Айр медленно завел руку за спину...
Калиф замолчал на полузвуке и перестал дышать.
...медленно взялся за рукоять меча...
Где-то на балконе заскрипела натягиваемая тетива - ухо Айра привычно
дернулось в сторону ускользающе тихого звука.
...медленно достал меч, занеся его над головой Калифа...
- Нет, Калиф. Теперь я не приму от тебя помощи. Я говорил об общем
Враге. Так вот. Теперь я вижу, что Враг только мой. Он не твой и не ваш
враг. А, значит, мне сражаться самому - и против тебя тоже. Пропусти. Я
пойду.
Калиф сделал шаг назад. И одновременно незаметно махнул рукой в
сторону балкона.
Щелкнула спускаемая тетива и запела стрела, разрезая воздух.
Айр был готов.
Он немного отступил в сторону и опустил меч, чуть скосив глаза вбок.
Стрела коснулась клинка и, отразившись, вонзилась в грудь Калифу.
Тот поначалу и не понял, что произошло.
Удивленно уставился на торчащее из груди оперение.
Поднял к древку руку.
Потом изо рта у него показалась струйка крови, беспомощный взгляд
удивленно поднялся на Айра, и Калиф мягко завалился на ступени.
Айр присмотрелся. Ничего. Может и выходят. Будет еще рассказывать о
своих подвигах. Перешагнул и через это тело. И направился к выходу из
дворцового сада.
Больше его не останавливали.
Более того, на всем длинном пути по аллеям и цветникам ему не
попалось ни одной живой души. Слухи в дворцах распространяются очень
быстро.
Выбрался на дорогу. Широкую и пыльную. Поросшую у обочины чахлым
пожелтевшим от жары кустарником. Усеянную мусором и пометом. Пустую до
горизонта. Ведущую на запад.
И это по ней идти?
Ну уж нет!
- Анжела!
- Я здесь, мой повелитель. Скворши всегда появляются там, где ты их
позовешь, все скворши этого мира, потому, что других здесь нет, а есть
только я одна, а мое имя ты знаешь, и, как только ты меня позовешь, то я
сразу... что случилось, Айр?
Да, женщина - всегда и везде женщина...
- Ничего. Ничего особенного. С Калифом повздорили. Пора уходить.
Идем?
- Конечно!
Анжела устроилась в привычном месте - за пазухой. Айр активировал
комбинезон, настроил его на полет - и они взлетели.
На запад.
К Врагу.
2. ЧУЖАЯ БИТВА
Как же все-таки жарко в пустыне!
Когда стоишь посреди огромного котлована, окруженного где-то у
горизонта призрачными горами, которые не допускают ни малейшего шевеления
застоявшегося раскаленного воздуха, стекающего со склонов в котлован и
здесь умирающего призрачным маревом. Когда чувствуешь, что и сам
постепенно стекаешь в собственные сапоги и скапливаешься там озерцом
быстро испаряющегося пота. Когда так же медленно и лениво в голове
плещется единственная, неоформляемая в слова, мысль о тени, отдыхе, воде.
И когда любое прикосновение, любое раздражение вызывает болезненный
приступ головной и душевной боли. А от костра, на котором жарится случайно
пойманная ящерица, веет приятной прохладой.
- Ты знаешь, Анжела, когда дойдем до оазиса, ты, лучше, оставайся
там. Такие переходы не для тебя. Я тебя позову, когда все это кончится...
- Тяжело меня таскать - так и скажи!
- Да не в этом дело...
- А в чем же еще?
Айр не нашелся, что сказать. Объяснять, доказывать, оправдываться
просто не было сил.
Перекусили. Запили скудным запасом воды.
Собрались и полетели дальше.
Даже лететь, пользуясь даровой силой комбинезона, было здесь трудно.
Когда же кончится эта пустыня! Правы были, все-таки предки, прокладывая
дороги - пусть не самые прямые и короткие, но зато, самые удобные,
приспособленные для человека. И нечего изображать из себя самого умного и
опытного в этом мире, сокращая и упрощая пути. Есть дорога - по ней и иди.
