Лиао, Дэвиона и Куриты. Этот конфликт продолжался несколько сот лет.
Впоследствии его назвали Наследными Войнами. В этой бойне лишь Ком-Гвардия
осталась верна идеалам Звездной Лиги. Фактически мы теперь единственные во
всей Вселенной, кто уцелел, сохранив незыблемость принципов Лиги. По
крайней мере, среди обитателей Внутренней Сферы.
Джером Блейк, наш первый легат, сразу понял, что невиданный по
жестокости разгул Наследных Войн не только грозит уничтожить межзвездные
коммуникации, но и ставит под сомнение само существование человеческой
цивилизации. Поэтому он поспешил объявить о нейтралитете Ком-Гвардии. Он
предложил всем правителям равноправный доступ к гиперпространственной
коммуникационной сети в обмен на клятву о неприкосновенности нашей
структуры. Таким образом, вот уже три столетия Ком-Гвардия служит
нейтральным посредником между Великими Домами Лордов-Наследников, а также
хранит и оберегает самое величайшее достояние - знания. Они не дают
скатиться человечеству в беспросветный хаос варварства.
- Если уж кто из нас двоих поэт, так это вы, претор, - усмехнулся
Эйден. - Мне хотелось бы знать, каково мнение Ком-Гвардии о вторжении
кланов? Кое-кто на Куорелле величает гвардейцев просто-напросто
предателями Внутренней Сферы. Это вас не беспокоит?
- Ком-Гвардия предпочитает в первую очередь заботиться о собственных
интересах, - осторожно заметила Мелани Труа.
- Но вы давно уже не просто служаки или техи-связисты. У вас есть
вооруженные силы, и именно ваша организация контролирует Терру.
Труа, казалось, чуть покоробила последняя реплика Эйдена.
- Войска нужны нам лишь для обеспечения безопасности коммуникационных
сетей. Кроме того, они служат сдерживающим фактором от агрессии. Двадцать
лет назад Четвертая Наследная Война чуть совсем не истребила своим
пламенем Внутреннюю Сферу. Вожди Великих Домов захватили несколько
ком-станций. У нас уже были все причины полагать, что Дом Дэвиона
готовится атаковать Терру. Мы решились на милитаризацию из соображений
крайней необходимости. К счастью, гвардейцы с честью выполнили задачу
сдерживания. Но главная битва еще впереди.
Эйден в недоумении покачал головой.
- Странный обычай. Воины, которые не могут воевать. Абсурд какой-то
получается.
Претор Труа вновь улыбнулась, на этот раз более откровенно.
- И среди лидеров Ком-Гвардии нашлись бы такие, кто согласился бы с
вами, полковник. Не вслух, разумеется.
- И вы одна из них, Мелани Труа?
- Я уже говорила вам, что не имею права обсуждать подобные темы.
- Если Ком-Гвардия действительно стоит особняком от всех, зачем вам
торчать на этой планете и хлопотать из-за каких-то там связанных.
- Я получила приказ заняться судьбой связанных. А приказы, как вы
знаете, нужно выполнять, а не обсуждать, - заявила решительным тоном Труа.
- Мое место здесь, на Куорелле. Задача - контролировать действия
клановцев. И я повторяю, что не имею полномочий нарушать обычаи и законы
тех, с кем временно приходится сотрудничать. Особенно если речь идет об
оккупантах.
- Оккупантах, практикующих работорговлю?
- Полковник, мне кажется, что некоторые вещи не слишком сложны для
понимания. В обитаемых мирах существует множество других точек зрения на
сущность рабства. Не только клановская. Многие люди изъявляют желание
стать воинами, но не по принуждению.
- Большинство из них не обладают Линией Крови. Без нее нельзя стать
истинным воином, - проворчал Эйден. - Получив статус связанного, они
обрели бы возможность на деле доказать свою силу. В честном бою отстоять
право называться воином. Это же прописные истины! Даже у связанного
вольнорожденного есть шанс отличиться и снискать славу.
- Мне трудно вам возразить, полковник. Вы говорите сейчас с позиции
человека клана. А я слабо знакома с традициями и законами клановцев.
