посланца богов? И завтра я буду выглядеть посмешищем в собственных глазах?
Как же, де Бержерак, рационалист и атеист, пал жертвой неумного розыгрыша!
Но кому могло прийти в голову устроить такой фарс? И зачем? Наконец,
почему при этом не проснулась Ливи, а у меня парализовало ноги? Где можно
раздобыть обволакивающую голову сферу? Даже при слабом свете я разглядел
ее тускло-черную окраску. И еще... Он, вероятно, почувствовал мои
сомнения, и протянул мне ладонь. На ней лежали очки - странные очки из
неведомого мне материала, "Наденьте их, - сказал он, - взгляните на Ливи".
- Я послушался и разинул от изумления рот. Над головой моей спящей
подруги возник многоцветный шар; он сверкал, источая яркий свет, вращался,
пульсировал и время от времени выбрасывал откуда-то изнутри лучи-щупальца.
Одни втягивались внутрь, вслед за ними появлялись другие. Незнакомец
отодвинулся и велел положить очки на его ладонь. Мне показалось, что он не
хочет меня коснуться. Я вернул этот поразительный прибор, и он тут же
исчез в складках его плаща.
"То, что вы видели, - объяснил он, - это атман, бессмертная часть
вашей личности. Можете называть ее душой. - Он сделал паузу и продолжил: -
Я выбрал несколько человек, которые должны помочь мне в борьбе с
чудовищным злом, с преступлением, которое совершил мой народ. Ваш атман
свидетельствует, что вы достойны стать избранником. - Мой гость на миг
задумался, потом пояснил: - Мы умеем читать в душах людских как в книгах.
Характер человека выражается в его атмане, вернее, - характер и есть
атман. У меня нет времени объяснить вам это более подробно. Скажу главное
- за отпущенный вам срок лишь малая часть человечества достигнет высшей
цели".
Затем он повторил то, что толкует и Церковь Второго Шанса: грешные
души умерших вечно блуждают в мировом пространстве; они сохраняют в себе
все человеческое, но лишены познания высшей сущности. Лишь те, чей атман
прошел все стадии совершенствования, способен ее постичь. Особенно близки
к этому те, кто уже при жизни достиг нравственной чистоты.
"Что?! - возмутился я. - На пути к вечности человек должен подобно
неприкаянному духу скитаться в мировом пространстве, отскакивая мячиком от
стенок вселенной, осознавая ужас своего положения и не имея возможности
общаться с себе подобными? Разве о такой участи мы мечтали всю жизнь?"
"Не перебивайте, - остановил меня незнакомец, - я еще должен многое
вам объяснить. Существо, достигшее совершенства атмана или акха, уходит из
этого мира в запредельность".
"Что значит - запредельность?"
"Уйти в запредельность - значит, соединиться, слиться со Сверхдушой,
прийти к подлинной сущности или Богу, если вы предпочитаете это слово,
стать одной из частиц Его и познать в том вечное и беспредельное
блаженство".
- Я почти уверился, что имею дело с безумным пантеистом, но решился
спросить: "Означает ли это слияние потерю собственной индивидуальности?"
"Да, - ответил он. - Но зато вы становитесь Сверхдушой, Богом!
Отвергнуть свою индивидуальность и самосознание ради возможности стать
Высшим Существом - разве это потеря? Это величайший дар, венец
существования!"
"Чудовищно! - воскликнул я. - В какую же дьявольскую игру Бог вовлек
свои создания? Чем тогда бессмертие и загробная жизнь лучше смерти?
- О, нет! Во всем этом нет ни капли смысла! Логически рассуждая,
зачем же создавать атман - душу, если большая часть душ будет развеяна,
словно песок ураганом? К желанному пределу допустят лишь тех, кто
приблизился к совершенству или, если хотите, к святости... И ради этого
утратить свою индивидуальность, свое самосознание, исчезнуть? Нет, уж если
мне суждено бессмертие, то я желаю остаться самим собой - Савиньеном
Сирано де Бержераком! Мне не нужно это фальшивое бессмертие, существование
в виде безымянной и безмозглой частицы Божьей плоти! Да - безымянной и
безмозглой!"
