воду из ушей и, подняв паруса на грот-мачте, двинулся назад.
На берегу моря Кащей делал бутерброды из Змея Горыныча, на которого
охотился с помощью системы СОИ.
Аленушка и братец Иванушка делали из деревянных солдат Урфина
кораблики и пускали их в ближайшем ручье.
Баба Яга, немного поколдовав, сделала из Урфина Джюса первый
советский авианосец "Саддам Хуссейн - лучший друг физкультурников
окупированного Гондураса" (сокращенно СХЛДФОГ) в масштабе один к одному
с американским и через несколько минут, наигравшись с ним, затопила в
нижнем течении Клязьмы.
Операция была выполнена на славу, она прибавляла Чебурашке еще один
орден святого Бонч-Бруевича шестьдесят девятой степени с белой в синий
горошек лентой.
В отличном настроении группа вернулась в Берлин через
Петропавловск-Камчатский с заходом в порт Улан-Батор, чтобы запастись
там льдом для виски.
Глава еще одна
В четвертом управлении был бал по случаю проведения операции. Были
приглашены такие тузы, как Герасим и его мраморный дог Муму, затем
Царевна-Лягушка, самый законспирированный агент, жена Герасима и
внебрачная дочь Муму неизвестно от кого, но Герасим об этом не знал.
Scrudge McDuck, главный спонсор всех операций; почтальон Печкин, главный
связист Берлина, Нью-Йорка, Москвы, Токио, Будапешта, Ханоя и Загорска;
и другие.
Все веселились, и было здорово.
Герасим безумолку болтал со Scrudge-ем, называя его "дядюшкой", и
просил у него семнадцать копеек на тарелку щей для Муму.
Чебурашка махал своей медалью над головой и случайно попал по шее
стоящему рядом Тобику, который, отрывисто вякнув, упал замертво.
"Тяжеловата медалька-то..." - подумал Чебурашка, прикидывая на ладони
пятидесятикилограммовый кружочек с профилем великого святого.
Но этого инцидента никто не заметил, так как на сцену вышел
ансамбль "Кураж" с солистом Федором Шаляпиным и его сыном Иваном
Федоровичем Крузенштерном. Толпа приветственно загудела, и Чебурашка,
воровато озираясь, засунув труп Тобика в щель между дощечками паркета.
"Кураж" пел песнь "Шестьсот девяносто восьмая симфония Штрауса,
посвященная ста сорока восьмилетию со дня вступления татар на землю
Русскую".
Вскоре вошел Гена и сказал: "Кушать подано...". Сбивая и топча друг
друга, ломая двери и стены, вся аристократическая верхушка с
достоинством направилась к столу.
Стол был безалкогольным - крепость напитков не превышала девяносто
шести градусов согласно указу ВКП(б) от двадцать пятого февраля тысяча
девятьсот семнадцатого года. И выпивки было мало, прибыло лишь
шестнадцать бронепоездов с тысяча двумястами цистернами в общей
сложности, но зато было много еды: было приведено стадо зубров из
Беловежской Пущи, которые были забиты, изжарены и разложены на блюдечки.
Получилось по две особи каждому.
Чандр постучал рукояткой парабеллума Кащея по лысому черепу,
призывая общество к тишине. Затем он поднял десятиведерную рюмашку и
произнес тост. Все зааплодировали, и Чандр, одним махом влив содержимое
рюмки в пасть, занюхав сидящим рядом Чебурашкой и закусив тушкой зубра,
сел.
Застолье проходило бурно и весело. Трещали стулья, ломающиеся о
головы соседей, нежно свистели рюмки и бутылки, уносясь вдаль, попадая
иногда в кого-нибудь и разбиваясь с мелодичным тихим грохотом.
Винни-Пух спаивал Пятачка из пипетки, и Пятачок, опьянев порядочно,
стал приставать к Чандру, предлагая ему себя как женщину. Но Чандр не
поддался на эти происки нежности; ему вполне хватало той недели,
проведенной в постели с Красной Шапочкой, у него все болело. Поэтому он,
подняв Пятачка за хвост, посадил его в миску из-под салата и, поставив
ее на пол, пробил пенальти в открытое окно двадцать седьмого этажа.
