- Это вещество уже проникло в здание! Боже мой! Оно в здании!
Потом передача прервалась, и уже другой, более спокойный голос заговорил,
но, видимо, с большего расстояния.
- Уолли? Это ты, Уолли? - крикнул Пит.
- Да. Погрузился, Пит? Это последний полет, приятель. Получи
подтверждение в Милуоки, хорошо?
С трудом поборов волнение, Пит произнес обязательные в таких случаях
слова. Затем последовал короткий разбег и взлет. Он повел машину круто
вверх, не обращая внимания на короткий выкрик, который он услышал в
наушниках. Через секунду он снял их с головы, прислушиваясь к крикам уже в
самом самолете, словно они вторили тем, что он услыхал с контрольной башни.
Он повернулся и увидел струйку воды, бегущую из-под двери.
- Только не в озеро! - сказал он сам себе громко, - Эта тварь может жить
в воде и расползаться дальше. Нет, мне нужно хорошенькое разрушенное здание,
лучше, если оно уже горит...
И тут он увидел это здание - роскошный жилой дом. Он поднял самолет
повыше, сделал круг, потом еще поднялся повыше, а затем круто опустил нос
самолета вниз. Тонкая зеленоватая ниточка вползла в кабину пилота, и Пит с
минуту смотрел на нее. Потом он закрыл глаза и стал молиться:
- Господи, пусть это будет мальчик! Дай мне погибнуть вместе с машиной, а
не от этой гадины!
Самолет со страшным грохотом взорвался, когда он еще продолжал
произносить свои мольбы.
Марк Кеннистон отчетливо представлял себе клона, перебирающегося через
барьер из раствора йода, который они разбрызгали. Он отдавал себе отчет в
том, что на этот раз у него нет практически ни одного способа перехитрить
клона. Надзирательница стояла в двери и смотрела на выход к пожарной
лестнице в глубине вестибюля.
- Вот оно, - произнесла она, и Марк открыл глаза, сжав руку Эди, которая
каким-то образом очутилась в его руке.
- Гарри, ты и другие мужчины, соберите все какие возможно простыни. Да,
побыстрее! - приказал Марк.
Гарри и двое других мужчин бросились внутрь помещения. Их топот гулко
разнесся по разрушенному зданию.
- А вы, - обратился Марк к надзирательнице, - начинайте рвать простыни на
полосы, и чем уже они получатся, тем лучше. Следите только, чтобы они не
скручивались в тесемки.
Он взглянул на девушек, прикидывая, кто из них сможет передвигаться
самостоятельно, отделяя от тех, кто сделать этого не в состоянии. Гарри
бросил в комнату две простыни и снова выбежал. Марк схватил одну из них и
принялся раздирать ее на полосы шириной в 16 дюймов.
- Мы должны, - сказал он, лихорадочно продолжая рвать ткань, - запеленать
самих себя и всех остальных, как мумии.
Он принялся забинтовывать одну из девушек, окутывая ее ноги таким
образом, чтобы не видно было ни одного кусочка тела.
- Продолжай бинтовать, - сказал он Эди, а сам принялся за другую девушку.
- Только следите за тем, чтобы ни один кусочек тела не остался
неприкрытым. - Он кинул взгляд на то, как идут дела у Эди, и одобрительно
кивнул ей. - Все правильно. А теперь принимаемся за голову, закроем все:
рот, глаза, и так далее. - Он улыбнулся перепуганной девушке и, наклонившись
к ней, сказал:
- Представь, себе, что мы играем в слепых.
Эди прикрыла ей глаза лентой, и девушка кивнула своей забинтованной
головой.
В комнате появилось еще шесть простынь, потом еще семь или восемь. После
этого мужчины никуда не пошли.
- Там уже не пройти, - сказал один из них, - тварь покрывает пол.
- Хорошо, - ответил ему Марк, - рвите простыни шириной фута в полтора и
тщательно обматывайтесь полосами, с большим запасом перекрывая витки.
Он закончил бинтовать одну девушку, потом принялся за другую. Пришли
Гарри и другой доброволец, они принесли еще несколько простынь.
- Все, доктор. Больше нет, - сказал Гарри Марку. Он захлопнул дверь и
подоткнул в щель одну из простынь. - Это не остановит ее, но на какое-то
время задержит.
