предметом, который причиняет мне удовольствие, то возникает душевное
колебание: в одно и то же время я и люблю, и ненавижу этот предмет. Виды
колебаний: надежда, страх.
А) надежда - это некое удовольствие, возникающее из образа будущего
события, в исходе которого я сомневаюсь.
Б) страх - это неудовольствие, возникающее из образа будущего
события, в исходе которого я сомневаюсь.
Надежда переходит в уверенность, а страх - в отчаяние, если сомнения
устраняются.
7. Если я соображаю, что любимая вещь сохраняется, то я испытываю
удовольствие. Если я воображаю, что нелюбимая вещь уничтожается, то я
испытываю удовольствие. Если я воображаю, что нелюбимая вещь сохраняется
или что любимая вещь уничтожается, я испытываю страдание. Это 4 следствия
из 4-й аксиомы.
8. Если я воображаю, что любимая вещь получила удовольствие
(неудовольствие), то и я получаю соответствующий аффект, соответственно,
нелюбимая вещь. Это доказывается из 2, 3, 4 аксиом.
9. Если я воображаю, что некий предмет причиняет удовольствие любимой
вещи, то я его буду любить, и наоборот, соответственно, для нелюбимой
вещи. Это следует из 4-й аксиомы.
Отношение к тем предметам, которые могут причинять удовольствие или
неудовольствие любимым мною вещам, называется благорасположением или
негодованием.
10. Рассудок стремится ставить себя и любимые им вещи выше, чем
следует, а нелюбимые - ниже, чем следует. Это следствие 5-й теоремы.
Следствием из 10-й теоремы является возникновение самомнения.
11. Воображая, что подобный мне предмет подвергается аффекту, я
подвергаюсь тому же аффекту. Это следует из 1-й и 3-й аксиом. Возникает
некое сострадание, сорадование и соревнование. Последнее возникает, когда
другой желает что-то и этот другой подобен мне, и я также этого желаю.
Причем, чем более подобен мне данный человек (или чем более я это
воображаю), тем более эффект соревнования.
12. Если какой-то предмет причиняет удовольствие подобной мне вещи,
то я люблю этот предмет. Если неудовольствие, - то я ненавижу этот
предмет. Это следует из 3-й и 4-й аксиом.
Если я сделал другим, подобным мне, приятное (неприятное), то и мне
приятно (неприятно). Это следует из 7-й и 8-й теоремы. Этот аффект
называется гордость (стыд).
14. Если другой любит то же, что и я, то я буду любить это еще
больше. Если не любит, то у меня возникнут колебания. Надо сказать,
вообще-то, что колебаний в рассудке полно.
15. Всякий стремится, чтобы все любили одно и то же, а именно то, что
он любит. Отсюда, в частности, следует возникновение некой вражды между
людьми, когда каждый настаивает на своем. Если другой делает не так, как
я, то его надо заставить делать правильно (т. е. как я считаю правильным).
Все это делается из добрых побуждений, но вызывает серьезные столкновения
(в частности, межнациональные конфликты и т.п.).
16. Рассудок стремится делать то, на что люди смотрят с
удовольствием, и не делать того, что осуждается.
17. Если другой получает удовольствие от вещи, которой он владеет
исключительно, то я хочу лишить его этого.
Доказательство:
А) так как он получает удовольствие и он подобен мне, то и я должен
получить удовольствие от этой вещи;
Б)моему владению этой вещью препятствует другой, который выступает
как причина, ограничивающая свободу любимой вещи, что вызывает мою
ненависть. Следовательно, у меня возникает желание снять это ограничение.
Поэтому, если я что-то люблю, то лучше не говорить об этом.
18. Кто испытывает неудовольствие, тому я сострадаю, а к тому, кто
получает удовольствие от владения какой-то вещью, я испытываю зависть.
Получается, что из одного свойства (теоремы) вытекает как сострадание
и жалость, так и зависть и желание навредить. Поэтому, если человек
разумом понимает, что одно хорошо, а другое плохо, т. е. борется с одним и
увеличивает другое, то это бесполезное занятие, т. к. причина
возникновения зависти и сострадания одна и та же.
19. Если я люблю подобный мне предмет, то стремлюсь к тому, чтобы и
он любил меня.
Доказательство:
Если я его люблю, то хочу, чтобы он испытывал удовольствие (из теор.
5), имел идею удовольствия, связанную со мной. Любимая вещь (по
определению) - это аффект удовольствия, связанный с какой-то вещью. Таким
образом, я хочу, чтобы аффект удовольствия любимой вещи был связан со
мной, т. е. Я являюсь любимой вещью для подобного мне предмета, т. е. я
хочу, чтобы этот предмет любил меня, что и требовалось доказать.
20. Чем более любимая вещь любит меня, тем более я горжусь.
Доказательство:
Любовь другого к какому-то предмету увеличивает мою любовь к этому
предмету, т. е. Если любимая мною вещь, скажем, женщина, любит меня, то,
подражая ей, я тоже люблю себя и, следовательно, горжусь.
21. Если любимая мною вещь, которой я владею один, дружит с другим в
такой же или большей степени, то я любимую вещь ненавижу и завидую
другому. Этот аффект называется ревностью, как одна из форм колебаний
души.
22. Кто вспоминает о предмете, от которого он когда-либо получил
удовольствие, тот желает владеть им при той же обстановке, как было тогда,
когда он наслаждался им первый раз. Это совершенно понятно, так как если я
наслаждался этим предметом и воспринимал одновременно какие-то другие
предметы, то все их я люблю и хочу, чтобы испытывать большее удовольствие,
чтобы все они присутствовали.
