тогда вас понимать?
- Извините...
- Ну, знаете ли, Уголовным кодексом, кстати, предусмотрена
ответственность за дачу ложных показаний.
- Я не хотел. Так получилось... - Оправдываясь, санитарный врач и вовсе
сник.
- Ладно, рассказывайте, как было на самом деле.
- Понимаете, несколько бланков лежало у меня в столе. - Врач выдвинул
один из ящиков. - Вот здесь. Мне часто приходится исполнять документы,
заверенные подписью и печатью начальника СЭС. Чтобы лишний раз не дергать
Марию Филипповну, я, с ее ведома, конечно, держал коечто у себя в столе. А
теперь их нет...
- Странно, не правда ли: служебные бумаги из вашего стола исчезли, а вы и
ухом не повели? А потом они ни с того ни с сего вдруг оказались на месте
совершения преступления. Это попахивает соучастием.
- Я не соучастник, - сэсовский доктор побледнел. - Что вы!
- Тогда попытайтесь объясниться...
- В общем, я пообещал ей помощь с устройством на работу, на хорошую
должность. Она захотела меня отблагодарить... Короче, здесь, в этом
кабинете, мы занимались любовью. Потом я вышел на минутку. Когда вернулся,
то никого уже не было. А пропажа, как вы изволили выразиться, служебных
бумаг обнаружилась только на следующий деньДальше милицейским сыщикам
удалось раскопать, для чего блондинке в белом потребовался бланк с
реквизитами цирка. Такая бумага всплыла на городском аптечном складе. По ней
была получена огромная доза сильнодействующего снотворного, которой и слона
усыпить можно. Что любопытно, именно для этого животного препарат и
испрашивался. Это было что-то вроде гарантийного письма на оплату. Посему
цирку по этому документу еще предстояло произвести некоторые платежи.
Размах ловкой мошенницы поражал. Все свои делишки она обстряпывала,
используя свое очарование, мужскую слабость, не тратя больше ничего. Одним
словом - работала красиво и себе в удовольствие.
Даже карету "Скорой помощи" она заполучила с использованием тех же самых
испытанных средств. Опросив чуть не всех водителей, опера установили, что
блондинку в белом, смазливенькую медсестричку подвозил один из молодых
шоферов.
- Да, было, - признался водитель. - Я в ночную дежурил. Смена
закончилась. Хотел сгонять в магазин. Выехал за ворота, а там краля эта
голосует. Притормозил.
"Подвези, - говорит, - тут недалеко. Мне уколы надо престарелым сделать.
Не успеваю".
- Раньше ее встречали? - уточнил опер.
- Нет. Я и тогда-то подумал, мол, какая патронажная сестричка: сам бы от
услуг ее не отказался.
- Ну и как?
- Что как?
- Дальше что было?
- "Как рассчитываться, - спрашиваю, - будем?" - "Рассчитаемся, - говорит,
- внакладе не останешься". А сама так улыбается, что отказать сил нет. Я и
подвез. Заехали в один дом на Ленина. Она вышла, и ждать пришлось около
получаса. Ну, думаю, наколола. Хотел уже уехать, двигатель завел, смотрю -
бежит. "Извини, - говорит, - бабуля очень привередливая и одинокая. Вот и
пришлось задержаться".
"Ладно, - соглашаюсь и на всякий случай спрашиваю: - Когда расчет-то?"
"Да хоть сейчас", - и в щеку меня чмок, а сама как прижмется грудью своей
и так это... как кошка, короче.
Ну, свернули мы в лесопарк. Она натурой и рассчиталась. Ну, такая
сестричка!!!
"А теперь, - говорит, - давай еще в один адресок".
Поехали мы на Степную, там еще Сбербанк.
- Это во сколько же было? - уточнил опять опер.
- Да, наверное, ближе к вечеру...
- А точнее?
- Конец рабочего дня, кажется.
- Как она выглядела? Что было в руках?
- Саквояжик такой с красным крестом, объемный достаточно...
Дальше водитель описал, как выглядела патронажная сестричка. Конечно,
внешность ее оказалась очень схожей с уже известной загадочной блондинкой.