"Вы, как и все ваше племя, слишком много разговариваете, - прервал
меня незнакомец, - но тем не менее... - он минуту колебался, затем
продолжил: - Существует третья альтернатива, которая вам больше придется
по душе. Я не хотел говорить, но... все-таки скажу... правда, не сейчас. У
меня нет времени, да сегодня это было бы и некстати. Возможно, я объясню
вам кое-что еще - в следующий раз. А сейчас мне пора уходить. Итак, вы
готовы помочь мне?"
"Но как я могу обещать вам поддержку, если не знаю, заслуживаете ли
вы ее? Сейчас вы мне кажетесь Сатаной!"
- Он хмыкнул.
"Вы же не верите ни в Бога, ни в Дьявола. Я - не дьявол и не подобие
его. Я - ваш союзник, сторонник обманутого, страдающего человечества.
Доказать это я вам ничем не могу, во всяком случае - сейчас... Но
задумайтесь вот над чем: разве кто-нибудь еще из моих соплеменников пришел
к вам? Разве сделали они хоть что-нибудь, чтобы отвести от вас смерть,
насылаемую во имя неведомых целей, которые даже не удосужились объяснить?
Разве я избрал вас не для того, чтобы бороться против их темных замыслов?
Да, из миллиардов людей я выбрал вас и еще одиннадцать человек, способных
помочь мне. Ваш атман подтверждает, что вы будете моим сторонником".
"Значит, все уже предопределено? - спросил я. - Но я не верю в
предопределенность".
"И правильно делаете - ее не существует. Выбор за вами. Я могу только
повторить, что являюсь вашим сторонником. Доверьтесь мне".
"Но, - вскричал я, - что можем сделать мы - жалкие людишки?! Вы
хотите стравить нас с могущественнейшими существами, обладающими
нечеловеческими возможностями!"
- Он пояснил, что мы, двенадцать, ничего одни не сможем сделать. Нам
нужен лазутчик во вражеском стане - им будет он, наш друг. Мы же должны
объединиться и отправиться к северному полюсу, к Башне посреди моря. В
пути мы можем рассчитывать только на свои силы; он не сумеет ни
предоставить нам транспортные средства, ни оказать помощь.
"Я вынужден действовать очень осмотрительно, - заявил мой гость. - И
вам тоже следует молчать об этом разговоре. Вы можете открыться только
одиннадцати избранникам".
"Но как же мне их узнать? - недоуменно подумал я. - Как до них
добраться? Где они?"
- Задаваясь этими вопросами, я в то же время испытывал волнение и
гордость. Подумать только - один из Тех, кто пробудил нас от смерти и
создал этот мир, просит меня о помощи! Я - Савиньен Сирано де Бержерак,
слабый человек, отмечен и избран среди миллиардов!
"Вы сделаете то, о чем я вас прошу?" - произнес незнакомец.
"Непременно, - ответил я. - Даю слово! А свое слово я не нарушаю
никогда!"
- Джил, не буду больше вдаваться в подробности нашего разговора.
Скажу лишь, что он велел мне передать Сэму Клеменсу приказ найти человека
по имени Ричард Френсис Бартон, одного из избранных. Мы должны отправиться
с ним в Вироландо и в течение года поджидать остальных. Если даже
соберутся не все, нам нужно через год отправиться в путь. Сам незнакомец
обещал появиться в ближайшее время.
- Итак, мне предстояло разыскать Клеменса, жившего где-то за тысячи
лье, и помогать ему в строительстве большом корабля. Я уже знал, кто такой
Клеменс, хотя он родился спустя сто восемьдесят один год после моей
смерти. Кому же знать, как не мне? Ведь я спал с его женой... Когда я
заикнулся об этом, незнакомец пробормотал: "Да, я знаю".
"Но это обстоятельство запутывает все дело, - сказал я. - Что будет с
Ливи? И захочет ли великий Клеменс взять нас на борт своего судна в такой
ситуации?"
"Что для вас важнее, - с оттенком нетерпения прервал он, - женщина
или спасение мира?"
"Все зависит от моего отношения к этой женщине. Правда, с позиции
великой и гуманной миссии по спасению мира это, конечно не аргумент. Увы!
