большого озера, с лесом - о да, там была растительность - с другой
стороны. Она казалась ровной и мы могли сесть, имея достаточно места,
чтобы взлететь снова. Я проштудировал все справочники и лишь затем
принялся за дело. Я совершил четырнадцать или пятнадцать пробных
приближений, прежде чем спустил шлюпку - это не самолет. Она села на то,
что мы называем опорами, поддерживаемая потоками, и сохраняла положение
при помощи двигателей. Я практически сидел на этих опорах на
десятиметровой высоте, и должен был сбросить скорость до пятнадцати метров
в секунду. Ползком. А затем раздался этот ужасный шум и мы упали на бок.
Скрежет рвущегося металла, пронзительный, резкий, Джен закричала и он
тоже закричал: падать, понять в одно мгновение, что шлюпки нет, что
появившаяся вдруг надежда, снова исчезла; а когда они завалились, то
услышал другой звук, тот другой ужасный звук, который заставил их
закричать снова, когда ужас превзошел отчаяние...
- Это была маленькая шлюпка, но маленькая... - он развел руки. - Все
равно она весила тонны, и она упала, и я слышал, как пластины корпуса
гнутся и выворачиваются. Думаю две левых опоры, кормовая и носовая
подломились и она легла на бок, поехала и изувечила сама себя. А когда
плавник ударился о песок, нас так сильно швырнуло, что мы врезались в
переборку, ремни и все такое - они, конечно, пытались нас удержать, но они
не были рассчитаны на такой толчок, тем более сбоку.
Когда я пришел в себя стояла ночь, какая-то безумная ночь. Я лежал на
песке, голова моя покоилась на коленях Джен, и она протирала мое лицо
чем-то холодным.
Она тихонько всхлипывала, а на щеках были заметны следы недавних
слез. Ее выбросило сразу через разрыв в плавнике, и со временем она нашла
его. Он висел внутри шлюпки на своих ремнях, и кровь струйкой стекала на
искореженный металл. Она каким-то образом вытащила его, а затем
отправилась к пляжу с кусочком губковой изоляции, которую намочила в воде
и принесла назад. Когда он вновь обрел способность соображать, то дал ей
чертей за то, что она возможно заразила его чем-то через чужую воду. К его
изумлению в ответ она мгновенно заснула.
- У меня болела вся левая сторона, особенно череп и бедро, они были
ужасно ободраны и ушиблены. Джен получила сильное сотрясение, и некоторое
время день или два, я боялся, что у нее есть внутренние повреждения,
потому что ее часто рвало, и она стонала во сне. Затем, полагаю, какое-то
время мы оба были больны, лихорадка и размытое зрение; это слишком для
биосистемы оказаться заброшенной без всякой защиты в чуждую, хоть и
дружелюбную среду.
Дружелюбную. Прохладные ночи, теплые дни, чистый воздух, сильно
насыщенный кислородом. Пригодная для питья вода. Могло бы быть и хуже -
если бы дело было только в этом. Так вот, когда дело стало не только в
этом, было хуже.
- Насколько я помню, мы оправились от болезни к концу третьего дня и
смогли как следует оценить ситуацию. Мы были покрыты синяками и нам
хотелось есть, но мы вышли из шока. Джен сказала мне, что она видела сны -
сон, должен вам сказать, отчетливый и повторяющийся: какое-то,
напоминающее руки приспособление сортирует и перемешивает карты,
раскладывает их, собирает смешивает и снова раскладывает, а она и есть эта
колода карт. Я бы не упоминал об этом и даже не запомнил бы этот сон, если
бы она не описывала его так настойчиво и так часто. Я тоже видел сон, но
вы же знаете, лихорадка и все такое... - он сделал отгоняющий жест.
- Каким был этот сон, Кейз? - спросил Доктор и быстро добавил: - Если
ты не против... - потому что Кейз отпустил соску, сжал ладони вместе и
нахмурился.