Целее будешь!
Осталось только ее найти.
Айр дал себе слово впредь не отклоняться от проторенных трактов.
Пусть и вырос он, по сути, в пустынном племени - эта пустыня была
куда как пустыннее. Да и мало ли что еще ожидает его на длинном пути -
может встретиться кое-что и посерьезней пустыни. Нечего повторять все
ошибки всех предков самому. Пора бы и поумнеть. И пользоваться накопленным
опытом.
Внизу, утомляя и гипнотизируя, плыла песчаная равнина, покрытая
мелкими волнами, намытыми ветром. Видимо, ветер какой-никакой тут все же
был. Только, чтобы его заметить, надо стать песком и пролежать неподвижно
лет двести.
В другой раз.
- Анжела. Ты там как?
- Как... Как может быть бедному северному созданию, укутанному в
такую жару парящим комбинезоном?
- Ну, это ты зря. Комбинезон, наоборот, охлаждает...
- Уже и побурчать нельзя!
- Ладно. Летим...
Айр уже улавливал недалекое присутствие людей. Спокойное,
расслабленное. Видимо они отдыхают - и не где-нибудь, а в том самом
долгожданном оазисе. Совсем рядом. Скоро...
Различались уже даже отдельные мысли и чувства путников.
Первой пришла песня.
...Хе-эй, путь-дорога:
Знойный ветер, наши лица - в пыли.
Хе-эй, веселитесь:
Все мы братья, а дорога - одна...
Петь человек может только в особом, умиротворенном состоянии духа,
когда все необходимое и срочное сделано, и некуда торопиться, по крайней
мере в этот самый миг. Пыль, пот, дорога, страдания и мучения - это все
будет потом. А сейчас - вся вечность в твоем распоряжении.
...Но будут слезы и пот,
Будет кровь, позорная смерть
И новая жизнь.
Так я верю -
Мы там отдохнем...
И вот впереди показались долгожданные верхушки пальм. Подлетели еще
ближе - и стало ясно, что растут они из ложбины, окружающей родник. Оазис.
Айр опустился на песок. Ни к чему лишние ахи и охи. Он и без того
путник достаточно экзотичный.
Последние метры пути преодолел пешком.
И дослушал песню уже ушами.
...Но, кто-то предаст.
Бог судья на нашем пути,
Спаси и прости!
Да, я верю -
Каждый будет прощен.
Хе-эй, путь-дорога...
Это было...
Это будет...
Пел смуглый бородач, укутанный по-местному в махровый халат и
махровую же чалму. С трудом верилось, что так действительно прохладнее.
Но, что поделаешь, термостат он и есть термостат. Даже если изобретен
местными жителями методом проб и ошибок.
Чуть поодаль напивались и насыщались навьюченные верблюды. А у самой
прохлады родника живописно расположились около десятка людей - усталых,
смуглых, обветренных, опытных, бывалых... Торговый караван.
Поющий сидел лицом к Айру. И, заметив его, оборвал песню на полуслове
- и так и остался сидеть с открытым ртом.
Остальные немедленно обернулись, прослеживая его взгляд. Двое тут же
вскочили, выхватывая мечи.
Но, заметив, что Айр один и до самого горизонта никого не видно - да
и прятаться негде - расслабились и выжидающе наблюдали за его
приближением. Изредка, впрочем, поглядывая на того, что пел.
Видимо, он был хозяином и главой.
Айр демонстративно выставив вперед пустые руки, подошел прямо к нему.
- Одинокий путник, совершавший паломничество в далеких странах
благодарит Аллаха, сотворившего благостный оазис посреди мертвой пустыни,
за мудрость и заботу об утомленных странниках, и взывает к не менее
просветленной мудрости расположившихся здесь достойных мужей с просьбой не
отказать ему в возможности в полной мере воспользоваться дарами Аллаха.
- Вассалам алейкум, добрый путник. Да прославится мудрость Аллаха, -
в тон ему ответил старший каравана.
