- Ну, как что? Люди жили. Ты о чем?
- О тех временах, когда все миры вместе были, до катастрофы...
- А-а... Это очень давно. Никто и не помнит почти. Разве что старики,
которым в детстве рассказывали.
- И что, ничего не осталось с тех пор?
- Почему не осталось. Остались сказки, сказания, легенды... Ты
думаешь, легенды откуда берутся? Это и есть рассказы о старых временах.
- Не знаю... Да и сказок я мало помню. Почему-то...
Огоньки уже не выскакивают синими крыльями из тлеющих угольев,
предрассветный ветер осторожно пробует расшевелить лиственную раму
звездной картины, где-то вдали проверяет голос мучающаяся бессонницей
птица...
- Хочешь, расскажу?
- Конечно.
- Тогда слушай.
Лай улегся опять на спину, устроился поудобнее, закрыл глаза,
собираясь с мыслями.
- Давным-давно это было, в незапамятные времена. Жил в этих краях
мудрец. Был он красив, строен и добр сердцем.
- Это где это - в этих краях? В каком мире?
- Но в те времена, ведь, все миры вместе были. Почти как один. И не
перебивай. Сказка ведь.
- Постараюсь.
- Вот... Жил он одиноко. И грустно стало ему. Пусть всего хватает - и
одежды и еды - колдовать-то он умел. Но постылым все кажется, когда нет
рядом ни друга, ни ученика, ни любимой. И решил он тогда...
- Прости, Лай. Я опять спрошу. А зачем же ему любимая? Старый ведь
уже...
- И с чего ты взял, что мудрец обязательно должен быть старым. Он еще
молодым был, хоть и мудрым... Ладно... Так вот, решил он тогда сделать у
себя школу. Ну, вроде той, в какой нас Старик обучал. Собрать в ней
немного детей из окрестных деревень - своих-то у него никого не было.
Обучить их сначала простым знаниям, потом колдовству, мудрости своей.
А надо сказать, что народ в тех краях темный жил. Колдовать никто не
умел, не знал как это делается, а потому боялись все колдовства, да и
мудреца нашего, как огня, опасались. То ли не могли доброго от злого
отличить, то ли не видели никогда доброго в трудной жизни своей, и потому
от чужака ничего хорошего не ждали. Поэтому, была у мудреца еще и тайная
одна цель. Представлялось ему, что, когда обученные дети вернутся в свои
деревни, то поймут крестьяне, каким может быть колдун, когда он любит свою
землю, своих людей и добра им желает.
Долго ли, коротко ли, разослал Мудрец гонцов в несколько деревень и
попросил, чтобы прислали ему по одному-два юноши или девушки, самых
смышленых, самых красивых - уродливый и глупый колдун у кого любовь будет
вызывать?
Но забыл он или не учел, несмотря на всю свою мудрость, что не знают
крестьяне, что такое попросить. А раз могучий кровожадный сосед требует
для своих злодейских целей опору и надежду материнскую, делать нечего,
поплакали, поубивались, а в дорогу снарядили. Не то совсем деревни с
землей сровняет.
Худо ли, бедно ли, пришли к исходу весны к нему три парня и две
девицы. Парни статные, широкоплечие, сквозь туман в глазах ум светится.
Девицы тоже все из себя. А когда проведали, что отправлять на тот свет их
никто не собирается, горе все повыплакали, то видно стало, что еще и
красивые, каких в своей глуши Мудрец и не видывал никогда.
И пошла у них жизнь да учеба. Молодые никак вначале понять не могли,
зачем все это нужно и какой от этого прок будет. Тогда Мудрец свою
программу обучения перекроил малость и обучил их сначала некоторым простым
заклинаниям. Ну, чтоб сытому всегда быть, раны залечивать, птицей летать.
Смекнули ученики, что к чему. Охотнее науку постигать стали.
Но ждала тут Мудреца новая беда. Хоть и выбирали в деревнях для него
лучших, как для себя, а видно и лучшие были не хороши.
