низкой игре политического маклера. И они будут преисполнены гордости за
себя и свою страну, как и подобает американцам. Моя смерть, возможно,
вернет мне доброе имя, утерянное в результате моих действий в последние
дни жизни". Римо кончил читать и посмотрел в безмолвный зал, в глаза
сидящих там полицейских. Сзади, с помоста, послышался вопль Макгарка:
- "Ложь! Вранье! Фальшивка! Ребята, не верьте ему!
Римо повернулся, вспрыгнул на платформу и кинул фуражку на стоящий
позади Макгарка столик. И снова обратился к залу.
- Это - правда! - крикнул он. - И я скажу вам, почему я уверен в
этом. Потому что это и убил О'Тула. Убил потому, что меня послали его
убить. Кто послал? Да вот этот "благородный" друг всех полицейских
инспектор Уильям Макгарк. Потому что О'Тул помешал бы ему использовать вас
в политической игре.
- Ты - лжец! - прорычал Макгарк.
Римо повернулся к нему. Макгарк вынул из-под пиджака револьвер.
Римо посмотрел на него и усмехнулся.
- Есть ли на свете что-либо более отвратительное, чем убийца
полицейского? - воскликнул он. И сам же ответил: - Да, это - полицейский,
убивающий полицейских, Макгарк.
Револьвер Макгарка смотрел ему прямо в грудь, от острого, подобно
зазубренному стеклу взгляда веяло холодом.
- Помнишь тех ребят на крыльце моего дома? - спросил Римо. - Если
хочешь попробовать нажать на спусковой крючок, то давай!
- Скажи им правду, Бедник, - взмолился Макгарк. - Скажи, что ты
мафиози-убийца, которому поручили убить нашего комиссара!
- Я могу это сказать, но мы оба знаем, что это неправда. Я работал на
тебя и убил О'Тула по твоему распоряжению. Ну, давай же, Макгарк! Ты
создал себе репутацию твердого и решительного человека. И последние годы
эти ребята вдоволь наслушались об этом. Так покажи им, на что ты способен!
Нажми спусковой крючок!
Римо стоял в трех футах от Макгарка, и его глаза, впившиеся в глаза
Макгарка, горели жарким огнем, способным, казалось, расплавить стекло.
Макгарк вспомнил дворик дома Римо и трупы троих полицейских и подумал о
шести других трупах, лежащих, видимо, сейчас во дворе дома О'Тула. А еще
он подумал о смерти, которая, кажется, всегда ходит рука об руку с Римо.
- Нажми спусковой крючок, Макгарк, - уже в который раз повторил Римо.
- А когда ты будешь лежать здесь, медленно умирая, эти люди пройдут мимо,
бросая на твое тело значки "Рыцарей Щита". Ты совершил огромную ошибку,
посчитав их за дураков, поскольку они - фараоны. Но они поумнее тебя. Да,
почти каждый второй из вылавливаемых ими мерзавцев оказывается на свободе.
Но ты воспользовался этим, чтобы обмануть их. Правила игры жестоки, и они
знают это. Они не могут быть иными, ибо в противном случае страной будут
управлять такие, как ты, убивающий полицейских поганец, не стоящий и
плевка честного фараона. Ну, давай же, Макгарк! Нажми на спусковой крючок!
Говоря это, Римо все время улыбался, и Макгарк вдруг вспомнил, при
каких обстоятельствах он уже видел эту улыбку. Он видел ее на лице Римо,
когда тот убил последнего полицейского во дворе своего дома;
отвратительную, безжалостную улыбку, так много говорившую о боли и
страданиях.
Ствол револьвера качнулся в руке Макгарка, а затем мгновенно взлетел
к его виску. Звук выстрела приглушили брызнувшие на пол частицы плоти,
раздробленной кости и пронзительный вскрик Макгарка. Тало Макгарка рухнуло
на помост. Револьвер вывалился из руки и, стукнувшись о настил, упал в
нескольких футах от трупа. Из кармана пиджака Макгарка вылетели листочки с
заготовленной для прессы речью. Как опавшие листья, они медленно
опустились на труп.
Римо поднял револьвер, повертел в руках и бросил на столик.
