Люди деловито расхаживали по улицам. В поселке даже имелись
машины, правда, более изношенные, чем лендровер. Они мирно
соседствовали с велорикшами, бойко крутившими ржавые педали.
Как и рыбаки, велорикши не обращали на дождь ни малейшего
внимания. Они лавировали между автомобилями, а водители,
высовываясь из окон, беззлобно поругивались на одном из тайских
диалектов. Собака, заливаясь отчаянным лаем, гналась за двумя
ребятишками, торговка рыбой громко расхваливала свой товар.
- Да, это не Бангкок, - проговорила Скалли. - Даже не верится,
что Алькат находится в той же стране.
- Обычное дело для "третьего мира", - кивнул Малдер. -
Столица меняется на глазах, новые дома, новые машины - и новые
люди. А сюда, в глубинку, прогресс все никак не дойдет. Меньше
пяти тысяч жителей, туриста сюда разве что шальным ветром
заносит. Вот и киснут под дождем - тихо, мирно. Интересно, почему
такая жизнь нравится американцам, которые застряли здесь после
войны? Привыкли, наверное... А вот, гляди, какой колоритный тип!
На краю дороги, широко улыбаясь беззубым ртом, стоял старик.
Три истертых цепочки красовались у него на шее, и на каждой
висело по кусочку нефрита. Амулеты, точно такие же, как у фермера
в поезде. Наверное, ни одна страна мира не может похвастать таким
количеством потусторонних существ на душу населения. Со-
ответственно, каждого духа полагается особым образом ублажать,
если не хочешь пойти топором на морское дно или умереть от какой-
нибудь страшной болезни.
И все же, Малдеру этот старик показался странным. Не потому,
что он смотрел на них так, будто гости с Запада наведываются сюда
каждый день, - таким взглядом встречают тех, кого давно
поджидают.
Малдер тряхнул головой. Это дождь виноват. Дождь и адская
усталость, от которой в воображении рождаются химеры. Старичок
дружелюбен, как большинство тайцев, - вот и все. В следующие
несколько минут прохожие не раз одаривали гостей радушными
улыбками, и очередное обострение шпиономании постепенно
прошло...
- По-моему, мы добрались до центра, - заметил Малдер. - На
карте есть что-нибудь вроде гостиницы?
Скалли пожала плечами.
- Такой информации нет. Но я думаю, что хотя бы один
постоялый двор здесь найдется. А нам большего и не надо - бросить
шмотки и вперед, искать Эндрю Палладина.
Малдер посмотрел на лес, поднимающийся по склонам горного
хребта. Что труднее - искать в этих диких джунглях отшельника
или напасть на след человека, который якобы погиб пятнадцать лет
назад? Пока ясно одно - только достигнув хоть одной из этих целей,
они смогут понять, что погубило Перри Стэнтона.
- Ну, вот и пришли. - Скалли показала на длинный
одноэтажный дом из желтого кирпича, - Согласно этому, как сказал
ван Эппс, "клочку туалетной бумаги", перед нами клиника,
построенная на месте полевого госпиталя Эмайла Палладина.
Малдер выплеснул воду из ботинок и отодвинул свисающие до
земли пальмовые ветки, чтобы рассмотреть все как следует. Он
увидел типичный барак - односкатная металлическая крыша, около
дюжины квадратных окон из полупрозрачного оргстекла, крыльцо с
бетонными ступеньками. Единственная примечательная черта -
над входом восседал улыбающийся позолоченный Будда, застывший
в медитативной позе. Седовласый хозяин крохотной гостиницы где
остановились Малдер и Скалли, рассказал, что последние десять лет
клиникой управляют буддийские монахи.
- Гляди-ка, вон там, на противоположной стороне улицы - не
церковь ли?
Малдер смерил взглядом двухэтажное белое здание с башней
посередине. Судя по конструкции, башня когда-то выполняла
функцию колокольни, но сейчас ничего похожего на колокол не
наблюдалось. Хотя с фасада здания только в двух местах осыпалась
штукатурка, было ясно, что сюда уже много лет никто не ходит.
- Церковь-то церковь, но сомневаюсь, что за последние десять
лет ее посетил хотя бы один прихожанин, - заметил Малдер.
