ангажируй даму... сейчас начнется.
- Володя, - сказал я ему, показывая руку с двумя
просунутыми в грязную перчатку пальцами, голосом, выражавшим
положение, близкое к отчаянию, - Володя, ты и не подумал об
этом!
- О чем? - сказал он с нетерпением. - А! о перчатках, -
прибавил он совершенно равнодушно, заметив мою руку, - и точно
нет; надо спросить у бабушки... что она скажет? - и, нимало не
задумавшись, побежал вниз.
Хладнокровие, с которым он отзывался об обстоятельстве,
казавшемся мне столь важным, успокоило меня, и я поспешил в
гостиную, совершенно позабыв об уродливой перчатке, которая
была надета на моей левой руке.
Осторожно подойдя к креслу бабушки и слегка дотрагиваясь до
ее мантилии, я шепотом сказал ей:
- Бабушка! что нам делать? у нас перчаток нет!
- Что, мой друг?
- У нас перчаток нет, - повторил я, подвигаясь ближе и
ближе и положив обе руки на ручку кресел.
- А это что, - сказала она, вдруг схватив меня за левую
руку. - Voyez ma chere *), - продолжала она, обращаясь к г-же
Валахиной, - voyez comme ce jeune homme s'est fait elegant
pour danser avec votre fille**).
-----------------
*) Посмотрите, моя дорогая (фр.).
**) посмотрите, как расфрантился этот молодой человек,
чтобы танцевать с вашей дочерью (фр.).
Бабушка крепко держала меня за руку и серьезно, но
вопросительно посматривала на присутствующих До тех пор, пока
любопытство всех гостей было удовлетворено и смех сделался
общим.
Я был бы очень огорчен, если бы Сережа видел меня в то
время, как я, сморщившись от стыда, напрасно пытался вырвать
свою руку, но перед Сонечкой, которая до того расхохоталась,
что слезы навернулись ей на глаза и все кудряшки распрыгались
около ее раскрасневшегося личика, мне нисколько не было
совестно. Я понял, что смех ее был слишком громок и естествен,
чтобы быть насмешливым; напротив, то, что мы посмеялись вместе
и глядя друг на друга, как будто сблизило меня с нею. Эпизод с
перчаткой, хотя и мог кончиться дурно, принес мне ту пользу,
что поставил меня на свободную ногу в кругу, который казался
мне всегда самым страшным, - в кругу гостиной; я не чувствовал
уже ни малейшей застенчивости в зале.
Страдание людей застенчивых происходит от неизвестности о
мнении, которое о них составили; как только мнение это ясно
выражено - какое бы оно ни было, - страдание прекращается.
Что это как мила была Сонечка Валахина, когда она против
меня танцевала французскую кадриль с неуклюжим молодым князем!
Как мило она улыбалась, когда в chaine подавала мне ручку! как
мило, в такт прыгали на головке ее русые кудри, и как наивно
делала она jete-assemble своими крошечными ножками! В пятой
фигуре, когда моя дама перебежала от меня на другую сторону и
когда я, выжидая такт, приготовлялся делать соло, Сонечка
серьезно сложила губки и стала смотреть в сторону. Но напрасно
она за меня боялась: я смело сделал chasse en avant, chasse en
arriere, glissade и, в то время как подходил к ней, игривым
-движением показал ей перчатку с двумя торчавшими пальцами.
Она расхохоталась ужасно и еще милее засеменила ножками по
паркету. Еще помню я, как, когда мы делали круг и все взялись
за руки, она нагнула головку и, не вынимая своей руки из моей,
почесала носик о свою перчатку. Все это как теперь перед моими
глазами, и еще слышится мне кадриль из "Девы Дуная", под звуки
которой все это происходило.
Наступила и вторая кадриль, которую я танцевал с Сонечкой.
