бараков. Все ореховые деревья были вырублены. Живые изгороди выкорчеваны.
По всему голому вытоптанному полю в беспорядке стояли большие телеги.
Посреди Бэгшот Роу зиял песчаный и гравийный карьер. Торба-На-Круче была
видна из-за большого скопления хижин.
- Они все срубили! - сказал Сэм. - Они срубили дерево приема! - И он
указал на то место, где стояло дерево, под которым Бильбо произносил свою
прощальную речь. Теперь это дерево, высохшее, с отрубленными ветвями
лежало в поле. Этого последнего удара Сэм не выдержал и разразился
слезами.
Конец им положил смех. Смеялся грубый хоббит, стоявший у низкой стены
мельничного двора. У него было грязное лицо и черные руки.
- Не нравится, Сэм? - насмехался он. - Ты всегда был слишком мягким.
Я думал, ты уплыл на кораблях, о которых всегда болтал. Чего тебе здесь
нужно? У нас хватает работников в Уделе.
- Вижу, - ответил Сэм. - Некогда умыться, но достаточно времени,
чтобы подпирать стены. Послушайте, мастер Сэндимен, у меня немалый счет в
этой деревне, не удлиняй его своими насмешками. Ты пытаешься гнаться за
слишком большим для тебя мечом.
Тэд Сэндимен сплюнул через стену.
- Гарри! - сказал он. - Ты не посмеешь меня тронуть, я друг босса. Но
он-то уж тебя тронет, если ты будешь раскрывать рот.
- Не трать слов на дурака, Сэм! - сказал Фродо. - Надеюсь, немногие
хоббиты похожи на него. Это было бы самым большим вредом нанесенным
людьми.
- Ты грязен и невежественен, Сэндимен, - сказал Мерри. - И не очень
хорошо соображаешь. Мы как раз идем на холм смещать твоего драгоценного
босса. С его людьми мы уже разделались.
Тэд разинул рот, впервые заметив эскорт, который по знаку Мерри начал
переходить мост. Нырнув в мельницу, он выбежал с рогом и громко затрубил.
- Побереги дыхание! - засмеялся Мерри, - лучше я...
Подняв свой серебряный рог, он затрубил в него, и его чистый звук
полетел над холмами. Из нор, навесов и домов хоббитона послышались
ответные крики. Множество хоббитов, с громкими криками приветствий
выбежало и последовало за отрядом к Торбе-На-Круче.
На верху аллеи отряд остановился, а Фродо и его друзья продолжали
подъем; наконец они пришли на некогда любимое свое место. Сад был забит
хижинами и навесами, некоторые были построены так близко к окнам, что
закрывали свет. Повсюду груды мусора. Дверь была изрублена, дверной
колокольчик сорван. Стук в дверь ни к чему не привел. Они толкнули ее, и
дверь поддалась. Они вошли. Внутри все было грязно и беспорядочно.
Отвратительно пахло. Похоже, что тут уже давно никто не жил.
- Где прячется этот жалкий Лото? - спросил Мерри. Они обыскали все
комнаты и не нашли никого, кроме крыс и мышей. - Не поискать ли в бараках?
- Это хуже, чем Мордор, - сказал Сэм. - Гораздо хуже. Беда пришла к
тебе в дом.
- Да, это Мордор, - согласился Фродо. - Это его работа. Саруман все
время выполнял ее, хотя и думал, что действует в своих интересах. То же
самое с теми, кого Саруман обманул, как Лото.
Мерри в отчаянии и отвращении оглянулся.
- Идемте отсюда! - сказал он. - Если бы я знал об этом раньше, я
заткнул бы своим кисетом Саруману глотку.
- Несомненно, несомненно! Но вы этого не сделали, и поэтому я могу
приветствовать вас дома.
У двери стоял сам Саруман. Он выглядел сытым и довольным, глаза его
блестели от злорадства и удовольствия.
Неожиданно Фродо все понял.
- Шарки! - воскликнул он.
Саруман засмеялся.
- Значит вы слышали это имя? Так меня называли мои люди в Изенгарде.
Знак восхищения, я думаю (вероятно, происходит от орочьего шарку - старик,
прим. автора). Но, очевидно, вы не ожидали меня увидеть здесь.
- Я не ожидал, - сказал Фродо. - Но должен был догадаться. Гэндальф
предупреждал меня, что вы можете еще навредить.
