затея.
Кейтала протянула Пагу рясу:
- Примерь.
Одежда была ему как раз. Кейтала заботливо выбрала ткань, наиболее
похожую на ту, что употреблялась на Келеване.
В этот день Паг назначил собрание сообщества, чтобы выбрать
руководителей на время своего отсутствия и на тот случай - все понимали
это, но вслух никто не произносил, - на тот случай, если он не вернется.
Доминик и Мичем под руководством Касами и Уильяма учили язык цурани.
Кулган изучал работы Макроса по созданию врат, чтобы помочь Пагу.
Кейтала разглядывала свое изделие, когда в комнату Пага вошел Кулган.
- Ты в этом замерзнешь.
- На моей родине всегда жарко, Кулган, - ответила Кейтала. - Никто не
носит теплой одежды.
В комнату вбежали Уильям и Гамина. Девочка в последнее время, когда
стало ясно, что Роуген поправится, очень переменилась. Она стала
постоянной спутницей Уильяма - играла и ссорилась с ним, как родная
сестра. Пока старик поправлялся, Кейтала поселила девочку у себя, в
соседней с Уильямом комнате.
- Мичем идет! - крикнул мальчик и засмеялся, завертевшись волчком от
восторга. Гамина тоже громко засмеялась и закружилась вместе с Уильямом, а
Кулган и Паг обменялись взглядами - они впервые слышали голос девочки. В
комнату вощел Мичем, и взрослые тоже рассмеялись. Крепкие волосатые ноги и
руки охотника нелепо торчали из короткой одежды; он неловко ступал в
сандалиях цураниавского образца.
Он оглядел комнату.
- Что смешного?
- Я так привык видеть тебя в одежде охотника, - ответил Кулган, - что
ни в чем другом и представить тебя не могу.
- Ты выглядишь не совсем так, как я предполагал, - сказал Паг,
пытаясь удержаться от смеха.
Воин-охотник с отвращением покачал головой:
- Может, хватит? Когда мы отправляемся?
- Завтра утром, сразу после рассвета, - ответил Паг. И смех в комнате
замер.
Они тихо стояли вокруг холма на северной оконечности острова, где
росло большое дерево. Дождь перестал, но дул сырой холодный ветер, обещая
новый дождь. Большая часть сообщества пришла проводить Пага, Доминика и
Мичема.Кейтала стояла рядом с Кулганом, положив руки на плечи Уильяма.
Гамина крепко держалась за юбку Кейталы, испуганно глядя по сторонам.
Паг стоял в одиночестве, сверяясь со свитком. Неподалеку от него,
дрожа на ветру, стояли Доминик и Мичем и слушали Касами, который
рассказывал им о тех обычаях цурани, знание которых могло им пригодиться:
он без конца вспоминал все новые детали. Мичем держал сумку, собранную
Пагом, - в ней лежали обычные принадлежности странствующего жреца. Кроме
того, на дне сумки помещались вещи, которые вряд ли можно было увидеть у
келеванских жрецов - оружие, металлические монеты, - по понятиям Келевана,
целое состояние.
Кулган встал туда, куда указал ему Паг, держа в руках посох,
вырезанный одним из местных резчиков. Старый маг с силой воткнул его в
землю, потом взял другой и воткнул его в четырех шагах от первого. Он
отошел назад, а Паг начал читать заклинание по свитку.
Между двумя посохами возникла полоса света, переливаясь всеми цветами
радуги сверху донизу. Она становилась все ярче - на нее уже было больно
смотреть. Паг продолжал читать заклинания. Раздался громкий взрыв, словно
ударила молния, и воздух устремился в сторону посохов, словно втягиваясь в
пространство между ними.
Паг отложил свиток и посмотрел на то, что он сотворил: сияющий
квадрат серого <ничто> между посохами. Подозвав к себе Доминика, он
сказал:
- Я пройду первым. Врата нацелены на поляну позади моего прежнего
поместья, но может оказаться, что они открылись вовсе не там, где надо.
Если окажется, что они ведут во враждебное место, ему надо будет
сделать только обратный шаг вокруг посоха, и он снова появится в Мидкемии.
Если он сможет сделать этот шаг...