Усевшись рядом с нею, я почувствовал чрезвычайную неловкость и
решительно не знал, о чем с ней говорить. Когда молчание мое
сделалось слишком продолжительно, я стал бояться, что бы она
не приняла меня за дурака, и решился во что бы то ни стало
вывести из такого заблуждения на мой счет, "Vous etes une
habitante de Moscou?*) - сказал я ей и после утвердительного
ответа продолжал: - Et moi, je n'ai encore jamais frequente la
capetale"**), - рассчитывая в особенности на эффект слова
"frequenter"***). Я чувствовал, однако, что, хотя это начало
было очень блестяще и вполне доказывало мое высокое знание
французского языка, продолжать разговор в таком духе я не в
состоянии. Еще не скоро должен был прийти наш черед танцевать,
а молчание возобновилось: я с беспокойством посматривал на
нее, желая знать, какое произвел впечатление, и ожидая от нее
помощи. "Где вы нашли такую уморительную перчатку?" - спросила
она меня вдруг; и этот вопрос доставил мне большое
удовольствие и облегчение. Я объяснил, что перчатка
принадлежала Карлу Иванычу, распространился, даже несколько
иронически, о самой особе Карла Иваныча, о том, какой он
бывает смешной, когда снимает красную шапочку, и о том, как он
раз в зеленой бекеше упал с лошади - прямо в лужу, и т. п.
Кадриль прошла незаметно. Все это было очень хорошо; но зачем
я с насмешкой отзывался о Карле Иваныче? Неужели я потерял бы
доброе мнение Сонечки, если бы я описал ей его с теми любовью
и уважением, которые я к нему чувствовал?
---------------------
*) Вы постоянно живете в Москве? (фр.)
**) А я еще никогда не посещал столицы (фр.).
***) посещать (фр.).
Когда кадриль кончилась, Сонечка сказала мне "merci" с
таким милым выражением, как будто я действительно заслужил ее
благодарность. Я был в восторге, не помнил себя от радости и
сам не мог узнать себя: откуда взялись у меня смелость,
уверенность и даже дерзость? "Нет вещи, которая бы могла меня
сконфузить! - думал я, беззаботно разгуливая по зале, - я
готов на все!"
Сережа предложил мне быть с ним vis-a-vis. "Хорошо, -
сказал я, - хотя у меня нет дамы, я найду". Окинув залу
решительным взглядом, я заметил, что все дамы были взяты,
исключая одной большой девицы, стоявшей у двери гостиной. К
ней подходил высокий молодой человек, как я заключил, с целью
пригласить ее; он был от нее в двух шагах, я же - на
противоположном конце залы. В мгновение ока, грациозно скользя
по паркету, пролетел я все разделяющее меня от нее
пространство и, шаркнув ногой, твердым голосом пригласил ее на
контрданс. Большая девица, покровительственно улыбаясь, подала
мне руку, и молодой человек остался без дамы.
Я имел такое осознание своей силы, что даже не обратил
внимание на досаду молодого человека; но после узнал, что тот
молодой человек спрашивал, кто тот взъерошенный мальчик,
который проскочил мимо него и перед носом отнял даму.
Глава XXII. МАЗУРКА
Молодой человек, у которого я отбил даму, танцевал мазурку
в первой паре. Он вскочил с своего места, держа даму за руку,
и вместо того, чтобы делать pas de Basques, которым нас учила
Мими, просто побежал вперед; добежав до угла, приостановился,
раздвинул ноги, стукнул каблуком, повернулся и, припрыгивая,
побежал дальше.
Так как дамы на мазурку у меня не было, я сидел за высоким
креслом бабушки и наблюдал.
"Что же он это делает? - рассуждал я сам с собою. - Ведь
это вовсе не то, чему учила нас Мими: она уверяла, что мазурку
все танцуют на цыпочках, плавно кругообразно разводя ногами; а
выходит что танцуют совсем не так. Вон и Ивины, и Этьен, и все
танцуют, a pas de Basques не делают; и Володя наш перенял
новую манеру. Недурно!.. А Сонечка-то какая милочка?! вон она
пошла..." Мне было чрезвычайно весело.
Мазурка клонилась к концу: несколько пожилых мужчин и дам
подходили прощаться с бабушкой и уезжали; лакеи, избегая
танцующих, осторожно проносили приборы в задние комнаты;
бабушка заметно устала, говорила как бы нехотя и очень
протяжно, музыканты в тридцатый раз лениво начинали тот же
мотив. Большая девица, с которой я танцевал, делая фигуру,
заметила меня и, предательски улыбнувшись, - должно быть,
желая тем угодить бабушке, - подвела ко мне Сонечку и одну из
бесчисленных княжон "Rose ou hortie?" *) - сказала она мне.
