санатории. Его с чрезвычайными мерами предосторожности привезли
в камеру. Перед началом сеанса, с трудом приподнимаясь на
кровати, он с суровым видом подписал несколько важных
государственных бумаг и, недовольно хмурясь, уронил голову на
подушку. Федор Петрович нервничая наблюдал за целительницей,
закрывшей глаза и делающей пассы длинными руками. Неприятное
предчувствие зародилось у него. Он гнал его от себя, время от
времени подходил к зеркалу и убеждался, что выглядит прекрасно
и даже вполне омоложенно. Морщины на лбу у него разгладились,
но на душе все-равно было тревожно.
К концу сеанса Генеральному поплохело. Лицо его стало
серым, он не смог подняться с постели, и его срочно отвезли
обратно в санаторий. Секретный обЦект замер в напряженном
ожидании результатов. Они не заставили себя долго ждать. У
руководителя партии отказало сердце, и он скончался на
следующий день, несмотря на многочисленные инЦекции и срочно
вызванного ночью из Западной Германии знаменитого
профессора-кардиолога, за которым послали специальный
правительственный самолет.
Раздался пронзительный телефонный звонок, и Федор Петрович
вздрогнул.
-- Федор Петрович, -- голос известного члена Политбюро был
неприветлив. -- Не разобрались еще в том, что случилось?
-- Разбираемся. -- Федор Петрович почувствовал, что у него
дрожат колени. Может в Швейцарию махнуть? -- мелькнула
предательская мысль, но он отогнал ее от себя, вспомнив о
трагической смерти предателей, шпионов и Троцкого, зарубленного
в Мексике туристским топориком.
-- Федор Петрович, -- в комнату ворвался генерал,
руководивший секретным обЦектом. Лицо его было перекошено
какой-то странной гримасой, челюсть дрожала. -- Катастрофа!
-- Да какая там катастрофа, -- Федор Петрович тяжело
опустился в кресло. -- Катастрофа уже произошла.
-- Да нет, послушайте, -- генерал схватился за сердце. --
Перед визитом Генерального была произведена художественная
обработка помещения, окраска локатора под цвет потолка, чтобы
его не волновать.
-- Ну и что? -- Федор Петрович напрягся.
-- Да они, мерзавцы, при покраске провод через который
модуляция передавалась отодрали, да так и оставили. -- Генерал,
почти что рыдая, указал на кусок черного кабеля с торчащими
наружу оголенными жилами разноцветных проводов.В глазах у
Федора Петровича потемнело.
-- Отчитываться перед членами Политбюро будете Вы лично!
-- не помня себя крикнул он. -- А этих мерзавцев надо бы
расстрелять! Как в добрые старые времена! Тогда в государстве
порядок был, для острастки взять бы и через одного! Тогда бы
они провода не отрывали!
-- А может быть это диверсия? -- испуганно спросил
Генерал.
-- Да какая диверсия... Отодрали провод и все тут. Вот
раньше бы мы их... Эх, не те времена пошли, -- с сожалением
произнес Федор Петрович и махнул рукой.
-- Понимаю, -- генерал испуганно заморгал. Куда-то пропал
неподвижный взгляд, на него было жалко смотреть.
-- А все-таки позовите спецов из Комитета, пусть
разберутся, найдут ответственных. И жилы из них вытянут!
Четвертуют! -- Федор Петрович взволнованно заходил по комнате.
-- Но все-таки, я думаю, что членам Политбюро мне придется все
доложить как есть. Да, еще, ни один, Вы слышите, ни один из
посторонних про истинную причину происшедшего не должны ничего
знать!
-- Это не проблема, -- поморщился генерал.
-- Ну, спаси и помилуй! -- Федор Петрович подошел к
красному телефонному аппарату. -- Одна у нас с Вами надежда, на
реальное омоложение. Константина Устиновича пожалуйста, --
попросил он...
.....