Импровизированный мяч попал в крестовину, напоролся на торчавший оттуда
гвоздь, сдулся и повис там печальной тряпочкой.
В это время дверь открылась, и вошел поручик Ржевский. Громко и
мелодично рыгнув, он выключил свет и спросил: "Темно, как у негра где?"
Все наперебой закричали, стараясь, чтобы Ржевский услышал именно
кого-то одного. (Кот-в-сапогах, который в это время нес охрану, от
услышанного выронил сигарету и провалился в люк (примечание: он вылез
оттуда только через семнадцать лет, очень удивившись тому, что в доме
все продолжали кричать).
Ржевский улыбнулся, снял в темноте все люстры, висевшие на
тринадцатиметровой высоте, рассовал их по сапогам и вышел.
Было темно, и крокодил Гена освещал залу выстрелами своей
"Patriot". Ракеты взрывались с яркими желтыми вспышками. Это было очень
красиво.
Чебурашка подошел к окну и увидел на улице Ржевского, который шел,
покачиваясь, по проезжей части, освещая путь полсотней люстр, снятых со
всего особняка.
- Поручик! - крикнул Чебурашка, - не уходите далеко, скоро будет
чай!
Как бы в подтверждение этого над его головой просвистел торт "Рыбье
молоко" в четырнадцать центнеров веса и, упав на тротуар, расплющил
герасимовскую телегу и убил козу, впряженную в нее.
Из комнаты раздался вопль Герасима, услышавшего предсмертное
"Ме-е-е..." своей лучшей беговой козы арабских кровей и бросившегося ей
на помощь. Но кто-то уронил ему на голову конфетку, и Герасим с
сотрясением мозга упал на пол, зацепившись бородой за водосточную трубу.
Печкин, стоя на столе, показывал стриптиз, отплясывая при этом
"гопака". Гена сбивал розочки с торта из "Patriot". Винни-Пуха облили
вареньем и подожгли. Он бегал, сыпал искрами и поминал свои интимные
отношения с мамами окружающих. Наконец, он нашел ванну и, прыгнув в нее,
открыл оба крана. Но Чандр накануне провел туда спиртопровод, и
Винни-Пух запылал еще ярче.
Несмотря на все попытки акта самосожжения Винни-Пуха спасли. С
ожогом последней степени, где пострадало двести двадцать пять прцентов
тела, его отправили к главному немецкому врачу Айболиту.
А между тем праздник продолжался. Вернулся Ржевский, притащив с
какой-то свалки неразорвавшуюся авиабомбу. Он поставил ее на стол и,
подведя к ней около десяти сантиметров бикфордова шнура, официально
заявил, что сейчас будет фейерверк. Он поджег шнур и поспешно
ретировался. Фейерверк удался на славу: когда дым рассеялся, оказалось,
что верхние двадцать три этажа снесло, первый и второй разрушило
полностью, остальная же часть здания не пострадала.
- Ура!.. - завопил Ржевский, заглядывая в комнату, но его крик
одиноко прозвучал в пространстве. Внезапно раздалось легкое шуршание -
это со стены сползла какая-то зеленая бесформенная масса. При более
подробном рассмотрении это оказался крокодил Гена, который отделался
легким испугом.
Откуда-то сверху донесся свист, переходящий в мат, и рядом с
Ржевским упал Герасим, державший окорок несчастной Муму, остальная часть
которой зацепилась за французский Concord.
Из дыры в полу высунулась изрядно помятая морда Чандра, за ней
явились спина, хвост и лапы. Он пытался повернуть голову в
первоначальное положение, но она упорно взирала назад.
Остальные так и не появились, кроме Гали, которая оказалась в своем
особняке.
Глава еще какая-то
Чебурашка очнулся от жуткого холода. Он открыл глаза и увидел
вокруг себя безбрежную ледяную пустыню. Как утверждала потрепанная
карта, прихваченная черт знает где, это была Антарктида.
- Здорово повеселились, - сказал себе Чебурашка, в надежде найти
что-нибудь теплое, но нашел лишь бюстгальтер Царевны-Лягушки восьмого
номера, неизвестно откуда там взявшийся. Чебурашка тупо на него
воззрился и выкинул за ненадобностью.
