Кстати, по-моему для Брежнева уже начали закупать установки в
Кремлевский Дворец СЦездов, да не успели, помер он, бедняга.
А военные все эти рассказки слушают, завороженно так...
Прямо так и хочется умилиться, обнять их и расцеловать от всей
души. Родимые вы мои, хорошие...
- Короче, - решили военные, - у враждебных империалистов
все уже есть, а мы, надежда всего прогрессивного человечества,
отстаем! И развернули деятельность, для начала, конечно, к
ученым пошли, осторожненько так, мол, чего это вы там
наоткрывали? А уж потом создали комплексную секретную программу
с размахом, такую, что в случае чего у всего мира глаза из
орбит повылазят.
И Годик, и Гуляев, насколько я помню, всеми силами
старались держаться от Генштаба подальше. Консультировали,
показывали и рассказывали о том, что сделано в лаборатории. На
самых верхах происходила борьба за то, чтобы лабораторию АН
оставить в покое, не засекречивать, так как военным она не
конкурент, секретными исследованиями не занимается и заниматься
не будет, а военным полезно будет, обмен информацией, научные
контакты и прочее...
Напрямую столкнулся я с товарищами в мундирах только
однажды, видел это своими глазами. Меня призвали консультантом
на сеанс гипноза. Руководил товарищами адмирал флота, бегали
вокруг полковники и капитаны в мундирах. Гипнотизер
дистанционно отдавал приказы пациентам, которые их исполняли.
Военные конспектировали. Потом пошли вопросы о том, как именно
гипнотизер отдавал приказы. Особенно военных почему-то
интересовало магнитное поле, поверить в то, что оно в миллионы
раз слабее поля земли они не хотели. На втором месте шли
радиоволны, излучаемые мозгом гипнотизера. Смутно помню, что
предполагаемая длина волны составляла примерно десять
километров. Товарищи с погонами тщательно записали
рекомендуемый список оборудования для измерений магнитных полей
(сверхпроводящий квантовый интерферометр, градиентные катушки,
система обработки данных), поинтересовались конструкцией камер,
экранирующих магнитные поля, и исчезли. Относились они к
мысленной отдаче приказов очень серьезно.
Последующее основано на реальных фактах. Вскоре одного из
ребят, работающего в лаборатории, стали сманивать в
сверхсекретный почтовый ящик. Как потом выяснилось, этот ящик
был лишь одним из нескольких подобных институтов, в которых
работали тысячи сотрудников. (Какой же размах всегда был
органически свойственен России, диву даешься! Как-то, видимо,
навеян он необЦятными просторами нашей родины). Так вот,
однажды вечером мы выпили, и парень этот, обхватив голову
руками, рассказал мне, что в почтовом ящике сделан усилитель
мыслей (см. текст повести). То есть, все дословно, один офицер
транслирует мысли, другой сидит на другом конце Москвы и мысли
эти записывает. Вот бы вражеским войскам внушить мысли
парторга... Да что войскам, скажем, повлиять на поступки
правительственного деятеля вражеской страны, определить исход
выборов президента. Словом, возможностей до черта.
В ящик его так и не взяли, проверку не прошел, болтал,
наверное, много...
В это же время, в другом ящике строились огромные
подземные камеры для экранирования полей. Здесь я тоже ничего
не придумал, построили их из брони с заклепками, так что
никакие поля они не экранировали. Узнал я об этом потому, что в
Москве был один единственный специалист по таким камерам, и,
провалившись, товарищи были вынуждены обратиться к его помощи.
На постройку камеры в чисто Советских традициях были брошены
сотни солдат из стройбата... Результат нам уже известен.
По слухам, военная парапсихологическая программа тогда
развернулась просто-таки крупномасштабная. Интересно было бы
узнать, чем это все закончилось. Как-то ничего больше не
слышал, а это странно, сейчас ведь все обо всем болтают.
Видимо, не получилось у них ничего (что и не удивительно).