-- Товарищи, -- голос выступавшего дрожал. -- Наша страна
понесла тяжелую утрату. В результате преступной халатности,
советский народ потерял мудрого и опытного руководителя партии
и правительства. Мы накажем виновных и внимательно разберемся в
происшедшем, для этого уже назначена чрезвычайная комиссия
Комитета Государственной Безопасности СССР. Руководители
программы от участия в проекте отстранены, и с них строго
взыщут за проявленную халатность. Руководство обЦектом поручено
проверенным боевым офицерам. Одновременно с этим, хочу вам
доложить, что работы по омоложению идут полным ходом и приносят
реальные результаты. В зале раздались жидкие аплодисменты.
Вновь избранный Генеральный Секретарь ЦК ослабевшей рукой
передал текст речи ассистенту и, опираясь на локоть помощника,
с трудом начал передвигаться к своему креслу. Вдруг взгляд его
прояснился.
-- Вообще-то, товарищи, -- произнес он тоненьким голосом,
-- нам больше внимания надо уделять сельскому хозяйству. Вот
мне председатели колхозов, совхозов, секретари областных
комитетов рассказывали, что там, где посевы обильно
обрабатывают навозом, органическими удобрениями, урожайность
значительно повышается. Надо исследовать и использовать этот
ценный опыт, товарищи! -- Он бессильно опустился в кресло и
потерял сознание.
....
Смерть недавно избранного Генерального Секретаря затмила
прочие события.
Лаборатория продолжала активно заниматься проблемой
алкоголизма. Директор остался очень доволен результатами
установки аппаратуры в степном наркодиспансере. Вначале оттуда
в центр пошли сводки о замечательной работе аппаратуры,
разработанной столичными учеными, затем о невероятном исцелении
огромного количества пациентов, а недавно в газетах было
напечатано решение о присуждении главному врачу совместно с
Сергеем Васильевичем Государственной Премии СССР. Торжественное
событие, правда, было слегка омрачено истерическим звонком из
провинции.
-- Компьютер сломался! -- надрывно кричал доктор. --
Главный бушует, срочно пришлите специалистов!
-- А что сломалось? -- испуганно спросил Саша.
-- Я всегда на кнопку нажимал, -- чуть не плача отвечал
собеседник и на лягушек смотрел, как они трахаются. А теперь
включаю, включаю, и ничего нет.
-- Ну хоть что-нибудь на экране появляется? -- удивленно
спросил Саша.
-- Да ни черта не появляется, темный экран. Компьютер
жужжит, а на экране темнота.
-- А лампочка на экране горит? -- испуганно спросил Саша.
-- Ни хера не горит, и лягушек нет!
-- Так у вас телевизор выключен, -- облегченно засмеялся
Саша, -- там справа на экране есть такая кнопочка, нажмите ее!
-- Сейчас попробую, -- неуверенно ответил собеседник. --
Ой, и правда, лягушки появились. Ох господи, а я уж думал,
все... Ну спасибо ребята, вы меня просто от гибели спасли!
Саша, чертыхаясь, пробирался сквозь оцепление. Снова центр
Москвы был оцеплен нарядами милиции. Зато в университетской
столовой выбросили в продажу вырезку, на этот раз сопроводив ее
дефицитной копченой колбасой, и Саша мысленно пожелал, чтобы
новый Генеральный Секретарь был не менее стар и еще более
болен, чем его предшественники.
Глава 14. Химия жизни.
Секретный обЦект гудел как разворошенный улей. Роковой
провод был в обстановке полной секретности восстановлен, и
бронированный подвал заработал на полную катушку. Правда уже
без Федора Петровича. Того по слухам сделали послом в одной из
отдаленных африканских стран. О дальнейшей судьбе Федора
Петровича слухи ходили самые противоречивые, так как в стране
этой случилась война между враждующими племенами, и в ней был
высажен десант американских морских пехотинцев. Ходили упорные
слухи, что и пехотинцев этих высадили только для того, чтобы
выкрасть Федора Петровича и использовать его опыт на секретном
полигоне в штате Невада, но заслышав такое генерал-майор Иван
Степанович Трофимов, назначенный руководителем обЦекта, только
морщился и резко обрывал собеседников.
