организации восстания происходила под непосредственным руководством
председателя Петроградского Совета Троцкого. Можно с уверенностью сказать,
что быстрым переходом гарнизона на сторону Совета и умелой постановкой
работы Военно-революционного Комитета партия обязана прежде всего и главным
образом т. Троцкому".
Имя Троцкого часто упоминается в Истории КПСС, когда руководству партии
желательно бросить обвинение по его адресу (независимо от его
обоснованности). Например, как в "Кратком курсе", так и в новой Истории КПСС
Троцкому брошен упрек в намерении приурочить восстание против Временного
Правительства ко дню созыва Всероссийского съезда Советов. Троцкий, как
председатель Петроградского Совета, будучи связан своей деятельностью с
массами, был уверен, что большинство участников съезда советов будет на
стороне большевиков. Ленин, однако, сомневался в этом и требовал захвата
власти перед началом съезда. Его целью было поставить съезд советов перед
совершившимся фактом -- новым, большевистским правительством. Авторы Истории
КПСС приводят очень характерную цитату из письма Ленина членам ЦК партии от
24 октября 1917 г., с требованием "решать дело сегодня непременно вечером
или ночью". В этом письме Ленин, последователь Маркса, который считал, что
социалистический строй явится исторической необходимостью, всю надежду
возлагал, однако, на восстание. "История не простит промедления
революционерам, которые могли победить сегодня (и наверняка победят
сегодня), рискуя потерять много завтра, рискуя потерять все" (стр. 235). Эта
цитата ставит социалистическое переустройство в зависимость от успеха
восстания, фактически восстания крестьянских масс, одетых в солдатские
шинели, желавших свергнуть Временное Правительство, чтобы избавиться от
войны и военной службы.
Авторы Истории КПСС старательно затушевывают решающую роль солдатской
массы в Октябрьской "социалистической революции". Поэтому они утверждают,
будто бы "в октябре в Красной гвардии насчитывалось примерно 200 тысяч
передовых рабочих, готовых отдать жизнь за революцию и способных увлечь за
собой массы трудящихся" (стр. 234). В действительности участие рабочих в
Октябрьском перевороте было незначительным. Об этом писал, между прочим,
один из вождей русских социал-демократов меньшевиков Федор Дан, бывший в
Петрограде во время Октябрьского переворота: "Наименьшим было участие
рабочей массы в большевистском перевороте. Только сравнительно маленькие
группы рабочих, главным образом из рабочей молодежи, принимали активное
участие в создание "красной гвардии" (J. Martow -- Th. Dan, op. cit., S.
304).
Троцкий приводит характерную деталь отношений, сложившихся в 1917 году
между Лениным и противниками партийной диктатуры в его собственной партии.
На заседании Петроградского Комитета большевиков 1(14) ноября 1917 г. Ленин
полемизировал с противниками однопартийной диктатуры (Каменевым, Зиновьевым
и др.). В протоколе этого заседания, случайно сохранившемся и опубликованном
Троцким, Ленин вполне определенно высказался о том, на кого он рассчитывал
как на опору своей власти. Он высказал предположение, что большинство в
партии большевиков будут иметь сторонники "соглашателей" -- Каменева и
Зиновьева, и что из-за этого произойдет в партии раскол: "Если будет раскол
-- пусть. Если будет их большинство -- берите власть в Центральном
Исполнительном Комитете и действуйте, а мы пойдем к матросам" (Л. Троцкий,
Сталинская школа фальсификаций, Берлин 1932 г., стр 120). Итак, Ленин готов
был поднять военный бунт против большинства собственной партии, если оно не
было согласно с его политикой.
9. Расширение большевистского восстания и первое "законодательство" новой власти
В новой Истории КПСС еще более старательно, чем в "Кратком курсе",
проводится тенденция изобразить Октябрьский переворот как пролетарскую
революцию: "Главную боевую силу восстания составляли отряды рабочих Красной
гвардии", -- утверждают авторы нового учебника (стр. 236). Моряки
Балтийского флота и полки Петроградского гарнизона, выступившие ло призыву
большевиков и левых социалистов-революционеров, упоминаются в новой Истории
КПСС только между прочим. "Слава победы" приписана Красной гвардии. Цитируя
слова Ленина, высказанные перед Октябрьским переворотом, авторы Истории КПСС
избегают упомянуть его замечательное изречение, которое характеризует
авантюристический подход вождя большевизма к поставленной задаче --
свержения Временного Правительства и захвата власти партией большевиков.
Ленин писал, что главное дело -- захватить власть: "политическая цель
выяснится после захвата" (В. И. Ленин, Сочинения, изд. 3, том 21, стр. 362).
А. Луначарский, член большевистского правительства в 1917 г.,
почувствовал опасность, которую несет гражданская война. Он предвидел, что
партийная диктатура приведет к диктатуре одного человека. В речи на
заседании Петроградского Комитета 1(14) ноября 1917 г. Луначарский сказал:
"Мы стали очень любить войну, как будто мы не рабочие, а солдаты,
военная партия ... Мы в партии полемизируем и будем полемизировать, и
останется один человек -- диктатор". (Протокол названного заседания приведен
в упомянутой выше книге Троцкого, Сталинская школа фальсификаций, стр. 123).
Слова -- пророческие.
