властью принять такое решение, но это не совсем обычное плавание, и
поэтому я ставлю на голосование. Кто против?
По связи дошло только слабое фырканье, относящееся, несомненно, к
Сиссиф (она поддалась любопытству и включила связь). Его нельзя было
истолковать как возражение.
- Же! Значит, попробуем. Настоятельно рекомендую вам потратить
некоторое время на проверку ремней и улечься как можно удобней. Если мы
заденем поле звезды точно по касательной, то я почти убежден, что
"Славная Дырка" сможет выдержать действие затронутых сил. Если не
сможет, то это не будет иметь значения, потому что наши тела пропадут
задолго до корабля. Хайдхуру. Не имеет значения. Я понятия не имею, чего
следует ожидать в физиологическом плане. Поэтому приготовьтесь как можно
лучше духом и телом, потому что через шестьдесят... - он оборвал фразу и
взглянул на хронометр, - -шесть минут все так или иначе определится.
Он прервал связь и начал бешено выбивать на пульте компьютера
команды и запросы.
Если у них есть какое-то утешение, подумал Флинкс, так это то, что
не будет никакого медленного наращивания силы тяжести на корабле. Они
либо преуспеют, либо нет, на такой крайне высокой скорости все кончится
в один миг - как сказал Малайка, все так или иначе определится. Он не
хотел думать о том, что случится, если они промахнутся мимо точки
контакта и нырнут слишком близко к звезде. Народец в колодец. Не смешно.
Он увидел себя и Пипа раздавленными всмятку, плоскими как бумага, и это
тоже оказалось не очень забавным.
Хронометр, не ведающий жалости к человеческим заботам, продолжал
отсчитывать время. Осталось шестьдесят минут - сорок - двадцать - десять
- пять - три - две -
А затем, невероятно, до страшного суда осталось только шестьдесят
секунд. Прежде чем он нашел время поразмыслить над этим изумительным
фактом, произошел легкий толчок. По кораблю растекся, словно желе,
безмолвный вопль из самой глубокой бездны времени. Он висел на краю
каньона ничто, покуда тот отчаянно пытался проглотить его. А он
отказывался быть проглоченным. ОТКАЗЫВАЛСЯ. Булавка среди других булавок
в чашке молока, в то время как где-то миллион ногтей скребли по тысяче
истерически воющих школьных досок - РРРРИИИППИИИПП...
- 79 -
ГЛАВА 12
На борту эсминца "Арр" главный навигатор мигнул, глядя на
детекторный экран, а затем повернулся и уставился туда, где сидел на
командном кресле барон.
- Командир, челанксийское судно исчезло с моих экранов. Мы также
стремительно приближаемся к нейтронной звезде немалого гравитационного
потенциала. Ваш приказ?
Барон Рииди ВВ славился своей настойчивостью. Мысль, что уже почти
пойманная добыча сбежала от него, была крайне непривлекательной. Однако
он не был и дураком. Глаза его устало закрылись.
- Смените курс на тридцать градусов вправо к нашей нынешней
плоскости. Снизьте скорость до крейсерской, нормальной.
Затем он снова поднял взгляд, открыв глаза, на боевой экран. Где-то
там находилась белая точка. И там, тоже невидимая, бездонная шахта
невообразимой энергии закрывала завесой возможное бегство. Или быстрое
самоубийство. В его мозг просочилось легкое подозрение о намерениях
людей. Он не испытывал ни малейшей склонности пытаться повторить их
действия. Жив этот идиот или мертв, он об этом не узнает много месяцев -
и именно это-то больше всего и бесило.
Он размял длинные пальцы, уставясь на ярко отполированные когти,
которые были подстрижены до размеров, подобающих высокопоставленному
аристократу. На двух из них сверкали коллоидные самоцветы. Он сцепил их
перед грудью и толкнул вперед. Те из экипажа, кто был знаком с обрядами
знати, узнали этот жест. Он указывал на Концепцию Непрактичной Мощи. При
данных обстоятельствах это представляло собой отдание чести скрывшемуся
врагу.