- Совершенно верно, - согласился Саруман и добавил, - и не просто
навредить. Вы, хоббиты, вообразившие себя повелителями, заставили меня
хохотать, когда проехали вместе с этими великими господами, такие
уверенные, такие довольные своими маленькими личностями. Вы решили, что
хорошо со всем справились и теперь можете просто вернуться и спокойно жить
в своей стране. Дом Сарумана разрушен, сам он изгнан, но вас-то уж никто
не тронет. О, нет!
Саруман снова засмеялся.
- Гэндальфу до вас больше нет дела. Когда его инструменты выполнили
работу, он их бросает. Можете бегать за ним, тратить зря время, болтать и
ездить вдвое более далеким путем, чем нужно. "Что ж, - подумал я, - если
они такие глупцы и дают мне возможность опередить их, я им преподам урок.
Одно злое изменение влечет за собой другое". Урок был бы гораздо лучше,
если бы вы дали мне немного больше времени и людей. Все же я многое успел,
и вам теперь придется потрудиться, чтобы исправить это. И мне будет
приятно вспомнить об этом среди своих обид.
- Что ж, если вы находите в этом удовольствие, - сказал Фродо, - мне
жаль вас. И уходите немедленно, никогда не возвращайтесь!
Хоббиты из отряда видели, как Саруман вышел из одного барака и теперь
подошел к двери Торбы-На-Круче. Услышав слова Фродо, они гневно
загомонили:
- Не отпускайте его! Убить его! Он негодяй и убийца. Убить его!
Саруман посмотрел на их враждебные лица и улыбнулся.
- Убить его! - усмехнулся он. - Убейте меня, если можете, если это в
ваших силах, мои храбрые хоббиты. - Он распрямился и мрачно посмотрел на
них своими темными глазами. - Но не думайте, что если я утратил свое
могущество, то вместе с ним я потерял и силу! Ударивший меня будет
проклят! И если моя кровь обагрит Удел, он заболеет и никогда не
выздоровеет.
Хоббиты отступили. Но Фродо сказал:
- Не верьте ему! Он потерял свою власть, кроме голоса, который может
еще обманывать. Но я не позволю его убить. Бесполезно на месть отвечать
местью: это никому не поможет. Идите, Саруман, кратчайшим путем.
- Змея! Змея! - позвал Саруман, и из ближайшего барака выполз змеиный
язык, прижимаясь к земле, как собака. - Снова в путь, змея, - сказал
Саруман. - Эти великие господа снова нас выгоняют. Идем!
Саруман повернулся, собираясь уходить, и змеиный язык заторопился за
ним. Но когда Саруман проходил мимо Фродо, в его руке сверкнул нож, и он
быстро ударил. Лезвие ударилось о кольчугу и сломалось. Дюжина хоббитов во
главе с Сэмом с криком схватила негодяя и повалила на землю. Сэм выхватил
меч.
- Нет, Сэм! - сказал Фродо. - Не убивай его даже и теперь. Он не
повредил мне. И во всяком случае я не хочу, чтобы его убивали в таком
состоянии. Некогда он был велик и благороден, и мы никогда не посмели бы
посягнуть на него. Он пал, и мы не можем помочь ему; но я пощажу его в
надежде, что для него еще возможно исцеление.
Саруман встал и посмотрел на Фродо. В глазах его было смятенное
выражение удивления, уважения и ненависти.
- Вы выросли, невысоклик, - сказал он. - Да, сильно выросли. Вы мудры
и жестоки. Вы отравили мне радость мщения своей мягкостью, и я по вашей
милости пойду отсюда в горечи. Я ненавижу вас и ваше великодушие. Я пойду
и больше не стану вас беспокоить. Но не ждите, чтобы я желал вам здоровья
и долгой жизни. У вас не будет ни того, ни другого. Но это не моя заслуга.
Я лишь предсказываю.
Он пошел, и хоббиты расступились, образовав проход. Их кулаки
сжимались, они хватались за оружие. Змеиный язык поколебался, затем
последовал за хозяином.
- Змеиный Язык! - окликнул Фродо. - Вы можете не идти за ним. Вы не
причинили мне никакого зла. Можете отдохнуть и подкормиться у нас, а когда
окрепнете, пойдете куда захотите.
Змеиный Язык остановился и посмотрел на него, готовый остаться.
Саруман обернулся.
