начальника ГУВД А. Н. Егоров, начальник московской криминальной
милиции.
Это было сильнейшим ударом для личного состава главка.
Все мы знали Егорова как честнейшего, принципиальнейшего
человека. Как никто другой, он был на своем месте. Егоров - сыщик
от бога. Не люблю патетики, но иначе не скажешь: за все время
существования МУРа "бойцов", подобных Егорову наберется не
больше десятка. Он был едва ли не лучшим опером в управлении и уж
точно лучшим начальником МУРа, смелым, надежным,
понимающим...
На какие жертвы не пойдешь ради того, чтобы "порадеть
родному человечку"? Панкратов без колебаний смирился с уходом
Егорова - даже не пытался убедить его остаться. Вместо этого
присвоил Солдатову звание майора и поставил "бороться" с
экономическими преступлениями.
Любовь Якубовского Солдатов заработал тем, что регулярно
поставлял ему старинные книжные раритеты, по всей видимости
ворованные.
"Коллекция" "генерала Димы" включает в себя рукописные и
первопечатные книги XVI - XIX вв. Мы проверили слова
шумейковского помощника. Информация подтвердилась:
действительно, личный шофер Якубовского периодически приезжал
домой к Солдатову, забирал связки книг и доставлял их хозяину.
Затем антиквариат они вывозили за рубеж (большая часть
книг находится в доме Якубовского в Торонто), дарили нужным
людям.
Известно, что по крайней мере дважды книги провозил через
границу помощник Шумейко Кондрахин. На третий раз случился
прокол. Кондрахин был задержан таможенниками с поличным -
при себе он имел две сумки, набитые старинными манускриптами.
Избежать скандала удалось лишь благодаря вмешательству
Романюхи. Потрясая удостоверением помощника первого вице-
премьера, он сумел все уладить. Книги улетели в Цюрих. То, что
Якубовский пробавлялся ворованными книгами, впоследствии доказал
и суд. В ноябре 1996 г. он был приговорен к 5 годам лишения свободы.
Солдатова сняли с должности начальника УЭПа лишь весной 1997 г.
Добивались мы этого почти два года...
* * *
Когда материалы в отношении Солдатова под твердились, я
пришел к Коржакову.
- Давай я напишу письмо Ерину, пусть он решит вопрос, -
предложил шеф.
Письмо ушло. Ерин распорядился немедленно организовать
проверку. Судьба Солдатова повисла на волоске.
Но тут грянул Буденновск. Виктор Федорович вынужден был
подать рапорт. Его место занял командующий внутренними
войсками А. С. Куликов.
Вскоре новый министр пожелал установить контакт со
всемогущим начальником СБП. Позвонил шефу, пригласил в гости.
- Приезжайте, просветите меня о том, что творится. Я во
власти человек новый.
Коржаков, памятуя о деле Солдатова, на встречу с генералом
пригласил и меня. Впервые в жизни я прошел в свое родное ведомство
через министерский подъезд. Конечно, ощущения совсем другие -
мягкие ковры, бесшумные двери. Не то, что в коридорах Главного
управления угрозыска, где я обычно бывал.
Минут пять мы подождали в приемной, - видно, Куликов
хотел показать, что он тоже не последний человек в этом мире.
Потом зашли в огромный кабинет. Анатолий Сергеевич выскочил из-
за стола и бросился навстречу Коржакову. Выглядело это очень
забавно - огромный шеф и маленький кругленький Куликов,
простирающий, как ребенок, ручки кверху. А. В. крайне негативно
относится к мужским лобызаниям. Но пришлось стерпеть - с
кислым лицом он чмокнул министра куда-то в район лба; ниже
нагнуться было непросто...
Речь, которую завел Куликов, я слышал не в первый раз.
- Надо, - вещал он, - начать беспощадную борьбу с
коррупцией и преступностью, очистить МВД от всякой скверны. Я
очень надеюсь на вашу поддержку, Александр Васильевич, -
проникновенно говорил министр. - Может, вы мне чем-то
поможете, поделитесь.
- Поделюсь, - ответил шеф.
В надежде на искренность Куликова он вкратце рассказал о
Панкратове и Солдатове.
- То-то я смотрю, - вскричал Анатолий Сергеевич. -
Сколько времени, как Панкратова сняли, а он все сидит на Петровке.