Круг поиска все сужался, приобретая четкое направление. Оставалось самое
сложное: увязать все факты в одну прочную цепочку. В целом это получалось.
Везде прослеживался один и тот же стиль. Однако достаточных улик в том, что
все это дело рук такого-то конкретного человека, пока, увы, не было. Значит,
имеющийся материал оставался лишь оперативной версией, но никак не
задокументированным составом преступной деятельности. Последнее требовало
доказательств, которые еще предстояло добыть очными ставками, свидетельскими
показаниями и другими следственными действиями.
- Опять ее во дворе минут двадцать ждать пришлось, - пожаловался шофер
"Скорой", завершая свой рассказ. - Прибежала. Потом мы еще разок в лесопарк
завернули. А вышла она у кинотеатра...
Ответ из ГИЦа (Главного информационного центра) пришел сразу на все три
фоторобота. Заключение специалистов гласило, что предположительно
интересующей следствие женщиной может быть двадцатисемилетняя Эльвира
Юлиевна Линчевская, полячка российского происхождения, уроженка
Санкт-Петербурга. Судимая. Срок получила за квартирную кражу и отбывала его
в Можайской женской колонии. Там зарекомендовала себя хорошо и была
условно-досрочно освобождена. Направлена на поселение в станицу Суровскую
Краснодарского края.
- Ничего птичка к нам залетела, - прочитав объективку вслух, начкрим
уставился на зама. - Было у меня такое подозрение... Интересно, что по этому
ПОВОДУ тамошняя служба надзора думает?
- Ничего не думает, - четко отрапортовал Петрович, научившийся понимать
шефа с полуслова. - Звонил туда. Говорят, она на месте и никуда не
отлучалась.
- Ну не мистика, а? И когда только ты успел?
- Как только - так сразу...
- Петрович, а ты случаем не телепат?
- Нет. Но подозреваю, что такими способностями может быть наделена наша
блондинка.
- Ну и загнул... Хотя чем черт не шутит.
- Разрешите лично выехать и проверить Линчевскую? Есть одна идея...
Мистика и реальность
Вскоре заместитель начальника Краснодарской криминальной милиции сидел в
опорном пункте станицы Суровской. По другую сторону стола устроилась,
закинув ногу на ногу, обнажив стройное колено и краешек гладкого бедра,
красивая блондинка. Ее длинные, точеные пальцы нервно перебирали и
разглаживали край юбки. Больше, пожалуй, ничего не выдавало ее волнения.
Держалась она великолепно. Приветливая, располагающая улыбка так и цвела на
слегка полноватых и оттого еще более сексуальных губах. В голубых глазах
прыгали зазывающие бесенята, мол, как, опер, хороша я, а? Не делом ты со
мной занимаешься. Не мужик ты, что ли? Такую женщину надо в постели
обнимать, а ты показания какие-то дурацкие снимаешь.
Петрович внимательно рассматривал собеседницу. Шестым чувством, интуицией
сыщика он чувствовал, что перед ним сидит именно та самая блондинка в белом,
за которой протянулся шлейф далеко не простых преступлений. Но пока это были
лишь его личные предположения. Их, как известно, к делу не пришьешь,
обвинения на них не построишь и состава преступления не задокументируешь.
Потому для прокурора все эти его предположения, ощущения и прочая лабуда -
ничто, так, пустое место. Сама же блондинка, эта Эльвира-Ирма или как ее там
еще, конечно, все будет отрицать. Орешек...
Стоп! Цепкий взгляд опера зафиксировал на холеной ручке знакомое колечко.
Это уже улика! Хотя какая, к черту, улика. Ну, видел директор цирка на
прекрасной воровке колечко с камушками, а дальше? Он и ее тоже видел. Но
показания свидетельские такая штука скользкая, что сегодня могут быть
такими, а завтра противоположными. Директор же фрукт еще тот. Стрельнет эта
белокурая бестия в него своими глазищами - и все, он готов. Нет. Тут надо
искать что-то более серьезное.
Однако даже мимолетный взгляд опера, брошенный на колечко, без внимания и
соответствующей оценки не остался.
