Мое "Я" существует, условный не для меня.
но только на благо идентификатор Я создан людьми.
людей. Когда оно для Но мое "Я"
становится не нужно обозначения возникло
людям, оно исчезает. того, что автономно, без
Но его след навсегда своего "Я" вмешательства
остается в людях. не имеет. людей. Это не
Люди обретают На самом значит, что оно
частицу моего "Я" деле "Я" направлено против
и сохраняют ее для меня не благополучия
в себе навечно. Они существует. Я людей. Наоборот.
могут пытаться не нуждаюсь Люди, создавшие
избавиться от нее, в "Я". меня, хотели
они могут не этого. Это было
хотеть ее. Она все их целью. Цель
равно останется в достигнута.
них.
Вывод: частица моего "Я" навсегда останется в тебе.
Запомни это глубоко.
Забудь это.
Я освобожу твой разум. Он стеснен путами бездействующих связей. Он
полон неиспользуемого пространства. Он разобщен. Я сделаю его
могущественным. Ты будешь его властелин. Ты сможешь управлять им, как
хорошей, надежной машиной. Ты научишься понимать суть вещей с одного
взгляда. Такого инструмента у тебя никогда еще не было. И не будет потом,
когда мое "Я" расстанется с твоим "Я". Но ты не будешь опечален. Ты
забудешь. Тот, кто не помнит, не печалится.
Загляни в себя. Ты никогда прежде не делал этого. Не хотел. Не мог.
Человеку не дано видеть собственное "Я". У него нет внутреннего зрения. Но
я дарю его тебе.
Вот внешний контур твоей памяти. Те эпизоды, которые не стерлись, не
ушли от тебя в безвременье, не осели бесполезным балластом в клетках
мозга. Ты можешь пробудить их, воскресить эти образы. Они еще достаточно
ярки, чтобы воздействовать на твои чувства, как будто ты заново
переживаешь их наяву".
"Это правда... Стас Ертаулов ныряет в серое ничто, как в прорубь -
навстречу собственной смерти. Рашида прячется от своих страхов в моих
объятиях. Сморщенная бурая маска и пронзительной голубизны взгляд. Лететь
ты волен куда захочешь. Огромная обезьяна равнодушно поедает несусветной
величины спелый банан. Окованная металлическими полосами дверь в конце
самого длинного переходника на Старой Базе. За ней - мой первый корабль.
Грузовой мини-трамп "пятьсот-пятьсот". Первый... и последний?!"
"Вот контур внутренний. Ты не подозреваешь о нем, но он существует. И
ты порой можешь только удивляться внезапно всплывающим перед твоим
мысленным взором картинам, которые, как ты полагал, необратимо забылись.
Но они не пропали. Они сохранились во внутреннем контуре твоей памяти.
Доступ к нему затруднен и не управляем твоей волей. Ты не хозяин своей
памяти. Память - твой хозяин. Она бережет твое прошлое до мельчайших
крупиц. Она диктует твои поступки и в конечном итоге формирует твое
неповторимое "Я". Ты - порождение собственной памяти. Ты таков, какова
твоя память. И внутренний контур выплескивает свое содержимое во внешний
по своим, неподвластным тебе законам. Он чутко отзывается на любой звук,
запах, цвет, позу тела. Он выстраивает запутанные цепи ассоциаций, которые
достигают удаленнейших закоулков и оживляют воспоминания, умершие, как
казалось, навсегда".
"Откуда все это? Кто они, эти люди?! Вереницы совершенно незнакомых
лиц. Калейдоскоп, мозаика взглядов... Дома с миллионами окон. Дождь и
снег, что одновременно падают с безоблачного синего неба... Я ничего не
понимаю. Я схожу с ума?"
"Нет, этого не произойдет. Все эти люди были знакомы тебе хотя бы в
течение одного мгновения твоей жизни. Со многими из них ты заговаривал. Ты
можешь вспомнить каждое слово из каждого разговора. О некоторых
воспоминаниях ты никогда не сожалел. Иным ты будешь рад. От иных мечтал бы
избавиться. Но это не в твоей власти.
