самая настойчивая капелька дождя долетала сверху, оттуда, где еще была
ночь. Все остальные растворялись или застревали где-то наверху,
поглощаемые сотнями миллионов бармилиад и других водозадерживающих
растений. И эти редкие капли единственные напоминали им, что они все еще
живы, что они не умерли и что где-то далеко наверху все еще существует
живой, зеленый мир.
Борн тоже смотрел вверх вдоль поверхности дерева, твердой как гранит.
- Он продолжает приближаться, - сказал Руума-Хум, потянув носом
воздух, - но уже медленнее, гораздо медленнее, даже осторожно.
- А у нас нет времени на осторожность. - Борн повернулся к Логан и
Кохоме и указал на болотную зыбь, простирающуюся вокруг их крошечного
сухого островка. - Я об этой поверхности ничего не знаю, но тем не менее
нам придется уйти отсюда, прежде чем гнев силверслита не превзойдет его
осторожность.
Текли долгие, драгоценные секунды, и четверо людей размышляли над
проблемой. Логан поймала себя на том, что водит рукой вверх-вниз по одному
из оранжевых стволов, растущему из того самого места, где подножие дерева
уходит в воду. Более всего эти деревца напоминали ярко-оранжевые камыши,
хотя к тростниковым они, несомненно, не имели ни малейшего отношения.
Она достала костяной нож и попробовала, из чего они сделаны. Дерево
резалось, хотя и довольно тяжело. Древесина его была плотная, а вовсе не
пористая или водянистая. Но ведь у них есть топоры.
- Борн, посмотри, ты ничего не сможешь найти, что могло бы послужить
нам веревкой? Лозу какую-нибудь или еще что. По-моему из этого получится
вполне приличный плот - это такое приспособление для путешествия по воде -
если мы их свяжем в два ряда.
Люди с такой скоростью принялись за работу, что только чудом можно
объяснить, что никто из них не потерял руку или ногу при строительстве
плота. Будучи срезанным, каждый оранжевый ствол испускал запах, отдаленно
напоминающий запах тухлого лука.
Строительство шло вовсю, когда появились Борн и Руума-Хум с мотками
какою-то липкого, серого водного растения, которыми они увешали себя.
Логан и Кохома сложили, удерживая так называемые бревна, и объяснили Борну
и Лостингу, как и где связать их. Тем временем Джелливан и Руума-Хум несли
вахту наверху.
Периодически оттуда доносились их гортанные предупреждения о том, что
силверслит по-прежнему приближается и по-прежнему все с той же
неестественной медлительностью. Никому даже не пришло в голову задуматься
над тем, чего опасается чудовище. Зато Логан совершенно неожиданно
спросила:
- Борн, а ведь мы не испросили разрешения у Эмфола или как его там, у
них, - она указала на поваленные деревья. - Разве это не противоречит
твоей вере или нравственным законам, или еще чему-то там.
- Они не моего леса, не моего мира, - Борн посмотрел на все вокруг с
отвращением. - Это такого рода жизнь, к которой я чувствую только
отдаленное сродство, у меня с ними не может быть эмфола. Тут не с чем быть
эмфолу.
- Все готово, - робко объявил Кохома, тем самым прервав расспросы
Логан.
И хотя она была очень заинтригована этой загадочной вещью, под
названием эмфол, выжить было гораздо важнее.
Тут сверху донесся крик.
- Быстро, Борн. - Это кричал Руума-Хум. - Он нас видит. И теперь
двигается очень быстро.
Через несколько секунд к ним уже присоединились оба фуркота. Шерсть у
них на шее стояла дыбом, и они неотрывно смотрели вверх. Логан тоже
посмотрела вверх, как впрочем и Кохома, но по-прежнему ничего не было
видно.
Пошвыряв на борт убогое снаряжение, оба фуркота взобрались на плот.
По крайней мере не возникало проблем с местом. Плот был достаточно
большим, чтобы выдержать вдвое больше людей и фуркотов.
Кохома, Борн, Логан и Лостинг - все вчетвером принялись отталкивать
плот шестами из оранжевого дерева. Плот не отчаливал.
