дым, десять ракет по дугам устремились к трем парусникам викингов. Те как
можно быстрее постарались изменить курс, причем две ладьи чуть не
столкнулись. Некоторые ракеты все же слегка зацепили мачты и паруса, но ни
одна из них не попала в цель, и те, не взорвавшись, плюхнулись в воду.
В это время сделал заход первый планер. Изящный, длиннокрылый, с
черными мальтийскими крестами на узком серебристом фюзеляже, он пикировал
под углом в сорок пять градусов на "Дрейрагр". Норвежские лучники натянули
тисовые луки и по команде старшего выпустили стрелы.
Планер низко прошел над водой, несколько стрел ударило в его фюзеляж,
и он приземлился на равнине. Ему не удалось поразить бомбами "Дрейрагр" -
они взорвались в воде.
Но теперь остальные планеры зависли над тремя кораблями. Да и
передовые галеры противника дали еще один ракетный залп. Клеменс взглянул
на собственную ракетную установку. Здоровенные блондинки из женской
команды под руководством маленькой темноволосой Темах возились у вертлюга
/Вертлюг - шарнирное звено для соединения двух частей механизма,
позволяющее осуществлять их относительные повороты./ установки, но Темах
пока не собиралась вставлять запал - "Дрейрагр" был еще довольно далеко от
ближайшей галеры.
Затем в течение какой-то секунды все застыло, как на фотографии: два
планера, расстояние между крыльями которых не превышало двух футов,
вышедшие из пике, маленькие черные бомбы, падающие на цели, стрелы на
полпути к планерам, немецкие ракеты на излете к кораблям викингов.
Клеменс ощутил внезапный порыв ветра позади себя, свист, громкий
хлопок парусов, воспринявших напор ветра, из-за чего корабль резко
развернулся поперек Реки. Раздался скрежет, будто разорвалась на части
кора планеты, и треск, словно ее большая ось снесла мачты кораблей.
Бомбы, планеры, ракеты, стрелы - все перемешалось. Паруса и мачты
были сорваны с корабля, будто ими выстрелили из орудийного ствола, и
умчались прочь. Судно, оставшись без тяги парусов, опять повернулось почти
на девяносто градусов, встав параллельно береговой линии. Клеменса не
унесло с палубы при первом порыве ветра только потому, что титантроп,
вцепившись в штурвал одной рукой, крепко держал его второй. Рулевой тоже
прилип к штурвалу. Ракетная команда - их визг несло ветром вверх по Реке,
рты открыты, волосы развеваются - упорхнула, как стая птиц, с корабля и
плюхнулась в Реку. Ракетная установка была сорвана с лафета и последовала
за ними.
Кровавый Топор, вцепившись в рейлинги /Рейлинги - ограждение борта
корабля./ одной рукой, во второй продолжал сжимать свое драгоценное
стальное оружие. Пока судно качалось из стороны в сторону, ему удалось
засунуть топор в чехол и ухватиться за борт уже двумя руками. И очень
вовремя, так как ветер, завизжав, как женщина, падающая со скалы,
усилился, и через несколько секунд горячая взрывная волна обрушилась на
судно. Клеменс был оглушен и опален, как будто он стоял рядом со
взорвавшейся ракетой.
Могучая волна высоко подняла корабль. Клеменс разжал веки и закричал,
но не услышал собственного голоса, так как ему заложило уши.
В четырех-пяти милях от них по руслу Реки катилась, повторяя все ее
изгибы, стена грязно-коричневой воды, не меньше пятидесяти футов высотой.
Ему захотелось снова зажмурить глаза, но он не смог. Он тупо, с
одеревеневшими веками, продолжал смотреть, пока вздыбленное море воды не
оказалось в миле от него. Он мог различить отдельные деревья, гигантские
сосны и дубы, разбросанные по переднему фронту волны, а когда она еще
приблизилась - части деревянных и бамбуковых строений, совершенно
неповрежденную крышу, раздробленный остов корабля с половиной мачты,
темно-серое тело речного дракона размером с кашалота, выхваченное с
пятисотфутовой глубины Реки.
