мимо дверей спальни к дверям, ведущим на галерею, откуда ему следовало
спуститься во двор и сесть в лекарскую карету. Вдруг на краткий миг
прижалось к нему горячее тело!
- Молчи! Спрячь... - шепнул голос.
И скользнуло что-то мягкое за пазуху.
Глянул Жилло - а это ведь она, соколица сероглазая, что платочек
оброненный у его ног поднимала. Только стоит она уже у стены, прижавшись
спиной, и смотрит на разгром в спальне. Словно и не она его сейчас телом
да дыханием обожгла.
Не замедляя шага, вышел Жилло из девичьей мастерской - а точнее,
вылетел, потому что ног под собой он не чуял. Пропали ноги куда-то и
объявились, треклятые, когда галерея поворот сделала и из перил сломанная
балясина вылезла. Так двинула чуть пониже колена - Жилло сразу понял, на
каком он свете. Спустился, ругая себе под нос треклятую балясину, а тут
его гвардеец, которому из окна башни было приказано, перехватил и пошел
следом.
И были те минуты, что Жилло спускался с галереи в замковый двор и,
сопровождаемый гвардейцем, шел к карете, последними спокойными минутами за
вечер - впрочем, уже и не вечер, дело шло к полуночи.
Кабироль со знакомым стражником языками сцепился - гвардеец на ходу
подхватил его за шиворот и увлек. Потом подбородком на козлы указал -
занимай место, значит. Кабироль встряхнулся и перед тем, как лезть наверх,
к приятелю своему повернулся рукой помахать.
У самой кареты, когда оставалось только дверцу открыть и внутри
поместиться, услышал Жилло из Девичьей Башни шум какой-то несусветный.
Гвардеец, что с ним был, тоже туда голову повернул. А стражник, стоявший
рядом с каретой, и вовсе взвизгнул, тыча факелом куда-то вверх. Задрали
Жилло с гвардейцем головы. И увидели они - кого бы вы думали, господа
любезные? Молодого графа!
Он стоял между зубцов невысокой, приземистой Девичьей башни - и стоял
с клинком в руке!
То есть, не настолько было светло, чтобы узнать человека на башне в
лицо. Но во дворе хватало факелов, да и стройная тонкая фигура молодого
графа достаточно хорошо была знакома слуге - ведь Жилло лет пять, не
меньше, прожил в замке.
Уж неизвестно, что там у него за разговор вышел с гвардейцами,
которые оставались в опочивальне у хворой вышивальщицы, но, судя по всему,
не нашел граф с ними общего языка. И как он умудрился на самую верхушку
попасть - слуга тоже так сходу не сообразил. Так ведь не это было главное.
- Жилло! Жилло! - донесся сверху голос. - Выручай, Жилло!
А как выручать? Граф - он вон где, не в охапку ж его ловить?
Огляделся Жилло - все вверх таращатся, и тот обормот с факелом -
тоже. Как-то даже задумчиво взял Жилло у него из рук факел. Тот отдал не
глядя. Пожал плечами Жилло - никак не мог решить, что же делать, и нужен
ли ему факел для спасения молодого графа. Но другого-то оружия все равно
нет! Пока замковый народ разиня рот стоял, отодвинул Жилло ошалевшего
Кабироля, проскользнул между ним и гвардейцем, быстро залез на козлы.
Теперь уж обратного пути не было. Тем более - мысль в голову пришла.
Коротенькая была мыслишка, на ближайшие минутки полторы, а что далее
- непонятно. Но хоть так! Жилло вожжи кое-как разобрал, хлестнул ими
коней, поднял в крупную рысь и погнал коней впритирку к замковой стене.
- Эй, ваша светлость! - сам орет. - На крышу сигайте! На крышу!
Ничего, не страшно!
Это он имел в виду, что крыша кареты - дело хрупкое, сломается под
графскими ногами, зато удар смягчит.
Графу было не до того, чтоб еще и соображать. Услышал он голос слуги,
с которым вместе по горам за целебными травами лазил, и, недолго думая,
действительно сиганул вниз - прямо на крышу кареты!