Собравшиеся сидели, не шевелясь, на своих местах, пытаясь осознать суть
только что свершившегося у них на глазах.
- Отправляйтесь по домам, - сказал Римо. - Забудьте Макгарка, меня и
"Рыцарей Щита". И когда вам снова подумается о тяготах вашей работы,
вспомните то, что я вам сейчас скажу. Да, эта работа трудна. Именно
поэтому Америка и выбрала вас из лучших своих сыновей. Именно поэтому
столько людей гордятся вами. Отправляйтесь по домам!
Он спрыгнул с платформы и зашагал по проходу, мех рядов сидящих слева
и справа полицейских. Поравнявшись с дожидавшимся его у дверей Чиуном, он
оглянулся.
Полицейские кидали на помост из зала значки, падавшие на труп
Макгарка или рядом.
Римо шагнул через порог и захлопнул за собой дверь.
- Прекрасно, сын мой, - сказал Чиун.
- Да. И чертовски противно.
22
Римо позвонил Смиту и отрапортовал. Смерть О'Тула. Полицейские,
которых послали убить Римо и которые были убиты. Самоубийство Макгарка.
- Как, черт возьми, мы объясним теперь все это воскликнул Смит.
- Слушайте, - рассердился Римо, - вы хотели ликвидировать эту
организацию? Так она ликвидирована. А как все вразумительно объяснить -
ваша забота. Пошлите туда спецгруппу генеральной прокуратуры для изучения
и расследования и получите все объясняющий доклад на ваш вкус.
- А как насчет членов организации? Эскадронов смерти?
- Забудьте про них. Это всего лишь заблудшие фараоны.
- Мне нужен список их имен. Они - убийцы.
- Я - тоже. Вы получите список на следующий день после моего ареста.
- Может быть, настанет и такой день, - буркнул Смит.
- Чему быть, того не миновать, - сказал Римо и повесил трубку.
Доклад окончен. Но Римо рассказал Смиту не все. Через час он уже
сидел в кресле самолета, вылетающего в Майями. Ему надо было выяснить еще
один момент, чтобы представить себе картину во всей полноте. Все началось
с высказанного Смитом предположения об использовании компьютеров в
планировании террористических операций по всей стране с участием лишь
сорока человек. О'Тул упомянул об этом, говоря о целях организации
"Рыцарей Щита". Но особый смысл этой информации придали слова Макгарка,
назвавшего Жанет О'Тул "мозговым центром операции". Римо хотел выяснить,
соответствовало ли это действительности. Могла ли Жанет О'Тул - специалист
по компьютерам - иметь прямое отношение к организации убийств? Она люто
ненавидела всех мужчин... Здесь не должно быть неясности, ибо если это
так, долг требует "позаботиться" и о ней.
Римо нашел ее в мотеле "Инка" - унылом скоплении зданий и бассейнов
различной степени загрязненности. Была полночь. Жанет возлежала у
открытого бассейна, потягивая что-то из высокого бокала.
Он встал в таком месте, куда не достигал свет от гирлянды лампочек и
смотрел, как она нежится, томно раскинувшись в шезлонге.
Официант принес еще один бокал и стоял, ожидая, когда она возьмет его
с подноса. Жанет выгнулась как кошка, вздымая ему навстречу грудь, и
наконец взяла бокал. Но когда он повернулся и пошел обратно, она
остановила его повелительным окриком:
- Бой!
- Да, мадам?
- Подойди сюда!
Парень был стройным блондином лет двадцати с небольшим, загорелым и
симпатичным. Когда он, вернувшись, остановился, вопросительно глядя на
нее, она согнула и слегка развела в стороны колени и тихо спросила:
- Ты почему на меня пялился?
Парень бросил взгляд на ее бикини и пробормотал заикаясь:
- Видите ли... я... я не... я...
- Не лги, - сказала она - ты глазел. Может быть, ты обнаружил у меня
что-то такое, чего нету других женщин? - И, не дожидаясь ответа,
продолжала: Мне надоела твоя дерзость. Я иду в свой номер. Чтоб через пять
минут ты был там! И приготовься объяснить свое поведение!
Поставив бокал на барьер бассейна, она встала и ушла, грациозно
ступая на высоких каблуках-шпильках Римо жестом подозвал "боя".
