груди. Танис улыбнулся, хотел что-то сказать... Лорана пожала плечами,
вздохнула - и коротким толчком в грудь столкнула его с возвышения.
Он неуклюже замахал руками в воздухе и тяжело рухнул на каменный пол.
И увидел, летя вниз, как Лорана с мечом в руке спрыгнула следом за ним и
ловко встала на ноги.
Танис упал неудачно - спиной. Удар оборвал дыхание и почти оглушил
его. Корону Власти выбило из руки - она покатилась прочь по гладкому
гранитному полу. Сверху долетел неистовый визг Китиары.
- Лорана... - простонал Танис, ища ее взглядом. Ему больно было
дышать. Мелькнули, исчезая, серебряные доспехи...
- Корону! Принесите мне Корону!.. - кричала Китиара.
Но теперь кричала не только она. Все Повелители, сколько их
присутствовало в Зале, были уже на ногах, и каждый посылал своих воинов за
тем же. Драконы снялись с насестов и закружились в воздухе. От пятиглавой
Владычицы волнами распространялась тьма: Богиня с восторгом следила за
состязанием, развернувшимся у ее ног. В нем выживут только сильнейшие;
они-то и станут ее новыми полководцами...
Танис чувствовал, как топчут его когтистые лапы драконидов, башмаки
гоблинов и подкованные сапожищи людей. Он пытался подняться, понимая, что
иначе будет убит. Кое-как выпрямившись, он начал высматривать серебряную
звездочку. Она мелькнула один раз - и пропала, исчезнув среди всеобщей
свалки...
Перед ним возникло чье-то перекошенное лицо. Темные глаза вспыхнули
яростью. Черенок копья ударил его в бок...
Танис со стоном рухнул обратно на пол. В Большом Тронном Зале
воцарился хаос.
11. "ДЖЕСЛА ЗОВЕТ..."
Рейстлин!.. Это была лишь мысль, не произнесенная вслух. Карамон
пытался заговорить, но не мог издать ни звука.
- Да, братик, - сказал Рейстлин, как всегда, отвечая на мысль своего
близнеца. - Да, это я. Последний страж, отделяющий тебя от твоей цели. Я
тот, кому Ее Темное Величество велела быть здесь, когда протрубят трубы...
- Рейстлин насмешливо улыбнулся. - Следовало бы мне знать, что это будешь
именно ты. Кто еще мог так дурацки попасться в мою колдовскую западню...
- Рейст... - начал Карамон. И смолк, задохнувшись. Он был просто не в
состоянии говорить. Измотанный болью, страхом и слабостью, он дрожал от
холода, стоя по колено в воде. Похоже, все это было для него уже слишком.
Насколько проще было бы дать черным водам сомкнуться над головой, и пусть
острые зубы юных драконов рвут его плоть. Боли хуже той, что он теперь
испытывал, уже не будет...
Потом рядом с ним шевельнулся Берем. Он рассеянно смотрел на
Рейстлина и явно не понимал, что к чему. Он потянул богатыря за руку:
- Джесла зовет... пойдем.
Карамон всхлипнул и выдернул у него руку. Берем рассерженно посмотрел
на него... и двинулся дальше один.
- Нет, дружок. Мы с тобой никуда не спешим.
Рейстлин вскинул тощую руку, и Берем остановился, едва не упав.
Вечный Человек поднял голову и натолкнулся на взгляд золотых глаз мага,
стоявшего над ними на скальном карнизе. Всхлипывая, заламывая руки. Берем
с невыразимой тоской повернулся к мерцающей, недостижимой колонне... Он не
мог сдвинуться с места. Страшная, непреодолимая сила загораживала ему
путь.
Карамон заморгал, пытаясь скрыть внезапные слезы. Он ощущал силу
брата и пытался совладать с отчаянием. Он ничего не мог поделать... разве
что попытаться убить Рейстлина. Его душа содрогнулась... Нет уж. Скорее,
он умрет сам...
И Карамон поднял голову. Что ж, пусть будет так. И если умирать, так
умирать сражаясь, Я всегда хотел именно такого конца.
Даже если это будет смерть от руки брата...
Взгляды близнецов встретились.
