защитные сооружения и, видимо, намеревались ударить по сектору, в котором
был расположен штаб. Помешать им в этом уже ничто не могло. Линия фронта,
бывшая достаточно стабильной в течение многих лет, сейчас была полностью
сметена.
Транспорты приземлялись рядом с казармами, полностью нагруженные и
готовые к бою. Ошеломленный Раньи почувствовал, что и его захватывает
общее смятение, когда транспорты поднялись в воздух и, срезая верхушки
деревьев, устремились на боевые позиции.
Отряд с Коссуута предполагалось использовать лишь для специальных
заданий, но перед лицом угрозы разгрома всего сектора, каждый солдат был
брошен на его защиту. По мере того как команда спускалась к линии, которая
соединяла оборонительные позиции трех сохранившихся огненных баз, Раньи
начал задумываться над тем, что вскоре ему, вероятно, придется столкнуться
с людьми - и столкнуться вплотную.
Сумеет ли он отдать приказ об открытии огня по себе подобным? Если,
конечно, они и на самом деле являются ему подобными, напомнил он сам себе.
В лихорадке общего смятения и подготовки, которая захватила его, он уже
мало в чем был уверен, кроме того, что перспектива ухода на покой
отодвинулась на неопределенный срок. В конечном итоге смерть разрешит
сомнения и положит конец личным страданиям.
Вновь какое-то особенное спокойствие, которое его друзья ошибочно
приняли за уверенность в своих силах, сошло на него. Неожиданно кто-то
дернул его за руку.
- Ты слышал, Раньи? - Сагио встревоженно глядел на своего брата. -
Планы изменились. Командование решило, что базы сами о себе позаботятся.
Нас направляют на оборону Сектора штаба. - Глаза его блеснули. - Мы
окажемся на передовой линии. Больше мы не будем шнырять где-то в ночи.
- Я слышал. Одень броню. Пусть Турмаст и Веенн скажут остальным. Мы
можем оказаться под огнем до того, как прибудем.
Сагио слегка нахмурился.
- Штаб еще не атакован. Моя броня может перегреться. Еще уйма
времени.
- Там, где речь идет о людях, времени никогда не бывает слишком
много. Спроси у тех, кто остался в живых, о судьбе первых разгромленных
огневых баз... если выжившие есть. Надень броню!
Ошарашенный Сагио помчался выполнять приказ.
Раньи не спеша последовал за ним. Его раздирали самые противоречивые
чувства. Ему хотелось ринуться в бой, и он понимал, что не имеет права
этого делать, его чувства боролись с рассудком.
В конце концов он вдруг осознал всю тщетность своих переживаний.
Тысяча лет нескончаемого конфликта, конфликта не вокруг вопроса о
выживании, не вокруг вопроса о культуре, но вокруг идеи. Чем
незначительное идея, тем с большей ожесточенностью ведется вокруг нее
борьба, думал он. В любом случае, растрачивать такой ценный дар, как
разум, на такую чепуху - пустая трата времени.
Но если нет причин для борьбы, то каково тогда его место в
цивилизованном обществе - его, которого с самого рождения учили только
воевать? Будь это общество ашреганским или человеческим? Он подумал, что
перестал вписываться в окружение как в интеллектуальном, так и в
эмоциональном плане. Разве подобные мысли тревожат его друзей? Тревожат ли
людей подобные мысли, а если да, то как они поступают в подобных случаях,
эти таинственные существа? Узнает ли он об этом когда-либо.
Безусловно, они - самые странные существа, да и он сам разве не
странен?
Им овладело беспокойство, когда он надевал на себя броню, занятие,
достаточно обычное, которое ему не раз приходилось выполнять.
- Что именно они там вытворяют? - Маршал армии Гранвиль сделал паузу
достаточную, чтобы его собеседник массуд успел вставить слово, перед тем
как оба они направятся к центру связи. Гранвиль был зрелый, приземистый,
слегка страдающий от излишка веса человек, но на небольшие расстояния он
шел так же быстро, как и его длинноногий союзник.
