Михаэль и отошел, чтобы рявкнуть то же самое на ухо Тони.
- Жаль, у меня нет таких связей, - закричала Иоланда.
- Лучше бы у меня их тоже не было, - ответил я, - потому что тогда
ничего этого бы не случилось.
Она мрачно кивнула. Мы все устремили взор на восток, как волхвы,
ожидающие появления счастливой звезды. Только счастья пока что-то не
видать.
Я вспомнил о бедном маленьком Хесусе Кордеро. Прежде я думал, что с
операцией джинной инженерии по одушевлению можно и подождать - ведь он
еще так мал. Казалось, пройдут еще многие годы, прежде чем ему придется
по-настоящему задуматься о том, что будет с ним после смерти. Он не
попадет ни в рай, ни в ад, ни в чистилище - он просто исчезнет.
Один из спасателей на самой свалке вдруг скрючился, как опаленный
пергамент. Не знаю, повлияли ли на него зловредные отходы или он
сломался под натиском Ничто. Иоланда спрыгнула с дорожки и втащила парня
под эту весьма сомнительную защиту.
Очутившись на дорожке, пострадавший принял позу зародыша и лежал,
весь дрожа, - какой-то вид магического шока скорее всего. Он дышал и
даже кивнул, когда Иоланда прокричала что-то ему на ухо, - стало быть,
состояние не столь критическое. А раз так, то мы снова уставились на
восток. Если уцелеем, то сможем помочь магу-спасателю и позже, а нет -
так для него все равно ничего нельзя будет сделать.
Мне больше нравился первый вариант, но я не поставил бы на него и
кроны.
Вдруг Тони Судакис вытянул руку.
- А это не... - он запнулся, словно боясь спугнуть надежду.
- Вряд ли, - закричал я. Трудно кричать с горечью, но мне, кажется,
удалось. - Больше похоже на грузовой ковер, который заходит на посадку в
Бербанкском аэропорту.
Мы наблюдали еще пару секунд. Тони покачал головой.
- Ковер, заходящий на Бербанк, должен уменьшаться. А этот
увеличивается.
- Так и есть, - сказал Михаэль. Он забыл, что надо кричать, но я
прочитал по его губам. Я предпочел считать, что он не прав, просто чтобы
не разочаровываться, ведь крушение надежд всегда очень болезненно.
Но еще через несколько секунд сомнений не осталось. Пятнышко
увеличивалось со скоростью, невозможной для любого ковра, да и форма у
него была другая. Я увидел величественные взмахи огромных крыльев. -
Птица Гаруда! - вскричал я всем сердцем своим и всей душою своею, как
сказано в Библии.
Птица приближалась невероятно быстро. Два-три взмаха - и она уже
зависла над свалкой. Конечно, ей не нужно было работать крыльями, как
обычной птице из плоти, - как-никак она воплощение бога Вишну. Как
говорил Мэтт Арнольд из "Локи", будь она материальной, она не смогла бы
не только летать, но и существовать. Когда Птица нависла над нами, ее
крылья закрыли всю территорию свалки, а землю окутал мрак, почти как
ночью.
Птица очень походила на изображение в кабинете Арнольда - невероятные
крылья, тело с огромной грудью, которое вовсе не показалось мне птичьим.
Голова тоже не как у настоящей птицы, кроме разве что изогнутого клюва.
Остальное, особенно глаза, казалось почти человеческим, а перья на
макушке были не переливающимися, как у павлина, как на теле и крыльях, а
черные и тонкие, словно волосы.
Еще один взмах крыльев, прямо у нас над головами. Ветер, поднявшийся
от такого взмаха, вполне мог бы снести стены, а нас, как пыль, сдуть в
соседнее княжество. Но этого не случилось. Через мгновение я понял,
почему: раз Птицу несли магические чары, а не крылья, взмах был лишь
символическим движением, а не настоящим. И слава Богу; я как-то не
подумал об этом, когда звонил Мэтту Арнольду.
Птица Гаруда повернула свою антропоморфную голову и издала рев,
который прозвучал так, словно сумасшедший великан, никогда не бравший
уроков музыки, вздумал дунуть в трубу размером с квартал. Для сравнения
скажу, что вопли какодемонов сразу показались мне тихими и мелодичными.