- Таиланд - единственная страна в Юго-Восточной Азии,
которая ни разу не стала европейской колонией, - напомнила
Скалли, - поэтому христианство здесь практически не прижилось.
- Давай отвлечемся от столь печального зрелища и посмотрим
сюда.
Малдер показал на маленький кукольный дом, установленный на
вершине цилиндрического столба.
Миниатюрный ломик был слелан с большим старанием и
любовью: стены украшены ярким диковинным орнаментом, крыша
покрыта пластинками чистого золота, на дверях, присмотревшись,
можно было заметить медные ручки. У основания домика висела
свежая цветочная гирлянда, а из окон, кружась, струился дымок
благовония.
- У христианских проповедников здесь нет ни единого шанса, -
заключил Малдер. - Вера предков у танцев слишком сильна. А этот
домик - знаешь, что такое? Жилище для духов Таким образом
тайцы отваживают злые сущности от больницы - не борются с
ними, а предлагают другое обиталище. По-моему, очень разумно.
- А ты, оказывается, крупный специалист по восточным
религиям, - сказала Скалли, с интересом заглядывая в окошко
домика.
- Ты мне льстишь, - улыбнулся Малдер, - Но если серьезно, я
всегда уважал их веру. Духовная культура тайцев предельно
индивидуалистична. Само слово "Таи" значит "свободный". Их вера
основана не на доктрине, а на повседневных наблюдениях. Если ,они
решают ублажать какого-либо духа, то не потому, что так им сказал
проповедник, а потому, что они сами видят, как страшен его гнев.
Скалли пристально посмотрела Малдеру в глаза. "Удивительно, -
подумала она, - столько времени проводишь рядом с человеком, а
многого о нем все равно не знаешь..."
- Согласись, Скалли, культура народа, прожившего восемь
столетий без единой братоубийственной войны и сохранившего
независимость, достойна изучения, - сказал Малдер, поднимаясь на
крыльцо и поворачивая дверную ручку.
Из клиники потянуло сквозняком, и Малдер, подтолкнув вперед
Скалли, поспешил закрыть дверь. Они очутились в просторном холле
с бетонным полом и чисто выбеленными стенами. Под потолком
сияли неоновые лампы, в воздухе плавал запах антисептика. Вдоль
стен рядами выстроились носилки на колесах и тележки с различным
оборудованием. На некоторых носилках лежали больные; к каждому
из них был приставлен монах в оранжевом одеянии и санитарка в
белоснежной форме Красного креста. Картину дополняли резиновые
перчатки на руках монахов и стетоскопы, надетые поверх облачений.
В целом больница выглядела беднее хорошей западной клиники, но
по местным меркам это был настоящий медицинский центр.
Скалли обратила внимание Малдера на одни носилки. Два монаха
пристально наблюдали, как светловолосая, высокая женщина
оказывает помощь пациенту. Ее униформа заметно отличалась по
крою, а судя по тому, как висел ее стетоскоп, было ясно, что она
прошла подготовку в Штатах.
- Наверное, это главный врач, - шепнула пли. - Такая форма
выдается Медицинским департаментом.
Тем временем врач отошла от носилок, чтобы монахи могли
рассмотреть результаты ее работы. Пациент- мужчина чуть за сорок -
уже пришел в сознание. Всю его грудь, от живота до ключицы,
пересекал багровый шов. Скалли одобрительно кивнула - рана была
зашита профессионально.
- Недели три вводите антибиотики, - сказала доктор монахам.
- И он будет у вас как новенький. Только попросите его больше не
нарываться на рыбу-меч.
Монахи энергично закивали. Доктор сняла перчатки, бросила их в
пластиковый контейнер и подошла к посетителям. Оказалось, что она
лишь на пару дюймов ниже Малдера.
- Доктор Лайана Филдинг, - представилась женщина.
- Фокс Малдер. А это моя напарница Дана Скалли. Мы агенты
Федерального бюро расследований Соединенных Штатов. Вы не
могли бы уделить нам несколько минут?
- Да, разумеется.
- Спасибо. Скажите, доктор Филдинг, вы постоянно работаете в
Алькате?
- Нет. Я прикомандирована к местному подразделению Красного
креста. Езжу по региону, передаю опыт, насколько это возможно.
Странно встретить здесь федеральных агентов. Далековато вы
забрались.