Заметил Мудрец - а ученики к тому времени его почему-то Графом звать
стали - что один из молодцов, старший самый, Иван, неохотно на добрые дела
свои умения употребляет. А все норовит то зверя какого ночного погубить,
то Графу навредить. Предупредил Граф его. А когда увидел, что слова его
Иван мимо ушей пропускает, разозлился и отправил домой. Пусть отец с
матерью такому балбесу радуются. Что толку в его умениях, когда доброты в
нем нет?!
После этого Графова поступка все в школе наперекосяк пошло. Одна из
девиц, увидев, что ничего с теми не случается, кто замок покидает, сбежала
однажды ночью. Тоже домой, видать. Да еще пару колдовских инструментов с
собой прихватила. Хоть и проку в них ей никакого.
Два молодца оставшихся честнее оказались - успел все же Граф им
какое-никакое понятие о чести привить. Пришли к нему в светлицу однажды
утром, за науку поблагодарили, сказали, что зла не держат, но и оставаться
не могут. Не по ним жизнь такая, уж лучше поле пахать да детей растить. И
отпустить попросили. Ну что тут попишешь? Дал им немного добра на дорогу -
вроде как за службу хорошую, коней славных, не болтать об увиденном
наказал - для их же пользы. И простился.
Осталась в его замке одна ученица. Василиса. Граф давно к ней
присматривался, выделял ее среди прочих. И за ум в тех местах редкостный,
и за красоту невиданную, и за сердце доброе. Учил-учил, да и не заметил,
как влюбился...
А когда провел до ворот двух молодцев, вернулся в покой, увидал там
Василису, глаза ее, руки, то понял, что не покидает она его лишь потому,
что тоже любит...
Хоть в одном Мудрецу счастье улыбнулось.
Зажили они счастливо. Василиса вскоре всю Графову мудрость переняла.
Да еще и сама его учить стала. Мол не знает он здешнего народа, потому и
неудачи его преследуют. Не так с людьми надобно. Обычную доброту надо как
прихоть преподносить то, что вред им не приносишь - как милость. А уж зло
они сами за тебя додумают. И вот тогда поймут они тебя, все деяния твои. А
когда понятен станешь - то и страха не будет. Вот без страха можно и
начинать обучение. Такова жизнь. К бесстрашному доброму делу можно только
через страх и унижения прийти.
Тяжело все это было принять Мудрецу, но теперь его очередь учится
была, и учился он прилежно.
Так прошло много времени. И решили влюбленные, что пора Василисе к
родителям отправиться. Рассказать им все понемногу, чтоб свыклись они,
поняли. А тогда и жениха своего показать. Не все ж им в замке прятаться.
Собралась Василиса, гостинцев взяла. Мудрец за нее не беспокоился - и
земли родные, и умеет много чего. Простились. И отправилась она.
А Граф тем временем решил порядок в замке навести, к приему
родственников новых приготовиться.
Ан глядь - на холме вдали облако пыли показалось. Пригляделся - отряд
вооруженный из деревни скачет.
Тревожно стало на душе. Зябко. Обернулся вороном, подлетел поближе
посмотреть.
Так и есть. Крестьянский отряд, с вилами, топорами. Тупые, грязные,
злые. Подбадривают себя воплями воинственными - и к замку направляются.
А впереди - на коне из тех, что Граф последним ученикам отдал - Иван,
дурак, меч сверкающий где-то раздобыл. Размахивает им, за собой зовет.
Воина великого из себя корчит. Увидел ворона летящего - запомнил немного
науку - выхватил лук со стрелами, прицелился...
Граф решил в замок вернуться от греха подальше.
Запер ворота, поднял мост - замки тогда все по одному образцу
строили. Только наполнение разное было. Вышел на стену, ученичка
встречать.
Тот долго ждать не заставил. Осадил коня у рва, дождался всего
отряда, добился тишины.
- Выходи, супостат! Биться будем!
Граф не забыл уроков Василисы.
- И зачем же ты, щенок, со мной биться хочешь?
- А чтоб ты нашу Василису-красу отпустил. И красавиц больше никогда к
себе не требовал!!!
От такой наглости Мудрец аж задохнулся.
- Нет здесь Василисы...
- Есть! Мы знаем, что ты ее у себя оставил!