23. Если кто-то начал любимый предмет ненавидеть так, что любовь
совсем уничтожается, то он будет питать к нему большую ненависть, чем если
бы никогда не любил его, и тем большую, чем больше была его прежняя
любовь. В народе это выражается пословицей "от любви до ненависти один
шаг". Хотя для разума это кажется странным, но таков закон рассудка.
24. Если кто кого-либо ненавидит, то тот будет стремиться причинить
предмету своей ненависти зло, если только не боится, что из этого
возникнет для него еще большее зло. И наоборот.
Следствие: а) под добром я разумею здесь всякий род удовольствия и
все, что ведет к нему, особенно все, что удаляет тоску, какова бы она ни
была. Под злом я разумею всякое неудовольствие и в особенности то, что
препятствует удалению тоски.
Выше было показано, что мы нечто желаем не потому, что оно добро, а,
наоборот, называем добром то, чего желаем. И, следовательно, то, к чему
испытываем отвращение, называем злом. Таким образом, всякий сообразно со
своим аффектом судит и оценивает, что добро, а что зло; что лучше, а что
хуже; что, наконец, самое лучшее, а что самое худшее. Так, скупой считает
за самое лучшее обилие денег, а недостаток их - за самое худшее.
Честолюбивый же ничего так не желает, как славы, и ничего так не боится,
как стыда. Далее, завистливому нет ничего приятнее чужого несчастья и
ничего нет тягостнее чужого счастья. Точно так же всякий считает всякую
вещь хорошей или дурной, полезной или бесполезной сообразно своим
аффектам. Ясно, что в соответствии с тем, что он понимает под добром и
злом, он и стремится любимым своим вещам делать то добро, которое он
понимает. В связи с этим, иногда получается так, что кто-то хочет
нелюбимой вещи сделать зло, а для нее это является добром. Человек не
выбирает то, что будет плохо для данной вещи, он делает ей то, что считает
плохим для себя.
25. Любовь или ненависть к вещи, которую мы воображаем свободной,
должна быть, при прочих равных, больше, чем к вещи, необходимой или
страдательной. Различные люди могут подвергаться со стороны одного и того
же об'екта различным аффектам. И один и тот же человек может в разные
времена со стороны одного и того же об'екта подвергаться различным
аффектам. Здесь имеется в виду, что нет об'ективного разделения, что эта
вещь плохая или хорошая.
Таким образом, мы видим, что может случиться так, что один любит то,
что другой ненавидит, что один боится того, чего другой не боится. И один
и тот же человек может любить теперь то, что прежде ненавидел и т.д. Так
как каждый судит о том, что хорошо и что плохо в соответствии со своим
аффектом, то, следовательно, люди могут расходиться в своих мнениях так
же, как и в своих аффектах. Отсюда происходит то, что когда мы сравниваем
одних с другими, мы различаем их по одному только различию аффектов и
называем одних бесстрашными, других - трусами, третьих, наконец, еще
как-нибудь. Бесстрашными принято называть тех, кто презирает зло, которого
я боюсь. Если я замечу, кроме того, что его желанию сделать зло тому, кого
ненавидит, и сделать добро тому, кого любит, ему не препятствует страх
перед злом, которое меня обыкновенно удерживает, то я назову его смелым.
Далее, трусом мне будет казаться тот, кто боится зла, которое я
обыкновенно презираю. Понятно, что другой человек может презирать какое-то
другое зло. Если же я замечу сверх того, что его желанию препятствует
страх перед злом, которое меня удержать не может, я скажу, что он
малодушен. Из такой природы человека и непостоянства его суждений, а
равным образом из того, что человек часто судит о вещах лишь по своему
аффекту и что вещи, которые, по его мнению, ведут к удовольствию или
неудовольствию и которым он старается способствовать или удалять их, часто
только воображаются, мы легко можем понять, наконец, что сам человек часто
может являться причиной как своего удовольствия, так и своего
неудовольствия. Отсюда мы легко поймем, что такое раскаяние и что такое
самодовольство. А именно, раскаяние есть неудовольствие, сопровождаемое
идеей о самом себе, а самодовольство есть удовольствие, сопровождаемое
идеей о самом себе, как о его причине. Эти аффекты обладают величайшей
силой, благодаря тому, что люди считают себя свободными в рассудке.
26. Об'ект, который мы раньше видели совместно с другими, или
который, по нашему воображению, имеет в себе только то, что обще
нескольким вещам, мы будем созерцать не так долго, как тот, что, по нашему
воображению, имеет в себе что-либо индивидуальное. Эта теорема говорит о
внимании - чем более несхожий с другими об'ект, тем большее внимание к
нему приковывается. Такое состояние души, т. е. воображение единичной
вещи, называется поглощением внимания. Если оно возбуждается об'ектом,
которого мы боимся, оно называется оцепенением. Так как поглощение
внимания каким-либо злом так приковывает человека к созерцанию одного
только этого зла, что он не в состоянии думать о чем-либо другом,
посредством чего он мог бы избежать его. Он не может думать потому, что
об'ект уникален, у него нет связей с другими об'ектами, поэтому он впадает
в оцепенение. Если же предметом нашего внимания является мудрость
какого-либо человека, его трудолюбие или что-либо другое в этом роде, то
тогда такое поглощение внимания называется почтением. Для почтения, кроме
того, чтобы человек был хорошим, необходимо, чтобы он был исключительным.
Нет исключительности, нет почтения. Нет пророка в своем отечестве.
Далее, как преданность возникает из поглощения внимания предметом,
который мы любим, так осмеяние возникает из пренебрежения к предмету,
который мы ненавидим или которого боимся. Неуважение - из пренебрежения к
глупости, как благословение - из поглощения внимания мудростью, мы,
наконец, можем представить себе в связи с пренебрежением любовь,
ненависть, гордость и другие аффекты, которым мы не даем обыкновенно
никаких специальных названий.
