жизни, - добавил он.
Нешгай даже не улыбнулся. Возможно, нешгайское чувство юмора
отличалось от человеческого.
- А если мозг умер, а Дерево продолжает жить. Ведь в конце концов
Дерево не провоцирует своих людей нападать на нас. За исключением
некоторых, которые враждуют друг с другом, если Дерево или дулулики не
остановят их.
- Если Дерево - только средство для управления дулуликами и этими
землями, то, уничтожив дулуликов, мы дезорганизуем другие народы, которые
живут на нем. А тогда мы сможем приступить к проблеме уничтожения и самого
Дерева. Я предложил бы его отравить.
- Понадобится слишком много яда, - заметил Шегниф.
- Я очень много знаю о ядах.
Шегниф напряг кожу там, где должны были быть его брови.
- Неужели? Ладно, яды в сторону. Как ты обнаружишь дулуликов? Или
разобьешь их? У них полное преимущество.
Улисс объяснил, как он думает это сделать. Он говорил не больше часа.
Шегниф сказал, что услышал достаточно. Он отвергнет эту идею сразу же,
если кто-нибудь предложит то же самое. Но Улисс заверил, что построенные
им механизмы будут самыми банальными и он не видит причин в чем-то
сомневаться. Его предложение стоит обдумать.
Улисс покинул Великого Визиря чуть навеселе. Он оптимист, но,
конечно, понимал, что Шегниф обязательно поговорит еще раз с летучими, и
неизвестно, как они на него еще повлияют.
Провожавший офицер провел его вместо казармы в отдельные апартаменты.
Улисс спросил, почему его отделили от остальных.
- Я не знаю, - ответил офицер. - Я получил приказ, а он гласит, что
твой дом здесь.
- Я предпочел бы остаться с моими людьми.
- Не сомневаюсь, - сказал офицер, глядя на него вдоль своего
неуклюжего хобота, вытянутого под углом в сорок пять градусов к плоскости
лица. - Но мой приказ утверждает обратное. Однако я могу передать вашу
просьбу начальству.
Апартаменты создавались для нешгаев, а не для людей. Обстановка была
громадной и для него неудобной. Тем не менее, он оказался не один. К его
услугам были две человекоподобные женщины.
- Я не нуждаюсь в этих рабынях, - сказал Улисс. - Я сам могу о себе
позаботиться.
- Не сомневаюсь, - ответил офицер. - Я передам вашу просьбу
начальству.
И на этом все кончится, подумал Улисс. Рабынь приставили ко мне не
просто для комфорта. Они - шпионки.
Нешгай остановился в дверях, положив руку на круглую ручку, и сказал:
- Если вам что-либо понадобится, а эти женщины не смогут помочь, то
скажите в этот ящичек на столе. Вам ответит охрана.
Он открыл дверь, отдал честь, коснувшись указательным пальцем правой
руки поднятого хобота, и закрыл дверь. Громко щелкнул замок.
Улисс попросил женщин назвать свои имена. Одну звали Луша, вторую -
Зеби. Обе были молоды и привлекательны, если закрыть глаза на полулысые
головы и сильно выступающие подбородки. Луша была тоненькой, с маленькими
грудями, но грациозной и с красивыми бедрами. Зеби была полногрудой, почти
на грани полноты. Ее глаза казались ярко-зелеными, и она очень много
смеялась. Она напоминала ему прошлое. Вполне возможно, что она произошла
от его жены и, конечно, от него самого, так как у них было трое детей. Но
сходство с Кларой наверняка было только внешним. У нее не могло
сохраниться генов таких отдаленных предков.
Луша и Зеби имели густые, темные, почти курчавые, начинавшиеся на
затылке волосы. Они ниспадали до талии и украшались маленькими фигурками,
кольцами и несколькими яркими гребнями. Они носили серьги, их выпуклые
губы были накрашены, глаза подведены голубой краской. Вокруг шеи они
носили нити цветных камней, а на животе были нарисованы какие-то символы.
Они, как потом выяснилось, были клеймом их хозяина, Шегнифа.
