просто хотят, чтобы мы переместили наши достаточно немногочисленные силы,
будем считать, что они этого добились. К вам будет направлено все, чем
располагает командование в данном квадранте.
- Но зачем амплитурам высаживаться сюда, подвергаясь столь очевидному
риску? - пропела мелодично председатель триумвирата.
- Они, очевидно, знают, какими силами располагают. - Хрипловатый
голос офицера массуда, сопровождавшего с'вана, звучал контрастом ее
мелодичному пению. - Вероятно, вы уже слышали о новых бойцах, которых они
используют? Тех, кто нанес им ощутимый урон на Эйрросаде?
- Да мы слышали. Хотя вейсы и не воюют, но мы не безразличны к тому,
как развиваются сражения.
Из-за спины массуда выступила наполовину спрятанная в тени фигура.
- Если в качестве цели амплитуры изберут Улалуабл, вам придется быть
очень небезразличными.
Хотя выступивший человек не был так же высок, как массуд, он
возвышался над с'ваном и над вейсами. Плотного сложения, величественный, с
густыми усами и длинными бакенбардами. Хотя они сделали все, чтобы скрыть
свою неприязнь к примитивным существам, вейсы не могли удержаться и
отступили на несколько шагов от столь массивного существа.
- Нам было бы легче, знай мы на какой именно из трех миров амплитуры
собираются высадиться. Но мы не знаем. Поэтому мы вынуждены расположить
одинаковое количество оборонительных ресурсов на каждой планете. Улалуабл
получит не больше, чем Кинар или Туо'оленгг. Я обещаю, что мы сделаем все
возможное для вас, но думаю, вам придется объявить всеобщую тревогу. Вот
почему, правители Улалуабла, мы вызвали вас сюда. Надеюсь, паники не
будет.
Чуть более высокий вейс ответил снисходительно:
- Вейсы никогда не "паникуют", сэр.
- Нет, - пробормотал массуд, - они просто застывают от ужаса, лишь
учуяв запах оружия.
Председатель блеснула на него глазами:
- Мы сделаем то, что должны. Все необходимые меры будут приняты. Даже
в высшей степени цивилизованные существа должны ответить на подобную
угрозу. Поэтому как избранный представитель данной общности я обещаю вам
полное сотрудничество. Мы не умеем "убивать", но мы в состоянии делать
многое другое для собственной защиты.
С'ван поспешил умерить эмоциональный накал союзников.
- Мы знаем, что вейсы не воюют. Помните, что я тоже с'ван, и ведь и
мы не воюем. Администратор смягчилась. - Совет одобрит любую помощь,
которую вы будете в состоянии оказать. Дополнительный контингент войск
скоро прибудет: массуды и люди.
Покрытые перьями головы сомкнулись и о чем-то защебетали. Затем
председатель заговорила:
- Вы должны знать, что боевые соединения людей до сих пор еще никогда
не находились на Улалуабле. Или на другой планете, заселенной вейсами. Это
условие является частью Договоренности.
Уголком глаза с'ван заметил, что человек напрягся. Однако он ничего
не сказал, проявляя пример самоконтроля, не слишком типичный для этой
расы. Он был высокопоставленным офицером и знал, что в подобной ситуации
лучше доверить вести беседу с'вану.
- Весь персонал, состоящий из людей, будет расположен на важных
промышленных объектах и объектах связи. В городах их не будет, контакты с
местным населением по возможности будут избегаться.
- Нам это подходит, - не смог не вставить реплику человек.
Один из вейсов попытался не обращать внимания на комментарий:
- Мы, безусловно, благодарны нашим друзьям и союзникам за помощь. Нам
не остается иного выбора в любом случае.
- Напротив, - сказал с'ван. - Если вы того желаете, оборонительные
силы, предназначенные для вашей планеты, могут быть поделены поровну между
двумя другими, которым угрожает нападение со стороны амплитуров.