И понял Граф, что эти люди не допускают и мысли о том, что Василиса
могла полюбить его, что он ее любит. Для них он был просто врагом,
жестоким и беспощадным, которого можно только уничтожить - так же
беспощадно и скоро. И освободить красну девицу. И тут же выдать ее замуж
за вызволителя. Они вообще не оставляют за женщиной свободы выбора. Вообще
никакой свободы...
Уговаривать, убеждать в обратном тупую массу бесполезно. Единственная
надежда - поговорить с Иваном. Он пробыл в замке некоторое время, хоть
что-то в нем должно было остаться.
- Ну, Иван, сходи, посмотри...
И тут же, по шуму толпы, понял, что его слова опять истолковали
неверно.
- Иди один. Поговорить надо.
Это было им понятно. Супостат трусит и идет на переговоры. Это можно.
Иван ступил на опустившийся мост. Подумал. Спешился. Оглянулся, ища
поддержки. И уже решительнее зашагал к замку.
Граф встретил его во дворе.
- Ну что, Ваня, учителя калечить пришел?
Такого начала тот, видно, не ожидал. Но сбить его с толку было
невозможно. Смена поведения - привилегия умных.
- Пришел убить супостата! Отдавай Василису!
- Ты понимаешь, Иван, - Граф никак не мог начать исповедоваться перед
этим... - Нет ее здесь, я же говорил.
Иван, набычившись, вытащил меч. Хороший меч, из сложного сплава. И
где он его нашел?
- Нету, говоришь...
- Ну, хочешь - посмотри.
- Не буду я тут ничего смотреть! Заколдовал во что-нибудь, небось.
Отдавай по-доброму. Не то прибью тебя - враз чары спадут.
- Глупости. Ты ведь сам знаешь. Никакие чары не спадут. Да и нет их
тут... почти. А Василиса к родным пошла, проведать.
Иван, казалось, засомневался. Так нагло врать, в его представлении,
не мог даже последний негодяй.
- К родным? Может быть, может быть...
За замковой стеной послышались крики, шум. Надрывно позвали Ивана.
- Что там случилось? - это оба сразу.
И вбежали на стену.
Толпа крестьян, побросав оружие, бухнувшись на колени спиной к замку,
молилась на диво невиданное.
Василиса, которая только что была в замке супостата - как они были
убеждены - теперь летела по воздуху со стороны ближайшей деревни прямо в
их сторону. Чудо.
Мудрец поймал волну ее взволнованности и беспокойства - почувствовала
неладное, милая - послал ей в ответ успокоение. Все будет хорошо.
И с улыбкой обернулся к Ивану. Тот, казалось, никак не реагировал на
происходящее.
- Ну, вот видишь? Что я тебе говорил?
Иван сжал зубы, отвел меч.
- Ничего-то ты не понял, Мудрец. Не знаешь ты жизни нашей. И не баба
эта совсем мне нужна была. Слово у нас есть такое - ВЛАСТЬ - слышал,
небось? Так вот...
Граф удивленно смотрел на разговорившегося ученика. А тот вдруг
проорал, обращаясь к распростертому под ногами войску:
- Ага! Трусишь, граф тьмы! Откупиться хочешь?! - Дождался, пока
каждый из его скотов обернется на крик и оценит ситуацию, и закончил:
- Не выйдет!
И одним страшным ударом отхватил у мудреца голову. Толпа ахнула.
Последнее, что услышала в своей жизни голова Графа, падая с
крепостной стены, был пронзительный, нечеловеческий крик Василисы...
После победы над кощеем, люди растащили его крепость по камушкам,
даже ровного места не осталось.
Иван взял Василису в жены. Но сам прожил недолго. Василиса вскоре
родила сына. Но горе повредило ее разум. И она, забрав ребенка, ушла
однажды в лес. А весной в том лесу нашли чьи-то кости...
Так и не осталось ничего на земле от дел поганых Мудреца - Графа.
Лай облизнул пересохшие губы. Отпил в который раз из фляги. Посмотрел
в очередной раз на Варри - не спит ли? Варри не спал. Ему было очень
интересно, он чувствовал, что Лай вкладывает в эту сказку еще какой-то,
свой смысл.
Рассказчик поменял затекшую руку и закончил сказку совершенно