Ну, хорошо, я тотчас же решу вопрос о его выселении.
Приступ гнева вызвала у него и история Солдатова. Он
пообещал во всем разобраться, попросил принести копию заявления
Романюхи.
Копию я передал ему лично. Министр поручил заняться
заявлением своему заму, начальнику Главного управления по борьбе с
организованной преступностью В. Н. Петрову. К сожалению, вся
энергия ушла в слова. В конце 1995 г. Солдатов был представлен к
генеральскому званию.
Для обсуждения кандидатов в генералы собралась коллегия
МВД.
- Есть у кого вопросы по Солдатову? - спросил министр.
Все промолчали. Встал лишь служака Петров, начальник
ГУОП МВД: - Я против.
- А в чем дело? - удивился Куликов. - Анатолий Сергеевич,
вы же знаете. В отношении него серьезные материалы.
- Э-э, да что это за материалы. Ерунда! - махнул рукой
борец с коррупцией. Махнуть - махнул, но представления не
подписал - не хотел тогда связываться с Коржаковым.
Перед этим фамилия Солдатова уже дважды фигурировала в
списке представленных к лампасам. Лишь благодаря твердой позиции
Коржакова и Барсукова - они были членами Комиссии по высшим
воинским званиям - начальник УЭПа остался полковником. И то
хлеб, придя с гражданки, от майора до полковника он "дослужился"
за 2 года. Лично у меня этот путь занял 11 лет.
* * *
Безусловно, Солдатов знал о нашем вмешательстве в его
судьбу. Первая утечка информации произошла еще тогда, когда шеф
направил письмо Ерину. Догадаться об этом нетрудно - на меня
выходило несколько старых знакомых. Живо интересовались, что у
нас есть на Солдатова.
Сергей Александрович отдавал себе отчет, чем все это
может закончиться, а потому решился на крайние меры. Как-то
зимой 1996 г. меня вызвал к себе Коржаков. В кабинете у него
находился начальник Управления ФСБ по Москве и Московской
области Анатолий Васильевич Трофимов.
- Повтори Стрелецкому все, что сказал мне, - обратился к
Трофимову Коржаков.
Анатолий Васильевич немного смутился, но отчетливо
выговорил:
- К нам поступило заявление от Солдатова. Он
утверждает, что вы вымогали у него взятку. Обещали похоронить
оперативные материалы на него. Я в недоумении посмотрел на
шефа. - Чего удивляешься? Расскажи Анатолию Васильевичу, что у
нас с Солдатовым. Не вдаваясь в подробности, я изложил суть: есть
основания полагать, что Солдатов коррумпирован. Это не просто
оперативные материалы - ведется проверка, о которой помимо
меня и начальника СБП известно министру внутренних дел,
президенту. Иными словами, при всем желании "похоронить"
материалы уже нельзя.
Трофимову сказать было нечего. От комментариев он
воздержался...
Но никакие уловки спасти Солдатова уже не могли. Он был
обречен. Решение вопроса становилось лишь делом времени.
(Впрочем, мало ли у нас чиновников самого высокого ранга, о
преступлениях которых известно многим руководителям? И ничего
- продолжают работать.)
Начальник УЭПа был отстранен от должности в начале
1997 г., когда СБП фактически уже уничтожили. Последней каплей,
по всей видимости, стала квартира на Остоженке, купленная
Солдатовым и оформленная им на своего сына. Лично я в гостях у
полковника не был. Те же, кому довелось, рассказывают, что она
поражает своей роскошью.
Ушел Солдатов тихо, без скандала. О том, что послужило
причиной его падения, пресса так и не узнала. Сейчас он крутится в
каком-то в банке.
Незадолго до Солдатова закончилась карьера и его "крестного
отца" Дмитрия Якубовского, которого "любила" вся верхушка
столичной милиции.
Правда, в последний момент Якубовский попытался
вырваться на свободу. Через своего адвоката он подкупил судью
горсуда Ф. Холодова. За 100 тысяч долларов Холодов согласился
"повнимательнее" отнестись к подсудимому. Это было его последнее
дело - он собирался уходить на пенсию. Судья наивно полагал, что
под занавес сумеет прилично подзаработать, обеспечить безбедную
старость. Связь заговорщики держали через адвоката Якубовского -
Терновского. Именно Терновский передал на волю две весточки Димы.
