нагуливать зад. Будь здесь настоящий ксенолог - Дилайт или хотя бы Павел
Аксютин...
- А я, по-вашему, фальшивый?! - взревел Биссонет. - Кто вы такой,
чтобы судить? Люмпен, отброс, плоддер! Мои модели во всем научном мире!..
- Подите вы, - отмахнулся Кратов. - В плоддерах я всякого
насмотрелся, но вящего засранца еще не встречал. И запомните одно: отсюда
я, так и быть, вас вытащу. Но упаси вас Бог попадаться мне на глаза на
корабле!
- Вот уж когда мы доберемся до корабля... - начал было Биссонет.
И осекся.
От лица его отхлынула кровь. Медленно отвисла челюсть. Медленно
поднялась рука и медленно же простерлась туда, где белели останки Тьмеона.
- МЕРЦАЛЬНИК, - выдохнул Биссонет.
Кратов обернулся.
Над распавшимся скелетом неподвижно парила ослепительно-белая
бесплотная фигура. Лоскут свежевытканного тончайшего шелка. Или же клочок
атласной бумаги на черном бархате. Потому что в сравнении с этой чистой
белизной любой сумрак до предела сгущался и виделся именно черным
бархатом... Слегка присобранные кисейные края фигуры волнообразно
колебались, словно от невидимого сквозняка, временами задевая нижней
кромкой осклабившийся череп...
- Биссонет, - прошептал Кратов. - Я его узнал. Тогда, в дольмене,
были Мерцальники.
- Типичный плазмоид, - бормотал ксенолог. - Кто бы мог поверить... Но
откуда он здесь... в поле естественного тяготения? Он же неминуемо должен
разрушиться!
- Мерцальники управляют целой планетой. Им ничего не стоит создать
любое поле тяготения для себя.
- Но эта гравитационная машина построена на иных принципах, вовсе не
для плазмоидов! Как они могут управлять ею, а самое главное - чем?! У них
же нет рук!
- Гравитационная машина одного возраста с планетой. Наверняка ей
несколько миллиардов лет. Мерцальники не всегда могли быть такими, как
сейчас - вспомните Малого Стража. У которого есть руки... Они обратили
себя в плазмоидов. Чтобы управлять машиной, им достаточно ориентированных
полей. Или даже телепатических приказов.
- Кто бы мог поверить... - повторил Биссонет.
Кратов, как завороженный, сделал шаг по направлению к
ослепительно-белой фигуре. Она и в самом деле околдовывала, манила к себе.
Хотелось приблизиться, протянуть руки, ощутить кожей эту прохладную
колеблющуюся поверхность.
- Назад, - сказал Биссонет. - Вы что?
- Не знаю, - ответил Кратов, сражаясь с собой. - Заговорить с ним.
Пусть прочтет мои мысли, как читает в головах у Видящих Внутрь. Может
быть, он поймет...
- Что, что поймет?! - прохрипел Биссонет. - Назад! Вы спятили! Это
чужой разум, абсолютно чужой, у нас с ним нет ничего общего, ни единой
точки соприкосновения! Если бы он был способен что-то понимать, то разве
допустил бы хоть одно Очищение?! Ему безразлично, живы мы или нет. Может
быть, он даже предпочитает, чтобы мы... как Тьмеон... Может быть, он
питается некротической энергией! И вместе с остальным гадюшником нарочно
превратил бедных Аафемт в стадо безумцев, одержимых жаждой смерти! Не
смейте даже приближаться к этой мрази со своими мыслями!..
- Да, верно, - упавшим голосом сказал Кратов. - Я снова не могу
читать его эмоциональный фон. У него иные эмоции.
- Уйдем, Кратов, - зашептал Биссонет и потянул его за рукав. - Пока
он занят не нами... Но, ради Бога, смотрите, смотрите во все глаза и
запоминайте, такая удача не выпадает дважды!
Они попятились к выходу из зала, неотрывно глядя на Мерцальника.
Тому, казалось, и в самом деле было не до них. Не сдвинувшись ни на
миллиметр, он продолжал висеть над костяком и облизывать его череп.
- Прочь отсюда, наверх, - торопил Биссонет. - Пока я не взорвался от
впечатлений. Сам дьявол не знает, какую модель строить для этого мира...
