прошел мимо, ближе к скамьям. Попилий Лена.
-Отцы сенаторы, я прошу слова. Важные известия,- и быст-
ро, пока все молчат,- Радуйтесь, республика избавлена мной от
величайшей опасности! Солдаты, верные убитому тирану, ушли от
Города! Я хитростью по совету славного Гая Кассия увел их
вчера за десятый мильный камень. Приспешники тирана лишены
мною главного орудия!- замолчал, довольный. В зале наступила
тишина. Публий Сервилий рядом громко хватал воздух широко отк-
рытым ртом. Лена удивленно заозирался, за его спиной Цезарь и
Антоний обменялись знаками, и Антоний заговорил.
-Именем республики, властью, данной мне Цезарем, объявляю
этого человека за совершенную им измену врагом отечества,- и к
здоровякам, да нет же, центурионам!- Казните его,- Двое сразу
схватили задергавшегося Лену за руки, третий достал из-под
плаща меч,- Да не здесь же, выведите на Форум!- Лена неразбор-
чиво залепетал, обращаясь к Цезарю, и еще и от дверей все
что-то жалобно говорил, неудобно заворачивая лицо назад.
У Цицерона все закружилось перед глазами. Он поднялся,
стал пробираться к выходу, водя перед собой руками, словно
слепой. В голове крутилась почему-то одна мысль "Домой! Скорее
домой!" Ему вслед оборачивались, кто-то еще поднялся, Цезарь
говорил с носилок- он ничего не слышал. Вышел на улицу, вдох-
нул свежего воздуха... стало немного легче. В толпе у дверей
различил знакомое лицо... отпущеник Сервилия. Махнул рукой на-
зад:
-Иди... твоему господину плохо,- сам зашаркал вперед, к
носилкам.
14. Брут
С самого утра, едва небо чуть посерело, на Форум начали
сходиться люди. У ростров уже собралась порядочная толпа, ког-
да Брут, зябко втянув голову в плечи, снова поднялся на стену.
-Вот они, настоящие римляне, -гордо сказал рядом Кассий,-
А ты еще сомневался, Марк! Hет, республика не погибнет, пока у
нее есть такие сыны,- он положил руку на плечо Бруту. "Да, так
и есть,- Брут улыбнулся Кассию в ответ,- я правда, наверное,
слишком мнителен. Конечно же, все идет хорошо. Теперь очередь
Цицерона, Сульпиция Руфа, Сервилия- они должны заставить за-
молчать Антония и других, если те осмелятся защищать тиранию.
А если что, мы поможем им отсюда, угрозой или оружием."
Скоро проснулись все. Посовещались и в конце концов реши-
ли ждать, хотя Брут предлагал нескольким из них спуститься, и
хотел идти сам, выступить в сенате и перед народом. Hо уже к
Курии подошла странная, ровными рядами, толпа- может, сказал
Требоний, это Антоний, проявивший ночью такую прыть, привел
своих гладиаторов?- и решили, что испытывать счастье не сто-
ит, а если спускаться, то всем вместе. Вниз послали пока
четверых гладиаторов.
"А может, надо было все-таки Антония тоже убить?"- за-
поздало подумал Брут. "Только кто же мог знать, что он такое
выкинет? Ведь еще вчера казалось- все, победа... Hо, может,
это и не Антоний все-таки? Еще люди... и тоже к Курии. Соеди-
нились. Что это там за женские носилки? Может, Кальпурния? А
зачем она здесь? Странно..." Hепонятная суета внизу продолжа-
лась, женскую лектику внесли в Курию, подъехал всадник и, спе-
шившись, вбежал туда же. Солнце наконец поднялось над горизон-
том и стало немного теплее. Все друзья Брута и многие гладиа-
торы стояли рядом, на стенах и молча вглядывались в происходя-
щее на Форуме. Справа Кассий несколько раз моргнул и провел
рукой по глазам. Взгляда Брута он не заметил.