Он принялся рвать простыни, и некоторое время в комнате было тихо. Вдруг
надзирательница указала на бледно-зеленую нить, которая нашла трещину в
штукатурке и теперь, извиваясь, раскачивалась вдоль стены, в сорока футах от
того места, где они работали.
Они успели забинтовать девушек. Марк забинтовал Эди, а Гарри в это время
трудился, бинтуя надзирательницу. Последним бинтовался Марк. В это время
клон добрался до первой из девушек и начал ощупывать ее неподвижное тело.
Она не сделала ни одного движения, и Марк надеялся, что она потеряла
сознание. Он натянул себе на голову наволочку и перестал что-либо видеть,
кроме слабого светлого пятна со стороны окна. Как можно туже он обмотал и
затянул вокруг шеи полоску ткани, а потом завязал узел.
- Все готовы? - спросил он сдавленным голосом. В ответ послышалось глухое
ворчание остальных. - Хорошо. Тогда вперед пойдет надзирательница, она будет
выво-дить нас. Все остальные должны взяться за руки и идти следом. Каждый
мужчина понесет одну из девушек, которые не могут ходить, и...
- Я понесу Милли, - прервала его надзирательница. - Она легкая.
- Прекрасно, - сказал Марк. - В таком случае останутся только две
девушки, за которыми мы должны будем вернуться.
Кто-то ойкнул, и послышался сдавленный вопль:
- Это ползает по мне. Я не могу, не могу!
- Это будет на всех нас! - крикнул Марк резко, отлично понимая, что
паника может все погубить. - Тихо! Как только вы почувствуете это на себе,
продолжайте идти ровным шагом, не торопитесь. Но не останавливайтесь и не
Дергайтесь. Эта штука будет тянуться за вами некоторое время, а потом
отпадет, как только убедится, что имеет дело с несъедобной для него тканью.
Где бы вас это ни застало, не впадайте в панику и не пытайтесь убежать,
Марк обнаружил, что уже различает кое-что через наволочку, и направился к
первой из девушек, лежавшей на полу. Он помнил, что у нее сломана нога.
- Нужен один из мужчин, - сказал он.
Кто-то дотронулся до его руки, и он услыхал, как девушку подняли. Гарри
взял другую девушку. Потом подошла надзирательница.
- Милли? - спросила она. В ответ, послышался плач. - Тихо, тихо! Я
постараюсь не делать тебе больно.
Марк взял следующую девушку и вдруг почувствовал, что другая поднимается
на ноги.
- Пожалуйста, не оставляйте меня одну, - взмолилась она, снова падая на
пол. - Я смогу передвигаться, честное слово, смогу, если кто-нибудь будет
мне помогать, ну совсем чуть-чуть помогать.
Несколько девушек собралось вокруг двух оставшихся на полу.
- Мы не бросим вас, - сказал кто-то резко. - Вставайте, пошли!
Марк стиснул зубы, когда услышал, как ломается кость, и понял, что
временная шина не удержала конечности и кость разошлась. Девушка вскрикнула
и умолкла.
- Мы взяли ее, - сказал все тот же резкий голос. - Она, наверное, ходить
не будет, но останется жива.
Остальные девушки подняли последнюю: она была без сознания. Вся группа
начала двигаться к двери. Впереди шла надзирательница с Милли, лежавшей на
ее широких плечах. Надзирательница ощупывала стену одной рукой. Мужчина,
шедший за ней, держался за руку Милли и, в свою очередь, чувствовал, что
кто-то еще держится за руку той, кого он нес сам.
Это было невероятно трудным путешествием, кошмаром, которому нет конца. К
ногам Марка прилип клон. Однажды он спутал ему ноги, и Марк должен был
семенить малюсенькими шажками, перемещаясь буквально по сантиметрам. Но он
не переставал двигаться, и, наконец, клон либо оборвался, либо отвалился.
Надзирательница вела их, тщательно выбирая путь через обрушившиеся предметы.
Неожиданно Марк заметил, что говорит вслух, и сам поразился уверенности
своего тона.
- Мы все идем вместе, - говорил он, - идем легко и спокойно. Никаких
толчков, никаких остановок. Вы, возможно, почувствуете на себе это, но
должны продолжать двигаться. Не пытайтесь сбросить с себя или вырваться.