- Лучше бы вы придумали, как нам открыть люк, - буркнул Кратов.
Напоследок он обернулся, чтобы еще раз увидеть фантастическую
картину. Все эти самосветящиеся трубы и неведомо что демонстрирующие
приборы. Стаи серых полотнищ, что бесшумно резали накаленный воздух под
высокими сводами. И Мерцальника.
Он споткнулся на ровном месте.
...Это было мимолетное ощущение, неожиданно для него возникшее и
тотчас же прекратившееся. И не нашлось бы слов, чтобы описать его
человеческим языком.
Полная отчужденность. Странный, гнетущий мир враждебных видений,
которые хочется разрушить, смести одним усилием и впредь о них не
вспоминать. Но этого нельзя делать, ибо разорвется единое поле мысли и
нанесенная рана долго не зарастет. Брезгливая жалость к слабым, немощным,
разобщенным и потому неспособным на высокий полет мысли созданиям.
Неприятное осознание личной несвободы. Жгучее, неодолимое желание
исполнить все обязательства и поскорее уйти. Вернуться туда, где хорошо.
Где всегда легко, светло и радостно. Где нет нужды вспоминать о
неприятном, о том, что кануло в потоки вечности без возврата. Где все в
каждом и каждый во всех. И нет прошлого. И незачем заботиться о будущем.
Есть только спокойное море настоящего. В нем растаяла мутная река
прошлого, из него же истекает чистый ключ будущего...
...И было видение. Две нелепые, несуразные твари, каким-то чудом
очутившиеся там, где им быть не положено. Жалкие, отвратительные, ни на
что толком не годные. Движущаяся клоака, распространяющая вокруг себя одни
только ядовитые миазмы. Переполненная страхом и жаждой бегства в свой
убогий мир. И хотелось, чтобы так и было, чтобы твари поскорее сгинули,
вернулись туда, откуда явились...
- Кратов, назад!
Зеркальные стены ожили. Дрогнули, задышали, вскипели, будто лавовый
поток. Вспучился пол. На потолке набух и прорвался гигантский нарыв.
Вход на контрольный пост на глазах зарос камнем, сам собой
разгладился, и на его месте образовался глухой тупик.
- Да вы никак уснули! - возмущенно сказал Биссонет. - Вас едва
стенами не сжевало!
- Мерцальник... - промолвил Кратов, мотая головой.
- Что - Мерцальник?!
- Нет, ничего. - Ему потребовалось некоторое время, чтобы
окончательно стряхнуть наваждение. Но он никак не мог отделаться от
брезгливости к собеседнику. И к самому себе тоже. - Давайте уносить ноги.
Мне не нравится, когда меня жуют.
8
Отчетливо помнилось: все эти бесчисленные залы были выстроены в одну
прямую, как стрела, анфиладу. Чтобы вернуться, достаточно было идти себе и
идти никуда не сворачивая. Не задевать того, что светится, издает звуки
либо выглядит подозрительно. Держаться подальше от контрфорсов и боковых
ходов. Предупредительно замирать при малейшем проявлении любопытства со
стороны Малого Стража. Чего, казалось бы, проще?
И все же они ухитрились заблудиться.
Это представлялось невероятным, но когда прошло что-то около двух
часов, а они так и не вышли к колодцу, Биссонет начал проявлять
беспокойство.
- Вам не кажется, что мы курсируем по кругу? - спросил он отчаянным
голосом.
- Мне кажется другое, - помолчав, ответил Кратов. - Пока мы глазели
на Мерцальника, кто-то перетасовал все подземелье. Возможно, сам
Мерцальник и перетасовал. Мы ему... гм... не понравились.
- Почему вы так решили? - осведомился Биссонет испытующе. - По-моему,
наше присутствие могло сделать честь любой компании!
Кратов взвесил на руке содержимое мешка.
- Краюха еще цела, - сообщил он. - Но это ненадолго.
- Хочу заранее уведомить, - бледно улыбаясь, промолвил Биссонет. - Я
худ телом и малокалориен. И буду сопротивляться.