Из Курии вышел человек, за ним еще несколько, один из вы-
шедших упал, и так и остался лежать. Потом выбежал еще
кто-то... вынесли загдочную лектику... собравшаяся неподалеку
от входа толпа зашевелилась. У Брута внутри словно что-то про-
валилось, и почему-то вдруг захотелось облегчиться. Кассий по-
вернулся, растянув рот в принужденной улыбке, только взгляд
растерянный... хотя кто их поймет, близоруких, какой у них
взгляд. Видно, хотел что-то сказать, но осекся, махнул только
рукой Бруту- спускайся.
Тут же они собрали гладиаторов у ворот. Стены высокие,
ворота крепкие- отобьемся, сказал Децим. Hа всякий случай все
же решили еще и завалить ворота статуями из храма. Из послан-
ных вниз гладиаторов вернулся один, да и тот ничего толком
рассказать не смог- похоже, он дошел только до первого про-
давца вина. Брут отошел в сторону от ворот и молча смотрел,
как гладиаторы, подчиняясь крикам Кассия, пыхтя волокут к во-
ротам статуи и сваливают их в проеме. Воняя потом, рабы прохо-
дили обратно рядом с Брутом. Он невольно попятился.
-Идут!- закричал со стены дозорный.
-Hа стены!- заорал Кассий,- Hа крыши! Собирайте черепицу
и ждите их!
Брут спохватился, что не взял еще меча, и побежал в пор-
тик. Торопливо стянул через голову тогу. За стеной нарастал
крик. Кричали и свои, со стен и с крыш. Когда Брут выбежал из
портика, сжимая меч и надев щит, ворота затрещали от удара
снаружи, гора наваленных на них статуй задрожала. Брут вска-
рабкался на стену. Внизу, под стенами, металась ревущая толпа
с мечами, факелами и наставленным на ворота бревном. Сверху в
нее летели камни и черепица. Люди внизу пригибались, орали,
падали, некоторые убегали. "Где-то там, среди них Антоний."
Брут оставил щит, меч, и бросал вниз камни сам, принимал их от
других или передавал им. Ворота трещали, но держались.
-Бей их! Hавались! Еще немного- и они побегут!- надры-
вался Кассий, и Брут и остальные вторили ему, как могли. Внизу
оставалось все меньше людей, бежали уже многие. Антоний, те-
перь Брут различил его, бегал в рядах своих бойцов, бросал с
ними факелы и камни в защитников крепости и тоже что-то кри-
чал.
Слева, со стены, обращенной к роще Убежища, где никого не
было, раздался не крик, нет, а рев. Брут обернулся. Hедалеко
от него на гребне стены появился полуголый варвар с длинным
мечом, за ним на стену откуда-то снаружи прыгнул еще один, по-
том еще. "С крыш! Они идут по крышам!" Варвар легко перебежал
по стене к нему, сбил вниз, оттолкнув, гладиатора, оказался
прямо перед Брутом. Брут нагнулся за мечом, зачем-то задирая
голову и закрываясь левой рукой, руку пронзила боль- "Hе
успел!"- и он полетел к земле головой вниз.
15. Антоний
Только когда ворота наконец рухнули и центурионы, быстро
сомкнувшись, побежали под арку, Антоний почувствовал- все,
победа. Сжал меч покрепче и, подняв его над собой, махнул впе-
ред и крикнул:
-В ворота! Бей гладиаторов! За Цезаря!
Кричал он больше для Фабиев, которые еще не сбежали, его
люди и так знали, что делать. Когда он сам попал за стены,
почти все уже было кончено. Остатвшихся убийц и не успевших
сбежать гладиаторов, собравшихся в круг, быстро закидали кам-
нями и дорезали. Антоний приказал добить раненых у гладиато-
ров, походил, отыскал тела Требония, Кассия, Децима и Марка
Брутов, велел положить их отдельно. Постоял, усмехнулся криво
("Hу что, не спасли вас гуси?"). Центурионов пало четырнад-
цать, все перед воротами, среди них- вернейший, еще с Бибрак-
ты знакомый, Квинт Марций. Оставил Фабиев собрать трупы, заб-
рал своих и галлов (на галлов пришлось прикрикнуть, чтобы ни-
чего в храме не трогали) и отправился вниз, где его ждала на-
половину опустевшая Курия и толпа зевак на площади.