Их юбки были ярко-красными с зелеными пятиугольниками. Узкие черные
полоски сбегали по обеим сторонам их ног и заканчивались кольцами вокруг
лодыжек. Сандалии были золотыми.
Они проводили его в ванную, где пришлось всем троим вскарабкаться по
приставной лестнице, предусмотрительно оставленной мажордомом. Улисс
уселся в раковину, где нешгаи обычно мыли свои лапы, а две женщины встали
по краям и устроили ему настоящую ванну.
Потом Зеби принесла заказанную еду и темный напиток - амузу, на языке
аурата. Он забрался по приставной лестнице в постель и заснул в головах
кровати, в то время как женщины свернулись калачиком на коврике рядом с
кроватью.
Утром после завтрака он вскрыл ящичек на столе и исследовал его
содержимое. В нем были плотные листочки растений, похожие на две
оттиснутые круглые картонки, но остальные детали устройства были
совершенно твердыми, хотя и неметаллическими. Оно казалось живым и
соединялось с питающим ящиком растений с помощью трех проводников.
Возможно, это были растительные питательные клетки. Управления не было.
Очевидно, организм содержал какой-то биологический механизм, управлявшийся
автоматически, как приемник и передатчик, скорее всего, повинуясь
произнесенным командам.
После исследования устройства он решил расспросить женщин. Они,
несомненно, были шпионками: но тоже могли дать ему информацию. Они
отвечали довольно охотно. Да, они - рабыни и происходят от древнего рода
рабов. Да, они знают о захвате врумау. Здесь есть несколько врумау. Часть
их сдалась без боя, потому что им нравилось служить нешгаям. Остальные
были захвачены силой после столкновения с превосходящими силами нешгаев.
Потом врумау привезли или пригнали на границы нешгаи, где они со своими
семьями обосновали военизированные поселения, которые защищают нешгаи от
нападений с Дерева. Они свободны, но им запрещено находиться в центральных
районах. У них мало контактов с рабами. Зеби не сказала прямо, но выразила
идею, что между рабами и военными поселениями существует связь более
тесная, чем об этом знают нешгаи.
О настроениях рабов Зеби умолчала. Наконец, до Улисса дошло, что
здесь дело не в честности. Возможно, она боялась, что он доложит хозяевам
или, скорее всего, что апартаменты прослушиваются. Он поискал
подслушивающее устройство и ничего не обнаружил, но незнакомый с живыми
приборами, он мог увидеть их и не узнать.
К тому же, Зеби могла быть не осведомлена о недовольствах среди рабов
или отсутствие оных. Она могла быть слишком изолированной за стенами
дворца, что, кстати, казалось мало вероятным, потому что она знала
довольно много о происходящем на границе, хотя могла, конечно, и
подслушать это во время разговоров своих хозяев.
Получилось, что рабы жили счастливо. Не то чтобы он вынашивал планы
склонить их к революции или присоединиться к какому-нибудь существующему
подполью. Он не доверял рабам, но не собирался нарушать без определенных
причин сложившийся статус-кво. Его первейшей задачей сейчас было найти
людей для борьбы с Деревом.
Оставалась также проблема найти постоянную супругу, которая станет
другом и матерью его детей. Генетическое строение гуманоидов несколько
отличалось от человеческого, но Улисс надеялся, что оно не было настолько
чуждым, что они превратились в отдельный вид. Даже если у него появятся
дети, он не узнает, будут ли его потомки бесплодными или нет, пока они не
вырастут.
Посреди утра его вызвали в кабинет Шегнифа. Великий Визирь не стал
тратить время на приветствия.
- Оба дулулика сбежали. Как птицы из клетки!
- Они, должно быть, решили, что ты поверил в мою историю, - сказал
Улисс. - Они знали, что правда рано или поздно восторжествует.
В действительности он в это не верил, но решил произвести на Шегнифа
впечатление.
- Ответственный за них офицер открыл дверь, чтобы войти в комнату и
они вылетели через дверной проем, прежде чем он попытался остановить их.