Одну - в Канаду, другая была адресована... Солдатову. Якубовский
просил 100 тысяч на взятку.
Солдатов не дал ни цента. Знал, что его обязательно на
этом поймают. Канадская родня оказалась более сердобольной.
В апреле 1997 г. адвокат Терновский был арестован ГУВД
Санкт-Петербурга за "подстрекательство Якубовского к даче
взятки". При аресте у него изъяли 80 тысяч долларов. Терновский
молчал недолго. Он признался, что получил деньги от матери
Якубовского и должен передать их судье Холодову.
Председательствовал на процессе уже другой служитель
Фемиды. Холодова отстранили. Правда, уголовное дело в отношении
него так и не было возбуждено. Судьи, как и депутаты, пользуются
статусом неприкосновенности.
Мало кто, однако, знает, что в этой истории самое
активное участие принимала СБП. Вместе с ГУОПом мы сделали
все, чтобы Якубовский не сумел отвертеться. Срок, полученный
суперавантюристом, куда более дорогая награда для нас, чем любой
орден или медаль...
ИЛЮШИН В ЩУПАЛЬЦАХ "СПРУТА"
Полтора десятка лет Илюшин проработал вместе с
Ельциным. Разумеется, пользовался неограниченным доверием Бориса
Николаевича.
Этот незаметный, бесцветный человечек всегда старался
держаться в тени. Тщеславие ему было чуждо - он вполне
довольствовался ролью "серого кардинала" Кремля.
Первого помощника президента Виктора Васильевича
Илюшина я видел всего несколько раз в жизни.
Вспоминаю, как весной 1995 г. готовилось расширенное
заседание правительства с участием Ельцина. Мало кто знает, что
в "Белом доме", на третьем этаже, у президента есть свой
резервный кабинет, своя зона. Именно в этой президентской зоне и
размещался отдел "П".
Естественно, при посещении ельцинским аппаратом Дома
правительства были задействованы и наши кабинеты. Илюшину
определили апартаменты моего зама. Никакой мебели там вообще не
было. Нелюбовь к СБП была столь велика, что белодомовские
чиновники старательно игнорировали все наши заявки.
Когда же кабинет "сдали в аренду" первому помощнику,
снабженцы забегали, как оглашенные. В течение часа притащили и
расставили шикарнейшую мебель, цветочные горшки. Провели все
возможные и невозможные виды связи. Из затхлой каморки
помещение моментально превратилось в настоящий "праздник
вкуса".
Вдруг один из ответственных руководителей аппарата
правительства схватился за сердце и побледнел.
- Что такое? - спросил я.
- Ковер, - прохрипел чиновник. - Ковер на полу старый.
Надо срочно заменить.
Я удивился. Ковер был вполне приличный, мог прослужить
еще не один год.
- Вы не знаете, какой Виктор Васильевич капризный, -
чуть не плакал руководитель. - Если он увидит, что ему положили
старый ковер, разразится страшный скандал.
На другое утро я пришел на службу. По привычке заглянул в
кабинет заместителя.
Илюшин сидел за шикарным столом и читал газету.
Услышав, как открывается дверь, он бросил чтение и испуганно
завертел головой. Точь-в-точь суслик. Такие же большие глаза, такое
же маленькое тело. (В дальнейшем про себя иначе, как Сусликом,
первого помощника президента я и не звал.)
Заседание правительства прошло, президент из "Белого
дома" уехал. А в кабинет мой заместитель попасть не мог.
Снабженцы повесили на двери табличку "Илюшин В. В." и ключи
нам не возвращали. На все мои возражения ответ был один:
- Это кабинет не ваш, а Виктора Васильевича.
Чиновников не волновало то, что в этот кабинет Илюшин
приедет в лучшем случае через год. А у СБП с помещениями и без
того напряженно. Пришлось идти за помощью к Коржакову.
- Виктор Васильевич, ты когда собираешься начать работу
в "Белом доме"? - иронически поинтересовался шеф, набрав номер
Илюшина.
Тот что-то долго отвечал. В конце концов Коржакову
надоело его слушать:
- Давай сделаем вот как. Это кабинет моих сотрудников.
Пусть они сидят там, где и раньше. Как только кабинет тебе
потребуется, ребята тут же его освободят. Тем более, ты же