Почувствовав удар, хлестнул Жилло коней и погнал их к воротам - в
одной руке вожжи, в другой - факел, чтобы огнем отбиваться. За спиной у
него граф, застрявший в крыше, барахтается, впереди из-под копыт люди
скачут - весело! Да еще ворота никто закрыть не догадался - так карета и
вылетела на дорогу.
А дорога-то - серпантин! То есть, и сотни футов прямого пути не
наберется, одни повороты. Прокатись-ка вниз по такому штопору, да еще
впотьмах... Несколько поворотов слуга, правда, благополучно миновал, но в
конце концов опрокинул карету - чего и следовало ожидать. Полетел граф с
крыши в одну сторону, Жилло - в другую, карета - в третью. Факел вспорхнул
вверх и - прямо в обломки кареты! Лошади, скользя по откосу, бьются,
костер за ними следом поехал. А тут и погоня из замковых ворот вылетела.
Шум, крики, карета пылает, кони ржут, кавардак полный!
Покатился Жилло по склону. Камни острые, кусты какие-то в сплошных
колючках - ну, все удовольствия... К тому же погоня все эти выкрутасы
знает, а он - нет. Ну, скатился на дорогу, ну, опять нырнул в кусты - а
дальше что? Когда это путешествие поперек серпантина кончится? Вообще
никогда, что ли?
Шли они, можно сказать, ноздря в ноздрю - Жилло и конные гвардейцы.
Они преодолевали петлю дороги - а он за это время полосу кустарника,
обильно снабженную валунами. И Жилло уходил у них из-под носа раз пять или
шесть - пока не оказался у подножия того крутого холма, на котором торчал
Коронный замок. А дальше слуге пришлось задуматься.
Была перед ним дорога к городу Кульдигу - но на дороге конные словили
бы его в один момент. И слышал он поблизости шум реки. Что по пути к
Коронному замку карета переправилась через мост, он помнил. И что мост был
длинный - тоже вдруг вспомнил. А шумело-таки порядочно. Солидная река с
быстрым и бурным течением - вот что это такое было. И название вспомнилось
- Вента.
Но слуга провел интересную молодость - кроме прочего, выучился он и
неплохо плавать. Горную речку мог одолеть. И решил Жилло - надо рискнуть.
Не станут же они на лошадях ночью в кипящую Венту лазить! Да и стрелять по
нему впотьмах, когда его волны прячут, тоже вряд ли кто всерьез станет -
разве что для порядку. Правда, если течение подхватит, потащит и башкой к
камушку приложит... Пожалуй, будет это не лучше мушкетной пули. Но и не
хуже.
Расстегиваясь и сбрасывая кафтан, добежал слуга до берега, а бегал он
тоже неплохо, спустился к реке - и понял, что дело-то куда сложнее, чем
реку переплыть. Шумела не просто вода - шумел водопад. С каретных запяток
его и не разглядеть-то было.
Находился он еще футов на пятьсот ниже по течению того места, где
выбрался к воде Жилло. Стало быть, тут переплывать не стоило - это бы уж
точно плохо кончилось. Побежал Жилло берегом и возле самого водопада
съехал, простите, на заднице по скользкой крутой тропинке. Стенка воды в
два человеческих роста и сплошное кипение, сколько хватает взгляда - вот
что он увидел, оказавшись на пятачке под откосом. Вода летела вниз в трех
дюймах от лица. Сообразил Жилло, что попал в ловушку. Прямо дыхание
перехватило. Поднял Жилло руку - ворот рубахи ослабить. И ощутил тот
сверточек, который сунула ему в мастерской та сероглазая соколица.
И поди пойми человеческое соображение! Слуге бы сейчас о душе
подумать - а он девицу-вышивальщицу вспомнил, ее длинную косу, что лежала
на полу, ее взгляд снизу вверх. И одновременно с этим он вспомнил, как
устроен здешний водопад. Почему, каким непостижимым образом - это Жилло
весь следующий день понять пытался.
А в тот миг он явственно, как будто солнечным днем, увидел сверху
гигантскую подкову Вентас-Румбы - вот как это чудо природы называлось!. На
самом деле река была неглубокой, даже не очень быстрой, в зеленых крутых
берегах, и каменная подкова не менее чем в четыреста футов перегораживала
ее неподалеку от устья, если считать по прямой. Но вода текла не столько
по камню, сколько по глубоким бороздам, которые сама же и прогрызла в нем
за столетия. Впрочем, хотя она и падала с небольшой высоты, но шуму
поднимала порядочно - благодаря длине всего водопада.