- Значит, ты теперь носишь Черные Одежды? - разлепил запекшиеся губы
воитель. - Не вижу против света...
- Да, братик, - ответил Рейстлин и поднял Посох Мага повыше.
Серебряный свет облил его с ног до головы. Его худое тело облекали одежды
из мягчайшего черного бархата. Они муарово переливались на свету и при
этом казались черней, чем даже вечная ночь, окружавшая их в подземелье.
Карамон продолжал, содрогаясь при мысли о том, что ему предстояло
совершить:
- И твой голос... он так окреп, изменился... Словно бы это ты - и не
ты...
- Это долгая история, Карамон, - отвечал Рейстлин. - Когда-нибудь, со
временем, может, я ее тебе расскажу. Но теперь, братик, боюсь, нам
некогда. Сюда бегут стражники-дракониды, которым велено поймать Вечного
Человека и живым доставить его пред очи Темной Владычицы. Где ему и
настанет конец. Ибо он не бессмертен, уверяю тебя. Своими заклинаниями она
развеет по ветру и тело его, и душу. Потом пожрет его сестру... Тогда-то
Владычица сможет вступить на Кринн во всем своем могуществе и величии. Она
станет править и этим бренным миром, и высшими планами бытия, и Бездной.
Никто и ничто не сможет противиться ей!
- Не понимаю...
- Конечно, братец, где уж тебе. - В голосе Рейстлина прозвучали нотки
былой раздражительности и язвительного сарказма. - Только ты способен
стоять бок о бок с Вечным Человеком, единственным существом на всем
Кринне, которое может прекратить войну и загнать Владычицу обратно в ее
королевство теней... только ты способен стоять с ним рядом - и не понимать
ничего!
Рейстлин придвинулся к краю выступа, на котором стоял, и наклонился,
опираясь на посох. Он поманил к себе брата, но Карамон не двинулся с
места: уж не хочет ли тот заколдовать его?.. Рейстлин, впрочем, лишь
пристально смотрел на него.
- Вечному Человеку осталось пройти всего лишь несколько шагов,
братик, чтобы воссоединиться с сестрой. Все эти годы она терпела
невообразимые муки, ожидая, когда же он возвратится и освободит ее от
пытки, на которую она сама себя обрекла...
- И что тогда?.. - пробормотал Карамон, Взгляд брата удерживал его
крепче всякого заклинания.
Дрогнули зрачки, напоминавшие песочные часы. Рейстлин заговорил
совсем тихо. Ему больше не было нужды шептать, но привычка брала свое. К
тому же маг находил, что шепот нередко оказывался убедительнее.
- Тогда, милый мой братик, из-под двери будет выдернут клин, и дверь
захлопнется, а Владычица взвоет от ярости на всю Бездну... - Рейстлин
поднял глаза и указал бледной, тощей рукой вверх: - И тогда этот Храм,
возрожденный Истарский Храм, искореженный Злом... Он будет разрушен.
Карамон ахнул, но тут же недоверчиво нахмурился.
- Нет, я не обманываю, - вновь ответил Рейстлин на его мысль. - То
есть я обманываю, не задумываясь, когда мне это нужно. Но мы с тобой,
братец, все еще настолько близки, что тебе я солгать не могу. Да и зачем
бы? Меня даже больше устроит, если ты будешь знать правду...
У Карамона мутилось в голове. Он по-прежнему не особенно понимал, что
к чему, но особо размышлять было некогда. Позади него в тоннеле металось
гулкое эхо: стражники уже спускались по лестнице. И на воителя снизошли
спокойствие и решимость.
- Стало быть, ты знаешь, что я должен сделать, Рейст, - проговорил
он. - Может, ты вправду стал шибко могущественным, а только никуда не
денешься, должен сосредоточиться прежде, чем колдовать. А значит, пока ты
будешь разбираться с одним из нас, другой будет свободен. Берема тебе не
убить... - Карамон страстно надеялся, что Берем услышит его слова и, когда
понадобится, будет действовать быстро, - ...это может сделать только твоя
Богиня. Короче, остаюсь...
- Остаешься ты, - тихо проговорил Рейстлин. - Да, я вполне способен
убить тебя...