Если у этой Птицы что и было орнитоморфным (что за прелесть этот
греческий!) - так это когти. Поистине это была самая когтистая птица на
свете: ее гигантские сверкающие когти, наверное, могли бы проткнуть
самого Змея Мидгарда. Я бы отвалил кучу крон за возможность посмотреть
такой поединок - только с безопасного расстояния, скажем, с Луны.
Теперь, когда птица повисла над свалкой, ее левая лапа сомкнулась на
Ничто. Маги-спасатели бросились врассыпную. Я затаил дыхание. Я забыл
спросить об одном обстоятельстве, когда говорил с Арнольдом: достаточно
ли могущественна магия Птицы, чтобы проткнуть скорлупу, которой окружили
себя чумашские Силы? Если нет... ну, если и нет, то с Птицей ничуть не
хуже, чем без нее.
Когда когти птицы Гаруды вонзились в Ничто, полетели искры, но
оболочка не поддавалась. Я молился и изрыгал проклятия - словом,
переживал от всей души. Птица опять взревела, на сей раз от ярости. Я
пошатнулся, гадая, не слетит ли моя голова и смогу ли я еще когда-нибудь
слышать.
Мускулы на лапах чудовищной птицы напряглись. Я видел это совершенно
отчетливо, хоть и знал, что зримые усилия Птицы - всего лишь иллюзия,
как и хлопающие крылья. Это значило, что Гаруда собирает все свои
магические силы.
Ее когти снова вцепились в Ничто. И вновь посыпались искры. Она опять
закричала, но опять когти не прорвали оболочку. Я решил, что мы
обречены. И тут острые, как иглы, кончики когтей медленно, очень
медленно начали погружаться в скорлупу чумашских Сил.
Рот Тони был широко раскрыт. И у нас с Михаэлем, и у Иоланды тоже. Мы
кричали, что было мочи, но не слышали ни себя, ни друг друга.
Лапы Птицы исчезли в Ничто. Их уже не было видно. Они просто...
пропали. Я перестал кричать. Сердце подступило к самому горлу. Птица
Гаруда не принадлежала к тем Силам, которые должны прятаться, чтобы не
умереть, ее поддерживала вера миллионов людей. Я знал, что и в самом
ужаснейшем кошмаре не увидеть того, что произойдет, если Птица, разрушив
оболочку чумашских Сил, не сможет их одолеть.
В следующем крике Птицы послышалась боль. Она снова взмахнула
крыльями - на сей раз это был почти настоящий взмах, потому что пыль
тучей взметнулась с иссушенной почвы. Сквозь пыль я увидел, что
показалась часть гигантской лапы.
- Она выходит! - кашляя, завопил я.
Еще взмах крыльев, новые тучи пыли, и новый взмах. Потом в моей
голове раздался хлопок - словно пробка выскочила из бутылки, - и лапы
Птицы показались целиком. В их когтях извивалась Ящерица.
Иоланда схватила меня за плечи и поцеловала в щеку. Это было весьма
кстати, потому что Тони Судакис в восторге двинул меня по спине, и не
держи меня девушка, я слетел бы с защищенной дорожки.
Как ни радовался Михаэль Манштейн, он не вытворял подобных глупостей.
Он только прокричал:
- Великолепная мысль, Дэвид! Сходство между ящерицами и змеями
достаточно велико, чтобы пробудить инстинктивную ненависть птицы Гаруды!
- Да, - только и сказал я. Мне недосуг было восхищаться столь пышной
похвалой. Я был слишком поглощен схваткой, которая разворачивалась над
моей головой, чтобы выжать из себя больше одного слова.
Чумашская Ящерица сильно смахивала на аллигатора размером с самую
здоровенную анаконду в мире. Если вы живете в Энджел-Сити, вам знакомы
ящерицы этого вида - здесь они встречаются чаще всего. Настоящая ящерица
может быть более фута длиной, с желтоватым брюхом и грязно-бурой спиной
с черными полосками. Для твари такого размера у нее неожиданно крупные и
острые зубы. У чумашской Ящерицы пасть была сплошь усажена двухдюймовыми
зубами.
У аллигаторов, как известно, короткие лапы, отчего они выглядят еще
более змееподобными, чем большинство ящериц (они в родстве со
стеклянными змеями, которые вовсе не змеи, а безногие ящерицы). Я
догадывался - то есть надеялся, - что от этого сходства птица Гаруда
разозлится еще пуще.