Дополнительным подтверждением первых рапортов послужили выражения на
лицах персонала Центра Связи независимо от расы.
- Все понятно, - бакенбарды регионального командира массудов нервно
подергивались. - Подтверждение с места пришло как раз перед тем, как я
собирался вас информировать. Я понял, что вы поверите информации больше,
когда услышите ее от меня, а не от курьера или через систему связи.
Уверен, что, как и я, вы хотите потерять как можно меньше времени для
ликвидации последствий происшедшего.
- Благодарен вам за это, Сатенка, - прожужжал маршал на удобоваримом
языке массудов. Оба командира поспешили к ближайшему пульту. Сидевший там
техник гивистам начал нервно настраивать свой транслятор в присутствии
столь высоких командиров.
- У вас есть связь с интересующей нас базой? - резко спросил
Гранвиль. Гивистам ответил утвердительно. - Тогда соедините меня.
- Видите ли, почтенный командир, я хотел бы выполнить вашу просьбу,
но не могу, - с сожалением ответил гивистам.
- Почему? - мрачный тон Гранвиля вызвал у мирного гивистама дрожь.
- Потому что никто не отвечает. Все ответы поступают от компьютеров.
Вероятно, все участвуют в атаке, даже персонал поддержки.
- Это сумасшествие, - командир Сатенка добавил еще что-то на языке
массудов, но трансляторы не сумели перевести эти слова.
Оба командира направились к другому пульту и столкнулись с офицером
землянином.
- Кто здесь главный? - Имена появились и исчезли на экране перед
глазами женщины, как души, обреченные провалиться в ад. - Полковник Неевиа
Чин, сэр.
- Я помню это имя, - верхняя губа Сатенки загнулась. - Хороший
офицер. Непонятно.
- Все говорят гак же, - прорычал Гранвиль. - Кто направил ему приказ
о широкомасштабном наступлении? Мы здесь остались совершенно беззащитными.
- Я уже отдал приказ о полной мобилизации, - заверил его Сатенка.
- Знаю, знаю. Но дело не в этом.
Аналитик-гивистам выглянул из своего сектора, уставший уже от
людского гнева.
- Уважаемые командиры, первые рапорты свидетельствуют о том, что
силы, о которых идет речь, уже взяли две главные вражеские базы и сейчас
прямым ходом направляются к центру регионального командования врага. Они
собираются нанести удар там.
- Вы правы. Кто-то сошел с ума, - Гранвиль поднял глаза на своего
высокого собеседника и понизил голос. - И что вы скажите на это, Сатенка?
Неужели полковник Чин может это довести до конца?
Массуд задумался, ковыряя в заднем коренном зубе. Его бакенбарды
обвисли.
- Упомянутые силы состоят в значительной мере из существ вашей расы.
Если уж вас интересуют мои мысли, то скажу лишь, что это зависит от того,
насколько большим количеством боеприпасов они будут располагать к моменту
подхода к данной цели. Если до той поры противник не сумеет значительно
уменьшить их силы, а ашреганы не успеют подтянуть резервы из других
регионов, то, наверное, это возможно.
Гранвиль яростно нажал на кнопки своего транслятора.
- Если их наступление потерпит провал или даже потеряет скорость, они
окажутся в ловушке между крупными оборонительными соединениями врага и
теми соединениями, которые они не стали уничтожать, а попросту обошли. В
таком случае, мы потеряем целую боевую группу.
- Ваши мысли совпадают с моими. Они продвинулись слишком далеко и
слишком быстро. Теперь у них нет иного выбора, кроме как ускорить атаку.
- Может быть, и нет. Если мы сумеем догнать командиров отрядов, то
сможем отдать им другие приказы. Если отступать начнет значительное
соединение, они сумеют пробиться назад. - Гранвиль решительно подошел к
пульту связи.
Сатенка последовал за ним.
- Связь с этим уровнем плохая.
