- О, да они в общем-то и не были столь ужасны. Конечно, им бы ни за что не выиграть конкурса красоты, но...
- Ты призвал Парок! - Иверна почти выкрикнула эти слова. - Самих Парок! Теперь они, несомненно, устроили заговор против тебя!
- Не бойся. - Фадекорт похлопал ее по руке. - Они и впрямь ничего ему не сделали. Это Мэтью одержал над ними верх.
- Не может быть! - Иверна была готова расплакаться. - Ты же не мог бросить вызов самим Паркам!
- Совершенно верно, я этого и не делал, я просто быстро произнес заклинание, которое защитило нас он них.
- Но они же отомстят! Они ни за что не позволят простому смертному вмешиваться в их дела.
- Да ничего они не сделают. - Заверения Мэта начали звучать немного преувеличенно. - Я и сам планировал достаточно короткую жизнь. Меня просто трясло от мысли, что придется взрослеть, то есть я хотел сказать - стареть.
Из дальнего конца зала послышалось какое-то кудахтанье.
Мэт почувствовал, как волосы на его голове потихоньку встали дыбом, но он заставил себя оглянуться.
У стены мерцал светящийся шар, а в нем... три старухи вращали веретено, что-то отмеряли и многозначительно пощелкивали ножницами. Мэт скосил глаза, но сквозь свечение шара он не мог четко разглядеть каких-либо ужасных последствий роковой встречи. Что бы их кудахтанье ни означало, очевидно, ничего страшного не произошло. Луч солнечного света в принципе мог им повредить, но скорее всего они просто перенесли шок. Вполне возможно, что они были поражены, увидев этот свет.
- Итак, выскочка хвастается, сестры! - воскликнула Клото.
- Да, это просто-напросто хвастовство - говорить, что он мечтал о недолгой жизни! - заговорила Лахесис вслед за сестрой.
- Это значит, можно сказать, он нас не боится, сестры, - резко бросила третья. - А ну-ка, сестры, и что же мы сделаем с этим хвастунишкой?
- Ну вот, началось! - воскликнула Иверна.
- Ну что ж, поймаем его на слове! - воскликнула Клото. - Если он мечтает о недолгой жизни, мы ему устроим долгую-долгую!
- Очень долгую! - закивала головой Атропос. - Он усохнет, он ослепнет от старости, у чего выпадут все зубы.
Клото прищурилась над своим плетением:
- Нет, я не хочу устраивать ему все эти старческие немощи, потому что знаю, что он может бороться с ними. Устрою-ка я ему долгую неспокойную жизнь.
- Точно! - воскликнула Атропос. - Пусть его жизнь будет заполнена борьбой! И уж если смерть будет приближаться к нему долго и медленно - этого с него достаточно. Это все равно не помешает ему получать страшные раны в бою или избегать неудач!
- Он будет молить о смерти! - монотонно запричитала самая младшая сестра. - Он будет всюду ее искать! Она станет для него самой желанной мечтой!
- Мечтой, которую он должен будет осуществить сам! - воскликнула Клото в приливе вдохновения. - Ему самому придется заработать право на смерть!
- Увы, как же они могут быть столь жестоки! - воскликнула Иверна.
- Очерствели на своей работе. - Храбрости у Мэта поубавилось, но шутить он еще мог.
- Он попытается совершить невозможное, он достигнет невероятного! - вещала Атропос. - И тогда, только тогда, когда он настрадается во имя спасения своего мира, он заработает право на смерть!
- Значит, тогда он спасет Ибирию? - закричал Фадекорт.
- Спасение Ибирии будет самым легким из его испытаний, - запричитала Клото, как будто услышав Фадекорта. - Ему откроются пути, по которым Зло будет угрожать захлестнуть весь мир...
- Ну это как всегда, - добавила самая молодая из сестер. - Ему придется столкнуться с самыми дурными на свете людьми и пострадать от их рук! И только когда он спасет всю Европу и половину Азии, он заработает право на смерть!
У Мэта по коже побежали мурашки. Она что, предрекала ему дожить до того момента, когда объявится Чингисхан? Но это же несколько сотен лет! Мэт почувствовал, как вся его натура просто встала на дыбы: "Да при чем тут я? Разве не должны народы Европы сами выбирать свою судьбу? Разве не должен народ Ибирии сам себе выбрать правительство?"
