Но они так и не успели добраться до места засветло, ночь заступила на
пост слишком стремительно. Долго-долго катились они по большому, одетому в
каменный панцирь городу, тряслись в переполненном трамвае и дважды делали
пересадку, ехали с окраины на окраину - дальний свет! А в черные окна
трамвая и автобуса виднелись черные остановки с черными людьми, и
ожесточенная драка на тротуаре, и язычки огней над черными трубами
электростанций, и черная громада комбината, и ищущие фары ревущих машин.
Расспросив с дюжину шарахающихся в сторону людей, наконец нашли нужный дом
и квартиру. Звонок не работал и они постучались в металлическую дверь.
- Черт попутал ночью явиться, - сказал Поэт.
Постучались громче. В прихожей зашаркала обувь и хрипло осведомились:
"Кто?" Они как могли объяснили, а пролеты подъезда гулко игрались их
словами. С той стороны чертыхнулись и тогда дверь чуть приоткрылась - в
ладонь на цепочке - и выглянула угрюмая физиономия.
- Слушаю!
- Мы... Ну вот... - сказал Егор и просунул в щель рекомендательное
письмо. Физиономия исчезла и в прихожей стали шушукаться.
- "А почему мы должны его пускать!.. Вдруг он проходимец..." - "Но
письмо же от Землиса!" - "Не знаю, сам решай. Еще не хватало..."
Шушуканья стихли до полушепота и перестали быть слышны. Минуты через
три-таки вопрос был решен в пользу Егора. Дверь распахнул мужчина в
панталонах и сказал: "Заходите. Меня зовут Минилай, а супругу Виолией".
- Ну тогда я пошел, Егор, - сказал Поэт. - Бывай себе.
- Эй! - сказал мужчина. - Да вы сдурели, видать. Заходите тоже - ночь
на дворе. Заходите, заходите!
Глава четвертая
Егор бесшумно соскочил с постели и открыл форточку. В комнату
ворвался грязный воздух, сжавший лёгкие, но он постарался представить
себе, что это прелестная утренняя свежесть и это ему почти удалось. Он
стал делать зарядку. Поэта не было - постель Поэта белой грудой покоилась
на тёмном полированном столе. В соседней комнате нехотя и привычно
переругивались: "Хватит валяться!" - "А что?" - "Ну ничего себе! А зачем
отгул брал?" - "На дачу съездить." - "На дачу съездить! - язвительно
передразнивал женский голос. - Нормальные люди с рассветом встают, а он,
видишь ли, на фильмы всю ночь глаза пролупит, на порнографию всякую, а
утром до обеда дрыхнет." - "Не ворчи, старуха. Кто рано встаёт - торчит в
пробках" - "Не надо ля-ля! А сам хочешь обеденного часа пик дождаться?
Знаем - чтобы вообще никуда не ехать. Семья побоку. А ну, марш за
машиной!" Скрипнула кровать и через десять минут с хлопотом закрылась
парадная дверь. Егор представил себе, как сейчас Минилай будет жаться в
издёрганных транспортах, добираясь до гаража злополучные три-четыре
остановки - ни туда, ни сюда... Он доразмял суставы и мягко вышел
умываться.
В дверях он столкнулся с Виолой. "Ой, - испуганно вскрикнула она и
отшатнулась. - Это вы?.. Доброе утро".
- Доброе утро, - сказал Егор не своим, ещё не проснувшимся голосом и
вдруг поразился большим манящим глазам.
- Я вам кофе сделаю, - очень ласково сказала Виола. - Ладно? Вы пока
умойтесь. А ваш друг уже давненько прогуляться ушёл, должен вернуться.
И точно, о ком вспомни... Гулко пробарабанила дверь и они впустили
Поэта.
- Очереди! - первым делом сообщил он. - Везде скопления, толпы, - не
протиснуться. Как муравейник, честное слово. Ох, совсем по-другому стало.
- А куда ты ходил? - спросил Егор и закрылся в ванной.
Потом они завтракали, в основном молча. Виола зачарованно глядела на
Егора, Поэт на Виолу, а Егор перепрыгивал взглядом с подоконника,
заставленного цветочными горшками, на тарелку с серой комковатой кашицей,
хрумкавшей на зубах.