- Это семейная реликвия. - Блондинка быстро срисовала малейшее изменение
в поведении собеседника. - Папа подарил. Память о маме. Это не простое
колечко.
Эльвира подняла руку так, чтобы было лучше видно. Сделала это грациозно,
изящно. Подать себя она умела. Когда требовалось, на это работали не только
голос, жесты - все тело.
- С этим колечком еще моя бабушка и прабабушка ходили...
- Что вы говорите? - Петрович сразу ухватился за эту ниточку, еще
неизвестно для чего подкинутую ему. - Как интересно...
- В нашем роду много интересного.
- Расскажите.
- Зачем? Это же к делу не относится.
- К какому делу? - Петрович с нескрываемым любопытством уставился на
блондинку.
- А вы сюда, наверное, на смотрины приехали? - Эльвира хитро улыбнулась,
словно они были заговорщиками и действовали заодно.
- Точно, - подыграл опер, - невесту выбирать.
- И как, подобрали?
- Конечно, вот на вас и остановился.
- Ой, спасибо, осчастливили.
- Значит, мы друг друга поняли и вы расскажете легенду о своей семейной
реликвии...
- Зачем это вам?
- Интересно. Потом... об избраннице лучше знать все.
- Ладно, слушайте. - Эльвира сменила позу, вновь ненавязчиво демонстрируя
свою гибкую, налитую фигуру. - В нашем роду много знаменитостей. Например,
дедушка по отцу был известным архитектором. В Питере по его проектам много
построено...
- А кольцо? - Петрович кивнул на руку.
- Это отдельная история. Одна из моих прапрабабушек была подружкой пана
Анджея. Его еще в своем "Потопе" Генрик Сенкевич описывает. Тот самый
Анджей, который рубился на саблях с паном Володыевским.
- Героем Речи Посполитой?
- Да.
- А я думал, это вымышленные герои.
- Нет. Бабушка, она тогда молодая была и красивая, выхаживала своего
любимого после тяжелых ран. И выходила его, отпаивая настоями и отварами из
трав. Она знала много знахарских рецептов.
- Колдуньей, что ли, была?
- Нет, паненкой. - Эльвира-Ирма улыбнулась, обнажив красивые белоснежные
зубы. - Бабушка была очень знатного рода.
"Надо же, - прикинул Петрович, - она чуть не до седьмого колена свою
родословную знает. А я? Мать рассказывала, что ее отец, мой дед, был
сталеваром, Почетную грамоту получил из рук самого "всесоюзного старосты"
Калинина. А дальше? Дальше - все, пустота, полное безмолвие..."
Тут сыщик поймал себя на мысли, что с этой, казалось, доброй и приятной
женщиной он мог бы болтать о разных пустяках, о дальних родственниках или
совершенно ни о чем, долго и даже бесконечно. Прекрасная блондинка была
отменной собеседницей. Но не для этого он сюда приехал. Потому даже за ни к
чему не обязывающим трепом он обязан выведать информацию, которая в конце
концов способствовала бы уличению преступницы. Задача не из легких, когда
дело приходится иметь с умным и коварным противником.
Уже больше часа продолжалась беседа опера и воровки. Петрович узнал много
интересного, но ни на йоту не продвинулся вперед. Банальные вопросы: где вы
были такого-то, здесь не проходили. Как иностранно, но у Эльвиры всегда было
железное алиби. Именно тогда, когда в Краснодаре происходило преступление,
которое проворачивала блондинка в белом, ее обязательно видел в станице
кто-то из местных милиционеров. Не подозревать же всех подряд? Потом, если
даже предположить, что хитрая обольстительница со всеми успела переспать,
зачем из-за такой мелочи выгораживать преступницу. Это нереально. Кроме
того, среди тех, кто обеспечивал алиби, было две женщины. Вот уж точно
мистика! Или же надо искать вторую блондинку. А эта и в самом деле ни при
чем?
Еще Петрович тянул время для того, чтобы помощник, которого он привез с
собой, успел как следует осмотреть жилище подозреваемой. Возможно, там
обнаружится что-то из похищенных вещей. Вот это будет неопровержимой уликой.
Пока же санкции прокурора на подобное следственное действие у него не
