общества и, практически, основал целую область науки
(Акустоэлектроника). Фильтры, стоящие в цветных телевизорах,
основаны на его открытии, сделанном в Кембридже в конце 60-х
годов. Ну так вот, прослышав про такие чудеса, Юрий Васильевич
хмыкнул и поехал вместе с Кобзаревым "разоблачать" кудесницу.
Вот тут-то он и прикусил язык. Кулагина рассеивала руками
луч лазера. Вокруг ее рук существовало сильное электрическое
поле. Она действительно могла передвигать небольшие предметы,
типа кусочка сахара или спичечного коробка. Кроме того,
чувствительный микрофон, установленный около ее рук
зарегистрировал короткие ультразвуковые импульсы, а входной
каскад усилителя во время экспериментов сгорел... Потом
Кулагина за несколько секунд сделала ожог на руке скептическому
Гуляеву, который до сих пор утверждал, что все разговоры об
ожогах - результат внушения и гипноза, которому он не
поддается...
Несмотря на то, что Кулагина никогда лечением не
занималась, слухи о Ленинградских экспериментах начали
циркулировать и просочились наверх, типа "ученые в ИРЭ уже
начали заниматься экстрасенсами".
Короче, Котельникову были выделены валютные средства и
ставки для создания специальной лаборатории. Лаборатория должна
была исследовать Джуну, разобраться в природе ее целительного
воздействия на человеческий организм (читай: организм(ы)
особого государственного значения) и дать отчет предстоящему
сЦезду КПСС. Нет, я не ерничаю, именно так, дословно, было
сформулировано задание Политбюро. Руководить новой научной
программой был назначен Гуляев...
Если кто еще помнит те времена, средства в иностранной
валюте в Академии были большой редкостью. Ставки были еще
большей редкостью. Не помню точно, сколько денег было выделено,
но примерно пол-миллиона долларов. В масштабе страны чепуха,
конечно, но в конкретном локально-историческом масштабе весьма
и весьма неплохо...
Вернемся на секунду в реальную жизнь. Звонок из ЦК
произошел. Институту дано задание отчитаться сЦезду КПСС.
Выделены огромные средства и ставки. Вице-президент АН СССР,
директор ИРЭ Котельников человек занятый и обремененный
непосильной ношей. Заместитель директора Гуляев тоже погряз в
руководстве, он одновременно руководит несколькими программами,
полупроводники, акустическая электроника, тонкие пленки,
преподает в Физтехе...
Словом, необходим энергичный руководитель, готовый
посвятить себя этому странному занятию. Он находится в
четырнадцатой комнате подвала ИРЭ, доктор физ-мат наук Эдуард
Эммануилович Годик, старый приятель Гуляева. Годик со своими
аспирантами занимается физикой полупроводников, вот уже
двадцать лет занимается день и ночь, делая измерения и день за
днем "выковыривая" все новые и новые эффекты в поведении дырок
и электронов. Когда-то он изобрел первые в мире
полупроводниковые инфракрасные детекторы, их сразу же
засекретили и поставили на военные спутники. Словом, Эдуард
Эммануилович, Эдик обычный научный сотрудник, кажется даже не
старший. Гуляев предлагает ему возглавить лабораторию по
исследованию экстрасенсов. Годик упирается, жалко бросать
полупроводники, затем потихоньку увлекается идеей и решает
воспользоваться ситуацией по классической научной схеме:
"Удовлетворить свое любопытство за государственный счет". Время
на дворе конец 1981 - самое начало 1982 года.
В основу подготовленной программы исследований ложится
основная идея: Все наблюдаемые эффекты, если они, конечно,
имеют место (а в этом Гуляев, помнящий свой ожог и сгоревший
усилитель - убежден), основаны на физических явлениях.