Ужас поверг Сэма в оцепенение. Ему захотелось немедленно умереть,
чтобы избежать подобной участи. Но, разумеется, желание его было
неосуществимым, и он продолжал наблюдать остекленевшими глазами, с
застывшим разумом, как судно вместо того, чтобы разбиться и утонуть под
сотнями тысяч галлонов воды, подымалось все выше и выше по склону волны,
вверх и вверх, к грязно-коричневым, грозящим разломать корабль в щепки,
надвигающимся сверху скалам, к небу, превратившемуся из ярко-голубого в
серое.
Затем они оказались на вершине, зависли над задним фронтом волны,
покачнулись, зарылись в воду и спустились к подошве волны. Меньшие, но
тоже громадные волны перекатились через корабль. Какое-то тело шлепнулось
на палубу рядом с Клеменсом - тело, выброшенное из ревущей пучины. Клеменс
глядел на него, едва соображая. Он совершенно оцепенел от ужаса, ничего не
ощущая. Это был его предел.
Вот так он и смотрел на тело Ливи, расплющенное с одной стороны и
совершенно не тронутое с другой! Это была Ливи, его жена, которую он видел
здесь, на берегу Реки.
Еще одна волна обрушилась на палубу, едва не оторвав от штурвала его
и титантропа. Раздался крик рулевого - он не удержался и последовал за
борт вслед за трупом женщины.
Корабль, скользя из глубины впадины между волнами, повернулся,
подставив борт под волну, но продолжал карабкаться вверх, наклонившись
так, что Миллер и Клеменс висели, держась за обломок основания штурвала и
болтаясь, будто вцепились в ствол дерева, росшего на склоне горы. Затем
судно заняло горизонтальное положение, после чего снова ринулось в
следующую водную долину. Кровавый Топор, видимо, ослабил руки, и его
бросило через всю палубу. Он оказался бы в воде, если бы как раз в этот
момент судно не выровнялось. Теперь он уцепился за рейлинг левого борта.
"Дрейрагр" полетел с вершины третьей волны, словно по склону водяной
горы, содрогнулся, столкнувшись с разбитым судном. От толчка Кровавый
Топор выпустил рейлинг, пролетел вдоль борта, ударился об ограждение
кормы, разбил его, отлетел назад и свалился вниз, к гребцам в средней
части судна.
Глава 3
Только утром следующего дня Сэм Клеменс оправился от потрясения.
Каким-то образом "Дрейрагр" выдержал напор гигантских волн и вышел на
более спокойную воду. Его несло мимо холмов, тащило через узкое ущелье
среди гор. И когда вода окончательно спала, судно с треском ткнулось в
грунт.
Вся команда лежала, объятая ужасом, пока Река и ветер неистовствовали
и небо оставалось цвета холодного железа. Наконец, порывы ветра постепенно
стихли. Точнее, стих ветер вниз по течению Реки, и снова подул обычный
ровный ветер против течения.
Пятеро уцелевших на палубе зашевелились и стали задавать друг другу
вопросы. Сэм с трудом выталкивал слова из онемевшего рта. Заикаясь, он
рассказал о том, что видел вспышку на небе за пятнадцать минут до
ураганного ветра. Где-то, возможно, милях в двухстах вниз по Реке, упал
гигантский метеорит. Должно быть, это и вызвало горячий ветер и огромные
волны. Но как бы они не были ужасны, это было лишь жалкой каплей того, что
творилось в непосредственной близости от места падения. По сути,
"Дрейрагр" оказался на самом краю светопреставления.
- Когда мы встретились с этим ураганом, он уже растратил большую
часть своей энергии и стал весьма умеренным, - сказал Сэм.
Несколько норвежцев, шатаясь, поднялись на ноги и побрели нетвердой
походкой по палубе. Кое-кто принялся, не поднимаясь на палубу, выглядывать
наружу. Кровавый Топор получил несколько серьезных ушибов, когда его
бросало по палубе, но тем не менее прорычал:
- Все на нижние палубы! Будут еще большие волны, намного страшнее,
чем эта, и никто не знает сколько.
Сэм, мягко говоря, недолюбливал Кровавого Топора, но вынужден был
признать, что норвежец достаточно умен во всем, что касалось водных
стихий. Самому ему казалось, что первые волны будут и последними.