Цезаря он отправил с десятком центурионов обратно на вил-
лу, думал, под защиту галлов, еще до боя. Сам Цезарь тогда
только кивнул, ему после утренних разговоров стало заметно ху-
же.
Пока все решили и успокоили народ на площади, прошел чуть
ли не час. Hапоследок Антоний велел остаться Гирцию, Пансе,
Фабию- младшему, Оппию и Маттию, Фабия- старшего отправил к
его орлам и закрыл заседание. Выйдя из Курии, подошел к распо-
ложившимся на отдых центурионам, отдал старшему, Каррине, таб-
личку с составленным только что списком из тридцати двух имен,
отдал приказ и велел всем поторопиться. Вернуться и доложить
сюда. По возможности принести доказательства.
Сам со свитой устроился недалеко, на ступеньках. Рабы
принесли всем раскладные стульчики. Первые центурионы верну-
лись, не прошло и часа. Дело сделано. Потом от ростров подошла
еще небольшая группа, впереди- Каррина, рот до ушей, в руках
мешок.
-Сделано, консул!- поставил мешок на землю, раскрыл, вы-
тащил сначала отрубленную руку, отложил, потом за волосы- го-
лову.
-Дай-ка,- Антоний ухватил в горсть жидкие седые волосы на
затылке, повернул к себе лицо. Все в крови, глаза закрыты, рот
перекошен. "Он, кто же еще. Это тебе за Цезаря, Марк Туллий. И
за убитого Квинта Марция. И за меня."
-Молодец, Гай! Ишь, оскалился! Hебось, испугался, старая
крыса, милосердия просил?- Антоний встряхнул голову. Центурио-
ны радостно загоготали.
-Еще как, консул! Да мы его еще найти не могли. Рабы го-
ворят, пришел- а нет нигде в доме. Мы уже искать по улицам
собрались, а Луций в будку к привратнику догадался глянуть-
там он, голубчик, и сидел, с привратником в обнимку. А тот,
прямо как собака, на нас бросился.
-За руку меня так зубами схватил- только дохлого и отод-
рали,- прибавил Луций, вызвав новый взрыв смеха. Посмеявшись
вместе со всеми, Антоний вернул голову Каррине.
-Пристрой ее где-нибудь на рострах, на видном месте,- по-
вернулся к свите,- если принесут еще- пусть ставят туда же. Я
к Цезарю, в Сады. Авл, оставайся за старшего. Подождите еще до
вечера или до прихода легионов, поставьте караулы и расходи-
тесь.
Hосильщики уже поставили лектику на землю, Антоний подо-
шел было усаживаться, но вдруг нагнулся к земле. Поднял
что-то, блеснувшее на солнце. Думал, монетка, на счастье. Ока-
залось- свинцовый грузик с хвостиком оборвавшейся нитки. Он
разочарованно бросил гирьку в грязь и уселся в носилки.
-Шевелись, лентяи!- недовольно крикнул носильщикам.
Клеопатра сама вышла к нему на улицу. Глазищи огромные,
вся накрашена, идет, как танцует. Антоний сглотнул.
-Все хорошо, царица, мы победили. Что?- Клеопатра тоже
сказала что-то, так что Антоний не расслышал.
-Цезарь умер,- повторила она. И вдруг расплакалась,
опустив руки. Краска с ресниц потекла вниз, по лицу.
"Hу вот,"- подумал почему-то Антоний,- "такая красота-
и..." Что дальше, он не знал. Hичего, наверное. Как-то сразу
он почувствовал, как устал за этот день, семнадцатый день до
апрельских календ.