- Не стоит, - поспешно заверила его Председатель. - Просто вы должны
понимать, что если вас беспокоят военные проблемы, то нам предстоит иметь
дело с деликатной социальной тканью нашего общества.
- Я понимаю, - улыбнулся с'ван в бороду. Из всех рас Узора только
с'ваны использовали улыбку чаще, чем люди. - Я только могу надеяться, что
целью амплитуров является не Улалуабл.
Три птицеподобных свиста в унисон засвистели, причем тональность
свиста слегка отличалась у каждого.
- Мы признательны вам за ваше беспокойство, - сказала дама. - Мы
понимаем, что экстраординарные обстоятельства требуют и экстраординарных
мер. Мы с благодарностью принимаем прибытие на нашу землю дополнительных
подразделений массудов и людей.
- Временное прибытие, - хором добавили администраторы.
Землянин продолжал наблюдать и слушать в молчании. Он слишком давно
являлся связным с "цивилизованными" расами Узора, чтобы принимать близко к
сердцу их реакцию на свое присутствие. За то, что люди жертвовали своими
жизнями во имя остальных рас, к ним в лучшем случае проявляли равнодушие.
Он вздохнул. Вейсы и не могли быть иными. В такие времена человеческая
доля была весьма тяжелой.
Они будут обеспечивать материальную помощь, но и только. Однажды ему
довелось видеть вейса, который совершил неимоверное усилие, чтобы поднять
небольшой пистолет и выстрелить, но потом он упал без сознания. Подобный
опыт не стоило повторять, даже если Улалуабл будет подвергнут нападению.
Защита этот мира ложилась на его плечи и на плечи ему подобных... и
массудов, конечно. Ничего не поделаешь. Именно так вертится пульсар,
сказал он сам себе.
Он от души пожелал, чтобы собрание поскорее завершилось. Кому-то
надо, конечно, поддерживать связь с вейсами, ему приходилось брать на себя
и эту роль. Это не означало, что такая роль ему нравилась. Как и
большинство ему подобных, он был воспитан, как солдат. Ему подходило
больше прямое действие, а от дипломатии у него ныли зубы. Он мечтал о
назначении в боевое соединение. Даже симпатичный с'ван начинал действовать
ему на нервы.
Он провел пальцами по поясу. Как и его сапоги, материал из которого
был сделан пояс, был очень легким, прочным и привлекательным, а дизайн и
работа были - вейсов. Вот для чего и создан Узор, - размышлял Раньи.
Каждая раса вносила тот вклад в общее развитие, который соответствовал ее
талантам и способностям. Вейсы занимались дизайном, лепары были хорошими
исполнителями, гивистамы лечили и изобретали, с'ваны несли объединяющее
начало, о'о'йаны ремонтировали и так далее. Турлоги думали, люди и массуды
убивали.
Он утешил себя тем, что специализация, предназначенная людям, по
крайней мере была легкой для понимания.
18
Мрачное выражение, появляющееся на лице Раньи всякий раз, когда он
был вынужден покидать свою каюту, обескураживало даже близких друзей,
заставляло их отказаться от попыток заговорить с ним и помогало сохранить
одиночество на протяжении длительного путешествия в подпространстве с
Коссуута. Все знали, что на него легла тяжелая ответственность в качестве
полевого унифера. Было естественным предположить, что его поведение
явилось внешним проявлением глубоких внутренних раздумий перед предстоящим
сражением. Его оставили в покое.
Изоляция полностью устраивала Раньи. Узнай его товарищи истинную
причину его затворничества, они пришли бы в смятение и были бы глубоко
шокированы. Он не только не занимался разработкой стратегии сражения, но
обдумывал, как бы найти способ вообще избежать столкновения.
Много раз он задавал себе вопрос, зачем ему все это? Он был мыслящим
человеком, индивидуальностью, застрявшей в длящейся тысячелетиями
межгалактической войне, которую вели биллионы разумных существ. Вокруг
происходили события огромной важности, и он, подобно мусору, болтался на
гребне волны, ожидая, когда его прибьет к какому-либо берегу, который
готовила для него судьба. И не впервые он ловил себя на мысли, что,
возможно, лучшим для него будет просто попытаться сохранить собственную
жизнь и прожить ее наибольшим комфортом и совершенно незаметно.