- Установите курс возвращения на базу "Пре Глин" и передайте нашему
другу промышленнику следующее сообщение - нет, я не желаю межзвездной
огласки. Просто передайте: "Перехватил предсказанное судно и произвел
положительное аудиовизуальное отождествление. Повторяю, положительное.
Преследовал до... - дайте наши текущие координаты, шкипер, - -где
контакт с последним был непоправимо потерян из-за, - он слегка
улыбнулся, - неожиданного спурта скорости преследуемого судна. В боевых
действиях с последним потерял эсминец "Унн" со всем экипажем". Связист,
добавьте следующее примечание и зашифруйте его моим личным кодом:
"Сударь. Ваша просьба оказалась до крайности дорогостоящей. Вопреки
вашим указаниям мы столкнулись не с перепуганным грузом устрашенных
менял, как вы заставили меня поверить. В результате вашей халтурной
работы я теперь оказался в неудобном положении вынужденного отчитываться
за проведенное вне базы время перед моим добрым другом, князем Каатом Ц.
Вопрос насколько он добрый друг подвергнется теперь тяжелому испытанию.
Как и ваша способность давать крупные взятки кому надо. Надеюсь, ради
нас обоих, что последняя окажется достаточной. Объяснить потерю "Унна"
будет куда труднее. Если произойдет утечка сведений об истинных
обстоятельствах этого идиотского предприятия, то этого будет более чем
достаточно, чтобы приговорить нас к смерти от пыток энной степени в
руках Мастеров. Будьте добры не забывать об этом". Подпишите это:
"Искренне ваш Рииди ВВ, барон, и т.д., и т. п". И принесите мне выпить.
- 80 -
ГЛАВА 13
Стояла осень. Мамаша Мастифф закрыла лавку, завернула обед и взяла
их обоих в Королевские Парки. День выдался безоблачный, потому-то они и
выбрались из дома. Буквально безоблачный. На Мотыльке это не просто
приятное исключение, а целое событие. Он отлично помнил, как бесконечно
глазел на странного цвета небо. Оно стало голубым, столь отличающимся от
нормального светло-серого. От него болели глаза. Мысли животных, птиц
сделались странными и путанными. А мелкие торговцы апатично сидели себе
в ларьках и тихо кляли солнце. Оно украло у них всех клиентов. Небо
стало мягче, а в Дралларе любая мягкость была редкостью. Поэтому все
взяли выходной, включая короля.
Королевские парки занимали обширную территорию. Вначале их создали
строители первых ботанических садов для заполнения пространства,
оставшегося после постройки этих огромных сооружений. Из-за какой-то
чудовищной бюрократической ошибки их открыли для простой публики, и с
тех пор так и осталось. Огромные сверкающие стволы знаменитых железных
деревьев устремлялись, прямые и гордые, на невозможные высоты над его
мальчишеской головой. Они казались куда более вечными, чем сам город.
Железные деревья сбрасывали листву. Каждую вторую неделю приходили
королевские садовники и собирали все опавшие листья и ветки. Железные
деревья попадались редко, даже на Мотыльке, и эти огрызки были чересчур
ценными, чтобы выметать их. По территории парка фланировали стражники в
лимонно-зеленых мундирах, больше для защиты деревьев, нежели людей.
На чудесных гимнастических снарядах и гигантских шагах играли дети.
Король считал, что раз уж народ допустили в парк, то и он может с таким
же успехом в полной мере насладиться пребыванием в нем. Дралларские
короли отличались жадностью, да, но не исключительной.
Флинкс был слишком робок, чтобы присоединиться к хихикающим
бегающим фигуркам на игровой площадке. И они все боялись Пипа, глупые!
Хотя была там одна девочка - сплошные кудряшки, голубые глаза и румянец.
Она нерешительно топталась на месте, упорно стараясь показать, что ей
все это не интересно, но без успеха. Мысли у нее были приятными.
