разгребать снег, чтобы войти во двор. Это успокаивало, значит, гостей не
было.
Труп нашли там же, где его оставили в тот раз, в сарае. Мужчины зашли
вовнутрь. Женщину оставили во дворе, чтобы караулила. Вскоре она услышала
гулкие удары. Значит, мужчины стали отделять голову.
Только получалось это у них очень плохо, сказать точнее, вовсе не
получалось. Мертвое тело, пролежав на морозе почти месяц, настолько
промерзло, что топор отскакивал от него. Пришлось взяться за двуручную пилу
"дружба-два". Но когда раздался характерный звук, стоявшая на шухере женщина
не выдержала и заглянула в сарай. Ей стало любопытно, что эти два балбеса
там пилят, вместо того чтобы по быстрому отрубить у трупа голову. Она
приоткрыла дверь. И ноги ее дрогнули, подкашиваясь. Ей стало плохо.
На старых козлах лежал скрюченный, весь заиндевевший Пашкин, а два его
бывших сотрудника старательно пилили ему шею. И крошки застывшего мяса, кожи
и крови опилками брызгали в разные стороны из-под вгрызающихся в перемерзшую
плоть зубьев.
- Чо случилось? - посмотрел на нее один из пильщиков.
- Ничего... - Женщина поспешила тут же отпрянуть назад.
- Все тихо? - спросил и второй.
- Да.
- Ну так и стой на стреме.
- Нет, - вдруг вмешался другой. - Лучше помоги. Подержи вот здесь, за
ноги, а то пилу зажимает. Пилить невозможно...
- Мне плохо, - попыталась возразить разом побледневшая женщина.
- Держи! - Ближний пильщик удержал ее силой.
Тут колени у Аллы сложились, и она буквально плюхнулась на пашкинские
ноги.
- Во. Так-то лучше, сразу и пошло... - услышала она, как сквозь вату в
ушах. Фигуры пильщиков почему-то закачались и куда-то поплыли.
Вскоре с грехом пополам кое-как отделили голову. От дальнейшей
расчлененки пришлось отказаться. Уж слишком трудоемким оказалось это дело.
- Утопим и так, только в разных мешках, тоже не опознают, - предложил
кто-то.
На том все и сошлись. Голову упрятали в одну матрасовку с камнями. Тело -
в другую. Ношу полегче взвалили на спину женщине, а что потяжелее подхватили
мужчины. Так, процессией, под покровом надвигающейся ночи, где по снежной
целине, где по тропинке, пробрались к проруби в реке.
Но здесь преступников поджидало разочарование. Если малый пакет, проломив
тонкий свежий лед, быстро сгинул в темном водном чреве, то огромный, с
телом, в узкую прорубь не пролезал. Ее окно надо было расширять и делать это
во всей основной толще намерзшего за зиму льда. А для этого пришлось бы
напряженно и долго поработать. Времени и желания на это не было. Ведь было
опасение, что вдруг кто-то из редких дачников, которые здесь живут круглый
год, возьмет и придет. Решили лучше не рисковать. Потом ни с того ни с сего
увеличившаяся прорубь обязательно привлекла бы чье-то внимание.
Опять пришлось проделать долгий путь с обезглавленным телом, теперь уже
до ближайшего леса. Он был рукой подать, но по глубокому снегу добирались
чуть не с час. Там труп и схоронили, прикрыв валежником и забросав снегом.
Но в спешке сделали это почти на самой опушке, среди чахлого кустарника.
Потому труп и пролежал незамеченным лишь до первых весенних проталин, когда
и был обнаружен.
Сколько веревочке ни виться...
Недооценили преступники тех, кто будет раскручивать содеянное ими.
Благодаря адскому по напряжению и кропотливому по дотошности
многомесячному труду сотрудников уголовного розыска Архангельского УВдк
концу года следствию удалось восстановить полную картину кровавой трагедии и
установить ее мотивы. Против убийц были найдены уличающие их факты. Обоих
мужчин арестовали, а потом и осудили. Один получил десять, а другой восемь
лет строгого режима.