В изложении "законодательства" II съезда Советов, которое состояло в
утверждении декретов, составленных Лениным, История КПСС дает больше места
описанию первых мероприятий большевистского правительства. чем это было в
"Кратком курсе" Комментируя декрет о мире, принятый II съездом Советов,
авторы Истории КПСС отмечают, сообразно направлению политики Хрущева, что в
декрете о мире "провозглашена ленинская идея о возможности сосуществования
двух систем с различным общественным устройством" (стр 237). В отличие от
"Краткого курса", в новом учебнике истории КПСС изложены мотивы, которые
привели большевиков к изданию декрета о земле, составленного согласно
программе социалистов-революционеров, с уравнительным землепользованием. Для
этого приведены слова Ленина о том, что советская власть -- "демократическое
правительство" -- не может "обойти постановление народных низов", хотя бы
правительство с этим мнением масс и не было согласно (стр. 238). Конечно,
Ленин лицемерил, когда ссылался на "демократизм" своего правительства,
заставивший его идти навстречу желаниям большинства населения. Дело обстояло
гораздо проще: в 1917 г. большевистская власть была еще очень слаба и должна
была считаться с настроениями крестьянских масс и требованиями левых
социалистов-революционеров, участвовавших в советском правительстве. Как
только большевики создали свой аппарат принуждения, они "забыли" о
"постановлении народных низов" и начали диктовать свою волю и рабочим, и
крестьянам, хотя называли себя "рабоче-крестьянским правительством".
10. Причины успеха большевистского переворота
В шестом разделе VII главы Истории КПСС сделана попытка дать объяснение
причинам успеха большевистского переворота. При этом авторы нового учебника
истории КПСС совершенно искажают действительность, предшествовавшую
Октябрьскому перевороту. Они утверждают, что "пролетариат России был главной
движущей силой всего социально-политического развития страны". Как было
указано выше, Октябрьский переворот не был пролетарской революцией. Это было
по существу восстание солдат, которым большевики обещали немедленный мир. Об
этой основной причине победы большевиков над Временным Правительством в
октябре 1917 г. авторы Истории КПСС умалчивают. Они, повидимому сами того не
замечая, ставят знак равенства между партией большевиков и пролетариатом.
Например, в новом учебнике сказано: "На собственном жизненном опыте и в
результате большой работы, проведенной партией большевиков, широкие массы
крестьянства поняли, что добьются земли, мира, хлеба, свободы только под
руководством пролетариата. Завоевав на сторону пролетариата большинство
трудящихся крестьян, большевики отвоевали крестьянские резервы у буржуазии"
(стр. 239).
Авторы Истории КПСС пишут о "союзе рабочих и крестьян под руководством
рабочих". Фактически диктаторское "руководство" над трудящимися города и
деревни захватила с самого начала "советской власти" партия большевиков. Эта
диктаторская власть сравнительно небольшой группы людей не могла иначе
править Россией, как только методами террора. Красноречивым документом,
характеризующим положение, создавшееся после захвата власти большевиками,
является письмо коммуниста Лозовского в большевистскую фракцию Центрального
Исполнительного Комитета, напечатанное в меньшевистской "Рабочей Газете" 18
ноября 1917 г. Протестуя против партийного террора, Лозовский писал: "Я не
могу во имя партийной дисциплины молчать перед лицом уничтожения
инакомыслящей прессы, обысков, произвольных арестов, гонений и
преследований, которые пробуждают глухой ропот во всем населении и вызывают
представление, что режим штыка и сабли и есть та самая диктатура
пролетариата, о которой социалисты проповедывали в течение долгих
десятилетий. Я не могу ... молчать и нести моральную или политическую
ответственность, когда ответственный руководитель фракции делает заявления о
том, что за одного нашего мы убьем пять противников, -- заявления, имеющие
тот недостаток, что они уже делались Гинденбургом, обещавшим сжигать три
русских деревни за одну прусскую. Я не могу во имя партийной дисциплины
затушевывать глухое недовольство рабочих масс, боровшихся за советскую
власть, которая по недоступной их пониманию комбинации оказалась властью
чисто большевистской. Я не могу во имя партийной дисциплины молчать, когда
Военно-революционный Комитет распоряжается бесконтрольно судьбами страны,
когда он издает фантастические декреты об исключительных судах, когда он,
помимо военных операций, вторгается в область управления страной".
Лозовский, в согласии с десятью выдающимися коммунистами, ушедшими из
правительства Ленина в знак протеста против террора, начавшегося с первых
дней "советской власти", предлагал "соглашение со всеми социалистическими
партиями и немедленное прекращение войны внутри революционной демократии"
(Цит. у Л. Троцкого, "1917", том II, стр. 358). В заявлении о выходе из
правительства Ленина в ноябре 1917 г. содержится требование создания
"социалистического правительства из всех социалистических партий". "Мы
полагаем, -- писали 10 членов первого правительства Ленина, -- что вне этого
есть только один путь, сохранение чисто большевистского правительства
средствами политического террора. На этот путь вступил Совет Народных
Комиссаров. Мы на него не можем вступить. Мы видим, что это ведет к
отстранению массовых пролетарских организаций от руководства политической
жизнью, к установлению безответственного режима и к разгрому революции и
страны" (Цит. у Л Троцкого, там же, т. II, стр. 355--356). Это заявление
подписали А. Рыков, В. Милютин, А. Шляпников, Д. Рязанов, Н. Дербышев, И.
Арбузов, Юренев, Федоров, Ю. Ларин. Из содержания письма видно, что даже эти
члены большевистского правительства не понимали существа теории диктатуры
Ленина, как власти неограниченной никакими законами (т. е. деспотической),
власти однопартийной, опирающейся на физическое насилие, то есть
предполагающей применение террора. Коммунисты, поколебавшиеся ввиду