- Я не против... хотя теперь я не помню его так отчетливо. Думаю,
слишком долго пытался не запоминать его. - Он замолчал, потом продолжил: -
Тяжело передать, и любые слова, которые я использую всего лишь
приблизительны, но... Казалось, я подвешен на какой-то нити. Один конец
находился внутри меня, а другой был высоко, в тени. Вокруг меня кружились
глаза. Не пары глаз и не одна пара, но - я забыл как они были расположены.
И я понял, что не глаза кружатся вокруг меня, а то, к чему прикреплена
нить, а глаза просто смотрели, а еще там был...
- Да? - подсказка была очень мягкой.
- Смех, - ответил Кейз и прошептал. - Смех. - Он посмотрел на
Доктора. - Я говорил вам о шуме, непосредственно перед тем, как мы
рухнули?
- Вы упоминали о шуме.
- Частично это были подшипники двигателей, - сказал Кейз. - Я
обнаружил это позже, когда корпус развалился, и я смог заглянуть в
двигательный отсек Чтобы этому поверить, надо увидеть собственными
глазами. Единственный способ описать это - попросить вас представить, что
все комплекты подшипников - все до одного, обратите на это внимание -
вращаясь с максимальной скоростью, вдруг стали единым целым, словно
спаялись в один кусок. Валы пробили огромные рваные дыры в арматуре, и
именно это замедляющееся вращение, разрывающее все, что там находилось, и
создавало большей частью этот секрет. В остальном же это была Джен, ну, я
тоже и...
Доктор ждал.
- Смех, - сказал Кейз после паузы, - не думаю, что это был настоящий
звук. Джен сказала, что тоже его слышала, но это был не настоящий звук...
Слова ничем не могут помочь, иногда. Что бы мы ни слышали, это было не
благодаря нашим ушам. - Он закрыл глаза и слегка покачал головой. - Смех.
Это смех.
Не смех Кейза, он не смеялся.
- Мы были голодны. Я подсадил ее назад в шлюпку - разрыв находился
слишком высоко от поверхности, чтобы я мог залезть через него сам, и она
обыскала шлюпку, пытаясь найти что-нибудь съедобное. Но ничего не нашла.
Спасательные шлюпки предназначены для выживания в космосе, а не для
падения на планеты. Соски и их содержимое - это сырые элементы, которые
бесполезны без обработки, а у нас не было энергии на обработку. Мы долго
кричали один другому, так как я пытался отыскать способ разблокировать
устройства, перекрывшие доступ к энергии, когда шлюпка накренилась, но
ничто не срабатывало. Она сбросила вниз все, что по ее мнению, могло
оказаться полезным - мягкие сиденья и другой хлам, а также аптечку первой
помощи, которую мы оценили намного позже, но в тот момент, как я уже
сказал, мы были голодны. Не думаю, чтобы кому-нибудь из нас было знакомо
это чувство раньше, и нам оно не понравилось.
Джен читала, что фрукты можно есть без обработки и сказала мне об
этом, так что мы покинули шлюпку и отправились к покрытой растительностью
зоне. Ощущение песка под ногам было странным, не неприятным, но
болезненным, по мере того, как мы двигались к рыхлой почве, скалам и
подлеску. Маленькие ветки хлестали наши тела, некоторые из них имели
острые шипы, которые царапали. Мы нашли большую группу растений, обильно
усыпанных маленьким красными плодами, которые, как сказала Джен, были
ягодами. Она съела несколько, подождала немного, но так как никаких дурных
последствий не было, она сорвала несколько и для меня. Мы также нашли
нечто похожее на большие фрукты, но когда разбили их, обнаружили, что они
полны маленьких серповидных составляющих в такой твердой оболочке, что мы
не смогли ее разбить. Мы принесли несколько с собой и раздробили их при
помощи камня, положив на пластины корпуса. Они были очень вкусными, очень
питательными. Мы заснули.
Они спали на песке и замерзли, пока Джен не отыскала кусок мягкой
обшивки и не укрыла их. Тепло их тел оказалось в ловушке и согрело их. Это
было новое ощущение для обоих, так как до этого они оба практически не
носили одежду, находясь в контролируемой среде, и спали в невесомости,
удерживаемые на месте ремнями или легкими полями.