- Манка подорожала, - в никуда сказала Виола. - Цены растут,
категории растут, как жить будем - не представляю.
- Вот смешно, - встрепенулся Поэт. - Рассудить, так счет должен
начинаться с первой категории - тухлая пища, и с улучшением качества
увеличивать номер категории. С развитием прогресса мы должны придумывать
все большую и большую чистоту продукта. А у нас - посмотрите! - есть
первый сорт, арифметически улучшать вроде бы некуда, а ухудшать еще как!
До тридцатых и сороковых категорий, как в Багадаге - мне сегодня сказали.
- В том городе мэрия с ума сходит. Оружие раздают. Что-то еще у нас
будет!
- Все будет хорошо.
- Кабы так...
Они помолчали.
- Эх, кабы так все было, как нам охота, - Виола не моргая смотрела на
Егора. Егор поковырялся вилкой в остатках манны и неожиданно сказал:
- Вы с Минилаем вроде бы на дачу поедете? Если работа есть... Я не
напрашиваюсь, конечно...
- Это было бы просто чудесно! - сразу оживилась Виола.
- А меня возьмете? - встрял Поэт. - Я на все руки мастер. О-бо-жаю
дачки: банька, запах хвои, шашлычки...
- Почему бы и нет, - одобрила хозяйка. - Правда, Миня? - спросила она
входящего мужа.
- Что?
- Решили на дачу все вместе ехать. Ты не против?
- Добро.
Он предпочитал обдуманную немногословность. Терпеть не мог эмоции. Он
был холодным каменным замком.
Так через полчаса, балагуря о пустяках, они собрались и спустились на
лифте к машине с пятью сумками домашнего комфорта.
- Последняя модель? - оценивающе восхитился Поэт, обходя красавец
автомобиль, сверкающий в лучах дня.
- Уже предпредпоследняя.
Автомобили этой марки, получавшей все большее распространение не
только у людей среднего достатка, в народе ласково называли "черепашками"
- из-за мощного панциря и абсолютной надежности, а еще из-за того, что
"черепашки" служили самоходными крепостями своим владельцам, что
становилось актуальнее день ото дня. Если бы настала такая нужда, то
машина могла превратиться в мобильное бомбоубежище с регулируемым
микроклиматом, способная обеспечивать безопасность владельца и его семьи
до скончания их века.
Наши дачники проникли внутрь, заперлись и плавно тронулись с места,
продолжая меж тем начатую беседу.
- А вы богатая семья по сравнению с остальными? - нескромно
спрашивает Егор.
- У него ускоренный курс детства, он прошлого не помнит, -
комментирует Поэт.
- Середина, - отвечает Миня.
- А где вы работаете? Сколько зарабатываете?
- Три подачки, - шутит Поэт: - аванс, получку и премию.
- Я на Комбинате, в Бюро Эстетики Продукции, восемь часов,
пятидневка, - за все про все сто двадцать монет.
- Миня, - позвала Виола. - Остановись, я манны куплю.
Минилай припарковал авто в тесный промежуток меж "линкором" и
"благородным" и обернулся к Егору:
- Сходи с ней.
- Ага, - кивнул Егор и вылез, еле протиснувшись в узкую щель. Виола
сжала его локоть и, маневрируя им, двинула наперерез людскому потоку, как
буксир водит судна к причалу, а потом бурное течение, привыкши к ним,
сменило направление и внесло их в блистательный супермаркет. Тех, кого
заносило сюда, ревниво обслуживала холодная автоматика. Виола прошлась
вдоль парочки длинных демонстрационных рядов, погоревала о дороговизне
всего, взяла несколько пакетов упругих серых кусочков манны и они
выбрались обратно.
- Ты какой-то чудный, - сказала она Егору.
- Почему?
- Ну, не знаю. Не такой какой-то.
- Какой?
И снова подхватил их гольфстрим.
Позади "высокородного" раздавались выкрики и Виола прошептала:
- Скорее Е! Типари!
Минилай отворил им дверцу и они ввалились в край южных благоуханий и
мягкой музыки. Ничто постороннее сюда не проникало и они поскорее уселись,
но не тут-то было. Не было теперь никакой возможности сдвинуться с места,
потому что потасовка между двумя толстяками с кастетами и группкой молодых
парней переместилась прямо на место выезда их "черепашки". Минилай
терпеливо посигналивал.