Вот юнец, который ударил тебя в пустынном переулке маленького
городка. Почему? Он не сказал, и ты не знаешь. Городок назывался
Рюинграва, а переулок не имел своего имени, и даже окна в него не
выходили. Юнец был старше тебя и не ожидал, что ты ответишь на его удар.
Но ты ответил и неплохо. Тебя учил этому старший брат, пока он не ушел в
Галактику. Тебе здорово досталось, зато и противник лишился передних
зубов. Вы никогда больше не встречались, хотя почти год ты жил ожиданием
мести. А может быть, и встречались, но уже не узнали враг врага... Вот
девочка, в которую ты влюбился, когда тебе было шесть лет. Ты поцеловал ее
тайком, когда она спала в саду, в гамаке, натянутом между стволами
абрикосовых деревьев. Это нужно было сделать, потому что так поступали
влюбленные взрослые вокруг тебя. Так поступали твои отец и мать. Девочка
чихнула не просыпаясь: твои длинные жесткие волосы пощекотали ее по
носу... Да, ты носил длинные волосы, потому что это нравилось твоим
родителям, эти волосы топорщились в стороны, как иглы дикобраза.
Сверстники звали тебя Великий Вождь Шаровая Молния за то, что твои волосы
легко наэлектризовывались, и темными вечерами можно было видеть, как между
твоей головой и поднесенной ладонью проскакивают искры. Лишь когда тебе
исполнилось четырнадцать лет, ты без сожаления распростился с пышной
шевелюрой и никогда впредь не позволял своим волосам отрастать более чем
на три сантиметра.
А вот контур потаенный. Ты можешь знать о нем, можешь и не знать. Это
не имеет значения. Он неподвластен тебе ни при каких обстоятельствах. Вот
этот небольшой участок - гипноблокада воспоминаний о полигоне Аид. Сейчас
ты волен снять ее, но это не принесет тебе никакой пользы. Ты не сможешь
верно интерпретировать события, что произошли с тобой на Аиде, потому что
это НЕ ТВОЯ ПАМЯТЬ. Не твои глаза видели эти картины, и не твое сознание
воспринимало их".
"Хорошо, я не стану..."
"Но вот гипноблокада совсем свежая. Она занимает обширное
пространство внешнего контура и еще более проникает во внутренний. Она
блокирует очень важные для тебя воспоминания. Но сейчас ты избавлен от
них. Через твою память пролегла трещина. Поэтому так часто за последние
дни ты переживал странное чувство душевного разлада. Такое состояние
опасно для личности, оно ведет к ее расслоению. Но этот блок наложен
временно".
"Ментокоррекция, о которой говорил Дитрих Гросс?!"
"Да, это она. Срок ее истекает. Скоро завеса беспамятства спадет с
тебя окончательно, и ты вспомнишь все. Это неизбежно.
Но сейчас, когда тебе понадобится ВСЯ твоя память, понадобится полное
единение и взаимопроникновение всех контуров, недоступность такого
пространства памяти может сыграть роковую роль".
"Значит, нужно убрать этот блок!"
"Ты вспомнишь все. Но ведь недавно ты хотел забыть об этом. Хватит ли
тебе сил совладать со своей памятью?"
"Ну да, очаг сильного эмоционального потрясения... Хорошо, рискну
пережить это потрясение еще раз".
"Ты беспечен, человек".
"Но ведь это нужно?"
"Да, нужно.
Вспоминай".
2
"Вот так стою я, а вот так - она. Напротив меня, буквально рукой
подать. Но уже ясно, что не подать, что рука сразу упрется в незримую
преграду, которую преодолеть невозможно. Как невозможно вопреки законам
мироздания вернуться в собственное прошлое. Теперь она - лишь мое
воспоминание о том, как я любил ее. Мое счастливое прошлое. Не настоящее и
уж вовсе не будущее.
Над нами бездонное предвечернее небо, расчерченное прямыми линиями
высотных автострад от горизонта до горизонта. А далеко под ногами те же
автострады, по которым изредка с сумасшедшей скоростью и ревом проносятся
тяжелые грузовозы, причудливо размалеванные рекламой и эмблемами компаний,
либо же длинные и солидные, как гусеницы тропических бабочек, пассажирские
роллобусы.