- Руума-Хум, Джелливан, - скомандовал Кохома, - сдвиньтесь на дальний
конец плота!
Фуркоты подчинились и в этот раз. Когда люди оттолкнулись, плот мягко
сполз в коричневую жижу и отчалил.
Первым делом Кохома измерил глубину грязи. Самодельный шест ушел
вглубь целиком вместе с кулаком. Вброд они бы здесь не прошли. Из-за того,
что жидкость была густая, гребли они медленно, но благодаря густоте
жидкость хорошо держала на плаву самодельный плот. Все гребли с
остервенением. Единственным, что замедляло их продвижение, было то, что
Лостинг и Борн не имели ни малейшего представления об искусстве гребли. Но
они быстро научились. С нарастающей скоростью плот отплывал все дальше и
дальше от берега.
Во тьме над головой простирался невидимый, черный свод. Казалось,
будто они молчаливо плывут в каком-то невероятно огромном темном соборе.
На небольших клочках сухой земли, на стволах поваленных, мертвых и живых,
деревьев росла густая растительность, но здесь не было того яростного
стремления к открытому пространству, поскольку здесь не было нужды
бороться за место под солнцем.
- А где то дерево, по которому мы спустились, - спросила Логан. Она
повернулась назад и всмотрелась в тьму.
На некотором удалении все казалось совершенно одинаковым, поскольку
свет от фосфоресцентных грибов был слабый, и видимость была очень
маленькая. И тут Логан увидела такое, что сразу поняла, по какому стволу
они спустились. А также, что такое силверслит. И закричала.
У основания ствола остановился силверслит, точнее его передняя часть.
Остальная часть его тела простиралась далеко вверх по дереву и исчезала в
темноте на неизвестном расстоянии. Тело его в диаметре составляло не
меньше пятой части самого Дерева-Колонны, да и сам он похож был на оживший
лес, поскольку на цилиндрическом теле его извивались тысячи, растущих как
бы сами по себе гибких щупалец, цвета растертой слюны. Щупальца
протягивались, переплетались, извивались в воздухе. Голова его казалась
воплощением ужаса, творением какой-то искривленной природы. Сама она была
шарообразная, на ней пульсировали многочисленные бесформенные рты, во все
стороны ощерившиеся серыми зубами. Вокруг каждого рта росли в кажущемся
беспорядке длинные щупальца. И весь этот отвратительный лик был в
произвольном порядке испещрен черными пятнами. Должно быть, глазами.
Силверслит издавал низкие мурлыкающие звуки, противоестественно мягкие,
потом они вдруг изменились и перешли в пронзительный высокий органный
регистр, от которого холодные мурашки прошли по телу Кохомы и Логан.
Голова чудовища сама по себе простиралась на много метров над водой. Она
медленно покачивалась из стороны в сторону, обнюхивая поверхность. Потом
голова поднялась. И хотя черные провалы смотрели во всех направлениях,
Кохома почувствовал, что смотрят они сейчас прямо на них.
- Господи, Боже мой, он нас увидел, - вскричала Логан.
- Только не это, только не сюда, - стонал Кохома.
- Замолчите! И, как его... гребите! - прорычал Борн, - хотя и сам был
напуган не меньше, чем великаны. По его лбу струился свежий пот.
Люди уже по-настоящему далеко отплыли на плоту и были на открытой
воде. Но силверслит погнался за ними даже в Ад, и Борн чувствовал, что он
не собирается отказываться от добычи. Громко мяукая, он стал спускаться
вниз.
Тело его казалось бесконечным, оно все спускалось и спускалось по
стволу Колонны толчкообразными движениями, а хвоста все еще не было
видно. Силверслит даже не пытался поплыть. Вместо этого он вытянулся
влево до основания следующего крупного дерева. Борн в отчаянии смотрел,
как чудовище обвивает второе дерево и начинает тянуться к третьему. Он
понял, что таким образом силверслит очень скоро безо всякой опасности для
себя проглотит их, слизнет с плота, и ему даже не придется коснуться
воды. То же самое понял и Лостинг, и они начали отчаянно искать щель,
дупло, проем в основании одного из огромных стволов, где можно было бы
укрыться. Хотя силверслит настолько силен, что запросто разорвет даже
эти огромные деревья, чтобы добраться до них.