Ну, рассказ мой подходит к концу. Чуть-чуть из истории
лаборатории. Она переехала по адресу: Старосадский переулок,
дом 8, остатки ее находятся там и поныне. Обнаружены нами были
всяческие физические и биологические эффекты необыкновенной
красоты, кое-что опубликовано в России, в "Биофизике" и в
"Докладах АН СССР", к сожалению почти что все результаты
утеряны в ходе исторического процесса. Годик делал отчаянные
попытки внедрить разработанные методы в медицину, некоторое
время отдел занимал один из этажей поликлиники АН СССР на
Ленинском проспекте. Потом медики возмутились и ученых выгнали,
тем более, что толку от них было мало, а врачам не хватало
одноразовых шприцов.
Отдел начал медленно разваливаться, одновременно обрастая
людьми и титулами. Наука закончилась как класс, возникли
комплексные программы "Здоровье Москвы и Московской области".
Алкоголики... Кстати, история с наркологическим диспансером в
степи совершенно реальная, точно так оно и было.
Потом началось веселое время, когда на зарплату прожить
уже было решительно нельзя, и людям захотелось заработать.
Вначале компьютеры сперли, потом на группировки раскололись, а
потом все переругались. Лаборатория разбилась на несколько
мелких фирмочек, начали приборчики делать и продавать, для
того, чтобы выжить. К этому времени я уже уехал.
Больше половины сотрудников бывшей лаборатории сейчас
живет в США, в основном в Калифорнии, в Кремниевой долине.
Работают в различных компаниях, программируют, конструируют,
поголовно забыв о прошлых исследованиях (вот они, волчьи законы
капитализма). Даже интересно, как это мы все вдруг оказались
вместе. Впрочем, бывший руководитель магнитной группы недавно
бросил фирму и удрал в знаменитую лабораторию в Нью-Мексико
заниматься своими биомагнитными исследованиями. Может что у
него и получится. Другой из наших бывших сейчас в университете
Нью-Йорка, сверхпроводимость продвигает. Еще один где-то в
Англии сидит, упорно занимался наукой, но теперь вынужден
разрабатывать методы для получения информации из нефтяных
скважен.
Годик тоже в Америке, пытается внедрить методы ранней
диагностики рака молочной железы с помощью оптических методов.
Пытается уже несколько лет, недавно дело сдвинулось с мертвой
точки.
Один из "основоположников", сделавший когда-то пионерские
исследования электрических свойств кожи, науку забросил, стал
новым русским, ворочал заводами, по слухам теперь разорился.
Как их теперь называют, "сверхновые русские", что-ли? Давно уже
ничего от него не слышал.
У другого из основателей лаборатории, бывшего аспиранта
Годика (чем-то он похож на Сашу из повести), на жену вечером
напали на лестничной клетке, проломили голову, забрали меховую
шапку. После этого она боялась ходить одна, передвигалась с
трудом, и однажды вечером ее насмерть сбила машина. Говорят, он
спился.
Недавно друг мой ездил в Москву, посетил бывшую
лабораторию в Старосадском переулке, приехал мрачный. В здании
теперь оффисы мелких фирм, все занимаются куплей-продажей,
кто-то сидит в углу, забившись, и что-то такое делает на
коленках, друг с другом люди почти не разговаривают.
В институте ситуация паршивая разброд, на работу ходят раз
в неделю, зарплата (у кого она есть) 30 баксов в месяц. Одного
из лучших ученых сбила насмерть машина на переходе. Другой
приторговывает бананами, на вырученные деньги достает жидкий
гелий для экспериментов. Институт вообще выселяют из здания в
центре Москвы, здание собираются сносить. В будущем там будет
садик с фонтанчиками для благополучных, румяных гостей
"Интуриста", приехавших своими глазами посмотреть на собор
Василия Блаженного. Если это произойдет, институту скорее всего
придет конец.