Мини-дракончик скорее завораживал ее, чем отталкивал. Они находились на
грани знакомства на простой, но очень правильный лад, который так быстро
утрачивают взрослые, когда сверху спланировал большой невидимый лист и
ударил его прямо между глаз. Листья у железного дерева тяжелые, но не
настолько, чтобы нанести рану, даже маленькому мальчику. Только
смущение. Она начала неудержимо хихикать. Рассвирепев, он ушел, с
горящими от ее смеха ушами, с мозгом, парализованным мыслью, что она
увидела его в таком виде. С минуту он подумывал науськать на нее Пипа.
Но это был один из тех импульсов, которые он научился обуздывать очень
рано, когда способности змея были предельно ясно и страшно
продемонстрированы на их настойчивой мучительнице, бродячей
собаке-дворняге.
Несмотря на то, что он уходил все дальше и дальше, ее смех
преследовал его, словно призрак. Уходя, он наносил злобные и бесполезные
удары по беззаботно плававшим вокруг него листьям ржавого цвета. А
иногда он даже не прикасался к ним, когда они, сломавшись, падали
наземь.
- 81 -
ГЛАВА 14
Затем небо перестало быть голубым. Не было оно больше и
светло-серым. Оно стало пастельно-зеленым.
Флинкс перестал молотить руками и огляделся кругом. Пип прекратил
бить хозяина перепончатыми крыльями по лицу и, улетев, удобно свернулся
вокруг ближайшего ограждения койки, удовлетворенный вызванной им
реакцией. Крепкая конструкция дракончика явно мало пострадала от
болезненного воздействия. Флинкс еще не знал, обругать ли его или
поцеловать.
Он попробовал сесть, но повалился на спину, истощенный этим
коротким усилием. Самое интересное - кости его вообще не беспокоили. Но
мускулы! А также связки и сухожилия, вся связующая паутина, соединяющая
части скелета. Ощущение такое, словно их связали конец к концу,
растянули, скатали в шар и сбили в одну из наименее аппетитных
фрикаделек Мамаши Мастифф.
Это стало настоящим испытанием, но он, наконец, сумел сесть.
События последних... - сколько он пробыл без сознания? - вернулись к
нему, когда он растирал онемевшие ноги, восстанавливая кровообращение.
Как только он вновь почувствовал себя достаточно хорошо, то поспешил
нагнуться и включить микрофон корабельной связи. На случай, если другие
находились в менее удовлетворительном состоянии, он объявил медленно и
четко, так, чтобы его наверняка поняли.
- Капитан? Капитан! Рубка? Есть там кто-нибудь? - Он почувствовал
все прочие разумы, но не их состояние, так как его собственный был еще
слишком взбаламучен, чтобы сфокусироваться.
- Рахиси, киджана! Не волнуйся. Рад слышать, что ты тоже очнулся. -
В голосе торговца слышался знакомый здоровый грохот, но Флинкс прочел в
его мозгу напряжение. Еще через минуту на маленьком видеоэкране
вспыхнуло его изображение. На грубом лице прибавилась морщина-другая, а
в бороде - несколько седых волос, но в остальном каменная физиономия
осталась прежней. И хотя его тело и душа выглядели измотанными, лицо
отражало прежний энтузиазм.
- Мы с Вульфом оставались в сознании, хотя и не на ногах, мойо.
Узито! Какое испытание! Кажется, наш друг, твердолобый философ, носящий
свой внутренний скелет снаружи, вынес это лучше, чем все остальные. Он
пришел сюда и привел нас в чувство.
Голос инсектоида донесся по репродуктору откуда-то извне пределов
действия камеры, но Флинкс мог определить транкса по силе его мыслей,
бывших и впрямь лучше организованными, чем у его спутников.
- Будь остальное ваше тело, капитан, таким же твердым, как лоб, вы,
по крайней мере, не нуждались бы в моей помощи.
- Же! Ну, киджана, Цзе-Мэллори был на ногах дольше всех нас, и,
по-моему, Гер Жук как раз сейчас приводит в сознание Ату - Мы собирались
