространство. Станция выбросила эту
информация на другую - станцию с экипажем на далекой колонии хьюманксов.
Эта станция передала информацию на другую планету, та еще дальше, и в
конечном счете информация достигла Земли, одного из двух центров
Федерации. Здесь, на высокой горе, на окраине большого города, жители
которого некогда приносили человеческие жертвоприношения, располагается
Научный Центр Федерации.
Компьютеры терпеливо расшифровали послание и сделали его
воспринимаемым. Часть послания была отмечена особо - для внимательного
рассмотрения. В должном порядке эта информация попала на глаза
компетентному, но скучающему человеку, женщине. Но когда она прочла
сообщение, глаза ее распахнулись и скука исчезла. Она известила других:
людей и транксов, - и первоначальное изумление сменилось растерянностью, а
потом и смирением. Информацию обработали, перепроверили, рассмотрели
заново. Научный коллектив станции смирился с невероятным.
На другом конце планеты была назначена встреча. Присутствовали
четверо: два человека и два транкса. Все чрезвычайно высокопоставленные,
настолько, что уже перешли от высокомерия к скромности.
Одним из транксов был президент Федерации, другой возглавлял все
научные исследования, финансируемые Федерацией. Один из людей - Последний
Оплот Объединенной Церкви. Другой в обычных обстоятельствах не считался бы
таким значительным, как остальные трое, но таким его временно сделали
обстоятельства. Это был глава станции в Мехико, где обрабатывали
информацию с зондов.
Когда были сообщены все необходимые сведения, престарелый президент
Друсиндромид сложил свои истинные руки на груди и вздохнул через спикулы.
От возраста его хитон приобрел фиолетовый цвет, и антенны свисали ниже
блестящих фасеточных глаз. Он посмотрел своими многоцветными сложными
глазами на техника.
- Информация точна. Ошибок нет. Вы в этом уверены?
И человек, и транкс, глава научных исследований, кивнули, и человек
добавил:
- Мы направили другой зонд в эту область, сэр. Он идет по маршруту
перехвата. К тому времени поглощаемая звезда совершенно исчезнет, и нам
придется полагаться на невизуальные наблюдения. Но я не считаю это вообще
необходимым, сэр. Отчет первого зонда не вызывает никаких сомнений.
- Я знаю, с какой скоростью передвигаются эти зонды, - сказал
президент. - Но этот объект очень массивен. Неужели он полностью поглотит
звезду к прилету нового зонда?
- Да, почтенный, - печально ответил ученый транкс. - Радиация,
которая привлекла внимание первого зонда, исходила от солнечной плазмы с
поверхности. Все пространство было заполнено радиацией, особенно
гамма-лучами. - Ученый почтительно смолк, видя, что техническое
подробности президента не интересуют.
Старый транкс медленно покачал головой - этот жест транксы усвоили в
самом начале Объединения, несколько сот лет назад, когда человечество и
общество транксов начали сливаться.
- Сколько еще времени? - спросил он, указав руконогой на трехмерное
изображение звезды в центре панорамы над столом.
Отбросив светло-каштановые волосы, техник механически ответил:
- Если только какая-то невообразимая причина не изменит его путь,
сэр, массивный коллапсар выйдет из Бархатной Дамбы через семьдесят два и
одну десятую стандартного года Федерации. Еще через пятнадцать с половиной
лет он пройдет по касательной на критическом расстоянии от звезды, вокруг
которой вращаются две населенные планеты Федерации Кармадж-Коллангатта. Мы
считаем, - он остановился и глотнул, - что звезда этих двух планет
полностью исчезнет в течение недели.
- Так быстро, - прошептал президент, - так быстро.
- Еще через двадцать семь и три десятых три года, - безжалостно
продолжал техник, - такая же катастрофа произойдет со звездой планеты
Твоски Брайт. - Он немного помолчал, потом продолжил. - Ни одна другая
планета Федерации не находится на критическом расстоянии от маршрута
коллапсара через нашу галактику. Коллапсар минует ось галактики. Через
несколько тысяч лет он покинет Млечный Путь и двинется в общем направлении
RNGC185.
- Как может коллапсар двигаться так быстро? - спросил президент.
Техник взглянул на своего начальника; ответил глава научных работ.
- Мы все еще не вполне понимаем природу коллапсаров, почтенный. Такие
радикальные искажения звездной матрицы заключают в себе множество тайн.
Достаточно знать, что коллапсар движется с указанной скоростью по
определенной орбите.
Президент кивнул и коснулся кнопки. На потолке развернулась большая
карта. Он некоторое время изучал карту, не обращая внимания на вид из окон
на изнемогающие от жары джунгли и болота.
- Что это за три планеты?
Встав, Последний Оплот подошел к главе научных исследований. Высокий
человек, он превосходил президента - но только ростом. Одна из трех планет
населена почти исключительно транксами, но это часть его паствы, такая же
преданная и набожная, это его семья. Одет он был в удобную простую одежду
аквамаринового цвета - цвета Церкви. Только золотой знак на рукаве и
воротнике свидетельствовал, что это самый старший член самой главной
духовной организации Федерации.
- Кармадж и Коллангатта - четвертая и двенадцатая по населению
планеты Федерации, сэр, - сказал он. - Твоски Брайт двадцать третья, но по
промышленному производству - пятнадцатая. На всех трех оказавшихся в
опасности планетах население три с половиной миллиарда. И в
гуманистическом, и в экономическом отношениях их уничтожение окажется
страшным ударом.
Большие сложные глаза в ожидании смотрели на него. Президент
надеялся, что в них отражается мудрость, а не тревога и беспомощность,
которые он ощущал.
- Что мы можем сделать?
Верховный духовный лидер Федерации опустил глаза, но крытый плиткой
пол не принес ему вдохновения.
- Церковные логики сообщили мне... очень мало, сэр. Даже учитывая
девяносто лет в нашем распоряжении, эвакуация невозможна. Потребуются
ресурсы всего флота плюс все корабли миротворцев Церкви, чтобы успешно и
безопасно перевезти хотя бы часть населения на другие планеты. Но как
только начнется переселение, причину его невозможно будет скрыть. Начнется
паника. Естественно, этого мы допустить не можем. Федерация сейчас
ослаблена, и найдутся желающие воспользоваться этой слабостью.
- Знаю, - ответил президент Друсиндромид. - Какое количество можем мы
спасти, не ослабляя свои силы, чтобы не привлечь стервятников?
- Данные неточны... - извиняющимся тоном сказал Последний Оплот.
Голос президента прозвучал резко.
- Мне не нравится неточность, когда речь идет о жизнях хьюманксов,
Энтони!
- Да, сэр. Мне сказали, что если нам повезет, мы сможем эвакуировать
пять процентов.
В комнате на верху башни наступило молчание. Президент что-то сказал
про себя на высоком транксийском. Потом громче добавил:
- Начинайте необходимые приготовления. Если даже будет спасен один
процент, я считаю усилия не напрасными.
- Остается проблема паники, сэр, - заметил Последний Оплот.
- Мы придумаем правдоподобное объяснение, - заверил его президент. -
Но это нужно сделать. Пять процентов - это почти двести миллионов.
Спасение двухсот миллионов жизней стоит риска паники. А если повезет,
спасем и больше.
- Наука не очень позволяет надеяться на удачу, - прошептал глава
науки Федерации, но только про себя. Президент по очереди посмотрел на
всех троих.
- Еще что-нибудь, джентльсэры? - Все трое молчали. - Нам многое