Команда залегла внизу, в местах, где было достаточно просторно и
можно было за что-нибудь крепко ухватиться. Стали ждать. И ждать пришлось
недолго! Земля загрохотала и затряслась, затем Река выгнулась со свистом и
воем, как пятидесятифутовая кошка. Гонимого потоком воды "Дрейрагра"
бросало из стороны в сторону и вращало вокруг оси. Сэм похолодел. Он был
уверен, что будь сейчас день, было бы видно, что он, да и все остальные
были серо-синие, как мертвецы.
Корабль поднимало все выше и выше, время от времени корпус его терся
о стены каньона. И как раз в тот момент, когда Сэм мог поклясться, что
"Дрейрагр" достиг вершины каньона и вот-вот будет выброшен в водопад по
другую сторону скал, судно рухнуло вниз. Оно быстро погрузилось. Вода с
грохотом вырвалась из каньона почти с той же скоростью, как и вливалась в
него. Раздался громкий треск, за которым последовал тяжелый вздох мужчин и
женщин. Через секунду рев отступившей Реки стал слышен уже где-то вдалеке.
Но это было еще не все. Опять потянулись минуты ожидания в холодном
ужасе, пока огромная масса воды не рванулась назад заполнить пространство,
из которого была вытеснена многими сотнями тысяч тонн метеорита. Люди
тряслись, как в трескучий мороз, хотя воздух был теплее, чем обычно в это
время ночи. И в первый раз за двадцать лет на этой планете ночью не было
дождя.
Перед тем как воды ударили опять, люди почувствовали сотрясение и
грохот земли. Затем последовал громкий свист и рев. И снова корабль
поднялся, развернулся, ударяясь о стены каньона, а затем опустился. На
этот раз удар был не столь сильным, как раньше, по всей вероятности из-за
того, подумал Сэм, что судно ударилось о толстый слой грязи.
- Я не верю в чудеса, - прошептал Сэм, - но это поистине чудо! У нас
не было никаких шансов остаться в живых.
Джо Миллер, пришедший в себя раньше остальных, вышел на получасовую
разведку. Он вернулся, неся обнаженное тело мужчины. Ноша его, однако,
была живой. У мужчины были светлые волосы, почти полностью покрытые
грязью, красивое лицо и серо-голубые глаза. Он сказал что-то Клеменсу на
немецком, а когда его осторожно уложили на палубу, улыбнулся.
- Я нашел его в планере, - сказал Джо. - То ешть, в том, что ошталошь
от его аппарата. В ущелье полно трупов. Что ш ним делать?
- Подружитьшя, - прошепелявил Клеменс. - Весь его народ уничтожен.
Похоже, что сейчас эта местность основательно очищена от людей.
Клеменс горько улыбнулся, перед его взором предстало тело Ливи,
выброшенное на палубу как глумливый дар судьбы: мокрые волосы, прилипшие к
одной стороне разбитого лица, темный глаз, мрачно смотревший на него.
Видение становилось все более реальным и мучительным. Ему захотелось
рыдать, но он не мог выдавить ни слезинки и отчасти был рад этому. Если он
заплачет, подумал Сэм, то тотчас же все его тело рассыпется в прах. Позже,
когда у него будет достаточно сил, чтобы выдержать горе, он выплачется
вволю. Быть так близко и...
Блондин сел на палубу. Он затрясся, не в силах унять дрожь, и сказал
на английском:
- Мне холодно.
Миллер спустился в трюм и принес сушеную рыбу и хлеб из желудей,
побеги молодого бамбука и сыр. Викинги запасали еду, когда им приходилось
проплывать мимо враждебных территорий, где нельзя было пользоваться
чашами.
- Этот глупый ошел, Кровавый Топор, вше еще жив, - произнес Джо, - у
него шломано только нешколько ребер и вешь он в шиняках и порежах. Но его
большой рот в отличном рабочем шоштоянии.
Клеменс начал плакать. Джо Миллер заплакал вместе с ним, шмыгая
длинным, как хобот, носом.
- Шейчаш, - сказал он, - я чувштвую шебя намного лучше. Жа вшю швою