- На следующий день мы отправились искать еду по другой дороге, к
озеру. Джен вошла в воду, вымыла в ней все тело и позвала меня. Так как у
нас больше не было тинглера, я присоединился к ней. Это было не совсем то,
но неприятных ощущений не вызывало, и после этого мы почувствовали себя
гораздо лучше. На пляже, недалеко от скал, выступающих из воды росли
большие скопления твердых существ, которые Джен назвала моллюсками. Их
нелегко было оторвать от камней, и при прикосновении они плотно
захлопывали створки, но мы приноровились использовать камень и нам удалось
собрать вполне приличный урожай. Поначалу процесс их глотания вызывал у
меня приступ тошноты, но это был как раз тот случай, когда со временем
приобретаешь вкус и вскоре мы ели их с большим энтузиазмом. Именно когда
мы сидели там на пляже, и начала разваливаться наша шлюпка.
Кейз посмотрел на Доктора, который терпеливо стоял перед ним, но как
обычно его взгляд ничего ему не сказал.
- Шум был ужасным, пластины сдвигались со страшным скрежетом, и когда
мы побежали к ней, то увидели как она опустилась на землю. Все выглядело
так словно она лежала в мягкой грязи, но в действительности было
по-другому: песок под нею был таким же твердым, как тот, по которому мы
бежали, и сухим. Все равно, она проваливалась и распадалась на части. Я
говорю вам то, что видел, то что помню, - сказал он как бы защищаясь.
Доктор наклонил голову и знаком попросил Кейза продолжать.
- Ничего не могу поделать, - проворчал Кейз. - Именно так все
происходило.
Когда голубой человек не ответил, он продолжил:
- Нос и хвост отломились и погрузились в песок, в корпусе было три
новых трещины. Поэтому-то я и увидел подшипники, о которых я вам
рассказывал. Шлюпка выглядела так, словно какой-то великан взял ее за нос
и хвост и переломил об колено. Плавник лежал плоско на грунте, и я
заглянул внутрь через разломы в пластинах, а затем, хотя Джен и кричала,
чтобы я этого не делал, забрался внутрь. Там был беспорядок, как она и
говорила. Даже еще хуже. На пульте управления ничего не отвечало, кроме
матрицы эвакуации и сигнальных кнопок, показывающих, что четыре из шести
спасательных жилетов готовы к старту, а два остальных в нерабочем
состоянии. Я прикоснулся к одной из них, и жилет вылетел из обломков
шлюпки, пронесся над пляжем и упал на краю леса, где взорвался, в
результате чего деревья загорелись, а Джен была близка к истерике. Я
пытался отключить матрицу, но пульт не реагировал, и я пополз назад
натолкнувшись на Джен, которая испугалась, что со мной что-то случилось. Я
приказал ей вылезти наружу... полагаю, я был действительно решительно
настроен, потому что истерика прекратилась... я вылез сам и обежал вокруг
корпуса. Все стартовые шлюзы были открыты - два из них почти полностью
находились под землей. Я забрался в третий, туда, откуда только что
вылетел гроб, он был еще горячим, и Джен снова стала кричать на меня, но я
не обращал внимания, я добрался до электропроводов, идущих из центра
управления и вырвал их, затем снова вернулся в стартовую камеру и принялся
тянуть и дергать отпускающее устройство. Оно поддалось, и гроб скользнул
на рельсы, затем упал на песок. Я пролез на то место, где он находился и
смог дотянуться до проводов номера три. У меня не возникло проблем с
отпускающим устройством номера Три. Но сам жилет не проехал всего пути, а
просто уткнулся носом в песок. Из-за этого я не смог добраться до номера
Четыре. Номера Пять и Шесть были, как сообщил пуль, в нерабочем состоянии,
да теперь было все равно. Они находились под землей.
Где-то над головой пластины корпуса ужасно затрещали; не могу вам
описать на что это было похоже для того, кто находился внутри; у меня было