Ритуал был соблюден.
Напряженность спала, путники расслабились и вполголоса продолжили
прерванные разговоры.
Старший протянул Айру кувшин с водой - самое первое и самое
необходимое.
Айр благодарно напился.
Задумался на мгновение. А, чего там, торговые караваны и не с таким
встречались! Да и мало ли кого мог подобрать паломник в "далеких странах".
Расстегнул комбинезон, выпустил Анжелу и напоил ее.
Расчет его оказался верен - торговцы удостоили ее лишь мимолетными
любопытными взглядами.
Теперь можно присесть и перевести дух. Все остальное - потом.
- Далеко ли путь держишь, странник? - Глава каравана, оказывается,
мог изъясняться и по человечески. Да и как же иначе - ездит по миру,
торгует с разными людьми, со всеми надо уметь договориться...
- Далеко... В земли Египетские.
- И мы в ту сторону... - и выжидающе смолк.
Айр осмыслил заложенное в фразе предложение.
- Не разрешишь ли присоединиться к вам - пока по пути?
- Отчего же, присоединяйся. Ты, я смотрю, и постоять за себя сможешь.
Лишний меч в пути не помеха...
- А что, есть с кем сражаться?
- Бывает... - неопределенно махнул рукой караванщик. Потом встал и
направился к своим людям - отдавать распоряжения.
Главное было сказано и решено. А с досужим любопытством в пути
приставать было не принято. Захочет путник - расскажет сам. Да и ему, пока
не убедились в лояльности, нечего знать лишнее.
День отдыха в оазисе промелькнул незаметно.
На рассвете отправлялись.
Айр убедился, что Анжела сможет здесь о себе позаботиться, в случае
чего - и спрятаться, и вызвать Айра, и простился с ней на время. Невзирая
на обиды и причитания.
Караванщик выделил ему одного из запасных верблюдов.
Тронулись.
Айр ехал рядом со старшим - в пути они продолжали начатую вчера
беседу.
- Так ты все не можешь понять смысл работы торговца...
- Ну, не совсем так... Смысл я понимаю. Я не могу понять, почему
торговцем не может быть тот же, кто и производит товар. Сам сделал - сам и
продал. Разве не так?
- Нет, конечно же не так.
Разговор тек неторопливо, в тон жаре и в такт мерному покачиванию
верблюдов.
- Ведь тот, кто производит товар, любой товар, ну, скажем, парчу, ему
надо многому научиться, сделать себе станок, найти нити - а то и самому
сделать их, красители... Обучить подмастерьев... Да много всего! У него
просто нет времени на торговлю. Согласен?
- Да, с этим я согласен.
- И, потом, много ли он товара продаст одному покупателю? Тебе вот,
много надо парчи?
- Мне вообще не надо...
- Ну вот, видишь. Надо искать покупателей, забираться все дальше и
дальше. А это - трудности, опасности, разбойники. Из трех караванов - один
не возвращается домой.
- Значит, информация, доставка и рассредоточение...
- Что? Не понял тебя...
- Это я так... молюсь.
- А... Вот... И, для того, чтобы все это делать и появились торговцы.
А они, в свою очередь, объединились в Гильдию торговцев - помогать
пострадавшим, отсекать неопытных, не допуская ненужных жертв...
У Айра возникло впечатление, что его опять вербуют. Видно, очень уж
заманчиво смотрелся он в этом мире - в своем облачении, с нездешним мечом,
загадочный и уверенный в себе. Для того, чтобы быть здесь таким
самоуверенным требовались немалые основания.
Ну, вербует - так вербует. Посмотрим, для чего.
- Да, почтенный, ты меня убедил. Теперь я знаю, для чего нужны
торговцы.
Сказал - и задумался о своем.
Да и попутчик замолчал. Жара, пыль, дорога. Молчал он, правда,
недолго. Скоро вновь стал напевать вчерашнюю песню, которая, как
оказалось, замечательно подходила под темп езды на верблюде.
...Хе-эй, путь-дорога...