- Кто это такая? - спросил он.
Парень ухмыльнулся:
- Она сексуальный террорист, мистер, и получает от этого
удовольствие. Провела тут каких-то несколько часов, а уже успела поиметь
половину персонала. Сначала она к чему нибудь придирается, потом
затаскивает к себе и номер и... ну, вы же знаете!
- Гм, да, знаю, - сказал Римо и сунул парню в руку стодолларовую
бумажку.
Когда через пару минут в номер Жанет О'Тул постучали, на ней уже
ничего не было. Выключив свет, она подошла к двери, слегка приоткрыла ее и
увидела силуэт мужчины в коридоре.
- Я пришел извиниться, - произнес мужчина тихим голосом.
- Входи, нехороший мальчик. Придется тебя наказать.
Схватив мужчину за руку, она втащила его в номер. Через мгновение они
слились в единый клубок тел. За недолгую карьеру куртизанки ей еще не
приходилось испытывать ничего подобного. Она как бы парила в воздухе,
поднимаясь все выше и выше, к апогею экстаза, ощущая, как ее плоть будто
тает и растворяется в неземной страсти.
Когда она достигла пика, послышался шепот:
- Твой отец мертв...
- Ну и что? Не останавливайся!
- Макгарк мертв...
- Не останавливайся! К черту Макгарка!
- "Рыцари Щита" распущены...
- Подумаешь! Одной дерьмовой конторой меньше. Не останавливайся!
Он и не думал.
Когда Римо встал с постели, она уже спала: рот чуть приоткрыт,
дыхание все еще учащенное и неглубокое.
Он включил лампу на туалетном столике и внимательно посмотрел на нее.
Нет, она не убийца, а всего лишь оператор - компьютерщик. Если она
кого-нибудь и доведет до смерти, то только в постели и вполне законным
способом.
Римо достал из ящика ручку, лист бумаги и быстро начеркал:
"Дорогая Жанет!
Жаль, но я не в силах с тобой тягаться.
Римо".
Положив записку ей на обнаженную грудь, он открыл дверь и шагнул в
духоту майамской ночи.
Уоррен Мэрфи, Ричард Сэпир.
Вторжение по сценарию (Дестроер-79)
Authors: Warren Murphy, Richard Sapir
Title: Destroyer No 79 "Shooting Schedule"
Переводчик: Леонид Холопов mailto:leo@platsoft.ru
Дата перевода: декабрь 1997
Дестроер no 79. "Вторжение по сценарию"
Comments: Издательство-заказчик книгу не выпускало. Этот перевод
(возможно, кто-то делал другие, не знаю) нигде не публиковался.
c Copyright Warren Murphy, Richard Sapir
c Copyright Леонид Холопов, 1997
ПРОЛОГ
Немуро Нишитцу знал - однажды император умрет.
Многие японцы просто отказывались об этом думать. Почти никто уже не
верил в бессмертие императора Хирохито. Считать, что нынешний император
бессмертен было ничуть не логичнее, чем думать, будто бессмертен был его
отец, или дед, и так далее, вплоть до легендарного Джиммо Тенну, первым из
семейства взошедшего на Хрустальный Трон, и первого японского императора,
отошедшего в мир иной.
В божественном происхождении императора сомневаться не приходилось.
Немуро Нишитцу верил в это, когда в 1942 году садился в вместе с
десантниками в самолет, направлявшийся в Бирму, верил все дни, пока муссоны
поливали дождем его каску, а он храбро сражался с англичанами и
американцами.
Он продолжал верить и в 1944-ом, когда Мародеры Меррила захватили
Восемнадцатую Армию под командованием генерала Танака. Тогда сержанту Немуро
Нишитцу удалось скрыться. Веру в императора он унес с собой глубоко в
джунгли, где решил продолжать войну, даже если вся Япония капитулирует. Он
не сдастся никогда!
Немуро Нишитцу учился выживать у обезьян. То, что ели мартышки, ел и
он, то, чего они избегали, Немуро считал ядом. Он понял, как поддерживать
силы, питаясь одними бамбуковыми побегами и плодами ямса, если его удавалось
украсть. От гноя, сочившегося из покрывавших его ноги язв, Немуро Нишитцу
