перевод на другой язык, а смерть - это еще один перевод. Но смерть может
быть переводом на два языка: смерть в Аду и смерть в Раю. А может быть,
три, если учитывать забвение или преддверие Ада? А может и все четыре,
если рассматривать и Чистилище, хотя прямых доказательств нет, что оно
существует. Возможен вариант, что этот мир и есть Чистилище, а не Ад.
Тогда у нас есть надежда. Правда, если это Чистилище, почему нам этого не
сказали, что бы мы знали, почему страдаем и что нам надо сделать, чтобы
вырваться отсюда. Но, вообще-то, эти же вопросы остаются, если мы - в Аду.
Почему бы нам не сказать, отчего мы здесь и что будет дальше, если вообще
что-то будет.
Конечно, ты можешь сказать то же самое и про жизнь на Земле. Мы не
знаем, откуда мы там появились, почему именно там, и что же с нами будет
дальше. Но там были хоть намеки на то, что многие рассматривали как тайну.
Церковь нам объясняла, что есть что, а она брала свои знания из Святых
книг, продиктованных Самим Богом, в некотором роде. Да, церковь не
вдавалась в подробности, а иногда, и в общих-то чертах не все затрагивала.
Но она давала нам достаточно, чтобы бросить якорь веры, и тогда наша вера,
попав под ветер сомнений могла, как паук, на паутине...
- Ближе к делу! - прервал его Калл. - Почему ты здесь, например?
- Я не знаю, почему, если это Ад. Я верил и продолжаю верить. Я был
несчастным грешником. Да, это так. Но я верю! И я любил Его! И я люблю
человека! И я люблю Его в человеке. И я люблю в Нем человека!
- Оставь свои проблемы при себе, - опять перебил его Калл, - что ты
можешь сообщить ценного?
- Нас интересует один... нет, даже два вопроса, - продолжал Федор. -
Во-первых, где находятся люди, не попавшие сюда, если это Ад. И второе: мы
хотим узнать личность Х, Черной Мессии, да и самого Христа.
Третье он не упомянул.
Федор не рискнул сразу же продолжить свою речь, но Калл слышал его
тяжелое дыхание.
- Говори! - крикнул испуганно Калл, потому что глаза президента опять
остановились на нем. - Что случилось?
- Возможно, - продолжал Федор, - я могу помочь, но для этого я должен
немного отклониться от темы. Моя мысль будет непонятна без вступления, без
фундамента, так сказать. Запасись терпением. А почему бы и нет? У нас
впереди целая вечность.
- У тебя, но не у меня, - возразил Калл, чувствуя как пот течет у
него из-под мышек по ребрам.
- Ты знаешь точно, что Иисус посетил Ад на три дня, пока его тело
находилось в гробу. Целых три дня. Три дня Он проповедовал истинного Бога
среди язычников и библейских евреев, которые были обречены страдать в Аду,
пока Он не придет. И Он спас их! Он освободил их! Его присутствие и
внешность позволили им покинуть Ад и попасть на Небеса. Таким образом
Абрам, Моисей, Сократ и многие другие, которые без Него не могли понять
настоящий свет, все они поверили Ему и смогли пройти сквозь ворота Ада...
- Я все это слышал, - опять прервал Федора Калл, - но я ни разу не
встречал никого, кто сказал бы, что видел как эти люди дохристианской
эпохи действительно покинули Ад. Подумай об этом, никто не видел
дохристианских людей в городе. Эта теория не выдерживает никакой научной
критики. Все врут и продолжают врать. Бог свидетель, я достаточно много
разговаривал с людьми, прошел для этого немало миль, встречался с людьми,
которые были здесь когда Христос - или кто-то, утверждающий что это Он -
был и проповедовал здесь.
- Но Он ушел отсюда? - пронзительно завизжал Федор. - УШЕЛ?
- К чему ты, черт побери, клонишь?
- Предположим, что здесь был человек, раскаивающийся в своих грехах.