Наконец Клото подняла глаза и встретилась со взглядом Мэта. На какое-то мгновение свечение, которое мешало Мэту до сих пор, ослабло, и он увидел на ее лице полосу совершенно гладкой кожи. И тут она обратилась прямо к нему:
- Глупый смертный! Ну и какой же ты выбор оставил этому народу?
- Ну... я так думаю, колдуны сами достаточно крутые диктаторы...
- Все людишки... рабы! - Губы Клото искривились в презрении. - Король и его приспешники диктуют каждый шаг, каждое движение своему народу! И они жестоки, страшно жестоки в своем принуждении.
- Бедные люди боятся обнять друг друга даже в стенах своих домов, - заметила младшая сестра, - опасаясь, что колдуны подсматривают за ними через свои волшебные кристаллы. Нет, эта самая жестокая, самая страшная тирания, которая когда-либо выпадала на долю людей.
Мэт уже готов был спросить их об Ироде и Нероне, но тут вспомнил, что он беседует с асами своего дела. Уж если кому и суждено знать, так это Паркам! Мэт вздрогнул при мысли, насколько ужасными должны быть колдуны:
- Да, но это не дает мне права навязывать им правительство!
- А что, ты можешь их освободить и оставить в полной анархии? - угрожающе спросила Клото. - Нет, так нельзя, тогда среди них снова появятся колдуны! Ладно, Маг, будь честным, разве ты не собирался захватить трон сам?
Сэр Ги и Иверна оторопело посмотрели на Мэта.
- Ну... в общем, да, - признался Мэт. - Да, но я собирался дать им хорошее правительство.
- Никакой тирании, никаких притеснений? Никаких налогов, никаких мучений!
- Ну... хоть какие-то налоги должны существовать, в противном случае, как пишут в газетах, у правительства не будет денег на осуществление самых насущных вопросов социальной программы. А мучений? Нет, точно, никаких мучений! И я им дам самые основные человеческие права, даже если ни слова не скажу об этом с самого начала.
- Ну значит, ты у них тоже украдешь свободу!
- Совсем нет! Первое, что я начну делать, - осуществлю образовательную программу, второе - позабочусь о надежной администрации. Ее придется строить медленно и постепенно до тех пор, пока все не поймут основ управления. А потом, лет эдак через двадцать, я организую национальную ассамблею, которую постепенно превращу в настоящий парламент.
- И зачем тебе так много времени? - потребовала ответа Атропос.
- Должно вырасти целое поколение, которое научится самоуправлению. Эго, матушка, архиважно и всенепременно.
- Да, ты должен прожить долгую жизнь, - кивнула Атропос.
- Но это не мое дело! Это их дело!
- Даже если бы ты и стал тираном, - заметила младшая сестра, - ты все равно дал бы им больше свободы, чем они имеют сейчас. Сделай все возможное, чтобы править справедливо, и тогда рухнут стены темниц. Да, Маг, ты должен сделать все, на что способен.
- Значит, он будет королем Ибирии? - спросил Фадекорт с горящими глазами.
Клото бросила взгляд на свое полотно и покачала головой:
- А вот этого я еще не решила. Здесь не хватает других нитей, которые надо еще вплести, и рисунок пока не ясен.
Не ясен? Интересно, кто же на самом деле контролирует ее работу?
- В любом случае: жизненно важно, чтобы ты дал им свободу, - продолжала Парка. - Но делай только так, как считаешь правильным, и тогда ты выведешь их на дорогу самостоятельного выбора. И я тебе обещаю, в один прекрасный день они сами изберут свое правительство.
Нельзя сказать, что Мэт был абсолютно счастлив от услышанного, это звучало очень похоже на фразу "каждый народ имеет такое правительство, которое заслуживает".
- Ну почему? Почему это должно длиться так долго? Почему именно я?
- Потому что так хотим мы! - с горящими глазами резко бросила Атропос. - Ты - человек, которого выбрали Парки! Ты - человек судьбы! Все, что ты делал, все, что выбирал па своем пути, сделало тебя орудием в наших руках, и это по твоей собственной воле! Что скажешь, тебе это не нравится? Жаль! Но это то, что ты выбрал сам!
- Да, но я сделал это в гневе, я был рассержен! Ладно, давайте выкладывайте, должны же быть какие-то более разумные причины!