Я гуманист, но совсем не хочу терять Ливи".
"Отправляйтесь к нему, и будь что будет. Возможно, женщина предпочтет
именно вас".
"В делах любви Сирано де Бержерак не подчиняется чужим приказам, -
гордо заявил я. - Лишь сердце - мой вожатый!"
Он встал и со словами: "Мы еще увидимся", вышел из хижины. Я подполз
к порогу (онемевшие ноги еще не держали меня) и распахнул дверь. Там не
было никого. Полумрак, звезды в небесах - и ни единого следа моего
странного гостя.
- На следующее утро я заявил Ливи, что мне надоели здешние места и я
жажду полюбоваться этим новым славным миром. Хотя еще в земной жизни ей
наскучили странствия, она не оставила меня; мы отправились в путь.
Дальнейшее вам известно.
Джил охватило ощущение ирреальности происходящего. Она верила
рассказу Сирано, одновременно ощущая себя героиней фильма ужасов...
актрисой, которая не знает ни своей роли, ни текста. Она покачала головой.
- Нет, о дальнейшем я ничего не знаю. Что произошло между вами и
Клеменсом? Он знал больше вас? Появились ли остальные избранники этика?
- Этик встречался с Клеменсом дважды. Сэм называл его Икс или
Таинственный Незнакомец.
- Да, у него есть книга с таким названием, - вспомнила Джил. - Очень
грустная и горькая история, исполненная пессимизма. А Незнакомец - это
Люцифер.
- Он мне о ней говорил. Ну, а знал он не больше меня. Единственное,
что еще сказал ему Незнакомец, касалось метеорита, который он сбросил с
небес на землю будущего Пароландо. - Сирано задумчиво уставился в
иллюминатор, за которым неслись клочья белесого тумана. - Но Сэм нарушил
слово. Он рассказал все Джо Миллеру и Лотару фон Рихтгофену... Эти двое
очень близки к нему... Они не сумели бы понять ни его поведения, ни
поступков.
- Со временем в Пароландо появились и другие избранники - рыжий
гигант по имени Джонстон и... Файбрас.
Джил смяла сигарету:
- Файбрас! Но он...
- Совершенно верно, - кивнул Сирано. - Оказалось, что он один из
агентов, о которых предупреждал этик.
К сожалению, больше встреч с Незнакомцем у нас не было, и многого я
так и не выяснил. Мне кажется, наш Икс был бы весьма удивлен, узнав, что
Файбрас представился Сэму как один из двенадцати избранных. Увы! Скорее
всего, он был шпионом. Но кто же такие Торн и Обренова?
- Джонстон и Файбрас добавили что-нибудь к рассказу Сэма?
- Об этике? Нет. К Джонстону он явился лишь однажды, а Файбрас вообще
не любил говорить на эту тему. Может быть, он действительно принадлежал к
двенадцати избранникам? Этик мог не распознать агента... Файбрас хорошо
играл свою роль. Но лишнего он не болтал, - Сирано сделал паузу, потом с
тоскливым вздохом произнес: - На самом деле меня тревожит лишь одно:
почему наш Икс так и не появился...
Неожиданно Джил вся напряглась.
- А вдруг... вдруг Пискатор - тоже агент?
Сирано пожал плечами, недоуменно приподняв брови:
- Пока он не вернется, мы можем только гадать.
- Игра, контригра, игра против контригры... - медленно произнесла
Джил. - И семь покровов Майи - барьер иллюзий, разделяющий Их и нас...
- Что? А, вы говорите об индуистском учении иллюзорности...
Сирано снова бросил взгляд в иллюминатор и после паузы сказал:
- Знаете, я не думаю, что Пискатор - их агент. Он делился со мной
своими подозрениями... он считал, что на нас надвигается нечто
таинственное и темное...
В дверь постучали.
- Капитан? Это Грисон, старший третьей поисковой группы. Мы осмотрели
все помещения, кроме штурманской рубки. Нам подождать?
- Входите, - велела Джил и, повернувшись к Сирано, добавила: - Мы еще
поговорим с вами. Слишком много загадок свалилось нам на голову.
- Сомневаюсь, что у меня есть разгадки к ним.