И тут позади плота раздался негромкий, хлюпающий звук, как если бы
ребенок наступил в кадку с салом грейзера. Вода расступилась и исторгла
колоссальное, невероятных размеров, бездушное тело. Оно было столь велико,
что в это было невозможно поверить. Все пространство между ними и деревом,
от которого они отчалили, оказалось занято этой тушей.
Это чудо-юдо не обратило на них ни малейшего внимания, как Борн не
обратил бы внимания на листик, упавший ему на голову в лесу. Чудище их
просто не заметило. Следом из воды показались многосуставные лапы с
клешнями размером с деревья и как крюки обхватили вытянутое туловище
силверслита. Между этих смертоносных лап на какое-то мгновение мелькнул
единственный, огненный глаз гиганта. Он был больше скаммера, на котором
прилетели великаны. Та часть тела бегемотища, которая показалась из-под
воды, явила глазу людей безумный гибрид святости и святотатства, ибо
чудище было инкрустировано самоцветами - изумрудами и сапфирами, топазами
и турмалинами, которые блестели переплетающимся узором. Люди не в силах
были смотреть на его красоту, величие, ужас. Все упали ничком и плотно
вжались в оранжевые бревна и серые веревки, а плот заходил ходуном на
волнах, поднимаемых от битвы гигантов.
Борн понятия не имел о том, как плавать, и пытался постичь тайну
колышущейся воды. Наконец он решил, что уж лучше бы его съели. Казалось,
что прошло несколько часов, прежде чем волнение наконец успокоилось.
Когда, наконец, Борн смог поднять голову, первым делом он увидел, что
Руума-Хум и Джелливан стоят бок о бок на хвосте плота. Фуркоты, не
отрываясь, смотрели на воду. Борн с трудом встал на четвереньки. Теперь
позади плота ничего не было. Лишь тишина. Тишина, да далекие мерцающие
контуры бесформенных грибов и личинок, светящихся собственным холодным
светом. Далекий тихий звук пузырей, будто ребенок дует в воду. Ничто не
выдавало, что еще совсем недавно здесь был силверслит и порождение ада,
которое вышло, чтобы схватиться с ним.
Логан села в полном нервном и физическом истощении. Она убрала
волосы, падавшие на глаза, и попыталась успокоить сердцебиение, но
безуспешно. Борн какое-то время смотрел на нее, потом нашел свое весло,
которое он бросил между двумя бревнами, и принялся грести.
- В какую сторону, Жан Кохома? - спросил он. - Жан Кохома, в какую
сторону? - повторил он.
Кохома достал компас, но понял, что рука его слишком дрожит и он
ничего не может разобрать. Тогда он взял левой рукой запястье правой и
внимательно вгляделся в люминесцентный циферблат.
- Лучше... Лучше давай-ка немного правее, Борн. Немного, еще... Еще...
- Лостинг, ты чего не гребешь? Ну же. Давайте грести все вместе.
Они заставляли себя не думать о том, над чем они сейчас проплывают,
что может пробудиться в этих глубинах от прикосновения их весел. К тому же
они настолько устали, что им было почти все равно. Логан легла на спину,
на пахучие бревна и стала смотреть вверх на крошечный мир, который
образован сияющими грибами, растущими вверх ногами на нижней стороне ветви
над головой.
- Кто бы мог предположить, что в Аду так красиво. - Тут выражение
лица Логан изменилось, и внезапно она через плечо посмотрела на Кохому.
Тот сидел позади нее, обхватив голову руками, и весь дрожал. - Жан, если
мы встретим другой плот, то давай спросим у его капитана, куда плыть, даже
если с ним будет трехглавый пес.
- Мне не нравятся собаки, - ровным голосом ответил Кохома. По его