------------------
*) Роза или крапива? (фр.)
- А, ты здесь! - сказала, поворачиваясь в своем кресле,
бабушка, - иди же, мой дружок, иди.
Хотя мне в эту минуту больше хотелось спрятаться с головой
под кресло бабушки, чем выходить из-за него, как было
отказаться? - я встал, сказал "rose" и робко взглянул на
Сонечку. Не успел я опомниться, как чья-то рука в белой
перчатке очутилась в моей, и княжна с приятнейшей улыбкой
пустилась вперед, нисколько не подозревая того, что я
решительно не знал, что делать с своими ногами.
Я знал, что pas de Basques неуместны, неприличны и даже
могут совершено осрамить меня; но знакомые звуки мазурки,
действуя на мой слух, сообщили известное направление
акустическим нервам, которые в свою очередь передали это
движение ногам; и эти последние, совершенно невольно и к
удивлению всех зрителей, стали выделывать фатальные круглые и
плавные па на цыпочках. Покуда мы шли прямо, дело еще шло
кое-как, но на повороте я заметил, что, если не приму своих
мер, непременно уйду вперед. Во избежание такой неприятности я
приостановился, с намерением сделать то самое коленце, которое
так красиво делал молодой человек в первой паре. Но в ту самую
минуту, как я раздвинул ноги и хотел уже припрыгнуть, княжна,
торопливо обегая вокруг меня, с выражением тупого любопытства
и удивления посмотрела на мои ноги. Этот взгляд убил меня. Я
до того растерялся, что, вместо того чтобы танцевать,
затопотал ногами на месте, самым странным, ни с тактом, ни с
чем не сообразным образом, и наконец совершенно остановился.
Все смотрели на меня: кто с удивлением, кто с любопытством,
кто с насмешкой, кто с состраданием; одна бабушка смотрела
совершенно равнодушно.
- Il ne fallait pas danser, si vous ne savez pas!*) -
сказал сердитый голос папа над моим ухом, и, слегка оттолкнув
меня, он взял руку моей дамы, прошел с ней тур по-старинному,
при громком одобрении зрителей, и привел ее на место. Мазурка
тотчас же кончилась.
---------------
*) Не нужно было танцевать, если не умеешь! (фр.)
"Господи! За что ты наказываешь меня так ужасно!"
Все презирают меня и всегда будут презирать... мне закрыта
дорога ко всему: к дружбе, любви, почестям... все пропало!!
Зачем Володя делал мне знаки, которые все видели и которые не
могли помочь мне? зачем эта противная княжна так посмотрела на
мои ноги? зачем Сонечка... она милочка; но зачем она улыбалась
в это время? зачем папа покраснел и схватил меня за руку?
Неужели даже ему было стыдно за меня? О, это ужасно! Вот будь
тут мамаша, она не покраснела бы за своего Николеньку... И мое
воображение унеслось далеко за этим милым образом. Я вспомнил
луг перед домом, высокие липы сада, чистый пруд, над которым
вьются ласточки, синее небо, на котором остановились белые
прозрачные тучи, пахучие копны свежего сена, и еще много
спокойных радужных воспоминаний носилось в моем расстроенном
воображении.
Глава XXIII. ПОСЛЕ МАЗУРКИ
За ужином молодой человек, танцевавший в первой паре, сел
за наш, детский, стол и обращал на меня особенное внимание,
что немало польстило бы моему самолюбию, если бы я мог, после
случившегося со мной несчастия, чувствовать что-нибудь. Но
молодой человек, как кажется, хотел во что бы то ни стало
развеселить меня: он заигрывал со мной, называл меня молодцом
и. как только никто из больших не смотрел на нас, подливал мне
в рюмку вина из разных бутылок и непременно заставлял
выпивать. К концу ужина, когда дворецкий налил мне только
четверть бокальчика шампанского из завернутой в салфетку
бутылки и когда молодой человек настоял на том, чтобы он налил
мне полный, и заставил меня его выпить залпом, я почувствовал
приятную теплоту по всему телу, особенную приязнь к моему