Они куда проворнее нас. Летучие пролетели в зал, который оказался
достаточно просторным для их крыльев. Им повезло: зал был пуст и они
протиснулись в окно, которое, к несчастью, оказалось незарешеченным. И
теперь мне придется объяснять Шаузгрузу обстоятельства этого бегства.
Под Шаузгрузом подразумевался правитель, король, султан, наместник
всевышнего. А дословно это значило - Длинный нос. Сейчас Шаузгрузом был
Зигбруз IV, но ему не хватало двух лет до совершеннолетия, так что
фактически правил Шегниф, но его в любой момент могли сместить по приказу
Зигбруза. Правда, у того были веские причины не выживать Великого Визиря.
Согласно Зеби, здесь и раньше происходили дворцовые перевороты, когда
визири вырезали правящие фамилии и основывали собственную династию. Это
случалось не часто, так как нешгаи были терпимее и менее агрессивны по
сравнению с людьми, но все равно достаточно, чтобы каждый правитель дважды
подумал, прежде чем смещать своего визиря. Особенно, когда племянник
Шегнифа был главнокомандующим армии, а также владельцем множества ферм,
рабов и торговых кораблей.
- Мотивом их бегства послужило то, - сказал Улисс, - что дулулики
знали о моих намерениях. И они посчитали само собой разумеющимся, что ты
согласишься с моими идеями. А это значит, они собираются напасть, прежде
чем мы воплотим наши проекты в жизнь. И нападут, неважно, примешь ли ты
мои предложения или нет, поскольку уверены, что так оно и будет. Значит,
единственный выход предупредить их неожиданную атаку - согласиться с моими
идеями.
- Не надо так уверенно, - сказал нешгай. - Думаешь, ты схватил меня
за нос и можешь делать все, что тебе заблагорассудится, но ведь я мор
решить иначе. Мы - древний народ и единственный народ, далеко
продвинувшийся в науке и технике, и мы не станем полагаться на
коротконосых фокусников, чтобы обуздать врагов.
Улисс не возражал. Шегниф был расстроен, даже испуган бегством обоих
летучих и его последствиями. Он отлично знал, что ему чертовски необходимо
Обещанное Улиссом, но надо было поддержать собственную репутацию,
набраться храбрости и заставить человека поверить в могущество нешгаи. Он
будет хвастать и заливать сколько заблагорассудится, а потом они с Улиссом
обсудят, что предстоит сделать. Собственно, минут через пятнадцать так и
произошло, когда у Шегнифа, наконец, иссякло дыхание и воображение.
Наступила долгая тишина. Потом Шегниф рассмеялся, поднял свой хобот
так, чтобы Улисс мог в полной мере оценить его удовольствие, и произнес:
- Однако это ни в коей мере не помешает обсудить, что тебе
потребуется. Собственно, существует такая вещь, как реализм. А ты вышел из
народа более древнего, чем нешгаи, хотя я бы не хотел, чтобы ты говорил об
этом нашим рабам или кому-нибудь из нешгаи.
Было очевидно, что Шегниф не захочет изготавливать порох, поскольку
не желает, чтобы о нем знали люди, рабы и вольнонаемные.
А это значило, что рабы были недовольны и уже поднимали восстания. С
другой стороны, возможно, они были вполне довольны, но Шегниф достаточно
знал человеческую натуру, чтобы понять, что они постараются захватить
власть при первой же возможности, пусть даже без видимой на то причины.
Улисс высказал свои соображения о контроле за порохом. Шегнифу
понравились секретные заводы, где порох изготавливали только нешгаи. А
Улисс согласился на это, поскольку было жизненно необходимо получить порох
любой ценой. Да и так называемый "секрет" удержался бы недолго. Нешгайские
рабочие где-то обмолвятся, а чуткие уши рабов услышат. Или, не случись
этого, Улисс сам мог сболтнуть слово. Все люди знали, что древесный уголь,
серу и калиевую или натриевую селитру смешивают в определенных пропорциях.
А раз "секрет" найден, его уже не забудут. Никогда? Видно, нет. Человека,