- Это точно, - с хитрой улыбкой заметила младшая сестра. - Есть, есть, и много, и очень убедительные. Но мы не считаем нужным говорить тебе о них.
- Конечно, нет! - добавила Атропос. - И не пытайся разузнать! Не забывай о высокомерии, малыш, о всепоглощающей гордыне! Не стремись бросать вызов богам, иначе жди смерти!
Это означало, решил Мэт, что они не собирались ничего открывать такому выскочке, как он.
- Да уж, не такому выскочке, как ты!
Мэт сдержался, не следовало им показывать, что они уже достали его. В любом случае они пытались подтолкнуть, заставить его сделать снова что-то резкое, необдуманное.
Они ждали. Все три старухи наклонились вперед, их глаза просвечивали сквозь мерцание шара.
Мэт силой заставил себя успокоиться.
- Никакого вызова! Я даже не буду пытаться сделать что-либо подобное. И я не собираюсь забывать, что в штанины надо засовывать по одной ноге, желательно по очереди. Я и так сделал уже слишком много ошибок.
Сэр Ги нахмурился, ничего не понимая, но ему совершенно очевидно не нравился общий смысл замечания. Три сестры расслабились со вздохом разочарования.
- Ну ладно, теперь хватит, - сказала Атропос, хотя в голосе ее слышалось недовольство. - Прокладывай в жизни свой собственный путь, пусть он будет идиотским, но и не жди, что мы начнем тебя спасать от последствий твоей собственной глупости!
Шар неожиданно сжался и, мигнув, исчез. В комнате стояла полная тишина, все замерли, и только по стенам плясали их тени в отблесках огня. Мэт вдруг почувствовал, что все друзья пристально на него смотрят.
Мэт постарался изобразить полную беззаботность, которой на самом деле давно не испытывал. Он повернулся к огню и вздохнул, ему очень хотелось, чтоб этот вздох приняли за разочарование.
- Плохо. А я все-таки надеялся, что они скажут мне что-нибудь полезное.
ГЛАВА 24
МОРСКАЯ ДЕВА
Радостно кивая головой и что-то бормоча про себя, старый дон вернулся в комнату. "О, как прекрасно, да-да, моя малышка, все прекрасно! Приятно принимать гостей, и тем более таких, которые готовы бросить вызов королю! Ах, я так волнуюсь за них, моя малышка, да-да. Кто знает, что с ними случится, когда они встретятся с..." Старик подошел к камину и, увидев своих гостей, прервал свой монолог:
- О мои друзья! Вы уже отдохнули? Может, теперь поговорим? - Он замолчал и начал пристально всматриваться в них. - Но вас что-то беспокоит, так? Давайте скажите мне! В моем собственном доме! Нет, этого не может быть! Только одно ваше слово, и я с этим разделаюсь безжалостно, я даже изгоню это, чем бы оно ни было, из моего дома, я должен это сделать! Это кто-нибудь из разведчиков? Нет? Так скажите мне! Я знаю, они не так быстро все забывают, а вы, к сожалению, причинили им боль, хотя и это было вполне понятно, очень даже понятно. Нет, вы только мне скажите, и я с ними разделаюсь!
- Нет-нет, это не разведчики. - Мату с трудом удалось вставить слово.
Да и старика можно было понять: вот уже двадцать лет он провел в этом замке, не имея возможности перекинуться хоть словом с кем-нибудь. Вполне закономерно, что, когда такая возможность предоставлялась, старика невозможно было остановить.
- Нет-нет, милорд, вы с этим ничего не сможете поделать, и это совершенно не касается вас, поверьте. Это наша ошибка, а скорее, я так думаю, моя.
- Не касается меня? Как же это может не касаться меня, если это происходит в моем собственном доме? Нет-нет, скажите мне, ибо... - Он внезапно замолк, его глаза расширились, и он начал бледнеть.
Мэт тут же повернулся и начал вглядываться в тени, на которые был устремлен взгляд дона.
Там появилась некая сгущающаяся материя, все еще неясное, призрачное облако, оно шло волнами и переливалось всеми цветами. Его очертания становились все более четкими по мере того, как оно становилось ярче.
- Приз-р-р-ак! - завопил старый дон. Он бросился к стене, выхватил меч и выставил его перед собой, как будто это был крест. - Защити меня, мой Бог, от мерзких и порочных призраков, блуждающих в ночи!