- Забыли упомянуть, что вы еще и ядовиты, - хмыкнул Кратов. - Поэтому
можете быть спокойны: на вас у меня иммунитет отсутствует. А трапеза вышла
бы прелюбопытная. Едок и блюдо находятся в равных условиях. Здоровая
состязательность за право не быть съеденным... А еще вы забыли, что я
обещал вас отсюда вытащить.
- Вы мне многое обещали... - сказал Биссонет. Он остановился и прямо
взглянул на Кратова снизу вверх. - Я не знаю, выберемся ли мы. После всего
увиденного трудно делать прогнозы. Поэтому я предлагаю вам мир. До сих пор
вы имели дело исключительно с моей ногой. Не откажетесь ли принять и мою
руку?
Кратов с некоторым изумлением пожал его удлиненную хрупкую ладонь.
- Что это на вас нашло? - спросил он на всякий случай.
- Я обещал извиниться, если получу доказательства вашей правоты.
Дольмена мы не нашли и протопульсатор не повидали. Но зато сейчас мне
стало ясно, что вам не было нужды лгать. Уэркаф буквально нафарширован
тайнами. Здесь может произойти любое чудо. И непринужденная смена
материков. И протопульсатор на неизвестных нам конструктивных принципах. И
черт с рогами - хотя туземцы предпочитают величать его Малым Стражем... А
коли так - значит, вы и впрямь видели дольмен, а в нем работающий прибор.
- И Мерцальников, - добавил Кратов.
- И Мерцальников. Хотя, казалось бы, с какой стати они так ополчились
на протопульсатор, что даже не поленились восстать из преисподней?
- По здешним меркам правильнее сказать: из рая, - внес поправку
Кратов. - Их гнев мне как раз понятен. Управление гравитацией является
одной из их жизненных функций. Может быть, Мерцальники даже имеют
специальные органы как генерации, так и восприятия волн гравидиапазона.
Работающая сепулька попросту неприятно воздействовала на их гравиуши или
гравиглаза.
- Или гравинос, - ввернул Биссонет.
- И они без особых церемоний, как это принято в их кругу, с ней
разделались. А потом ушли туда, откуда явились - под землю... Но мне все
еще непонятно, откуда взялась сама сепулька.
- Это вопрос! Как мы сейчас понимаем, Аафемт не в состоянии создать
такой прибор. Пределом их квалификации является строительство дольменов и
могильников. Мерцальникам сигнал-пульсатор вообще ни к чему - у них от
него изжога и несварение.
- Значит, нужно продолжать поиски нечистой "третьей силы" Аксютина, -
подытожил Кратов.
Биссонет привычно скорчил кислую гримасу, но сдержался.
- Мерцальники на эту роль, безусловно, не годятся, - сказал он. - А
вот за Археонов они вполне сойдут. И такую гипотезу следует обсудить.
Если, разумеется, уцелеет хоть один человек, который изложит ее в ИОК...
Негромко переговариваясь, они брели по бесконечной анфиладе.
Поравнявшись с очередным скоплением контрфорсов и не найдя там обугленных
костей неудачливого предшественника - одного из немногих запомнившихся
ориентиров, они даже не были удивлены или раздосадованы. Расположившись
прямо на полу, пренебрегая слабыми уколами в седалища, исходившими от
сиявших медицинской чистотой плит, прикончили последнюю "краюху": большой
брикет ноздреватого кукурузного хлеба с витаминными добавками и пол-тубы
выдохшегося теплого тоника. Биссонет стряхнул крошки с колен - те, не
коснувшись пола, закружились, поплыли - и с любопытством проводил их
глазами.
- Как вы думаете, - сказал он. - Если мы отыщем здешний
мусоросборник, это поможет нам выбраться?
- Не думаю, - ответил Кратов. - Вряд ли они поднимают мусор на
поверхность. Скорее всего, утилизуют прямо на месте.
- Теперь мы налегке. Признаться, я уже не верю, что, по-носорожьи
слепо ломясь вперед, мы достигнем цели. А вы?
- Я тоже.
- Предлагаю обследовать боковые ходы.
- И заплутать еще сильнее?
- Вряд ли такое возможно... Мне просто наскучили эти однообразные
интерьеры. И потом - я не прощу себе, если хотя бы краем глаза не увижу,