Собственно, я и не собиралась с вами спорить. Просто пытаюсь вам
объяснить, что мятеж на Куорелле - явление вполне естественное для
Внутренней Сферы. Аборигены поступают вполне искренне, выказывая
неповиновение. Они не желают, чтобы их захватили силой и бросили сначала в
шаттлы, а потом в Т-корабли. Ведь их перебросят в неимоверную даль от
родной планеты, в миры клановцев, чье точное местоположение никому не
известно.
Эйден уловил в словах претора скрытый подвох. Мелани Труа исподволь
пыталась получить информацию о местонахождении Империи Кланов - данные, в
получении которых Ком-Гвардия, по всей видимости, очень заинтересована. В
течение всего разговора Эйден продолжал следить за монитором, на котором
появлялись отправляемые Жеребцом донесения о состоянии дел возле Випорта.
Видя, что обстановка дошла до критической точки, Эйден тут же связался с
Джоанной.
- Ты вступила в контакт с мятежниками? - спросил он.
- Да, один из них, кажется, желает переговорить с нами. Хотя он и так
болтает без умолку. У них там что-то вроде примитивного мегафона на стене.
Вот он и орет в него.
- Подсоедини меня к вашей линии, - приказал Эйден. - Я поговорю с ним
через систему твоего боевого робота.
- Сделано, полковник.
- Катон!
- Да, сэр?
- Установи масштабную голограмму Випорта. Я хочу взглянуть на
бунтовщика, с которым буду говорить. Хочу как следует рассмотреть его
мерзкую рожу.
- Слушаюсь, сэр!
Над контрольным пультом командного центра вспыхнул шар
видеопространственного передатчика. Крупным планом на экране появилось
лицо человека средних лет. Первое, что бросилось Эйдену в глаза, - это
неестественно красный цвет кожи и выражение какого-то легкого
замешательства. Незнакомец настороженно, с чувством странной неуверенности
смотрел с вершины городской стены, по-видимому, на расположившееся рядом с
крепостью звено боевых роботов. Эйден подумал, что худое небритое лицо и
узкие глаза сфероида делали его похожим на детеныша хорька. Существо,
которое иногда способно перегрызть горло собственной матери. По щекам и
лбу незнакомца текли крупные капли пота. Эйдена чуть не передернуло от
отвращения. Вести переговоры с такой мордой - весьма сомнительное
удовольствие.
- Я полковник Эйден Прайд, командующий гарнизонным соединением воинов
Клана Кречета, - представился Эйден.
Сфероид испуганно вжал голову в плечи. Эйден понял, что Джоанна для
пущего эффекта врубила громкоговорители боевого робота на полную мощность.
Голос полковника, чуть искаженный аппаратурой, заполнил все пространство
небольшой долины и подобно грому обрушился на город, заставляя людей в
ужасе затыкать уши.
"Удачный прием, - подумал Эйден, - это может помочь вразумить
мятежников".
- Назови себя! - приказал полковник.
Мгновение гнусный человек-хорек выглядел так, словно он был готов
броситься со стены вниз головой. Наверное, он решил, что с ним
разговаривает какой-нибудь призрак. Но затем он кое-как совладал с собой и
медленно поднес мегафон к губам. Эйдена, наблюдавшего масштабную
видеопроекцию, позабавил страстный, дребезжащий голосок повстанца.
- Я Джаррет Махони. Единственный, кто уцелел из ополчения Випорта.
Люди выбрали меня главой общины. Я уполномочен вести переговоры с
захватчиками.
Эйден брезгливо поморщился, услышав, как сфероид назвал свое второе
имя. Джаррету, как и любому другому жителю Внутренней Сферы, оно
передавалось по наследству. Он не заслужил его в бою за Родовое Имя. И
хотя Эйден понимал, что местные обычаи в корне отличаются от клановых, ему
все равно было неприятно, что кто-то еще, кроме воина-кровника, может
претендовать на столь высокую честь.
- Джаррет Махони, я приказываю вам немедленно прекратить бунт,
сложить оружие и сдаться. Звено боевых роботов стоит у стен вашего города.