Скалли подошла к носилкам, но ровно настолько, чтобы не
приближаться к монахам вплотную и не оскорблять их религиозных
чувств.
- Судя по качеству шва, вы учились в Штатах.
- Вы правы, - подтвердила Филдинг. - В Чикаго. Вы тоже
врач?
- Патологоанатом. Но сейчас у меня несколько другие служебные
обязанности.
- Мы расследуем инцидент почти пятнадцатилетней давности, -
сказал Малдер. - В связи с этим нас интересуют люди, которые
работали здесь еще в полевом госпитале - Эмайл и Эндрю
Палладии...
Филдинг закашлялась и быстро взглянула на монахов. Услышав
фамилию Палладии, служители быта, как по команде, подняли
головы.
- Я думаю, ФБР известно, что Эмайл Палладии давно умер, - с
расстановкой проговорила Филдинг.
К счастью, Малдер был человеком, а не охотничьим псом - иначе
все увидели бы, как он втягивает носом воздух и возбужденно ко-
лотит по земле хвостом. Он сразу заметил, как многозначительно
переглянулись монахи, как занервничала доктор Филдинг. Откуда
столько эмоций по поводу давно умершего человека?
Лайана Филдинг наткнулась на его подозрительный взгляд и
торопливо пояснила:
- Эмайл Палладин - часть истории Альката. Для большинства
здешних жителей его госпиталь, по сути дела, стал первым...
подарком из внешнего мира. У тайцев, вы знаете, очень образный тип
мышления. Все непривычное порождает слухи, потом слухи
обрастают легендами и очень часто появляется страх. Насколько я
понимаю, Эмайл Палладин считался здесь крайне необычной
личностью.
Малдер инстинктивно подался вперед.
- А если конкретнее? Ответить Филдинг не успела. С улицы
послышался шум, дверь с грохотом распахнулась, и в помещение
ввалились два рыбака в мокрых робах, несущие стонущего старика.
Доктор схватила свежую пару перчаток и бросилась к ближайшим
свободным носилкам, выкрикивая что-то по-тайски. Рыбаки кивнули
и осторожно опустили старика на носилки.
Правая штанина бедняги была наспех оторвана; нога выглядела
ужасно - багровая, вспухшая, покрытая круглыми волдырями. Фил-
динг сказала пострадавшему что-то ободряющее, один из монахов
подал ей пузырек с прозрачной жидкостью, и доктор стала осто-
рожно промывать пораженные участки. Запахло уксусом.
- Медуза, - сказала Скалли, наблюдая, как споро работает
Филдинг. - Судя по симптомам - медуза-воин. Очень болезненный
ожог, в отдельных случаях возможен смертельный исход. Уксус
стягивает стрекательные клетки и нейтрализует действие яда.
Доктор взяла у второго монаха скальпель и начала аккуратно
счищать верхний слой пораженной кожи. Старик стонал уже тише -
либо подействовал уксус, либо несчастный впал в шоковое
состояние. Малдер увидел его помутившиеся вытаращенные глаза и
вспомнил Стентона. Именно так он смотрел на Малдера за мгновение
до гибели - с мукой и ужасом.
Потому что его, как и этого старика, терзала уносимая боль, боль,
рождающаяся в коже! Доктор положила скальпель в кювету и снова
принялась промывать рану. Старик шумно вздохнул, и хотя он по-
прежнему морщился от боли, его взгляд приобрел более осмысленное
выражение. Филдинг решила продолжить прерванную беседу, не
отрываясь от дела.
- Видите ли, вы обратились немного не по адресу. Я не местная и
не была лично знакома с Палладинами. Однако есть человек,
который, возможно, окажется вам полезен. Аллан Троубридж, один
из основателей этой клиники.
Скалли достала из кармана блокнот, стряхнула с обложки
дождевые капли и приготовилась записывать.
- Троубридж знал Эмайла Палладина?
- Во время войны Аллан служил в госпитале санитаром. Война
закончилась, но он решил остаться. Очень многое из того, что вы
здесь видите, добыл именно он - связывался с Красным крестом,
договаривался о поставках оборудования. В городке его очень
уважают.
"Это уже интереснее!" - подумал Малдер и бросил:
- Он сейчас в клинике?
- Нет, сегодня у него выходной. Но если хотите, можете
навестить его - я расскажу, как дойти. И еще... Дружеский совет...