- Первым делом надо найти север. Он встал спиной к солнцу, а затем
вслух начал вычисления:
- Расстояние между моей головой и концом тени обратно
пропорционально расстоянию от Луны до Солнца, деленое на вес штанов
Гены, умноженное на жидкость, выпитую Чандром, плюс корень квадратный из
размера Галиных колготок, минус атомный вес азота, и прямо
пропорционально весу Герострата, деленого на одну восьмую объема
Цицерона, минус время звучания седьмой симфонии Моцарта, плюс вес белил,
ушедших на покраску сапог Тобика... бывшего Тобика, минус диаметр Солнца
в сто восемнадцатой степени.
"Значит, север там..." - сделал он вывод из сказанного и, зачеркнув
четырнадцать нулей и, отмерив полтора градуса правее тени, Чебурашка
пошел в диаметрально противоположную сторону, на ходу проверяя
вычисления, которым научился в дурной уличной компании, в которую попал
в раннем детстве. Пройдя около километра, за поворотом он увидел жирафа,
который жевал ветки кокосовой пальмы. Рядом с ним в луже весело
плескались моржи, покусывая друг друга.
- Субтропики... - сказал Чебурашка и, поскользнувшись на льду,
упал. Перед ним оказался кустик клюквы, из под которого торчала ласковая
мордочка тушканчика. С первой космической скоростью мимо Чебурашки на
брюхе проехал тюлень, пущенный твердой рукой снежного человека.
Все дышало радостью и спокойствием, и Чебурашка пел военные песни и
шел, подпрыгивая среди толпы кузнечиков, которые весело переползали с
травинки на травинку. Но Антарктида не кончалась, и было так же холодно.
Чебурашка облизнул палец и, подняв его вверх, определил температуру
окружающей среды.
- Минус двести семьдесят три градуса по Цельсию, абсолютный нуль.
Пошел тропический ливень и стало еще холоднее. Чебурашка плотнее
кутался в уши, но это не помогало. Наконец, он подошел к берегу моря и
проверил свои вычисления. Оказалось, что он сбился с курса на один
градус. Пришлось вернуться и идти заново. Новый конечный пункт оказался
двумя метрами правее первого конечного пункта.
- Вот я и тут... Ну и что? - грустно сказал Чебурашка и плюнул в
воду. От плевка поднялась четырехметровая волна и окатила его с ног до
головы. Чебурашке попал в ноздри песок и он громко чихнул. Льдина, на
которой он стоял, обломилась, и зверек отплыл в дальнее плавание.
Он плыл, отмечая через каждый час температуру тела, воды, воздуха.
Вокруг громко кричали акулы; стайки китов выпрыгивали из океана и,
пролетев около пятисот метров, с шумом падали обратно. Однажды мимо
Чебурашки с ревом проплыл пылесос, занесенный сюда пургой. На нем с
капитанским видом сидел представитель лемуров, он, приложив ладонь к
голове, отдал честь и унесся вперед.
- Живут же люди!.. - проворчал Чебурашка, провожая взглядом
пылесос, и продолжал грести вилками, отобранными у чаек.
Вскоре на горизонте появились башни Берлина. Но это был лишь мираж.
Чебурашка понял это, когда мнимый город исчез в волнах, оставив на
поверхноссти воды только пену.
Чебурашка пальцами измерил угловое восхождение Солнца с точностью
до десятой доли градуса. "Экватор!" - осенила его внезапная мысль, и,
посинев от холода, он поплыл дальше. Мимо прополз ихтиозавр, но
Чебурашка не обратил на него внимания.
Показался берег Южной Африки. Над ним висела туча - видимо, там шел
снег. Он подплыл к берегу и вытащил на него льдину, чтобы не смыло
волной. Спилив вилками несколько сосен, он сколотил самолет. Маленький,
всего в пятнадцать тонн весом и размером с двадцать восемь телевизоров
КВН.
Чебурашка сел за руль и, всунув ключ зажигания, крутанул ручку газа
и рванул кик-стартер. Машина штопором поплыла вверх. Скорость была
небольшая - около пятнадцати километров в сутки. Дул сильный ветер,