А электрика Гену убила милиция уже несколько лет назад. Он
пришел в Институт выпимши ночью, стучался в дверь, охранник его
не пустил и вызвал милицию. Гену забрали, он исчез. Больная
мать подняла тревогу, и его нашли через несколько дней на
кладбище для неопознанных покойников.
Да что это я все о грустном? Давайте лучше о том, чего я
обЦяснить не могу. Видел я это всего пару раз. Ставили мы
эксперименты с больным, у которого кровообращения в ноге совсем
не осталось, сосуды перекрыты, нога накануне ампутации. Ничего
не помогало, никакие инЦекции.
Призвали Юрия Сергеевича Харитонова, было это году в 1988
или 89. Харитонов в Москве был известен, сам был физиком,
кажется физтехом, докторскую диссертацию заканчивал, а в
свободное время лечил знакомых. Короче, провел он руками вдоль
ноги, и она вспыхнула на экране тепловизора, кровь пошла, как
будто сосуды мгновенно открылись. Все выпали в осадок. Я к
этому времени уже много таких экспериментов видел, если реакция
и была, то слабенькая и медленная, с постоянной времени минут
15-20, а здесь за минуту нога в норму пришла.
Второй необЦяснимый эксперимент тоже с Харитоновым связан
был. Похулиганить он решил, вызвать реакцию из другой комнаты,
ничего пациенту не говоря. Эксперимент был "слепой", никто из
нас не знал, что и когда он будет делать, и больной тем более.
Начало реакции секунда в секунду совпало с тем, что Харитонов
тогда делал.
Напоминает это мне рассказ моего друга, того самого,
который из Москвы недавно мрачный приехал. Дедушка его был
известным профессором, психологом, много занимался гипнозом и
лечением под гипнозом. В двадцатых годах на сЦезде психиатров в
Москве он продемонстрировал следующий эксперимент: Пациенты
погружаются в гипноз. Врач удаляется и дает им мысленную
команду проснуться. Пациенты просыпаются, совпадение по времени
потрясающее. По словам дедушки, наблюдал он это неоднократно,
но реакция сЦезда была "как будто я издал неприличный звук, а
они этого не заметили".
Или вот еще история, в повесть она попала. В Киеве умирал
академик Глушков, создатель знаменитого института Кибернетики.
Лежал в реанимации в коме. Врачи собрались отключать аппаратуру
поддержки. Вызвали бабку-целительницу. Посидела она рядом,
руками поводила, он пришел в сознание, разговаривал, держался
еще два дня. Хотите-верьте, хотите-нет. Словом, см. эпиграф.
В глубине души надеюсь, что наука когда-нибудь вернется к
исследованиям, подобным тем, которые были начаты в Москве
пятнадцать лет назад. Черт его знает, может быть моя повесть
этому чуть-чуть поможет. Глубоко надеюсь также, что секретные
службы России и Америки не начнут меня преследовать, уж столько
лет прошло, да и фарсом все обернулось...
Ну что же, осталось рассказать о себе. Защитил диссертацию
по физике в 1986 году, написал в России две научные книжки.
Уехал из России в 1990 году, при этом меня лишили гражданства.
Три года работал на кафедре биомедицинской технологии в
Технионе, в Израиле, занимался картированием механики сердца,
преподавал. Потом мы купили инфракрасную камеру, начали даже
делать кое-какие эксперименты, но тут бес попутал, и я уехал
работать в Америку. Попал в сумасшедшую компанию, пришлось
занялся магнитной записью как больше и быстрее запихнуть
изменений намагниченности на единицу пространства (О, какое
органическое отвращение вызывают во мне эти слова). Сделал
карьеру, написал в Америке несколько книжек, перетащил сюда
нескольких старых друзей. Читаю лекции в Стэнфордском
университете, числюсь там по совместительству младшеньким
профессором-консультантом. Начал писать всяческие литературные
и полулитературные произведения. Сейчас работаю в