Но слишком поздно. И он слышал от падших Ангелов, что Христос будет здесь
и пробудет три дня. И так, хорошо все продумав, он решил получить
расположение дьяволов и отличиться среди них. Вспомните, это было в те
времена, когда дьяволы превосходили числом человека, и этот человек был
удостоен чести, или бесчестия, для получения демонства. Таким образом,
Христос пришел сюда, был схвачен и заперт в тюрьму, что, как можно
предположить, было вполне по силам дьяволам. О причинах этого мы можем
только догадываться. Конечно, они не могли схватить Его без Его согласия,
но Он, видимо, молчаливо согласился по причине, о которой мы также можем
только догадываться. И этот человек, обращенный в дьявола был избран для
изображения Христа, вернувшегося на Землю. Но он, оказавшись на Земле,
перешел на другую сторону. Теперь он предал Ад и отказался выполнять их
план. И, может, ему даже позволили вознестись. А Христос тем временем,
остался в Аду, заключенный здесь, вместо него.
И со временем Он стал здесь "Х", Черным Мессией, Черным Спасителем?
Ведь человек, восставший из гроба, не дал деве Марии дотронуться до него.
Это потому, что на нем еще лежала печать дьявола. Не дотронулась бы рука
Марии вместо святой добродетели до заразной плоти дьявола? Неверующий Фома
был не уничтожен Небесными Силами, или Властями, так как те тогда еще не
решили, что делать с фальшивым Христом. Все силы Властей тогда были
направлены на переделку фальшивого Христа, из дьявола в святого. Конечно,
это самая слабая точка во всей моей гипотезе, так как обращение человека
из святого в дьявола может произойти лишь по доброй воле.
И, конечно, все это - лишь размышления и предположения. И, возможно,
что фальшивый Христос сделал ошибку, совершая зло в Аду для того, чтобы
совершать добро на Земле и на Небесах. Он мог сообразить, что цель не
оправдывает средств; и творить зло в Аду, даже для грешников, обреченных
на вечные мучения, - все равно творить зло. И он мог сбежать отсюда только
на короткий срок, чтобы потом получить еще более суровое и страшное
наказание. После Земли, он опять вернулся в Ад. Вознесение было обманом -
ведь Христос-то находился здесь, в Аду. Апостолы думали, что Христос
вознесся на небо, в то время как фальшивый Христос вернулся в Ад.
Получается некая небесно-земная-адская теория относительности.
"О, боже, - подумал Калл, - я потерял столько времени, слушая этого
сумасшедшего". Но потом он подумал: "Подожди-ка. А ведь это здорово! Ведь
это чудесно!" Это было чудесно не по тем двум причинам, которые высказал
Федор, а по третьей, им не высказанной.
- Не вешай трубку, - сказал Калл. - Нас временно разъединят, но я
потом подключусь снова. Просто не вешай трубку.
Калл нажал на рычаг, а потом на кнопку у основания телефона. Так
установилась связь между ним и Стенгариусом, одним из служащих, сидящих у
платформы. Калл кратко передал Стенгариусу рассказ Федора, и поняв, что
тот заинтересовался, описал подробности.
- Вы думаете, президент клюнет на это? - поинтересовался Калл. - Я
лично предполагаю четыре рынка - богатых рынка - для этой истории. И, бог
знает, что еще из нее можно выжать.
- Да, я согласен, - поддержал его Стенгариус. - Но решение - за
президентом.
Стенгариус разъединился с Каллом и установил прямую связь с
президентом. Эта связь прошла через секретаря президента, который сидел на
базальтовом стуле у ступенек, поднимающихся на платформу. Калл видел, как
секретарь ответил Стенгариусу, а затем соединился с президентом.
Старик держал телефонную трубку у себя под бородой. Трубка исчезла в
белой путаной массе, похожей на спагетти или пучок белых червей. Долгое
время он молча слушал. Внезапно длинные волосы на верхней губе президента
раздвинулись, и под ними появилась черная дыра. Президент повернул голову
в сторону Калла, и на мгновение Джек увидел его профиль с крючковатым
носом, и черные глаза уставились на Калла. Джек знал, что человеческие
глаза не светятся, как это бывает у кошек, но эти, казалось сверкнули во
мраке. А может, такой эффект создал ужас, жуткий ужас, проснувшийся в душе
у Калла.