Эти пять боевых машин могут в считанные секунды сровнять ваш жалкий
городишко с землей. Дальнейшее сопротивление бессмысленно.
- Вы превратите нас в рабов!
- Связанные - это не рабы. Их пребывание в подобном статусе является
временным. Воины клана - вовсе не торговцы. Им не нужны живые игрушки...
Джаррет Махони рассвирепел.
- Не надо мне пудрить мозги пустой болтовней! - закричал он. - Мы не
желаем улетать с Куорелля. Вы хотите затащить нас силой на свои корабли.
Мы станем рабами! И не так уж важно, как вы нас будете называть. Это всего
лишь отговорки!
- Никто тебе мозги не пудрит. Я пытаюсь тебя вразумить, Джаррет. Для
вашего городишка хватит одного залпа наших боевых машин. Так что
прекращайте всю эту канитель и сдавайтесь. Заодно предупреди своих людей,
чтобы не делали глупостей.
Непонятно почему, но Джаррет Махони надолго замолчал. Потом отложил
мегафон, наклонился, и Эйден увидел, что мятежник держит на руках двух
ребятишек, мальчика и девочку. Дети были такими же краснокожими, как и сам
Джаррет.
- Это мои дети, - сказал он. - Сын и дочка. Они не виноваты, что идет
война. Ты хочешь убить их только для того, чтобы показать свою силу?
Эйден отключил связь и повернулся к Мелани Труа.
- Он желает смерти своих детей? - спросил полковник.
- Нет, скорее наоборот. Он опасается за их жизни. Ведь он не понимает
всех тонкостей законов клана. Ему и в голову не приходит, что для
клановцев жизнь вражеских вольнорожденных детенышей не имеет никакой
ценности. Он надеется, что, увидев детей, вы все же отступитесь от своих
намерений и оставите город в покое.
Эйден недоуменно пожал плечами.
- Я пока не вижу смысла кого-нибудь убивать. Это было бы
непростительной тратой боезапаса. Но если они не сдадутся, я отдам приказ
о нападении. А для воина не имеет значения, что именно копошится под
ногами идущего в атаку боевого робота.
- Я не берусь растолковывать вам все, сэр, в конце концов, я лишь
чиновник Ком-Гвардии и пыталась только пояснить приблизительный ход мыслей
Джаррета Махони. - Эйден уловил оттенок горечи в голосе претора Труа, но
расценил это лишь как недовольство его словами. Взглянув снова на экран с
изображением Випорта, он обнаружил, что к представителю населения
обращается Джоанна.
- Отпусти своих детей, - говорила она. - Для нас что ты, что они -
это просто вольнорожденные подонки, таких мы убиваем, не задумываясь, даже
когда они встречаются среди нас.
- Достаточно, звеньевой Джоанна, - сказал Эйден по частному каналу. -
Угрозами мы ничего не добьемся.
- А чего нам добиваться? Предать Випорт огню - да и дело с концом,
или можно пройтись сквозь этот городишко и передавить его глупых жителей
"ногами" наших боевых машин.
- Подключи меня опять к вашему каналу, - попросил полковник.
Эйден был в замешательстве. Отношения между вольнорожденными
родителями и их детьми являлись для него загадкой даже в клановых мирах.
Какие чувства эти дети испытывали к своему отцу, что тот чувствовал по
отношению к ним? И хотя Эйдену не раз удавалось прочесть что-нибудь о
родителях и их отпрысках в некоторых из тайных книг, подобные
взаимоотношения все равно оставались для него непостижимой тайной.
- Джаррет Махони! На военное командование не произвел никакого
впечатления показ твоих маленьких детей. Понятий, к которым ты пытаешься
прибегнуть, для нас не существует. Собери своих сограждан и оставь Випорт
до того, как мы предпримем новую атаку.
Джаррет осторожно опустил детей, а затем уверенно поднес мегафон к
губам.
- Мы не капитулируем, - произнес он. - Если вы настаиваете на
сравнении, мы будем сражаться.
Эйден чуть не рассмеялся.