Выпрямившись, он вскинул руку - и, не успел Карамон ни завопить, ни
заслониться, как тьму озарил огненный шар. Казалось, кусок солнца
провалился в мрачное подземелье. Шар ударил прямо в Карамона и опрокинул
его в воду.
Обожженный, ослепший от неистового света, оглушенный силой удара,
Карамон почувствовал, что теряет сознание и начинает тонуть. Потом острые
зубы впились в его руку и стали рвать тело. Жестокая боль подхлестнула
сознание. Карамон закричал от боли и ужаса, судорожно пытаясь выбраться из
смертоносного потока...
Он все-таки поднялся, шатаясь, как пьяный. Драконьи детеныши,
попробовавшие крови, с бешеной досадой теребили его сапоги. Стиснув
искусанную руку здоровой, Карамон оглянулся на Берема и пришел в полное
отчаяние, увидев, что тот не сдвинулся с места и на дюйм.
- Джесла! Я здесь!.. Я пришел освободить тебя!.. - кричал Вечный
Человек и... оставался на месте - заклятие держало крепко. Он беспомощно
бил кулаками в незримую стену, преградившую ему путь. Горе поглощало
остатки его разума.
Рейстлин совершенно спокойно смотрел на стоявшего перед ним брата, на
кровь, стекавшую по его изодранным рукам.
- Да, я стал могущественным, Карамон, - сказал он, глядя в
страдальческие глаза близнеца. - Наш общий друг Танис, сам того не ведая,
избавил меня от единственного на всем Кринне человека, который способен
был меня превзойти, и теперь я - величайший маг этого мира. И мое
могущество лишь возрастет, если... если уйдет Владычица Тьмы!
Карамон молча смотрел на него, ничего не соображая от отчаяния и
боли. Сзади громко плескала вода, слышались торжествующие возгласы
драконидов, Карамон уже не мог драться. Он просто стоял и смотрел на
брата...
И только когда Рейстлин поднял руку и сделал какой-то жест в сторону
Берема, до него начало смутно доходить...
Жест мага вернул Берему свободу. Вечный Человек бросил последний
взгляд на Карамона и драконидов - те со всей возможной скоростью брели к
ним по воде, и кривые мечи зловеще сверкали в свете волшебного посоха.
Потом Берем посмотрел на Рейстлина, стоявшего на скале в своих длинных
черных одеждах. И наконец, издав радостный крик, гулко отдавшийся под
низкими сводами, он бросился к колонне самоцветов:
- Я иду, Джесла! Я здесь!..
- ...И запомни, братец, - прозвучал в мозгу Карамона мысленный голос
Рейстлина. - Все это происходит только потому, что я того пожелал. Это я
избрал такой ход событий!
Карамон слышал яростные вопли драконидов: добыча ускользала от них.
Юные дракончики продолжали терзать его сапоги, раны невыносимо болели, но
Карамон не замечал. Точно во сне, смотрел он на Берема, бежавшего к
поблескивающей колонне. И правда, все кругом гораздо больше смахивало на
сон, чем на явь.
Быть может, всему виной было его воспаленное воображение, но ему
показалось, что, когда Берем приблизился к колонне, зеленый камень в его
груди разгорелся даже ярче Рейстлинова огненного шара. И, словно бы в
ответ на это сияние, внутри колонны обозначился призрачный, мерцающий
силуэт женщины, одетой в простую кожаную рубашку. Она была красива
какой-то удивительно хрупкой, трогательной красотой. И глаза у нее были
точь-в-точь как у Берема - слишком юные для лишенного возраста худенького
лица.
Берем подбежал к ней вплотную и остановился. Какое-то время в пещере
не происходило никакого движения. Замерли даже дракониды, стиснувшие в
когтистых лапах кривые клинки. Подлинный смысл происходившего был им
недоступен, но все же, хотя и смутно, они понимали - их собственные
судьбы, да что там, судьба всего мира повисла на волоске. Все теперь
зависело от Вечного Человека.
Карамон совсем позабыл про холод и боль от ран. Для него более не
существовало ни страха, ни отчаяния, ни надежды. Слезы выступили у него на
глазах, горло болезненно жгло. Берем стоял лицом к лицу со своей сестрой.
С сестрой, которую он убил. С сестрой, которая принесла себя в жертву,