Лишь Угловой, когда над ее головой стали сгущаться грозовые тучи
правосудия, удалось скрыться. Она покинула не только пределы области, но и
России. За границу скрылась не с пустыми руками, а прихватив с собой кое-что
из наиболее ценного в подконтрольной ей фирме. И вот именно с этой стадии в
розыск молодой женщины, помимо сыщиков УВД Архангельской области, включились
еще и специалисты Национального Центрального бюро Интерпола в России.
Для справки:
В штате НЦБ Интерпола круглосуточно работают около полусотни человек
(данные на первую половину 90-х. - Авт.). Все сотрудники - профессионалы по
части криминалистики и лингвистики. Бюро осуществляет связь со 115 странами.
Обмен информацией идет на трех языках: английском, французском, испанском (в
пределах СНГ - на русском). Основные усилия сосредоточены на получении
информации, ее переработке, создании банков данных, позволяющих
криминалистам мира точно знать - с кем они имеют дело. Нередко след
преступника пролегает через несколько границ. Без досье международной
полицейской службы проследить цепочку его "грехов" невозможно. Общие усилия
позволяют это сделать, замыкая в конце концов круг поиска на конкретном
субъекте с последующей передачей его судебным инстанциям.
Несмотря на молодость, Углова оказалась довольно серьезным противником
для агентов международных полицейских спецслужб. Как выяснилось, она
достаточно образованна, умна и приспособлена к жизни практически в любом
европейском государстве, и не только. После обобщения всей известной
информации о ней коллеги из Интерпола составили такой, пока еще общий,
образ, что интересующая фигурантка в совершенстве знает английский,
сербский, македонский языки, владеет немецким, хорошо ориентируется в
международном праве.
Первым местом своего пребывания вне России Углова выбрала Австрию. Здесь
она оказывается не случайно. По существующим законам в этой стране можно
сменить гражданство при определенных условиях. Что она и делает, выйдя замуж
за гражданина этой страны. Так она становится госпожой Вайдл. Казалось,
после такого шага, как говорится, все концы в воду. Но к этому времени с
подачи российского НЦБ Интерпола в министерстве юстиции Австрии уже
находились материалы Генеральной прокуратуры Российской Федерации об аресте,
выдаче и возвращении Угловой.
Летом 95-го госпожу Вайдл арестовывает австрийская полиция.
Устанавливается, что она и разыскиваемая по всему миру Углова одно и то же
лицо. Утрясается на межгосударственном уровне вопрос о ее переправке в
Россию.
Однако даже в такой ситуации Алла не теряет присущего ей самообладания.
Она не тратит времени зря. Убеждает мужа, что все это роковая ошибка.
Нанимает адвоката. Консультируется, организует и ведет активную защиту.
Задержанная и уличаемая в содеянном, то и дело меняет свои же показания,
выдвигая одну версию за другой. Их проверка местным следствием оттягивает
момент экстрадиции.
Наконец, когда следствие все же выходит к итоговому результату и
намечается уже день окончательного принятия решения, Алла предпринимает и
вовсе отчаянный шаг: она инсценирует попытку самоубийства. В тяжелом
состоянии ее переводят из тюрьмы в больницу. Оттуда УгловаВайдл совершает
побег и исчезает из поля зрения местной уголовной полиции.
Опять розыск коварной и изощренной преступницы по всему миру ведет
Интерпол, а заинтересована в его конечном результате уже не только Россия,
но и Австрия. И через какое-то время через картотеку по "Красному уголку" ее
обнаруживают в Чехии. По установленным правилам теперь уже Национальное
Центральное бюро Интерпола из Праги шлет запрос в Москву и просит прислать
положенные материалы на экстрадицию. Без них местные правоохранительные
органы не могут не то что выслать преступницу в Россию, но даже арестовать
ее.