Ящерица жутко шипела и кусала Птицу за лапы. Как бы велика и злобна
она ни была, у нее было не больше шансов одолеть Птицу, чем у
обыкновенной ящерицы - орла, вознамерившегося ею позавтракать.
ХРУМ! С таким звуком, какой мог бы издать чудовищный мясницкий нож,
вспарывающий мясо, птица Гаруда оторвала голову Ящерицы вместе с третью
ее туловища. Ихор брызнул во все стороны, орошая свалку. К счастью, на
нас он не попал - не то никакие спасатели уже не помогли бы.
Тело чумашской Ящерицы задергалось и замолотило хвостом еще яростнее.
Даже настоящую ящерицу нелегко убить, а уж ящерицу, которая является
Силой... Но как бы она ни извивалась, Гаруда проглотила ее целиком.
Михаэль похлопал меня по плечу.
- Теперь уж ты со всей определенностью можешь сказать, что одна из
чумашских Сил вымерла, - прокричал он.
- А знаешь что? - закричал я в ответ. - Мне ее ни чуточки не жаль.
Ужасно, когда такое говорит азосовец, правда?
- Сейчас это удивляет меня куда меньше, чем при любых других
обстоятельствах, - сказал Михаэль.
С новым душераздирающим воплем птица Гаруда попыталась просунуть свою
когтистую лапу в Ничто. И опять ей понадобилось потрудиться. Но теперь
ей не пришлось отступать и делать вторую попытку: медленно, но верно
когти, пальцы и лапы погрузились в невидимую скорлупу и исчезли.
Птица снова взревела от боли - как в тот раз, когда она схватила
Ящерицу, - и захлопала нематериальными крыльями, чтобы выбраться из
Ничто. Лапы, пальцы и когти вновь появились на свет, и с очередным
хлопком птица Гаруда освободилась.
И опять она выбралась из Ничто не с пустыми лапами. В когтях она
сжимала Существо, которое чумаши называли Великим Орлом. Согласен,
золотой орел размером с уссурийского тигра действительно велик - при
других обстоятельствах, как выразился Михаэль Манштейн. Но рядом с
птицей Гарудой чумашский Орел казался воробышком.
Орел в отличие от Ящерицы и не пытался драться. Он трепыхался до тех
пор, пока не вырвался и не взмыл в небо. Я испугался, что он удерет; в
воздухе он выглядел намного проворнее неповоротливой Птицы. Но в
сущности, сражались не птица против птицы, а магия против магии. Гаруда
же обладала не только своей природной индийской мощью, но и всем тем,
чем укрепляли ее магические системы "Локи". Она не просто летала - она
предназначалась для космоса. Птица Гаруда метнулась за орлом быстрее,
чем мог уследить взгляд.
Высоко в небе Орел попытался увернуться, надеясь если не обогнать, то
перехитрить Птицу. Как бы не так! Громадная лапа сомкнулась на нем, и на
сей раз пощады не было. Я услышал, как стихает вопль отчаяния. Паря над
свалкой, Птица пожирала свою добычу. Два золотых пера опустились на
землю - все, что осталось от чумашского Орла.
- Нужно будет провести дезактивацию, - заметила Иоланда.
- Как только вы сделаете это, в нашем княжестве перестанет
существовать еще одна чумашская Сила, - сказал я. Я сожалел об этом -
как инспектор АЗОС; но как человек, не знающий, будет ли он жив через
несколько минут, я решил отложить скорбь о гибели Великого Орла на потом
- если это "потом" все же наступит.
За краткий миг до того, как когти Птицы вновь вонзились в Ничто, в
моем мозгу прозвучал еще один хлопок, на сей раз громче, чем два
предыдущих, вместе взятых. Когти сомкнулись на пустом месте - Ничто
исчезло. Каким-то образом - да магическим, конечно, не спрашивайте меня
о секретах "Локи", - но Птица остановилась в воздухе, не коснувшись
земли.
Я посмотрел на дальнюю стену свалки, и она оказалась именно там, где
ей полагалось быть. Ощущение чего-то грозного, невыразимо ужасного,
собирающегося превратиться в кошмар, тоже исчезло. Я перевел взгляд на