Дистанционные эффекты не могут быть обЦяснены ничем, кроме
существующих в природе физических полей (электромагнитного,
акустического, химического). Поэтому исследования должны
начаться с создания аппаратуры, регистрирующей собственные поля
и излучения человека во всех возможных диапазонах (оптический,
инфракрасный, микроволновый, статический электрический
потенциал, магнитные поля, акустическое излучение, и тому
подобное).
У Годика работают несколько толковых физтехов, которые с
энтузиазмом хватаются за появившуюся возможность и даже
притаскивают своих друзей. На выделенные деньги покупаются
компьютеры и доступные приборы. Работа начинает кипеть. Тогда
же в лаборатории появился и я, в первые недели ее существования
в общем-то это было счастливой случайностью. Пришел я к Годику
делать диплом, потом стал стажером и занялся анализом и
обработкой результатов всяческих экспериментов. Закончил я свою
карьеру в ИРЭ в 1990 году уже защитившись, будучи ведущим
научным сотрудником и руководителем группы.
Лаборатория тогда располагалась в двух маленьких комнатках
в подвале Института Нормальной Физиологии имени Анохина, бывшем
медицинском факультете Московского Университета, в небольшом
двухэтажном здании, в десятке метров от красно-кирпичного
здания ИРЭ. Не этот ли дом имел ввиду Булгаков, описывая ночные
бдения профессора Персикова, красными, воспаленными глазами
наблюдающего за таинственным красным лучом жизни?
Первые годы в подвале были лучшими годами лаборатории.
Вокруг Годика собрался во многом уникальный коллектив,
разбившийся на группы одна из них занималась инфракрасным
излучением тела, другая оптическим, третья микроволновым,
четвертая магнитными полями сердца и мозга, пятая
электрическими потенциалами кожи. "Группы" эти состояли как
правило из одного человека, максимум двоих, и все ребята
впоследствии стали руководителями лабораторий, занимающихся той
же тематикой. Мне приходилось крутиться между практически всеми
группами, перекачивая в компьютер данные и обрабатывая их,
затем я занялся и экспериментами.
По тем временам, валютная инЦекция, щедро влитая в наш
подвал больными руководителями страны, позволила приобрести
уникальное оборудование. Компьютер у нас стоял знаменитый по
тем временам, норвежской фирмы "Норск Дата", как и описано в
повести, красный и гудящий. И тараканы необычной породы,
скрестившиеся с амазонскими тоже не выдумка, они бегали в этом
подвале и несколько раз выводили компьютер из строя. Однажды
такая вот зверюга заползла в дисковвод и размазалась по
магнитному диску... Ах, магнитные диски. Опять на лирику
потянуло...
Лирическое отступление: Добрые старые времена, большие
диски фирмы Control Data, по 5 Мегабайт каждый... Если бы я
знал, что через много лет буду заниматься сверхплотной и
сверхбыстрой магнитной записью, сидя в залитой солнцем
Калифорнии, и вспоминать трясущиеся, мигающие лампочками шкафы
по 10 Мбайт в каждом, загубленные диковинным тараканом, держа в
руках прототип очередного создания ИБМ, обЦемом в 40 Гигабайт и
весом граммов в пятьсот... Если бы знал я, что напишу несколько
книжек, излагающих основы той самой магнитной записи... Ирония
судьбы...
Возвращаясь к лаборатории: прототипы новой аппаратуры были
сделаны довольно-таки быстро. Естественно, пробовали их на
себе, я подолгу сидел в кресле под обЦективом инфракрасной
камеры, задерживая дыхание и пытаясь наблюдать реакцию сосудов
на руках. До сих пор с удовольствием вспоминаю это время: куда
ни ткни, казалось, открывались все новые и новые удивительные
явления. Оказалось, что температура рук синхронно колеблется,
что по мозгу животного бегают тепловые волны, что вокруг
человека существует электрический потенциал, модулированный
дыханием и биением сердца... Дальше интереснее, при
внимательном взгляде на тело человека, удалось увидеть странные
реакции отдельных участков кожи, связанных с внутренними
органами (дерматомы).