На самого Ивана Степановича облучение подействовало в
высшей степени положительно. Знакомые при встрече утверждали,
что он несомненно сбросил не один десяток лет, и с завистью
смотрели ему вслед. Он и правда чувствовал прилив энергии,
появляясь на территории обЦекта уже в семь утра, в выглаженном
мундире, требуя того же от подчиненных.
По его распоряжению работа секретного центра была
реорганизована. Генерал не терпел нарушений устава и проявлений
расхлябанности. Совместно с сотрудниками КГБ были тщательно
проверены все офицеры, а наиболее несознательные из них
переведены в отдаленные воинские части. Опыты по омоложению
руководящего состава обЦекта были прекращены. Генерал решил
взяться за дело серьезно и подобрал партию испытуемых из
наиболее заслуженных обитателей дома престарелых сотрудников
КГБ.
Дама с каждым днем все больше скандалила, жаловалась на
усталость, требовала облучить каких-то нужных людей и даже
иногда позволяла себе не являться на секретные сеансы. Иван
Степанович сердился, с грустью вспоминая добрые старые времена,
когда за проявление несознательности государство жестоко карало
своих граждан, не делая исключения даже для самых выдающихся.
Несмотря на все трения, эксперименты продолжались. Из
отобранных семи пациентов, значительное улучшение состояния
было зарегистрировано подряд у пятерых ветеранов. Зато
последние двое... Вспоминая об этом, генерал покрывался
холодным потом... Он боялся произнести это страшное слово
вслух. Холодным ветром веяло от него, пустотой и
беспомощностью.
Он предпринял решительную попытку уговорить своенравную
целительницу напрячься, вызвал ее к себе в кабинет и около трех
часов проникновенно обЦяснял даме чрезвычайную важность
проводимых экспериментов для могущества СССР, дела мира и
разоружения во всем мире, а закончил обещаниями неземных благ.
-- Только чтобы без дураков, -- хриплым голосом произнесла
ведьма. -- Мне и Вахтангу ЗИЛ с пуленепробиваемыми стеклами,
охрану и особняк на Арбате.
-- Тьфу ты черт, -- подумал про себя Иван Степанович, но
сдержался и особняк пообещал.
-- Да не могу, не могу я сосредоточиться, -- дама впала в
истерику. -- Я же на этих стариках вымоталась. Как же можно
столько космической энергии понапрасну расходовать? Ну когда
передо мной действительно руководитель государства, я вся в
ниточку напряженную превращаюсь, как один нерв, я же вся
выкладываюсь. Да мне после такого сеанса надо месяцы отдыхать.
А вы меня истощили, я как батарейка старая разрядилась!
-- Да не волнуйтесь, сократим мы нагрузку, -- генерал
сделал пометку в блокнотике, отметив про себя, что дама
возможно в чем-то и права. Усталость целительницы, хоть и
обЦясняла трагический исход последних экспериментов, но на душе
у генерала было тревожно.
Вечером того же дня собрал он у себя своих заместителей,
подробно и откровенно поделившись результатми последних недель.
-- В высших интересах дела, -- по-военному четко отрубил
он, -- отрицательные результаты до сведения членов Политбюро не
доводить. Это создаст излишнюю нервозность, может нежелательно
осложнить и без того сложную обстановку. А нашему экстрасенсу
необходимо предоставить отдых.
-- Я думаю, товарищи, -- его заместитель помрачнел, --
Иван Степанович прав. -- И секретную резолюцию они приняли
единогласно, без протоколов.
В Политбюро нарастало нетерпение, и вскоре генерала
Трофимова вызвали в Кремль. Отчет об омоложении ветеранов КГБ
вызвал бурю эмоций и даже вышиб у Генерального секретаря слезу.
-- Эти люди, отдавшие все силы обеспечению безопасности
Родины, -- он слегка покачнулся, но удержал равновесие, --