- Никакого зла? - хихикнул он. - О, да! И он выползал по ночам,
только чтобы взглянуть на звезды. Но я не слышу, чтобы кто-нибудь спросил,
где прячется бедный Лото. Ты ведь знаешь, а, Змея? Расскажи им!
Змеиный Язык припал к земле и заскулил:
- Нет, нет!
- Тогда я скажу, - заявил Саруман. - Змея убил вашего шефа, этого
бедного глупца, нашего прекрасного маленького босса. Не так ли, Змея?
Ударил его ножом во сне. И закопал. Нет, Змея кое-что сделал. Оставьте его
мне.
Дикая ненависть сверкнула в налитых кровью глазах Змеиного Языка.
- Вы приказали мне, вы заставили меня, - просвистел он.
Саруман рассмеялся.
- Ты всегда делал то, что говорил Шарки. Верно, Змея? Ну, а теперь он
говорит: за мной!
Он пнул Змеиного Языка, лежавшего на земле, повернулся и пошел. Но
Змеиный Язык неожиданно вскочил, выхватил спрятанный нож, с ворчанием, как
собака прыгнул на спину Сарумана, дернул его голову назад, перерезал горло
и с криком побежал по дороге. Прежде чем Фродо смог что-либо сказать,
прозвенели тетивы трех луков, и Змеиный Язык упал мертвым.
К изумлению всех, вокруг тела Сарумана собрался серый туман и
медленно поднялся на большую высоту, как столб огня. Большая завернутая в
саван фигура нависла над холмом. Она дрожала, глядя на запад. Но запада
подул холодный ветер, фигура отклонилась и со вздохом растаяла.
Фродо с ужасом и жалостью смотрел на тело, и ему показалось, что в
нем происходят быстрые изменения. Лицо сморщилось, и вскоре лишь тонкая
черная кожа обтягивала череп. Подняв кусок грязной ткани, лежавший рядом,
Фродо закрыл им тело и отвернулся.
- Вот и конец, - сказал Сэм. - Страшный конец, и я не хотел бы видеть
его. Но так лучше.
- Я надеюсь, что это и конец войны, - сказал Мерри.
- Я тоже, - проговорил Фродо и вздохнул. - Самый последний удар. И
только подумать, что он упал здесь, у самой двери Торбы-На-Круче. Во всех
своих страхах и надеждах об этом я никогда не думал.
- Я не стал бы говорить о конце, пока мы не расчистим эту грязь, -
сказал Сэм угрюмо. - А для этого потребуется немало времени и труда.
9. СЕРЫЙ ПРИЮТ
Очистка действительно потребовала большого труда, но гораздо меньше
времени, чем опасался Сэм. На следующий день после сражения Фродо поехал в
Микел Дельвинг и освободил из тюремных нор пленников. И первым, кого он
там встретил, оказался Фредегар Болдер, увы, больше не толстяк. Его
схватили, когда разбойники захватили отряд восставших, который он вел из
укрытия в холмах Скарн.
- Тебе было бы лучше отправиться с нами бедный старина Фредегар! -
сказал Пиппин, когда Болдера принесли. Он был слишком слаб, чтобы ходить.
Болдер открыл глаза и постарался улыбнуться.
- Кто этот юный гигант с громким голосом? - прошептал он. - Неужели
маленький Пиппин! Каков же теперь размер твоей шляпы?
Тут была и Любелия. Бедняга, она выглядела очень старой и худой,
когда ее вывели из темной узкой норы. Она настояла на том, чтобы идти
самой; и ее так приветствовали, так восторженно хлопали и кричали когда
она появилась, опираясь на руку Фродо, по-прежнему сжимая свой зонтик, что
она была тронута и даже расплакалась. Никогда в своей жизни она не была
так популярна. Но новость о смерти Лото сразила ее, и она не захотела
возвращаться в Торбу-На-Круче. Она вернула его Фродо и уехала к своим
родственникам Брейсгирдлям из Хардботтла.
Когда следующей весной старушка умерла - в конце концов ей было
больше ста лет, - Фродо был удивлен и сильно тронут: все имущество, и
свое, и Лото, она завещала ему, чтобы он помог бездомным хоббитам. Так
кончилась семейная вражда.
Старый Уилл Бетфут дольше всех находился в тюремных норах, и хотя,
вероятно, с ним обращались не так плохо, как с остальными, ему
потребовалось много времени, чтобы восстановить силы, прежде чем он снова