Его постоянно преследовали ночные кошмары, видения его сестры,
перерезающей горла людям по велению смутных формаций с щупальцами. А от
мыслей было не так легко отделаться, как от друзей.
Что он мог поделать? Они собирались атаковать одну из планет Узора,
огромный мир, населенный ультрацивилизованной безобидной расой, именующей
себя вейсами. Поскольку само по себе появление вблизи вражеской армии было
способно парализовать все население планеты, их должны были защищать
массуды и наемники-земляне. Как мог он, полевой унифер, избежать участия в
битве и не отдавать приказаний, влекущих за собой гибель множества людей
собственного племени? Отчаянно пытаясь найти этот способ, он приходил лишь
к тупой безысходности.
Время уходило. Силы вторжения находились менее чем в пяти днях от
цели. Началась подготовка к высадке. Ему оставалось только мысленно
агонизировать, поскольку он знал, что их спускающийся челнок в любой
момент мог быть сбит в небесах Улалуабла силами защиты либо находящимися
на орбите, либо наземного базирования. Его отношение к такой быстрой и
легкой смерти стало опасно двойственным.
Но, возможно, хуже всего была правда, ворочающаяся в нем, подобно
насекомому, пытающемуся освободиться от своего кокона. Он вернулся к
своему народу, чтобы дать ему знания, а оказался не в состоянии сказать ни
слова. Безысходность терзала его намного хуже, чем любая перспектива
умереть.
Коллеги, видевшие внутреннюю борьбу, отражающуюся на его лице,
истолковали все в его пользу.
Он считал, что настоящий причиной падения духа было грозившее ему
бесчестье. Но это не могло помешать ни его брату, ни сестре последовать по
его стопам. Он просто не мог выказать свое одиночество людям, которых
любил. Ему предстояло найти другой способ.
Приготовления к атаке ускорились, и он с яростным усердием нацелил
себя на решение проблемы.
Накануне выхода флота из подпространства он вспомнил доброго Итепу с
Лепара. Вспомнил его способность к состраданию и пониманию. Его взгляд на
Космос был прост, основателен и не закомплексован. И в этой простоте
таилась определенная истина. Он пытался припомнить все, что они обсуждали
с лепаром во время его полузабытой поездки из Эйрросада в Омафил.
Когда раздался приказ солдатам надеть вооружение, на душе у него
стало немного полегче. Теперь он знал, что ему предстоит сделать. Едучи
все закончится гибелью, о нем, по крайней мере, сохранится воспоминание у
потомков.
Увидев, как их унифер решительно направился в посадочный челнок,
солдаты гурьбой направились за ним. Очевидно, глубокие раздумья во время
путешествия с Коссуута достаточно подготовили его к предстоящему
столкновению. Это соответствовало и их моральным принципам.
- Посмотри на него, - толкнул локтем свою подругу недавний курсант,
глядя, как Раньи садится в транспорт командира. - Полностью сосредоточен.
Он готов ко всему.
- Я слышала, он всегда такой, - молодая женщина с восхищением
посмотрела вслед Раньи. - Ты слышал о том, как он вел себя на Эйрросаде?
- Никогда не паниковал и остался с головой на плечах, когда многие
свои потеряли. Я рад, что мы в его группе, - подтвердил мужчина, проверяя,
заряжен ли его стингер.
- Ради Назначения, - сказал коротышка ашрегану, стоявший неподалеку.
- Я рад, что он в нашем отряде!
Они проверили затворы и прицелы и обменялись оружием. Как только
челнок коснется поверхности Улалуабла, они сразу попадут в боевые условия,
где каждое упущение в подготовке снаряжения может оказаться смертельным.
Уж лучше все проверить сейчас.