Президент кончил разговаривать со Стенгариусом, и Стенгариус сделал
Каллу знак из сложенных буквой "О" большого и указательного пальца. Джек
улыбнулся. Если это дело сработает, то он может получить повышение, и,
возможно, окажется сидящим в одном из нижних рядов. А возможно, в один
прекрасный день он получит секретарство. А дальше, хотя это маловероятно,
он может стать и президентом. Ведь президент сидит на своем троне уже
давным-давно.
Голос Федора оторвал Калла от приятных мыслей и вернул к
действительности.
- Мистер Калл, я еще не все сказал. Мне осталось рассказать немножко.
Внезапно Калл понял, почему голос кажется ему знакомым. Конечно же!
Он совсем недавно слышал этот голос в своей квартире, когда хотел положить
трубку после ухода доктора Б.О.
- Внизу, в канализации, - сказал Калл.
На другом конце провода Федор затаил дыхание. Затем послышалась
скороговорка на каком-то славянском языке. Возможно, русском. Похоже,
Федор был сильно взволнован услышанным, раз так резко вспомнил свой родной
язык. Наконец, он сказал на еврейском:
- Что ты имеешь в виду?
- Сегодня, несколько раньше, была ошибочная связь, - сказал Калл. - И
я слышал твой голос, потому-то сначала и решил, что знаю тебя. Ты ведь не
член Биржи... что ты делал у телефона?
Калл не сказал, что он слышал только конец разговора и только голос
Федора. Он решил, что сможет вытряхнуть из Федора то, чего еще не знает.
По крайней мере, очень на это надеялся.
- Мистер Калл, - сказал Федор. - Я не знаю, сколь много вы слышали. И
не знаю... на чьей вы стороне.
Федор ни слова не сказал о том, почему он пользовался телефоном.
- На стороне человечества, - ответил Калл. - Ты же не думаешь, что я
вонючий Иуда? Я не работаю на Власти, черт подери!
- Я не хочу больше ничего говорить по телефону, - возбужденно сказал
Федор. - Я не задумывался об этом раньше, но, возможно, телефоны
прослушиваются.
- Даже если это так, Они никогда не показывали этого, - возразил
Калл. - Биржа существует очень давно, и Они ни разу ни во что не
вмешивались. А если и вмешивались, то косвенно - не в открытую.
Он опять вспотел. Время от времени люди исчезали. Может быть Власти,
которых никто не видел, но которые все же существовали?..
- Вы знаете, где я нахожусь, - прервал его размышления Федор. - Я
буду ждать вас здесь. Послышался щелчок отключающегося телефона.
Калл не стал вновь подсоединяться к Свену: он решил направиться прямо
туда. Для этого нужно было получить разрешение уйти; но после того, как он
объяснил, что этот Федор, может оказаться настоящим сокровищем, ему дали
"добро". Калл должен был отправиться прямо на место и выяснить все до
конца.
- Если ты откопаешь что-нибудь действительно ценное для Биржи, -
сказал ему Стенгариус, - станешь большим человеком в Организации. По
крайней мере, выше чем сейчас. Только не бери на себя слишком много. А то
тебя уберут настолько быстро, что даже не успеешь понять, с какой стороны
сверкнул нож. Я бы сам занялся этим, но сейчас слишком занят.
Последняя фраза означала, что Стенгариус не может отлучиться из-за
боязни махинаций своих коллег. Раз уже человек дошел до должности первого
телефониста, он - пленник должности. Первый телефонист никак не мог
использовать возможность покинуть свой пост. Но неудобства такого поста
иногда кое-чем компенсировались.
Одной из таких компенсаций была Филлис Нильстром.
Калл вышел из зала биржи в фойе и встретил там Филлис,
разговаривающую с Робертсоном, первым телефонистом второй смены. Филлис
была обаятельнейшей женщиной среднего роста: пепельные волосы аккуратно
зачесаны назад и собраны на затылке в узел, как у Психеи, стройные длинные
ноги, округлые плотные ягодицы, узкая талия, плоский живот, грудь полная,