Клон выбросил нить и коснулся его груди, потом двинулся вверх по
наволочке, надетой на голову.
Марк почувствовал пот, побежавший по щеке, и сделал движение головой,
чтобы ткань наволочки впитала его. Вторая лента клона начала ползать у него
по спине. Он почувствовал, как усиливается Давление на его лицо, что пятно
света, видимое через ткань, уменьшилось. Он быстро закрыл глаза и немедленно
почувствовал тяжесть клона на своих веках. Клон сбежал по щеке, и Марк
плотно закрыл рот. Его тряс озноб, мороз пробегал по телу, и Марк боялся,
что его стошнит.
- Мы подошли к лестнице и начинаем спускаться, - услыхал он приглушенный
голос надзирательницы.
Девушка, которую нес Марк, заплакала, и он крепче обнял ее. Клон сполз с
его лица, сдавил наволочку на шее и переместился на грудь, а потом отстал
совсем. Марк знал, что теперь он принялся за девушку. Она потеряла сознание.
Марк слышал, что кто-то впереди начал плакать. Тогда он снова заговорил. И
рыдания прекратились. Они прислушивались к его голосу, боялись потеряться,
но все же слушали его голос. Для них его голос был тем же, чем для него
страховочная веревка в тоннеле метро. Он про-должал говорить. Спускаясь по
лестнице, он думал об Эди, идущей впереди него, представляя себе, как она
поддерживает девушку под руку, направляет ее, предостерегает от паники.
В некоторых местах клон был у них под ногами, и они двигались, как по
слабо надутому матрасу.
- Не останавливайтесь. Двигайтесь, даже если вы будете перемещаться по
сантиметру в минуту, только не останавливайтесь! - крикнул он.
- Он опутал меня всю: и бедра, и шею... - услыхал он голос
надзирательницы.
Цепочка людей продолжала двигаться, правда, гораздо медленнее, и Марк
почувствовал дополнительную тяжесть от массы клона, обволакивавшей все его
тело. Стало невмоготу от возросшей тяжести, от прикованной к Марку девушки.
Каждый новый шаг давался ценой мучительных усилий, каждый вздох - пытка. Он
уже не мог больше двигаться, обе его ноги оказались прижатыми друг к другу.
Он передвинулся на несколько сантиметров, ощущение было такое, словно он
двигался в море из смолы. Но вот он почувствовал, что с головы сползла
тяжесть, и он облегченно и глубоко вздохнул и немедленно принялся говорить.
Раздался истерический вопль одной из девушек.
- Помните, - повысил Марк голос, - оно не может проникнуть через
хлопчатку. Продолжайте двигаться.
Девушка у него на плече всхлипывала. Тогда он шепнул ей:
- Успокойся. Он до тебя не доберется. Успокойся.
Она затихла, и шагов двадцать он нес ее и клона, но группа тоже
продолжала двигаться. А Марк все говорил и говорил...
Еще ступени, и они уже идут по вестибюлю, потом почти останавливаются,
потом чуть было не забрели в комнату, потом в другую, перебирались через
завалы, которые надо было ощупывать, чтобы выбрать направление. Группа все
двигалась и двигалась, пока неожиданно на них не подул свежий воздух. Марк
ощутил на себе капли дождя, наволочка прилипла к лицу, и он закрыл глаза.
- Двор впереди прямо, - донесся до него голос надзирательницы. Марк
споткнулся о столб или еще о что-то. Девушка крепче обхватила его за шею. Он
потерял равновесие и, чтобы удержаться на ногах, оперся одной рукой о стену,
почувствовав под рукой упругую подушку из клона. И тотчас клон начал
двигаться под его рукой. Марк отвел ее, ощущая, как тот вцепился в его руку.
Он двинулся дальше, и клон отстал.
Дождь начал хлестать его изо всех сил. Марк продолжал держаться за руку
девушки, которая была впереди, и шел, шлепая по огромным лужам, и почти
наткнулся на девушку, когда она остановилась.
- Ну, вот мы и пришли, - сказала надзирательница.
Марк осторожно опустил свою ношу, но девушка еще несколько мгновений не