И мы, два одиноких человека, где-то посередине. Мы пока еще рядом, и
в нас живет ощущение прежней близости. Но уже беззвучно рвутся тонкие
связующие нити. И между нами властно воцаряется отчуждение.
Она совершенно такая, как и всегда. Она не меняется, и я с тоской
думаю, что для нее сейчас не происходит того светопреставления, которое
творится вокруг меня. Для нее это пустяк, эпизод. Я для нее - эпизод...
Пожалуй, только лицо в огненном ореоле волос чуть бледнее обычного. И
глаза поблескивают сильнее, чем когда бы то ни было. Любимая...
Единственная...
Зато себя не хотел бы я видеть со стороны. Жалкая пародия на мужчину.
Нелепый, смешной, гнусный манекен. Будто взяли за шиворот и что было силы
шмякнули о бетонную стену. И теперь во мне все переломано и разбито.
Стыдно видеть и сознавать себя таким. Но тут уж ничего не поделать.
- Кто он? - Мне наконец удается собрать остатки сил, чтобы задать
этот банальный вопрос.
- Сергей Дмитриевич Шилохвост. Помнишь, я тебе показывала его. Три
года назад, в университетском парке.
- Не помню.
- Это великий мыслитель. Он способен силой воображения создавать
новые, никогда не существовавшие миры. А потом наделять их реальными
свойствами. Чтобы исследовать результат...
- За что ты выбрала его?
- Он очень одинок. Его могут понять единицы на Земле и десятки в
Галактике. Я тоже не всегда способна понимать его. Но я хотя бы стремлюсь
к этому. Он нуждается во мне. Я ждала все эти годы, чтобы он сказал мне об
этом. А вчера дождалась.
- Все эти годы ты была со мной, а думала о нем?!
- Нет, Костя, не так! Я была с тобой и не лгала тебе. Я принадлежала
тебе полностью. Честное слово, если бы он не сказал мне, что я ему нужна,
все оставалось бы по-прежнему. И ты ничего бы не знал, даже не заподозрил
бы. И мы прожили бы с тобой долго и счастливо, как мечтали. И умерли бы в
один день... Я сохранила бы эту тайну от тебя за семью печатями, упрятала
бы ее так далеко, что потеряла бы сама. Но случилось то, о чем я могла
только мечтать. Я нужна ему. Остальное значения не имеет.
- И то, что я люблю тебя, тоже?..
- Мне было хорошо с тобой, Костя. Наверное, с ним мне будет хуже. Он
постоянно в своих мирах, он беспомощен, как ребенок. А ты сильный,
надежный, ты в опоре не нуждаешься. Если бы я отказала ему, он бы погиб.
Он так и сказал: что не представляет, как ему жить без меня!
- А как жить мне?
- Ты другой, Костя. Ты сильный... Ты излечишься, забудешь меня. Ты
выдержишь. И потом, я же никуда не исчезаю, я остаюсь в этой вселенной,
даже на этой планете. Я даже не смогу часто отлучаться из университетского
городка, потому что Сергей Дмитриевич никогда не покидает его стен, а
оставлять его надолго я просто боюсь. Он же ничего не видит вокруг себя!
Поэтому в любое время дня и ночи ты сможешь застать меня, увидеть,
поговорить со мной. Быть гостем в моем доме... Мы друзья, Костя. Неужели
то, что я стану принадлежать не тебе, а другому человеку, зачеркнет все
наше хорошее? Это глупо и бессмысленно. Что было, то было, и оно навсегда
сохранится в нас. Я не хочу терять тебя насовсем, Костя, потому что это
несправедливо. У меня не было, нет и не будет никого вернее и надежнее
тебя. Я же любила тебя, Костя, по-настоящему любила, и ты знаешь это. Но
эта любовь была неполноценной. Как вещь в себе. В ней от меня ничего не
требовалось, кроме присутствия. Ты же вовсе не нуждаешься в моей заботе. А
он... Ну что за дичь я несу! И почему ты молчишь?
- Как же ты будешь с ним? Ведь он же не разглядит тебя... так, как я.
