_Тогдашнего_нашего_сегодня_... Ох, современный юноша, современный юноша! Вы
бы, может быть, посоветовали бы нам в профком институтский обратиться з а
поддержкой... К парторганизации воззвать, к комячейке... Да ведь не было
профкома, и парторганизации не было. Куда нам было идти? В тогдашние
землячества? На студенческую сходку? А кто бы прислушался к нашим голосам?
Кто этого требует? Студенты? О ком они ходатайствуют? Ну, значит, человек
подозрительный... Одно это уже обрекло бы баккалауро на всякие неприятности.
Он же -- оказалось -- жил в столице без паспорта, без прописки... Вероятно,
не без причин. И мы бы при этом в него пальцем ткнули: обратите, дескать,
внимание: се муж!.. Да и было бы всё это без прока, без результата...
Вячеслав Шишкин, -- подумаешь! Дмитрий Менделеев за всю свою жизнь не
добился начала опытов по подземной газификации. Попов не мог пробить дороги
своему открытию -- наши воротилы его же волны втридорога от Гульельмо
Маркони выписывать предпочитали. Из-за границы! Охраны труда не было...
Советов изобретателей не было... Что было-то, Сергей Игнатьевич, друг милый,
скажи? К чему люди стремились? К чистогану, к барышу вот к этому, близкому,
видному, который -- синица в руках... Это теперь во всем мире наука
хрустальный башмачок нашла, в принцессы вышла. А тогда... Попробовали бы вы
хоть вон его батюшку, коммерции советника Сладкопевцева, убедить, что
Венцеслао и на самом деле что-то путное открыл что изобретение его и впрямь
существует...
-- Ну а действительно, оно существовало, Павел Николаевич? -- сорвалась
Люда. -- Я теперь уж совсем запуталась: был ли мальчикто? Брошюра та --
была? Вы ее видели, или и это только сказка?
Павел Коробов еще раз подмигнул Сергею Сладкопевцеву, теперь уже с
другим значением, новым: умел подмигивать членкор!
-- Оцени детектива, Сережа. Шерлок Холмс в девическом естестве! Хорошо,
скажу... -- Мы сразу же ринулись тогда в Публичку. Нет! Не нашлось там такой
брошюры. Кто-то из старожилов -- чуть ли не сам знаменитый Иван Афанасьевич
Бычков -- припоминал, что как будт о видел ее когда-то среди еще не
разобранных поступлений. Но найти ее -- нет, не удалось...
Очень выразительное лицо у этой Людочки Берг: можно было подумать, что
она вот-вот разревется.
-- Ну, так тогда, значит, и не было никакой брошюры. И -- ничего не
было тогда... И -- лучше молчите...
Член-корреспондент АН СССР Коробов и впрямь некоторое время хранил
молчание. Потом, как-то странно привздохнув -- мол, что уж с вами поделаешь?
-- он повернулся на своем вращающемся креслице вправо. Там, около стола,
стояла, совсем у него под рукой, -- тоже вращающаяся, -- этажерочка с
книгами. Привычным движением руки профессор крутанул ее, и, не глядя, почти
за спиной, без промаха извлек с полочки тоненькое серенькое изданьице.
-- Нате, -- протянул он ее Людмиле Берг. -- _Была_ она, ваша брошюра
ненаглядная, была, как видите! Это в двадцать восьмом году один мой хороший
друг, математик, ездил на съезд в Болонью... В кулуарах съезда его поймал за
фалду маленький, дергающийся человечек , бывший наш однокурсник Сёлик
Проектор. Поймал и попросил передать мне вот эту самую прелесть... Для него
это был прямо "вопрос чести": мы же его задразнили в одиннадцатом
"духовидцем"; он ведь один держал брошюру в руках...
Игорь Строгов без церемоний отобрал тетрадочку у Люды.
Венцеслао Шишкин
Кимика дэльи тэмпи футури МАНТУА
1908
значилось на ее порыжелой, замазанной какими-то странными потеками
обложке.
Несколько минут прошло в полном молчании: удар был нанесен мастерски,
ничего не скажешь. Потом Коробов, насладившись, медленно надел очки.
-- Так вот, так-то! -- неопределенно проговорил он. -- Трудно
рассказывать о том, что ты пережил полвека назад; оказывается -- очень это
трудно. Как-то искажаешь невольно картину: перспектива какая-то не та
получается... Вот у вас теперь, видимо, какое впечатление: бедняги, да как
же они жили там? Как в Собачьей пещере, без глотка кислорода?! Да, верно,
время было тяжковатое; барометр падал, как перед бурей, дышалось -- кто
постарше -- трудно...
Но мы-то ведь -- молоды были, ах, как молоды! А молодость -- она как
порох: она не нуждается в кислороде для горения; она содержит свой кислород
в себе и несет его с собой везде и всюду. Мне кажется, в пещерах палеолита,
и там, наверное, росли юнцы, которым их закопченные жиром своды казались
миром радости, счастья, надежд... Хотя от этого они чище и выше не
становились, своды...
Ну, что ж? Вернемся к нашим барашкам, как говорится... Где же ваша
зачетка, милая барышня? Вот теперь я ее вам с удовольствием подпишу...
Видите: даже "отлично"! О чем о чем, но уж о закиси азота вы теперь знаете
больше любого химика мира. И думаю, не ста нете спорить: есть-таки в ней
кое-какой интерес!
Людмила Берг до зачета и после зачета -- это две разные девицы. Агнец и
козлище!
-- Ах, так ведь это когда к ней еще икс-два присоединены! -- осмелев,
тявкнула она.
--Оптиме!.. /Отлично (лат.)/ Но вот что заметьте: в каждой частице
мира, в каждом его явлении обязательно свой икс сидит. Нужно только суметь
его обнаружить... Что ж, Сергей Игнатьевич, ничего не поделаешь, -- пора
отпустить наших гостей. Думаю, тебе это, как сопроматчику, ясно: как бы
предел прочности не превзойти!
Все встали, мило попрощались. Двое стариков любезно вышли с молодыми в
прихожую. И вот тут, уже у двери на лестницу, Людочка не выдержала вторично:
-- А я... Нет, вы как хотите, Павел Николаевич, а я -- спрошу!.. Потому
что я не могу так... Лизаветочка-то как же? С Лизаветочкой-то что же теперь?
И тут член-корреспондент Коробов, автор множества замечательных трудов,
лауреат нескольких Государственных премий, покорно склонил свою седую, очень
академическую, очень благообразную, но повинную голову...
Он стаял как раз в проеме двери, открытой во вторую, соседнюю комнату.
Там был виден большой черный рояль, накрытая аккуратным и красивым чехлом
арфа за ним, и за арфой -- второй большой портрет той же красивой женщины,
что и там, в кабинете. Стоял, смотрел мимо всего этого и молчал.
-- Ах, милая барышня, милая барышня! -- проговорил он наконец как бы с
усилием. -- Понимаю вас. И стыжусь. Как человек стыжусь, как сын своего
времени... В самом деле: где она, Лизаветочка? Что с ней теперь? Не знаю.
Ничего не знаю. Не могу вам сдать этого зачета... Увы!
1947-1967 Ленингра