Паг обернулся и улыбнулся Кейтале и Уильяму. Его сын вертелся в
разные стороны, но Кейтала, слегка нажав руками ему на плечи, удерживала
его на месте. Она только кивнула, сосредоточенно глядя на мужа.
Паг шагнул в пустоту и исчез. Собравшиеся затаили дыхание - лишь
немногие из присутствующих знали, чего ожидать.
Вдруг Паг появился с другой стороны серого квадрата, и собравшиеся с
облегчением вздохнули. Он подошел к своим спутникам и сказал:
- Врата открываются как раз там, куда нацелены. Заклинание Макроса
действует безупречно. - Он взял Кейталу за руки. - Это совсем рядом с
поляной для медитаций у зеркального пруда.
Кейтала с трудом сдерживала слезы. Когда-то она была хозяйкой этого
огромного поместья и высаживала цветы вокруг этого пруда - там, где
одинокая скамья обращена к спокойным водам озера. Она кивнула, и Паг обнял
ее, потом Уильяма. Когда Паг наклонился к Уильяму, его неожиданно обняла
Гамина.
- <Будь осторожен>.
Он обнял ее в ответ:
- Буду, малышка.
Паг сделал знак Доминику и Мичему, чтобы они следовали за ним, и
шагнул в пустоту. Немного помедлив, они последовали за Пагом.
Остальные долго стояли, глядя туда, где исчезли трое мужчин. Снова
начался дождь. Никому не хотелось уходить. Дождь усилился, и Кулган
сказал:
- Те, кто назначен сторожить, остовайтесь. Остальные - за работу.
Люди медленно стали расходиться - никого не обманул резкий тон
Кулгана. Все беспокоились так же, как и он.
Ягу, главный садовник поместья Нетохи, что неподалеку от города
Онтосета, обернувшись, увидел незнакомцев, идущих по дорожке от поляны
медитаций к дому. Двое из них были жрецами Хантукамы, Приносящего
Благословенное Здоровье, хотя оба казались необычайно высокими для жрецов.
За ними шагал их раб - воин-варвар, плененный в последней войне. Ягу
вздрогнул: вид раба внушал страх - глубокий шрам пересекал всю его левую
щеку. В компании воинов Ягу всегда ощущал себя не в своей тарелке - он
предпочитал компанию цветов и растений людям, которые только и говорят,
что о войнах и почестях. Все же у него были определенные обязанности перед
хозяином дома, поэтому он пошел навстречу трем незнакомцам.
Увидев, что садовник приближается, они остановились, и он первым
поклонился им, ведь первым собрался начать разговор именно он - это была
простая вежливость. Ягу пока ничего не знал о том, кто по званию его
гости.
- Приветствую вас, достопочтенные жрецы. Ягусадовник стал
препятствием на пути вашем.
Паг и Доминик поклонились. Мичем, согласно обычаю, просто стоял сзади
- приветствие его не касалось. Паг сказал:
- Приветствуем тебя, Ягу. Для двух скромных жрецов Хантукамы твое
появление - не помеха. Здоров ли ты?
- Да, я здоров, - ответил Ягу в ответ на формальное приветствие
чужаков. После чего принял важную позу, скрестив руки на груди. - Что
привело жрецов Хантукамы в дом моего хозяина?
Паг ответил:
- Мы идем иа Сирэна в Равнинный город. Проходя мимо, мы увидали этот
дом и понадеялись, что здесь двум странствующим бедным жрецам можно будет
попросить еды. Возможно ли это? - Паг знал, что Ягу не вправе решать, но
позволил скромному садовнику сыграть роль хозяина...
Садовник потер подбородок.
- Вам не возбраняется просить подаяния, хотя не могу сказать,
накормят ля вас. Идемте, я провожу вас до кухни.
По дороге к дому Паг спросил:
- Могу ли я почтительнейше спросить, кто обитает в этом чудесном
доме?
Засияв гордостью в отраженных лучах славы твоего хозяина, Ягу
ответил:
- Это дом Нетохи, называемого <Тот, кто легок на подъем>.
Паг притворился, что никогда не слышал о, таком, хотя был рад узнать,
что его бывший слуга все еще владеет поместьем.
