прятался.
Что-то повисло в воздухе, что-то страшное и непременное. Рока обвел
взглядом носильщиков. Они ждали покорно и обреченно, они боялись. И Рока
боялся. Он давно не видел столько людей и так близко. Слишком много людей,
- подумал он, - слишком много. Впрочем... Он обернулся к помощнику:
- Убей его! - и показал кивком на первого попавшегося слугу.
- Этого? - уточнил помощник.
- Этого, - подтвердил Рока.
Помощник мягкой, раскачивающейся своей по - ходкой подошел к слуге -
тот стоял не двигаясь, парализованный страхом, - и ударил его один раз
рукой. В голову. Слуга упал и в его открытых глазах отразилось небо.
- Готово, - напомнил помощник.
- Да, - сказал Рока. Ему стало легче, ему стало совсем легко. Он
широко вздохнул и оглянулся. Переступили с ноги на ногу и вздохнули
носильщики, их, видать, тоже отпустило. Страшное непонятное, неожиданное
кончилось. И больше не предвиделось.
Рока забрался на носилки, кое-как устроился на мягком и теплом,
махнул рукой: "Давай!" Помощник задернул тонкие легкие занавески. Носилки
тронулись.
Здесь была масса подушек и подушечек, еще какая-то одежда, красивый,
хорошей работы ящик-ларец. Рока неторопливо открыл его. В ларце лежали
жезл, браслет и диадема - символы власти старшего жреца. Рока достал
диадему, посмотрел на нее недоверчиво и внимательно. Надел, примерил. Во
внутреннюю поверхность крышки ларца вставлено было зеркало. Рока посмотрел
в него. То, что он увидел, было странно, было страшно и смешно.
И Рока захохотал.
Он хохотал.
Он хохотал, а носилки покачивались вместе с шагами носильщиков, и
может быть именно эта легкая качка не давала ему успокоиться. И он хохотал
еще очень долго.