- Я знаю. Я хочу, чтобы соответствующие подразделения обеспечили
защиту спутника связи как минимум на два дня. Мы должны сделать все, что
сумеем.
Тем не менее он не был удивлен, когда о'о'йан-техник сообщил ему, что
не в состоянии связаться ни с одним из отрядов наступающих сил Узора.
- Никто не отвечает, о великий маршал. Затруднение не в той частоте,
которую я использую. Нет приема.
- Ясно.
- Что вам ясно, мой друг? - тревожно спросил Сатенка.
- Чин действует самостоятельно, без всякого приказа.
Массуд тихо застонал, его треугольные уши прижались к черепу.
- Это очень серьезное превышение власти.
- Думаю, может быть, это все же совпадение.
- Возможно. Но тогда их предприятие должно увенчаться успехом.
- Да, все будет именно так.
- В голосе маршала звучало непритворное восхищение. - Он или выйдет
из этого сражения героем, или пропадет.
- Но мы ничего уже не можем изменить, - отметил Сатенка.
- Я знаю. Дальность их продвижения ставит нас в достаточно тяжелое
положение. Я только надеюсь на то, что наши враги так ошеломлены атакой
Чина, что им некогда думать о том, что наши позиции оказались опасно
оголены.
- Ну а пока мы сделаем все возможное, чтобы оказать ему поддержку, и
будем молиться за то, чтобы его люди вышли героями из сражения. Мы можем
даже направить им некоторые дополнительные резервы на беспилотных
транспортах. Я позабочусь об этом. Вы же станете заниматься всем, что
связано с Центральным штабом.
- Уж лучше бы мне самому оказаться в гуще сражения. - Массуд
выразительно фыркнул.
- Ваши мысли отражают мои собственные, - пробормотал Гранвиль. - Он
повернулся к о'о'йану. - Попытайтесь поддерживать с ними контакт. Если вам
удастся связаться хоть с кем-то - человеком, массудом, лепаром, независимо
от ранга и положения, я хочу об этом тоже знать. Если меня здесь не будет,
разыщите. Если я сплю, разбудите. Если запрусь - ломайте дверь.
О'о'йан наклонил свою узкую, деликатного очертания голову.
- Понятно, великий маршал.
Все колебания среди атакующих о верности избранной тактики,
развеялись, когда вражеское сопротивление было сметено напором наступления
союзников. Не было времени, чтобы насладиться триумфом от успеха одной
атаки, а уже приходил приказ о начале следующей. Конечно, не хватало
времени задавать вопросы, что и входило в намерения Чина и его сотрудников
с самого начала.
Не было никаких признаков того, что наступление может провалиться.
Солдаты подразделения Чина были в превосходной форме и, казалось,
становились все сильнее со взятием каждого нового объекта. Хотя
первоначальное превосходство, достигнутое благодаря неожиданности
наущения, было исчерпано, войска продолжали наступление уже благодаря
только своему мастерству и самоотверженности.
Контратака заставила некоторых людей Чина приостановить продвижение,
особенно, когда он отдал приказ ударным отрядам нанести пробный удар по
защитной линии штаба, хотя, несомненно, враг уже догадывался об их
намерениях. Но так как до сих пор предсказания Чина оказывались верными,
никто не возражал и на сей раз. Да и некоторые сомнения все равно не
свернули бы полковника с избранного пути. Большинство его людей оказывали
ему полную и безоговорочную поддержку.
Реакция Чина на происходящее была спокойной, но некоторые из его
подчиненных уже были близки к ликованию. Особенно три сержанта не скрывали
своих восторженных чувств. Хотя они были полностью вымотаны, но не просили
об отдыхе ни для себя, ни для своих солдат.
Они знали, что если сектор штаба будет взят, то у регионального
командования не останется иного выбора, кроме как прислать им в поддержку
свежие войска. Влияние врага над всей южной четвертью Эйрросада будет
уничтожено.
Все развивалось столь благоприятным образом, что Чин решил послать
несколько отрядов обойти с тыла вражеский штаб и таким образом помешать