- Может быть, - сказал Паг, - не будет очень нескромным со стороны
бедных жрецов засвидетельствовать почтение такой важной особе?
Ягу нахмурился. Его хозяин был занятым человеком, хотя всегда находил
время для таких гостей, как эти. Ему бы не понравилось, если бы садовник
выгнал их прочь, несмотря на то, что они едва ли чем-нибудь отличались от
простых нищих - ведь эти жрецы не из такой могущественной секты, как слуги
Чочокана или Джурана.
- Я спрошу. Может быть, мой хозяин и найдет время для вас. А нет, так
прикажет дать вам еды.
Садовник провожал их до двери, которая, как хорошо было известно
Пагу, вела на кухню. Они остались на ярком послеполуденном солнце, а
садовник вошел в дом. Дом представлял собой сооружение необычное для
цурани и состоял из нескольких соеданенвых между собой зданий. Паг
построил его всего два года назад. Может быть, дом ознаменовал бы собой
крутые перемены в архитектуре цурани, но Паг сомневался, что у него на
этом пути будут последователи - цурани были очень чувствительны к
переменам политической моды.
Распахнулась дверь, и вышла женщина. За ней показался Ягу. Паг
поклонился, чтобы она не успела рассмотреть его лицо. Это была Алморелла,
близкая подруга Кейталы, рабыня, которой Паг дал свободу, теперь она была
женой Нетохи.
- Госпожа моя милостиво согласилась побеседовать со жрецами
Хантукамы, - сказал Ягу.
Не разгибаясь, Паг спросил:
- Здорова ли ты, госпожа?
Услышав его голос, Алморелла ухватилась рукой за дверной косяк. Когда
Паг выпрямился, она, с трудом восстановив дыхание, ответила:
- Я... здорова, - и начала произносить его цуранское имя.
Паг покачал головой.
- Я встречался с твоим достопочтенным мужем ранее и надеялся, что он
выделит минутку для старого знакомого.
- Мой муж всегда... найдет время для... старых друзей, - почти
неслышно ответила Алморелла.
Она пригласила их войти и закрыла за ними дверь. Удивленный Ягу
постоял немного перед дверью, затем, пожав плечами, вернулся к своим
любимым цветам. Кто поймет этих богатеев?
Алморелла молча и быстро вывела их из кухни. Она с трудом сохраняла
самообладание и едва успела спрятать дрожащие руки, проходя мимо трех
озадаченных рабов. Они не заметили волнения хозяйки, потому что во все
глаза смотрели на Мичема - такого громадного раба-варвара им еще не
приходилось видеть - ну просто великан из великанов!
Добравшись до бывшего кабинета Пага, она открыла дверь и прошептала:
- Сейчас приведу мужа.
Они вошли и сели на подушки, разложенные на полу. Мичему показалось
это не очень удобным. Паг огляделся. Его охватило чувство странной
раздвоенности: казалось, открой дверь в сад - и увидишь Кейталу и Уильяма.
Однако он был облачен не в черную мантию Всемогущего, а в шафрановую рясу
жреца Хантукамы, и над двумя мирами, с которыми переплелась его судьба,
нависла ужасная угроза. С тех пор, как Паг начал поиски пути обратно на
Келеван, его не покидало тревожное чувство. Он ощущал, что его подсознание
работало, как всегда, чем бы ни было занято его внимание. Что-то в
событиях, произошедших в Мидкемии, было ему смутно знакомо, и он знал -
придет время, и интуиция подскажет ему, что именно.
Открылась дверь. Вошел мужчина, следом за ним - Алморелла. Она
закрыла дверь, и мужчина низко поклонился:
- Это честь для меня. Всемогущий.
- Да благословен будет дом твой, Нетоха. Здоров ли ты?
- Здоров, Всемогущий. Чем могу служить тебе?
- Садись и расскажи мне о том, как идут дела в Империи. - Нетоха сел.
- Священным Городом все еще правит Ичиндар?
- Да, Свет Небес все еще правит империей.
- А Имперский Стратег?
- Альмеко, которого ты знал, сохранил честь, лишив себя жизни, когда
ты опозорил его на Имперском фестивале. Теперь белые с золотом одежды
носит его племянник Аксантукар. Он из семьи Оаксатукан, которая выгадала