- Типари! - злобно плюнула Виола. - Обнаглели!
Молодые парни, как казалось вначале, как-то неудачно отмахивались, но
вдруг упал один толстяк, а потом почти сразу второй и их стали жестоко
пинать, превращая красные хари в красные месива, а людской поток на
недалеком тротуаре продолжал мерно течь, а если кто и оглядывался, тут же
отворачивался и скрывался в толпе. Их не касалось. Их святой покой
охранялся оплачиваемой полицией. Но вот, наконец, подскочили полицейские в
полной защитной экипировке с электрическими хлыстами, да к тому времени
молодых парней уже простыл и след.
Офицер копов приблизил лицо к стеклу и постучал по нему костяшками
тыльной стороны кисти - он не видел внутренностей "черепашки".
- Имеешь право не открывать, - сказал Поэт.
- Угу, - буркнул Миня. - Он еще посигналил, а потом круто рванул
скорость и влился в поток машин, двигавшихся из города. Они спешили на
дачу.
В оконце Егор стал наблюдать за дорогой и разглядывать обгоняемые
автомобили. Это были обтекаемые черные "капли" со срезанным днищем и
заостренным задним бампером, или длинные спортивные "снаряды" с богатым
хвостовым оперением, или крохотные юркие "малышки".
- А как поживает наш мэр? - неожиданно спросил Поэт.
- Как. Пенсионеры за него горой - переизбрали на второй срок.
- Боже избавь! Склизкий вертлявый угорь! Он умудряется всех
умасливать, и при этом все себе прет, и прет, и прет. Подозреваю, что он
полгородской казны разделил по родственникам и на две свои виллы, а уж
сколько у него гаражей, квартир, собственности, а сколько земли - так
поди, посчитай!
- Откуда вы знаете? - спросил Миня.
- Э, да была бы охота - узнать все можно.
- А кто теперь не прет! - сказала Виола. - Каждый со своей
колокольни. Ведь не зря же, в конце концов, он и учился в столичном
университете, чтобы уметь лавировать.
- Ха, - хохотнул Поэт. - Тащат все, а кто имеет образование, тот,
вдобавок, еще знает что надо тащить в первую очередь?
- Ну конечно!
Егор обернулся к ним и сказал:
- Даже не качает. Хороший асфальт.
Сразу и опять вклинился Поэт:
- Это не асфальт. Одна фирма запатентовала изобретение: что-то
связанное с кораллами, которые заливают какой-то гадостью. И теперь по
договору с местной администрацией покрывают дороги. Деньги гребут
бульдозером. Скажи? - спросил он у Минилая.
- Тормози-и! - заорала Виола. - Тормози-и!!!
Это мальчуган школяр перелез через оградку и, дождавшись просвета,
как ему казалось, побежал на другую сторону дороги. И чего-то он, видно,
не учел...
... Половину намеченного он проскочил, но навстречу несся желтый
фургон...
... Визжали шины и гудки...
... Фургон же и увез его в клинику...
... А когда "черепашка" вновь тронулась из узелка машин, у Егора
долго стояло в глазах желтое пятно.
И когда они полчаса дрыхли перед закрытым шлагбаумом, за которым,
брякая буферами и чмокая отошедшим рельсом, телепался по стрелкам
товарняк, желтое пятно еще стояло и стояло.
- Виола, - как будто ни в чем не бывало спросил Миня, - ты Дудзика
знаешь? Сосед через гараж напротив. У него еще сын в Лицее.
- Ну и?
- У них в позапрошлом году квартиру обворовали, они железную дверь
поставили; потом, в прошлом году, их месяц досаждали телефонными звонками,
высчитали когда все отлучатся из дому, срезали плазменным резаком замок и
снова обокрали. Тогда они договорились с соседями и вскладчину приобрели
на весь подъезд домофон, а себе еще и супердверь. Так три дня назад снова
залезли - через крышу - и обобрали подчистую, видно даже не торопились.
Драгоценности, шубы, технику - все! И самое интересное, что никто ничего