Не стоило, однако, забывать, что Партия ждет отчета.
Наверху нервничали, требовали от дирекции скорейшего проведения
экспериментов. Поэтому, как только первые прототипы аппаратуры
были готовы, к нам начали привозить Джуну. Я думаю, что общее
впечатление от ее визитов я передал в книге достаточно точно.
Несмотря на то, что мафия за ней, конечно, не охотилась, вокруг
нее всегда крутились какие-то странные личности, раздавались
бесконечные звонки, обделывались дела. Совершенно естественно,
что она не понимала, да и не могла понимать методику научного
исследования, часто сердилась, что результаты ей не показывают
(Показывать-то в общем было и нечего...). Иногда Джуна
устраивала скандалы, требовала, чтобы все эти физики включили
свои приборы и убирались, она и сама в состоянии все измерить.
В полном соответствии с духом времени, Джуна была под большим
секретом зачислена в ИРЭ старшим научным сотрудником
(первоначальная идея товарищей из Политбюро склонялась к
должности профессора, но озверевший Котельников настоял на том,
чтобы снизить ставку).
Я думаю, что Джуна искренне верила в свои способности,
была готова лечить кого бы то ни было. Однажды у меня болело
горло, и Джуна предложила мне сеанс лечения. Я согласился, было
интересно, чем это кончится. Никаких ощущений у меня не
возникло, а через пару дней началась тяжелая ангина...
Мы пытались увидеть эффекты "нулевого порядка", направляя
различные датчики на руки Джуны и на тело пациентов. Увы,
никаких явных физических аномалий приборы не регистрировали.
Зато нам удалось заметить кое-что другое. Через некоторое время
после того, как Джуна делала свои пассы руками, упоминая
космическую энергию и божественный дар, у пациентов часто
происходило перераспределение крови в коже, иногда
довольно-таки локализованное. Это невольное наблюдение
послужило основой цикла работ по чувствительности рецепторов
кожи к тепловым потокам, и впоследствии привело к гипотезе,
довольно-таки изящно обЦясняющей воздействие экстрасенсов.
Дело в том, что кожа человека чувствует очень маленькие
тепловые потоки, так что сигнал, идущий от руки на порядок выше
порога чувствительности. Таким образом движения экстрасенса
можно сравнить с бесконтактным массажем. Далее, отдельные
участки кожи связаны через спинной мозг с внутренними органами,
если кровообращение в этом учатске повысится, возникнет
дополнительная иннервация и внутреннего органа, к нему притечет
кровь, усилятся иммунные процессы, что в некоторых случаях
может иметь положительный лечебный эффект. Нам даже удалось
измерить реакции внутренних органов (почка, печень) при
воздействии экстрасенсов. Далее, мы установили, что реакция
кожи имеет исключительно тепловой характер: она сохраняется при
изоляции руки от кожи материалом, пропускающим инфракрасное
излучение и исчезает, если рука изолирована от тела
инфракрасным фильтром. Эффект этот, иллюстрированный
многочисленными картинками и графиками, был включен в секретный
отчет, соавтором которого я являлся. Отчет ушел "наверх", и
дирекция на некоторое время облегченно вздохнула.
Оставалась невыясненной тайна Н.С.Кулагиной. Наконец,
удалось пригласить ее для экспериментов. Каждый опыт с
перемещением обЦектов давался ей с большим трудом, давление
резко поднималось, лицо у нее краснело и ей потом приходилось
долго отдыхать. В результате почти недельной работы удалось
выяснить, что из ладони у нее выпрыскивается мелкими капельками
гистамин, возможно через потовые железы. Выпрыскиваясь, он
образует заряженный аэрозоль, что и обЦясняет все наблюдаемые
эффекты. Выпрыскиваемые капельки вызывали щелчки в микрофоне,