Днем водопад можно было при желании перейти, не замочив ног, по
широким, не меньше фута, полосам камня между потоками воды. Но пробежать
по нему ночью - это было развлечение разве что для сумасшедшего. Рухнешь в
такую бороздку - тут тебя и потащит вверх тормашками да внизу о каменное
дно - хрясь!.. А иная бороздка - футов пяти в ширину, ее и днем
перепрыгивать будешь очень даже бережно.
Так вот, увидел Жилло как бы сверху и сверкающую на солнце Венту, и
зелень, и краснокаменный нарядный мост чуть подальше, и город за мостом, и
гигантский водопад, и, кажется, даже самого себя, прыгающим наугад.
Впрочем, наугад ли? В мгновенном этом видении фигурка взлетела в воздух и
приземлилась точно между двумя потоками воды. И стало вдруг Жилло сразу и
тревожно, и радостно. Он понял, что преодолеет каменную подкову. Осталось
только выбраться на нее. Он полез вверх по откосу.
Луна как раз вовсю разгулялась и, когда Жилло оказался на водопаде,
конные гвардейцы его заметили и открыли стрельбу. Но свист пуль и крик
стрелков перекрывался шумом воды. Это отгоняло от сердца страх. Впрочем, и
от выстрелов была польза - торопясь уйти подальше от берега, Жилло отважно
скакал с одной каменной полосы на другую.
Первые две борозды он просто почти перешагнул - в шаг шириной они и
оказались. Третья была, пожалуй, шага в полтора - так распахнул Жилло
длинные ноги, что штаны в известном месте треснули. Понял он, что придется
прыгать. Причем неведомо куда. Кто ее, борозду, знает, где там у нее край!
По блеску луны на стремительной воде Жилло с грехом пополам прикинул, куда
приземляться, оттолкнулся - опять удача! И в следующий раз повезло -
только поскользнулся и оказался на четвереньках. Руку ободрал, колено
тоже. Шершавым же оказался окаянный водопад! Прихрамывая, кинулся Жилло в
третий прыжок, а там, откуда метнулся, пуля по камню скрежетнула. И не
долетел Жилло до края - рухнул-таки в воду! Рядом еще одна пуля в глубину
ушла.
Гвардейцы с берега палили вовсю - надеялись подстрелить безумца.
Скакать впотьмах по водопаду - на такое сумасбродство у них духу
недостало. Впрочем, если бы всадники и рехнулись - у коней бы хватило ума
упереться всеми четырьмя и не пойти на каменную подкову. Один выстрел
показался погоне особо удачным - взлетев над водопадом, беглец словно
канул в темноту. Хлопнули по плечу меткого стрелка и повернули коней -
докладывать начальству, что утром труп найдется ниже по течению, в
камышах.
А Жилло нескольких дюймов не долетел до края - грудью на него упал, а
ноги в воде полощутся. Хорошо еще, что слугам ботфорты не полагаются,
только туфли с пряжками. Нахлебался бы ботфортами воды дополна и потащила
бы эта тяжесть вниз, в буруны. Вцепился Жилло ногтями, как когтями, в
корявый камень - удержался! Полежал, подтянулся, огляделся - не стреляют.
Тогда кое-как выполз Жилло, а дальше уж двинулся не на двух ногах, а на
четырех, чуть что - припадая пузом к каменной подкове. Холодная вода-то
смыла не только глину со штанов, но и весь его азарт, скакать козлом
что-то больше не хотелось.
Долго ли, коротко ли - преодолел графский слуга этот диковинный
водопад. Вышел он, прихрамывая, на берег, ощутил подошвами мягкую землю и
сел на травку под ближайший куст - дух перевести. Тут только вспомнил он
улетевшего с каретной крыши графа. Но поздно было вздыхать и охать. Судя
по тому, что вся команда ринулась за Жилло, графа схватили там же, у
кареты. И увели в замок - со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Пригорюнился Жилло, сидя в кустах и выкручивая мокрые штаны. А тут
из-за пазухи сверточек чуть не выскользнул. Коснулся Жилло свертка, чтобы