Вскоре из Москвы в Прагу по каналам спецсвязи направляются требуемые
документы. Но к тому времени, когда они наконец получены пражскими
коллегами, объект исчезает. Он уже покинул пределы страны.
Вот так поиск обаятельной и неуловимой госпожи преступницы из
Северодвинска длится около трех лет. Все это время посредством
информационных каналов Интерпола по ее постоянно путающемуся следу идут
специалисты-розыскники из российского НЦБ, координируя действия коллег за
рубежом.
Углова-Вайдл появляется и исчезает из поля зрения то одной, то другой
уголовной полиции. Она путешествует из страны в страну, не задерживась
подолгу на одном месте. Наконец летом 1996 года австрийские сыщики выходят
на нее второй раз. Следует повторный арест. А затем, с соблюдением
международно-правовых норм, ее этапируют в Москву, а потом и далее - в
Архангельск.
Для справки:
Ежедневно в НЦБ Интерпола в России поступает в среднем от 70 до 120
запросов от российских и зарубежных правоохранительных органов. За 1994 год
их было 27,5 тысячи. Было объявлено в розыск МВД РФ более ста преступников,
установлено местонахождение 39. Из России было экстрадировано 6
преступников, наши органы правосудия получили трех. В настоящее время НЦБ
участвует в расследовании свыше 3 тысяч уголовных дел и проверке около 1,5
тысячи оперативных материалов, а также в розыске более 200 преступников,
скрывающихся от российских правоохранительных органов за рубежом.
Компьютерная современная техника, с помощью которой идет обмен информацией с
зарубежными коллегами, способна передавать любой текст за несколько секунд
почти в любую страну, кроме Бельгии, Великобритании и Германии.
Остается только надежда
Когда я знакомился с розыскным делом Аллы Угловой, поинтересовался у
специалистов: почему преступнице удавалось так долго ускользать от
правоохранительных органов, только ли благодаря ее криминальным способностям
или были еще другие причины? Увы, с сожалением констатировал один из
сотрудников Интерпола, подобная ситуация в наши дни скорее правило, нежели
исключение. Почему?
Россия, в отличие от всех европейских стран, не подписала еще со всеми
европейскими державами Конвенцию об экстрадиции. Потому преступников,
сумевших скрыться за рубежом, привлечь к ответственности пока невозможно или
достаточно проблематично.
Например, имеются данные о нескольких "сильно наследивших" гражданах
России. НЦБ установлено их местонахождение. Но на этом пока стоит жирная
точка. А беда в том, что даже у себя дома, то есть в Российской Федерации,
не урегулированы многие организационные вопросы. Они требуют согласования
специальных правовых норм на уровне правоохранительных органов, участвующих
в международном розыске преступников, в их задержании, аресте и передаче
инициатору розыска. В России нет национального законодательства,
регулирующего эти вопросы. А ведомственные нормативные акты не в состоянии
разрешить всех вопросов. Наверное, нет необходимости приводить какие-либо
еще конкретные примеры, подтверждающие неповоротливость и косность нашего
чиновничьего аппарата.
Можно сказать о том, что невысока еще и культура информационного обмена
инициаторов розыска. Бывает, запрос строится так, что над ним приходится
ломать голову самим сотрудникам непосредственно. Ведь с прикрепленной к
запросу фотографией Петрова или Сидорова никто по всему миру бегать не
будет. Отработка идет на уровне компьютерной памяти банков данных уголовных
полиций.
В международном розыске каждая зацепка играет достаточно значимую роль. И
сбои происходят чаще из-за того, что многие сотрудники оперативных и
следственных подразделений на местах, или, как говорят, "на земле", плохо
представляют возможности Интерпола. Еще причина в незнании норм
международного права и требований, предъявляемых к использующимся
документам.
Скажем, как складывается сотрудничество с
